Бедная Женя

— Але, Дааань… — А че ты шепчешь? — Я под столом. — Ха-ха, я тоже пацталом, лол — Я действительно сижу под столом! — А зачем ты туда залезла? — От Медведевой прячусь. — От медведей прячешься? Ты где???? Ты че в зоопарке? — Нет, блять, в цирке! На льду! — Так бы и сказала. Что на Ледниковый поехала. Хрусталеву привет. Напомни ему, что я его тренировал. — Глейх, очнись. Уже об этом все знают. Хрусталев занят. Но тут есть сейчас и другие геи. Передать им от тебя? — Ты тоже не любишь пидоров? Они тебя тоже обидели? — Данечка, не гони. К геям я отношусь терпимо и толерантно. А вот пидорасов, в плохом смысле которые, в личностном, действительно ненавижу. Слава Богу, их таких не много: один у нас, а другой здесь. — Этери, я не гей-мошенник! Сколько раз тебе объяснять?! — Еще пару раз ночью объяснишь и будя — прихихикнула шепотом она, — я вообще-то о Шантеклере. — А на Ледниковом кто? — Бабушка Таня, которая втемяшила в мозжечек Медведевой, что я ее хочу, как женщину, но стесняюсь и скрываю это. Поэтому жду от нее активных действий. Старая черепаха изнасиловала мозг ребенку, а сама сейчас сидит и наблюдает за всем этим цирком со стороны. Дань, ответь мне, как опытный мужчина. Что ты делаешь, когда тебя внезапно серьезно начинает сексуально домогаться женщина? — Очень серьезно? — Очень! — Я ее игнорирую… — Пробовала. Даже в инсте игнорила. Не помогает. — А потом…вот как было в последний раз… потом она распалилась от желания настолько, что начала бросаться прилюдно свиньями. Тут я ее горяченькую и трахнул. И это ее развеселило — от серьезности не осталось следа. До сих пор ходит и хохочет. — Фу как грубо! — Ты же сама тогда просила — никаких нежностей. — Глейх! Я тебя покусаю, когда вернусь. Я так подозреваю, что Медведева звонила за консультацией именно к тебе. — А причем тут Медведева? — А при том, что она меня гоняет по павильону и хочет трахнуть. Представляешь, с ума сошла. — Какая досада! — Дань, не стебись. Это не смешно. Я еле от нее укрылась в редакторской. А что дальше делать не знаю… Она реально поехала мозгами от любви ко мне! — Может она головой ударилась? — Нет, я просматривала на повторе — только коленками. — Может у нее мозг в коленках, поэтому они так торчат? — Даниил Маркович, не ровняй по себе — ты действительно иногда думаешь тем, что у тебя торчит в штанах. Но не все же. — А парень жив? Вот он головой как раз точно приземлился. — Ты видел как его башка отскочила, едва дотронувшись льда? Как шарик для пинг-понга. Абсолютно полый внутри. Там под черепушкой — пусто, нечему убиться. Он меня не волнует. А Женька — волнует. То, что ее волную я. Ударился головой Милохин или как его там, а побочка от сотрясения у Медведевой. Прикинь, она вещает, что она Мессия!  Этери влетела в съемочный павильон Ледникового и гаркнула так, что растаял искусственный лед. Авер притворился, что он кормящая мать и ушел в декрет через черный выход. Где-то на заднике ходила как маятник туда-сюда Загитова и что-то себе бормотала под нос — видимо тренировала московскую дикцию. А эти два малолетних придурка, которые оба девочки в нежных платьях, сидели вкупе и ржали взахлеб. Точно сотрясение — подумала Этери, — она так золоту на троих Чемпионатах Мира не радовалась. Этери подошла, обняла ее, погладила по голове, пожалела: — Уронили Мишку на пол.   Оторвали Мишке совесть.   Все равно ее не брошу.   Потому, что медведь хороший. Мой Медвежоночек, люблю тебя. Ударилась больно? И протянула губы в поцелуе к медведевскому челу, как к американскому самоеду. Но Медведева тоже самоед, в плохом смысле слова — она сжирала сама себя изнутри от любви к Этери. Поэтому отреагировала мгновенно. — Моя Тери! Господи, ты действительно есть! А я действительно Мессия! Ты поняла, что тоже любишь меня! Ты пришла ко мне! И впилась губами в губы Милохина. Женя до сих пор путает право с лево, а грешное с праведным. Вот и здесь перепутала. А пока она разбиралась что да как, Этери воспользовавшись заминкой — сбежала. Как раз на этом моменте память у Милохина и отшибло. Перегруз системы — он то привык целоваться только с мальчиками. А тут такое безобразие. — Моя Тери! Я все равно найду тебя, где бы ты не спряталась. Потому, что ты — это я, а я — это ты. И я чувствую тебя. Вот сейчас конкретно нюхом. Медведева втянула носом духи Этери, шлейф которых растворялся за дверью помещения и уверенно отворила дверь редакторской. — Моя королева! Хватит прятаться от меня, от своего счастья. Я уже тут. И ты тут. Выходи уверенно навстречу своей судьбе. Я читала книгу о пяти языках любви! И сейчас мне открылся шестой. И шестое чувство! Этери медленно озираясь, на четвереньках вылезла из-под стола. Была — не была. Все равно не уйдет. Медведева стояла в розовом платьице, расставив ноги на ширине плеч, подняв руку ладошкой вне и закатив глаза вещала: — Я Мессия, Тери! Я Мессия всей Вселенной! Я великая! Я больше, чем кто либо! Ведь я — это ты. Я поняла Этери — я твое второе пришествие, твоя реинкарнация, твое второе воплощение. Господи, Жень, я же еще жива, какое второе воплощение? — Если я — это ты, то значит, я так же прекрасна, как и ты. Настолько, что сама себя бы трахнула. А если ты — это я, то — раздевайся. Мы будем сливаться воедино в единое прекрасное начало. Это будет сотворение мира. Сотворение мира фигурного катания. Я — Мессия, я несу этому миру истину. Тсссс, — Женя приложила палец к губам, — Мир, замри и слушай. Эко так ее нехило трахнуло. Об лед. — Слушай и смотри! Ты вторая половина Мессии. И ты почувствовала это. Своим Чувством Этери. И пришла ко мне. Сама. В полнолуние. Бля, сегодня еще и полнолуние? — С тех пор, как я поняла, что ты мне предназначена, Этери, я боролась за тебя. Ночью ходила на кладбище, нашептывала заклинания на землю с могил мертвецов и подкладывала тебе под Хрустальный. А вона оно че. А я думала наша хозяйственная служба удобрила клумбы с цветочками, а это Женька земли с кладбища насыпала. — Я делала куклы Вуду на Глейхенгауза, чтоб ему было плохо с тобой и он от тебя сбежал. Протыкала ему голову иглами. Ведь ты моя. Только моя. А я думала, что у него голова с перепоя болит и от моих криков. — Я каждое полнолуние делала тебе приворот на себя. И видишь, все подействовало. Ты влюбилась в меня и сама ко мне пришла, и сказала, что любишь. Да уж. Сидела бы ты, Этери, себе дома, получала бы оргазмы под Глейхенгаузом. Так нет — понеслалсь спасать Медведеву. Будь она неладна. Да она и так головой не ладна. — И когда я поняла, что я это ты, я поняла, что всегда была тобою. Я матерюсь как ты. Хамлю журналистам. Разговариваю теми же словами, как и ты. Для меня фигурное катание — тоже жизнь, как и у тебя. Я кольца ношу так же, как и ты. Понемногу разучилась кататься на коньках до простейших элементов, как и ты. Заставляю Милохина класть мне голову на плечо так же, как я клала тебе в КиКе. Пишу, что мы «работаем дальше», ведь все знают, кто дальше всех работает. Этери, раздевайся, будем сливаться в экстазе. Как Медведеву вернуть обратно в себя? Может разговорами? Заболтаем, по технике НЛП, на отвлеченные темы. — Женечка, — выпрямилась Этери в полный рост, но на всякий случай впереди себя выставила хоккейную клюшку, которую нашла под столом. В случае нападения для обороны сойдет, — а почему ты решила кататься именно с Милохиным? — Этери, не называй меня Женечкой. Я теперь тоже Этери. Я же тебе рассказывала уже! Только что говорила, что я — теперь это ты. А значит у каждой Этери должен быть свой Даня. Теперь я — Этери и провожу все время на льду с Даней. Теперь канон. — Жен…то есть Этери, неужели нельзя было никого получше выбрать? — Это я у тебя хочу спросить. — Но он же тебе не подходит. — Твой Даня тебе тоже не подходит. Поэтому я и выбрала себе тоже такого же, неподходящего. — Но он же тебя банально не вывозит, роняет. — Тебя Глейхенгауз до недавнего времени тоже не вывозил. И не выносил. А это потому, что он знал, что ты только моя. МОЯЯЯЯЯ. Мояяяя прееееелесть. Сейчас я тебе подарю всю себя. Я твоя Мессия, Тери. Сейчас ты станешь моей. И Женя пошла, раскрыв руки, прямо на Этери. — Жень, гляди, — показала Этери вправо позади себя, — журналисты бегут, хотят взять у тебя интервью по Олимпиаде 2018 — Где? Момент был пойман, Женька отвлеклась и Этери выскочила из редакторской. И сразу же в коридоре наткнулась на Черепаху. — Этери!  — пропищал противным сопрано старческий визгливый голос, — я поняла истину! Блять! Еще одна Мессия? Распыляют у них тут что-то? — Мне открылось великое знание. Выдающимся тренером может стать только человек с выдающимся носом. Посмотри на меня, на себя, на Цурскую, в конце концов. Мы этим носом вдыхаем таланты. Поэтому он не может быть от природы красивым и маленьким. Я сегодня на Женечку смотрела и чувствовала в ней такой тренерский потенциал. — Татьяна Анатольевна, замечательное замечание. Где же вы были раньше с этим знанием? Я бы спасла вашу подружку: сломала бы нос Буяновой, та, глядишь, и стала бы толковым тренером. Я так подозреваю, один начинающий клоун переквалифицировался в клоуча как раз после ваших откровений? А где-то на заднике Алина держала синий микрофон и допрашивала очередную ледяную пару дровосеков: — Вау, какой дорогой шмот, — сказала Алина ощупывая костюмы фигуристов, — цацки всякие блестящие. Все по красоте. Ну я прям в этом шарю. Я взрослая тетька. — Алина, — прозвучал сверху голос режиссера, аки Бога, — что это за речь такая, что за жаргон? Ты можешь разговаривать нормально? — Ты меня не трогай — я не пахну, понял режиссер? И Алина показала тонкую книжицу красного цвета: «Методичка по московской дикции» Авторы-составители: Ренат Шантеклерович Лайшев и Евгения Этерьевна Медведева. — Извините, товарищ режиссер, — продолжила Алина уже своим обычным тоном. — Я вот все выходные тренировала перед камерой московскую дикцию по этой методичке. Говорят, на этой дикции говорят лучшие ведущие. Лайшев мне сказал, что научить можно даже тех, которые собрали Большой Член. — Алина! Не Большой Член, а Большой Шлем. Это значит то, что ты собрала все главные награды всех главных стартов сезона. — Аааа! Да? — А ну-ка, дай посмотрю! И Этери забрала методичку у Загитовой.