Изменчивые Дороги (цикл Миры Странников)

      Он рассмеялся и вышел из комнаты. В коридоре он остановился отдышаться и осознать прошедшее. Его штормило, качало хуже пьяного моряка на палубе в шторм.       «Убери лыбу, стой спокойно… Ну и что, что она согласилась?! Ты же понимаешь, что тебя ждёт?», — внутренний голос пытался хоть как-то утихомирить счастливого эльфа. — «Какое там понимаешь, если ты даже лыбу убрать не можешь! И это ты только поговорил, а как до дела дойдёт ты что, по двору в трансформе бегать будешь от счастья? В порядок себя приведи…».       — Зануда… — тихо проскрипел под нос Меин внутреннему голосу и отправился искать Элю.       Та нашлась в лаборатории, прикусив губу, пила чай и смотрела что-то на наладоннике. Она была грустной, можно даже сказать мрачной. Она что-то быстро выписывала на листочек, а другой рукой перелистывала какой-то старый справочник.       Постучав, он замер на входе.       — Леди, позволите?       — Меин? Хорошо, что зашёл… — она отложила стилос. — Ты знаешь, кто является управляющим в центральной лаборатории опасных растений у вас?       — Однажды был представлен, но как-то больше не пересекались, а что? — счастливое настроение пошло трещинами, словно стекло.       — Знаешь, что такое вербелеск? — она отложила один из справочников.       — От девчонок слышал краем уха, а что? — смутное беспокойство начало просачиваться сквозь осколки счастливого состояния.       — Выведено исключительно для драконов. Но, мало кто знает, что серебряные к нему просто привыкают… Где-то лет через пятьдесят — сто в зависимости от изначальной дозы, питания, частоты применения… Ничего не напоминает? И, да, запрещен к выращиванию вне центральной лаборатории…       — Нет пока, а должно? Простите, Леди, но я с такими тонкостями не знаком. А от чего оно и почему так опасно?       Эля посмотрела на него.       — Сильнейший контрацептив. Так понятней?       — А, да, понятнее. Простите, с таким знаком не был, видимо, это больше девочкам…       — Можешь связаться с Лордом Аргестром, пожалуйста, — она собрала записи.       — Хорошо, а что случилось? — в голове вдруг проскочила мысль «серебряные к нему просто привыкают», и он поднял испуганный взгляд на исследовательницу. — Мать?       — Боюсь, что да. Но нужен один небольшой тест. Его можно провести даже в домашних условиях, без привлечения кого-то со стороны, — Эля вбила в наладонник формулу. — Это вещество образуется в крови в ответ на вербелеск. Если его смешивать с вербелеском, то постепенно оно чуть изменяется до такой степени, что практически разрушает иммунную систему ребенка мужского пола, так как воздействует исключительно на определенный геном, — она вздрогнула. — С таким иммунитетом он долго прожить не сможет.       — Это звучит жутко… Что я должен уточнить? По крайней мере попровать. И да, вас там Айон хотела видеть…       — В домашней аптечке есть равитол и синтерн. Смешать в пропорции один к четырём и капнуть на свежую каплю крови. Если выпадет белый осадок, кристаллики такие, значит, её действительно много лет травили этой травой… Ну, если только она сама себе не устроила подобное. В чём я сомневаюсь.       — Понял, сейчас уточню, — Меин набрал на наладоннике сообщение. — Минут через тридцать сможем проверить. А что, появился кто-то, кто не гнушается ничем?       — Мать Вентора пичкали абортивными несколько лет подряд… Тот, на кого бы подумали в последнюю очередь. И сейчас… На нескольких базах нашли кристаллический порох… Такой же, от которого взорвалась база на Хортоне. И снова тот, на кого бы не подумали.       Она непроизвольно дотронулась до уха, на котором был еле заметный слом.       — Я понял, — несколько ошарашенно ответил он. — Я уточню. Вас можно попросить пока зайти к Леди Айон?       — Да… — она уже собиралась, захватывая свой саквояж с медицинскими сканерами. — Проверю, полностью ли мы избавились от этих паразитов.       Она вышла.       Меин вернулся в личную комнату Лорда и пошёл к пульту спецсвязи. Через несколько долгих минут на связи появился взволнованный отец. Старший Лорд внимательно выслушал предположения исследователя и попросил сына оставаться на линии. Ещё через несколько минут вдалеке послышалась знакомая отборная ругань и Меин побледнел.       В комнату заглянул Рем.       — Всё в порядке?       Меин оглянулся на друга и замер.       «Тот, на кого бы не подумали…», — он смотрел на Рема, осознавая, что всё его доверие сейчас зиждется на очень эфемерных и недоказуемых фактах.       — Пока не знаю. Зайди чуть позже, пожалуйста…       Тот кивнул, выходя и оставляя начальника одного.       К пульту вернулся Аргестр. Очень злой Аргестр. Он даже ничего не мог сказать, хотя эмоции и так били во все стороны и даже на таком расстоянии Меин их чувствовал.       — Я понял… — тихо произнёс сын. — Уточню, что смогу…       — Найду гниду, прибью, — рыкнул дракон, отключаясь.       Выйдя из личных покоев, Меин наткнулся на встревоженного Рема. Тот, быстрым шагом и взволновано смотря на командира, приблизился.       — Прости, но я вынужден попросить тебя не выходить некоторое время из своей комнаты, — голос старшего был холоден и взволнован. — Я должен кое-что сделать сам. Считай это приказом.       На удивление стражника Меин лишь пожал тому плечо и тихо добавил.       — Я очень хочу тебе верить… Исполняй. — и скрылся в коридорах главного здания.       Проведя обследование, Эля могла практически со стопроцентной уверенностью сказать, что эти роботы были уничтожены полностью. Но вот организму досталось довольно сильно.       — Во-первых, часть лёгочной ткани перешла в соединительную.       — Ожидаемо, — кивнула Айон.       — То же самое с тканями сердца.       — Неприятно, но можно компенсировать.       — Мышечная ткань со временем восстановится, хрящевую восстановим через введение препаратов.       — Логично, — целительница уже тихо набрасывала сама себе лечение.       — Желудочно-кишечный тракт, смотри сама…       — Ясно, на скучной диете до конца жизни. Не смертельно, — улыбнулась Айон.       — Кроветворные восстановятся тоже со временем. Мозг не задели.       — Вот это хорошая новость.       — Но как я понимаю — с боевыми действиями придётся завязывать…       — Никогда не любила её … Видимо, Каре придется искать кого-то другого, а я тихонько буду заниматься и дальше любимым целительством, — «и любимым пациентом…».       Он замер у приоткрытой двери и прислушался. Прогноз был ожидаемо тяжелый, но поправимый. За последние минуты это было хоть и слабым, но утешением. Постучав по косяку, он вошёл в комнату.       — Надеюсь не помешаю… Порадуйте меня хоть вы, девушки.       Эля обернулась, в глазах была грусть.       — Я была права? — она увидела ответ в его глазах. — Мне жаль… Я могу помочь? У нас есть специалист, который взломал наши файлы…       Айон внимательно слушала, одновременно делая пометки относительно собственного рациона, лекарств и прочего.       — Я боюсь, что сейчас к нему вообще некоторое время лучше не подходить… — Меина трясло даже с отголосков эмоций, словно лихорадило. — Но что-то предпринимать нужно. Хотя бы проверить часть существ, чтоб определить доверенный круг…       — Те, чьих родителей ты знаешь и видел. Те, кто родился в доме, при вас. Под подозрением пришлые, сироты, дети пропавших.       Айон повернулась к Эле.       — Хочешь сказать, что у них может быть то же самое, что на Хортоне? Талме доверяли… Она же больше двухсот лет работала.       — Тамиру тоже доверяли. Мы решили привести весь персонал, включая всю обслугу, к присяге Звезде… Она не даст эту присягу нарушить, ты же знаешь…       Меин лишь выдохнул и быстро напечатал сообщения на наладоннике.       — Так, хорошо… Это хотя бы сузило круг поисков, а то сомневаться в некоторых было выше моих сил, — честно признался он.       — Некоторых сомнения довели до паранойи, — «правда, благодаря именно ей мы до сих пор живы…», — добавила мысленно Эля.       Затем она повернулась к сестре.       — В общем, всё сама видела. И сама знаешь как это лечить и не усугублять. А мне нужно собираться и идти в Звезду. А то муж уже ревнует к лаборатории.       — Леди, мне будут даны хоть какие рекомендации, чтобы ускорить её выздоравливание? — Меин улыбнулся. — А то я не знаю, каким комплексом мероприятий можно быстрее поправить её здоровье.       Эля подошла к нему и прошептала на ухо:       «Просто люби».       Она подмигнула, складывая инструменты и оборудование в свой саквояж.       — Я пойду, нужно собрать ещё вещи перед возвращением домой.       — О, это я могу! — он улыбнулся и подошёл к любимой. — Когда начнём лечение?       Эля вышла, оставляя их одних.       Айон, чуть наклонив голову, задорно улыбнулась.       — Всё не настолько плохо, как я думала, — она ещё плотнее завернулась в его халат, привлекая к себе внимание.       Убедившись, что дверь за Элей закрылась, он подошёл к двери и аккуратно запер.       — Моя Леди позволит приступать к отложенному лечению? — его вид говорил, что сейчас он больше всего хочет забыться.       — Твоя леди позволит всё, что ты пожелаешь, — она посмотрела на него, подмигивая.       Меин положил голову ей в ладони и тяжело выдохнул.       — Прости. Последние новости оказались немного ошеломляющими… — отголоски боли и отчаяния перемешивались с эйфорией любви и счастья, от которых эльфа передёргивало из крайности в крайность.       Айон аккуратно погладила его по волосам, перебирая пряди, и иногда пальцами чуть нажимала по коже, невесомо, но приятно массируя.       — Даже не представляю… Эля рассказала про Мирибель. Я была в шоке. Если бы Зара была жива… Даже не представляю… Сколько и за сколько мне бы пришлось перед ней извиняться…       — Наверное, в этом смысле с ушедшими проще, чем смотреть в глаза живым и подозревать всех вокруг… — он осторожно поцеловал пальцы на руке и, закрыв глаза, постарался улыбнуться. — Тебе надо поправляться, а остальное подождёт.       Она вздрогнула.       — Я не представляю, как можно год за годом жить, смотреть в глаза и улыбаться, а за спиной готовиться убить тех, кого ты только что спас…       — Давай сейчас не об этом? — открыв глаза, он смотрел на неё уже почти спокойно, улыбаясь. Резко, но аккуратно придвинувшись почти вплотную, он коснулся её своими губами. — Сейчас я хочу забыть обо всём кроме тебя… — «Пока я сам ещё живой».       Айон выдохнула, пытаясь сосредоточиться на «здесь и сейчас», а не на въевшейся за годы дипломатии. Что скажет Аргестр на всё это? А есть ли способ его убедить? А важно ли всё это, когда рядом есть тёплый, нежный, нужный и абсолютно её любимый?       Она чуть подалась вперёд, отвечая на поцелуй, закрывая глаза и теряясь в новых ощущениях. Пальцы касались золотых прядей, светлой шеи и немного нервно подрагивающих ушей. Он старался улыбаться так сильно, что сам почти поверил, что его улыбка не напоминает оскал. Её эмоции находили в нём неподдельный живой отклик, в котором он топил отголоски страха и боли, неуверенно целуя.       Она обняла его за шею, перебирая пальцами пряди, скользя на затылок, позволяя себе забыться и тонуть в своих-не своих ощущениях и не веря, что так может быть. Веря, что именно ТАК и должно быть. Полностью, бесповоротно чувствовать другого, обладать и отдавать одновременно.       Пальцы скользнули под махру халата и, словно невзначай, оголили одно плечо, тонкую косточку ключицы, дразнясь приоткрыли аккуратную грудь. Он закрыл глаза, отмечая весь этот путь вереницей нежных поцелуев. Ушки вздрогнули следом за всем телом, и Айон в ответ провела пальцами выше, чуть взъерошила его волосы, до основания чуть более коротких, чем у неё ушей. Ответной волной ему наконец-то вышибло последние мысли из головы, и он предпочёл жить только текущим моментом. Маленькие аккуратные пальчики будили в нём желание такой силы, что он сам с трудом верил, что на такое способен.       — Да уж… Халатик для таких дел поудобнее будет… — только и смог тихо прошептать ей на ушко Меин. — Хотя даже он мешает…       Она ловила каждый вдох, каждый поцелуй, каждое прикосновение, вздрагивала, подавалась на каждое невысказанное, но мелькнувшее в сознании желание, позволяя избавлять её от ненужной ткани, в которую она была завернута, открывать, исследовать глубину погружения в сознание друг друга, когда не хватает сил всплыть даже, чтобы сделать вдох, подумать, проанализировать. Есть только здесь и сейчас… И пусть все Миры подождут:       — Да, — Айон резко выдохнула, плавясь под его прикосновениями. — Такое обследование куда продуктивнее.       — Секунду… — он отнял свои руки и через мгновение раздался звук бряцкания пряжки ремня после чего драконид со смехом уткнулся ей в плечо. — Да, есть вещи которые не вытравить уже никогда…       Руки рефлекторно положили ремень с оружием аккуратно и на расстоянии вытянутой руки. Только убедившись в доступности ремня, он продолжил избавляться от лишней одежды, не сильно уже заботясь куда упадёт она.       — Мне кажется от обследования можно уже приходить к процедуре лечения… — «И куда девалась твоя стеснительность», — заметил внутри ехидный голос. — Лично я к осмотру готов…       Айон попыталась вернуть хоть часть сознания:       — Ну, да… Что мне у тебя ещё изучать? Куда тебя там ещё не ранили? — она лучисто улыбалась, чуть приподнимая руки и протягивая их вперёд.       — Наверное в орган, ответственный за наглость, — он смахнул мягкую ткань сначала с её колена, а потом, осторожно касаясь бедра, неспешно продвинулся дальше.       Айон скептически задрала бровь, пальцы коснулись его кожи, сначала шеи, потом скользнули ниже, на грудь, и с чисто исследовательским азартом прошлись, едва ощутимо касаясь.       — Даже не знаю, наверное придётся изучать всё заново.       — Я потерплю… — её прикосновения сводили с ума, отдаваясь кучей фейерверков во всём теле сразу. Он окончательно распахнул надоевшую ему тряпку и прильнул губами к одному из манивших его бугорков.       Тело выгнулось навстречу, подставляя ласкаемое. Пальцы почти мгновенно сжались, притягивая его ближе, скользнули по рукам, на спину, в совместном восприятии снова смешались наслаждение и призрак боли. Он отпрянул чуть резко и обеспокоенно посмотрел на неё.       — Я что-то не так сделал? — спросил он, извиняясь, и опустил взгляд. Открывшаяся взору картина заставила его смутиться и покраснеть.       — Нет, просто мышцы немного болят, — она чуть потянула его снова к себе. — Кстати… Неплохое обезболивающее… Нужно ещё раз протестировать, — и улыбнулась так, что в глазах заиграли рыжие крапинки.       — Я… — отступать уже не хотелось. Кровь бешено стучала в висках, что уже поздно думать и поворачивать назад и он, поймав её губы в поцелуй, нежно касаясь, развёл хрупкие бёдра чуть шире.       В теории она знала всё… И даже немного больше. На практике. На практике она дико стеснялась, чуть прятала взгляд, хотя вряд ли целитель мог что-то в своей жизни не видеть. А всё равно мысли путались, роились, бегали табунами следом за мурашками… И она предоставила право действовать ему… Осознавая, что хотя бы этой её боли он не почувствует. Именно это придавало сил двигаться дальше, обнимая, в чём-то пытаясь сдержать порывы собственного тела выгнуться, подстроиться и обладать.       Поддержав, скользя руками по обнажённому телу, лаская, касаясь, он замер, не решаясь подойти ближе. Он чувствовал её напряжение, желание и что-то, что не мог понять. Глупо улыбаясь, ловя поцелуями каждый вздох, он смотрел на неё, словно ученик ожидающий подсказки.       Нарастающее напряжение замерло, и она решилась посмотреть любимому в глаза, одновременно то и дело пряча взгляд, в котором встало смущение. Он смотрел на неё, боясть приблизиться, задеть, прикоснуться так, что он уже не остановится. Её смущение одновременно пугало и дразнило его, но решиться… Всего полшага до такой удобной кровати, эмоций, чтобы осознанно раствориться в обратном потоке чувств.       Айон чуть сжала губы, стараясь смотреть ему в глаза.       — Ну, чисто теоретически… — она снова сбилась взглядом, покраснела, снова посмотрела ему в глаза.       — Теоретически что? — тихо спросил на ухо он, всё-таки решаясь приблизиться вплотную.       — Вроде как знаю, — она ответила с придыханием, непроизвольно подставляя ухо под щекочущие его губы. — А вот с практикой как-то не сложилось…       От такого откровения он замер на входе и удивлённо посмотрел ей в глаза. В мозгу, мерзко хихикая, ехидный голос напоминал всякие выдержки из лекций и советы бывалых на столь экстраординарный случай.       — Я тоже как-то не профессионал…       Она немного скромно пожала плечами.       — Ну, так получилось, несмотря на все старания Кары… Всё-таки, видимо, в каких-то вопросах я немного Странник, — Айон немного хихикнула. — Блин, собрались…       — Знаешь, — он как-то резковато мотнул головой и, зажмурившись, пару раз моргнул. — Я так долго не выдержу. Переходить от теории к практике будешь?       — Будем! Иначе я тоже не выдержу, — она чуть подалась вперёд.       И он на выдохе продолжил её движение до конца, ощущая лишь нарастающее чувство быть ещё ближе, любить, растворяться в ней и жить.       Внутренние мышцы сжимались вокруг, но обещанной преграды и боли он не почувствовал, даже погрузившись полностью.       Ответное движение, касание пальцев, объятья, тихий стон, сносящие крышу ощущения… Ему уже было всё равно и на ехидные замечания голоса в голове, и на всё остальное. Погружаясь каждый раз, он старался добиться от неё всё новой и новой порции ответных крышесносящих ощущений, тихих, но явственных стонов удовлетворения и объятий, которые прятали его от всех Миров вокруг.       — Я люблю тебя, — выдохнула Айон тихо, с очередным стоном, и пусть это чувствовалось давно, но она произнесла это, как подтверждение всех тех эмоций, что были прочувствованны раньше.       «Люблю…» — короткое слово, но в нём вся её суть, вся она: от пальцев до кончиков трепыхающихся ушек, от боевой магии до целительства, которые составляли её. Полностью, без остатка отдающаяся ему.       Он принимал этот дар с каждым вздохом, движением, стремясь стать ближе, раствориться, показать: как много она для него значит. Погрузившись, он замер и придержал её за бёдра.       — Я тоже тебя люблю, мой лучик, моя леди, — глядя ей в глаза и улыбаясь, он ждал того самого момента, когда ожидание станет нестерпимым.       Его признание словно прорвало плотину сдерживаемых эмоций, потопив под собой остатки самоконтроля, превратив кожу в один огромный нервный узел, когда каждое движение, прикосновение, эмоция отзывается внутри вторясь, отражаясь и множась. Боли больше не было, её смывало потоком чистого наслаждения, вспыхивая хаотным пламенем в глазах, на кончиках пальцев целительским светом и теплом боевой магии.       — Только не спали меня, моё солнышко… — он всё же сорвался, превращая каждое следующее движение в бег за неуловимым до тех пор пока лавина ощущений не поглотила его полностью.       Общую вспышку поглотила система безопасности, слегка бзямкнув, Айон всё ещё приходила в себя, а следом за уходящей эйфорией возвращалась боль, но Меина она от себя так и не отпускала, прижимая его к себе.       — Прости. — тихо и смущённо прошептал он ей на ухо. — Надо будет к следующему разу получше подготовиться…       Она устраивалась поудобнее, обнимая его и не отпуская, благо кровать не из большинства больничных, была немного пошире.       — Не обращай внимания… Суставы скоро пройдут… Мышцы, там витамины попью и посмотрю, как можно протеины найти, так как мясо сейчас почти нельзя…       — Можно просто коктейлем, если будет усваиваться… — он помог ей перелечь поудобнее и, всё-таки разведя объятья, начал смущённо собирать одежду и частично одеваться.       Она за этим явно недовольно следила.       — На что хмурится моя леди? — он остановился, возвращая привычный ремень прямо поверх исподних шорт.       Она положила ладошку рядом с собой на свободное место на кровати.       — Сбегать обязательно? — Айон зевнула.       — Я не сбегаю, а собираю вещи. А то как-то разбросал не свернув… — он улыбнулся ей. — Кстати, тут кисель остался! Хочешь? Он с ягодами.       — А пояс зачем?       — А… Э… — он внимательно посмотрел на ремень с отделением для наладонника, запасным акумом, ножом, и парой подсумков и потом вернул взгляд на Айон. — Ты поверишь, если я скажу, что это было рефлекторно и я даже не заметил как?       — Поверю… А то уже хотела пошутить про то, что в постели их было трое… Он, она и его оружие…       — У меня в отряде парочка была такая. Мы долго не понимали, как они сошлись. Оба на мече женились, но видимо на одном, — он собрал остальную одежду и, аккуратно свернув, положил на столик рядом. — Кисель или пюрэ? Или всё же спать? Не забудь халатик. Он мягкий и тёплый…       — Кисель. И спать! И халатик… Если поможешь надеть.       — Я бы не был так неосторожен в желаниях… — он рассмеялся, но помог надеть, запахнуть широкие полы прежде чем подал небольшую, но глубокую тарелку. Затем задумался и помрачнел. — А теперь время главного обеда! И надо повторно связаться с отцом…       — Я бы попросила передать «привет», но не уверена, что сейчас подходящее для этого время, — она зачерпнула ложкой густую жидкость, посмотрела на неё, уронила обратно в тарелку и зачерпнула снова, со вздохом отправив её в рот.       — Что-то не так? — он посмотрел на её общение с киселем встревоженно. — Если не нравится, может, попробуешь пюре?       — Да нет. Нормально, — она отправила ещё одну ложку в рот.       — А если честно? — следя за ней краем глаза, он проверял сообщения на наладоннике.       — Честно. Просто он интересно с ложки шмякнется… Никогда в детстве не было таких слизистых комочков из силикона, которые можно было мять как угодно? Вот они тоже интересно шмякались… Особенно с большой высоты…       Отец приказал ему возвращаться.       — Чёрт, как всё не вовремя… — тихо прошептал он, листая сообщения. — Я даже не знаю, где тебе лучше будет…       Она уже без экспериментов по-боевому, доела:       — Что-то случилось?       — Ну как бы да. Отец требует меня домой, — честно сознался Меин. — Скорее всего там идёт тотальная зачистка всех и вся. А зная Крылатых, это всегда заканчивается кровью.       — Думаю, что и тут тоже…       Она замерла, ощущая кончиками ушей вибрацию, развернулась на рефлексе, роняя тарелку на пол. И одновременно со звоном осколков взвыли сирены, а спустя мгновение упал щит.       — Какого… — Айон еле стояла на ногах, в халатике… и с боевыми заклинаниями на кончиках пальцев.       Чешую он накинул прежде, чем осознал случившееся. Даже прежде чем упал щит.       — Ещё бы я знал! — ошарашенно ответил он, быстро одеваясь. — Никуда не уходи, я за Ремом…       Она кивнула, поглощая заклинания с рук и осмотрелась в поисках одежды.       Едва он отпер дверь и вышел в коридор, как наткнулся на бегущего к нему дракона.       — Лорд Меин, прошу простить, но база атакована. Портальные зоны блокированы. Численность и состав атакующих пока неизвестен. Потеряна связь с несколькими аванпостами. Приказ Старшего Лорда о возвращении выполнить невозможно и связь с ними так же отсутствует, — хоть и спешно, но спокойно и без паники отрапортовал адъютант. — Ваши указания?       Меин улыбнулся дракону, также как и он, закрывшемуся чешуёй.       — Ну что, Хранитель Бастиона, готов к настоящей драке? Это тебе не наставников по полю тренировочному гонять. Но мы все Стража и лучшее место там где мы есть. Будем проверять этот постулат делом?       Рем недобро улыбнулся и кивнул.       — Бастион выстоит пока мы живы.       Рядом пронёсся кто-то из инженерного корпуса, только вот одет он был в боевую форму. К ним быстрым шагом спешила Эля, одетая уже в плотный костюм с луком за спиной и какими-то браслетами.       — Это Хартши. Мы потеряли несколько аванпостов. Первый и пятый полностью разрушены — на них пришлись самые первые удары. Пресветлая просит присоединиться к ней.       — Конечно, разумеется. Мы же Стража… — Меин заглянул в комнату и забрал оттуда стоявший у самого входа неприметный свёрток с вооружением. — Вы сказали пятый, леди? — Рем выглядел спокойно, только побелел. — Мы придём.       Эля кивнула:       — Первый пост разбили ещё до общей тревоги. Щиты пятого продержались немногим дольше. Но это исключительно по визуальным отметкам… Выйти за пределы щитов мы не можем… Их слишком много.       Она кивнула им, развернулась и пошла к центральному комплексу. Нужно было найти ещё несколько человек.       Айон заметила вошедшего Меина. Она уже надевала белое платье. На кровати лежала только более плотная накидка.       — Рассказывай.       — Хардши. Остальное пока не ясно, кроме того, что ты в бой не лезешь! — он строго посмотрел на больную, по его меркам, целительницу. — Я хочу, чтобы у меня было куда вернуться…       Закрепив оружие, он вышел.       Айон помотала головой и продолжила одеваться.