Зубной фей

      Первое, что увидели первокурсники, сойдя с поезда, был Хагрид. Он подзывал к себе детей, чтобы отвести в школу. Та потрясала своей величественностью. Огромный замок с башнями и башенками сиял окнами на фоне тёмного неба, и первокурсники рассекали на лодках по его отражению в гигантском озере. Погружённый в мысли о глубине озера и количестве его обитателей, Гарри пропустил момент, в который первокурсников встретила та самая профессор МакГонагалл из письма.       — Профессор, можно задать вопрос? — спросил он.       — У нас нет на это времени, мистер Поттер, — строго ответила она.       «Ого, она знает, как я выгляжу. Жуть…» — подумал Гарри.       Из задумчивого настроения его вытянули рассерженные Рон и Драко. У Уизли под глазом красовался синяк, а у Малфоя была разбита губа.       — Где ты был?! — вопросил Рон, хватая Гарри за плечо.       — Вы были так увлечены друг другом, что я решил не мешать вам. Третий — лишний, верно? Ну как, вы повеселились? — ухмыльнулся тот.       Уизли вспыхнул.       — Этот гад сказал, что на Гриффиндоре учатся одни придурки! Сам ты придурок, Малфой!       — Типичный гриффиндорец, — Драко показал лёгкую усмешку.       Их диалог прервали приведения, влетевшие в зал сквозь стену. Гарри подошёл к одному и запустил руку прямо в живот.       — Что вы себе позволяете, молодой человек?!       — Вы холодный. А что там после смерти? — невозмутимо спросил Поттер.       Призрак, фыркнув, отлетел подальше и присоединился к разговору остальных. Они обсуждали некоего Пивза и, видимо, возомнили себя директорами, раз всерьёз рассчитывали выгнать этого бедокура из замка. Но, возможно, это и правда было в их власти.       Но и это длилось недолго. Гарри подумал, что точно не соскучится в замке с такими частыми сменами видов деятельности и собеседников. Профессор МакГонагалл разогнала приведений и запустила первокурсников в огромный зал, потолок которого выглядел точь-в-точь как звёздное небо.       — Ненавижу приёмы пищи на природе, — буркнул Гарри шедшему рядом Драко, — это так каждый день будет?       — Да, — ответил тот, — но это потолок, так что мы в помещении, а не на природе.       — Допустим, но ощущения ведь как на природе! Под открытым небом и всё такое! Что ж, будем искать выходы. О, смотри, Мак-Шмак принесла шляпу. Странная она. Отправила мне письмо, которое я не должен был прочитать, а в нём была просьба послать ответ с совой, но мне не надо было отправлять ответ с совой…       «Мак-Шмак» рассказала первокурсникам, что каждому придётся примерить эту жуткую шляпу, готовую в любой момент рассыпаться, и она объявит факультет, на котором и будет учиться каждый из детей.       Началось распределение. Гарри не без интереса следил за шляпой, ожидая своей очереди. Он отметил, что некоторых учеников, например, Драко, она отправляла на факультеты, едва коснувшись голов первокурсников.       — Невилл Долгопупс! — объявила МакГонагалл.       В зале зашептались. Лаванда заметно напряглась, а Невилл испугался такой реакции на себя. Он неуверенно побрёл к шляпе, споткнувшись по дороге, и в зале зашептались ещё сильнее, а рот Лаванды открылся в изумлении.       — Гриффиндор! — через некоторое время объявила Шляпа.       Когда МакГонагалл наконец назвала имя Гарри, зал снова наполнил шёпот.       Поттер вальяжно прошёл к табурету и за миг до того, как Шляпа коснулась основания его рогов, проскрипел, пародируя её голос:       — Рейвенкло-о!       Ему показалось, что он слышит удивленное «Мхм?» головного убора, прежде чем все остальные звуки заглушили аплодисменты стола Воронов. Соскочив со стула, Гарри вприпрыжку побежал к соученикам и плюхнулся на скамейку рядом с Падмой Патил, распределённой незадолго до него, и подмигнул Гермионе, из-за стола Гриффиндора смотрящей на него, словно пытаясь понять, как она к нему относится.       — Добро пожаловать, — судя по всему, староста, протянул Гарри руку, которую новоиспеченный первокурсник и пожал. Теплая и мокрая.       — Ты что, назвал факультет вместо шляпы? — укоризненно спросила девушка с таким же значком на груди, как и у парня с потной рукой.       — Неа, — соврал Поттер, болтая ногами, но не вперёд-назад, а в стороны.       — Не пинайся, пожалуйста, — попросил паренёк, сидящий справа, а Падма кивнула.       — Но я видела, это ты сказал, а не шляпа, и голос не похож!       — Эй! Я идеально пародирую голоса! Спроси кого хочешь! Правда, мистер Полкисс? — спросил Гарри непонятно у кого, — да, мой дорогой любимый сосед, — прошамкал Гарри в ответ, — эй, миссис Ловетт, а вы что думаете, — спросил Гарри, — лучше всех, моя крошка, — проворковал Гарри. Некоторые ученики засмеялись, а остальные сидели далеко и ничего не слышали.       — Значит, это был ты, — с улыбкой резюмировала староста.       — Молодец, Блейз! — крикнул Поттер, проигнорировав вопрос.       Распределение закончилось, и директор поднялся со своего трона.       — Добро пожаловать! — произнес он, — добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!       — Это что значит? Я запомню, может, это спойлеры.       — Да он прикалывается, — сказал один из старшекурсников, но другой, в противовес словам первого, заскрипел пером, записывая слова директора.       — И часто он так?       — Да, довольно часто. Скучно ему, наверно, развлекается как может.       — Понятно. А Дамблдор часто прикалывается?       — В смысле? А мы о ком тогда, если не о Дамблдоре? — не понял старшекурсник.       — Так вот о нём. Часто он приколы директора записывает? Эй, ты сборник анекдотов составляешь?       — Я расшифровываю. Дамблдор гений, может, эти слова — ключ к чему-то важному. Например, к тому, что на третьем этаже… А кто-нибудь знает, что в этом коридоре было раньше? Ну, пока туда можно было ходить, — он оглядел рейвенкловцев, некоторые из которых задумались.       — Ничего необычного. Доспехи, гобелены. Все как во всех коридорах, — сказал парень ненамного старше Гарри, наверное, ученик третьего или даже второго курса.       — Чем проще коридор выглядит, тем вероятнее в нём тайный ход, — загадочно улыбнулась девушка с каштановыми волосами, сидящая напротив Гарри.       — Вообще-то там был ещё ковер. Я точно знаю, я его один раз испачкал после дождя и Филч заставил меня чистить его! — добавил крепкий старшекурсник с мягкими на вид жидкими светлыми волосами.       — Ну пусть ковер. Ковров везде полно, так что обычный коридор.       — Вообще-то не везде. Всего штук пятнадцать на весь замок, если не считать факультетские комнаты.       — Да какая разница, — не сдавался любитель скучных коридоров.       А Гарри, слушая разговоры близсидящих учеников, грыз мятные леденцы.       — Поешь нормальной еды, — заботливо сказала староста и пододвинула к нему тарелку с варёной картошкой, — кстати, я Пенелопа Кристал.       — Спасибо, — Гарри действительно решил поужинать нормально и положил в тарелку побольше еды.       — Поттер, — собравшись с духом, начал напарник Пенелопы, — ты теперь рейвенкловец. И должен вести себя прилично. В общем, не пугай больше девочек. Вообще никого не пугай.       — И не ври, — добавила Кристал, — зачем ты назвался Невиллом?       — Эй, вообще-то, я сначала сказал правду. Но меня жестоко обвинили во лжи! Мне ничего не оставалось, кроме как пойти на поводу у толпы.       — Олух — это что-то простое… Пузырь — то, что хочет казаться сложным, но на самом деле тоже простое, — бормотал тот самый старшекурсник, не обращая внимания на еду, — остаток… Это остаток. Ну, с уловкой всё ясно, это обман. Сложная схема, хитрость…       — Поешь, Марк, — сказала ему Пенелопа, — у тебя ещё будет время расшифровать слова директора.       — Только не после отбоя, — строго добавил её напарник, чьего имени Гарри так и не узнал, — ночью спи, не создавай нам проблем.       — Разве нельзя не спать после отбоя? Если не шуметь, а спокойно читать или, например, расшифровывать тайные послания директора? — спросила Падма.       — Если пообещаешь не падать лицом в салат, то можно, — серьёзно ответил он, — но у некоторых, — он выразительно посмотрел на Марка, — с этим проблемы. Некоторые, видите ли, не замечают, что хотят спать, пока их лоб не встретится с тарелкой.       — Всего раз было! Так, а если это факультеты? Олух — это Хаффлпафф…       — Сам ты олух! У меня, вообще-то, там сестра учится! — вспыхнула девушка с тёмными волосами, недавно участвовавшая в обсуждении коридоров и тайных ходов.       — Прости-прости, Саманта, это всего лишь стереотипы. Уловка, конечно, Слизерин. Пузырь — это Гриффиндор, потому что много пафоса, а на деле ничего примечательного. А почему это мы остаток?       — Нет, пузырь — это раздутое эго, то есть мы. Мы же о стереотипах, а ты говоришь факты о Львах. Итак, почему они — остаток?       — Потому что… Потому что… Нет, глупая теория. К львятнику можно было придумать множество стереотипных слов, взять хотя бы меч… Или, например, битва…       — Слишком очевидно, — не согласился светловолосый старшекурсник, — скорее… Что можно придумать с храбростью? Защита. Вот, крепость! Или нападение… Да, скорее оно, — с каждым словом голос светловолосого становился всё тише, и вскоре Гарри мог слышать лишь непонятное бормотание.       — Давайте подумаем с другой стороны. Факультеты постоянны. Если слова Дамблдора — подсказка, то это что-то, что будет в будущем, — заговорила Саманта.       — Или было в прошлом, — вставил Роберт, — прошлое — ключ к будущему.       — Или в прошлом, — согласилась она, — рассмотрим сначала будущее. Вероятно, олух, пузырь, остаток и уловка идут друг за другом. Марк, что ты говорил про расшифровки этих слов?       — Сначала что-то простое, потом — простое, но кажется сложным. Потом — уловка. Но неясно, чем это отличается от пузыря…       — Пузырь прозрачный? Его легко понять? А уловка — тот же пузырь, но непонятный.       — То есть, простая уловка и сложная?       — Ага.       — Хорошо, тогда идём дальше. Остаток — это что-то, что осталось.       — Что-то немногочисленное… Скорее даже единственное, — кивнула Саманта.       Гарри был в восторге. Ему нравилось находиться в окружении думающих людей.       «Да, у Дурслей этого не хватало… Хорошо, что я волшебник», — подумал он, улыбнувшись.       — …найти, — закончил Марк.       Ужин закончился, и Роберт с Пенелопой повели первокурсников в гостиную. Там Хиллиард толкнул речь о факультете, и из неё Гарри запомнил лишь одну вещь: «Серая Дама. Остальные ученики считают, что она никогда не разговаривает, но она не прочь поговорить с рейвенкловцами. Её помощь особенно полезна, когда вы что-то потеряли или потерялись сами».       В комнате с Гарри оказалось ещё три человека: Терри Бут, Энтони Голдстейн и Майкл Корнер. Первым делом они разобрали кровати, и Поттеру досталась кровать в углу, из которой было видно всю комнату. Майкл сердито глянул на довольного Гарри и занял кровать напротив, которая была чуть хуже, но неплохой. После ребята поделили время посещения душевой и туалета до уроков. Соседи Гарри подтвердили, что не зря попали на факультет самых умных, потому что каждый захотел быть первым в очереди, чтобы при желании иметь больше, чем пятнадцать минут и ни от кого не зависеть. Терри и Энтони не стали спорить с Гарри, испугавшись его внешнего вида, но Майкл не собирался так просто отдавать лучшее время.       — Что, Корнер? Хочешь поспорить? — усмехнулся Поттер.       — Хочу! Я не собираюсь так просто сдаваться. Давай кинем монетку, — предложил Майкл.       «Я неплохо владею телекинезом, могу передвигать тележку вместе с собой и небольшим грузом. Но кто сказал, что этот так не может? Я понятия не имею, нормальный ли у меня уровень владения магией… Рискнуть ли?» — поразмыслил Гарри.       — Ш-ш-што думаеш-шь, рис-с-скнуть? — зашипел Поттер с грозными видом.       — Ты змееуст! — воскликнул Энтони, — Майкл, лучше не спорь!       — И что ты мне сделаешь? — ехидно спросил тот, напрасно проигнорировав Голдстейна.       Ждать ответа долго не пришлось. Удар был отработан до идеала и всегда работал на все сто в начальной школе. Кулак Гарри понёсся в зубы Корнера, но тот увернулся и тут же замахнулся, пытаясь ударить соперника в скулу. Поттер увернулся и снова попытался выбить пару зубов Майклу, но он ударил его в живот. Отложив мысли о коллекции на потом, Гарри ответил тем же, после чего получил удар в нос. Верхняя губа потеплела, Поттер понял — у него идёт кровь. Он накинулся на Корнера, не замечая, куда бьёт, получая в ответ град не менее сильных ударов. Оба соперника упали на ковёр. Гарри на секунду оказался под Майклом, но тут же перевернул его и сел сверху. Поттер смог ударить его один раз, прежде чем почувствовал, что чьи-то руки пытаются снять его с соперника. Вдвоём Терри и Энтони смогли оттащить Гарри от Майкла, у которого из приоткрытого рта текла кровь. На синем ковре была красная лужица, а в ней лежал зуб, испачканный кровью.       — Сволочь! — прорычал Майкл.       — Фолофь! — передразнил его Гарри, выпутываясь из рук однокурсников, — да отпустите, не буду я его бить!       Он опустился на ковёр и забрал зуб.       — Ты что делаешь? — недоуменно спросил Энтони.       — Собираю коллекцию. Первые пятнадцать минут мои, спокойной ночи, — вежливо ответил Поттер и ушёл на свою территорию.       «Что ж… Комната большая, но если задёрнуть полог, — он так и сделал, — уже лучше. Постараюсь заснуть…»       Сразу не получилось. Гарри понадеялся, что это из-за пережитых эмоций, а не из-за того, что полог не заменит стены. Несколько часов Поттер проворочался, безуспешно пытаясь заснуть, заставить свой организм отключиться. Он старался убедить себя, что других условий ему не видать, что замок слишком огромный и в нём явно не найдётся ни одной маленькой комнаты, но ничего не получалось. В конце концов Гарри достал первый попавшийся учебник и начал читать. Зельеварение оказалось довольно занимательным предметом. Он уже представлял, как мог бы с помощью зелий заставить Дадли подчиняться или, к примеру, воспылать тёплыми чувствами к миссис Ловетт. Это было бы забавно.

***

      — Передай, пожалуйста, салат, — улыбаясь, попросила Петуния, и Вернон, отражая её счастливую улыбку, протянул тарелку, — спасибо, дорогой.       — Как тихо! Спокойно! Так приятно осознавать, что в ближайшие несколько месяцев никто не ворвётся к нам с жалобами на мелких паразитов! Никто не будет трезвонить каждые пять минут, чтобы сообщить, что гадёныш взорвал розы, убил сову или Бог знает что ещё! Наконец мы отдохнём от вечных «Папа! Он отобрал «Костоломку»! Дядя Вернон! Ваши усы сегодня необычайно пышны! Хотите это исправить?!» Ура! За спокойствие! — Дурсли чокнулись. Во всех смыслах.       Это проявилось на следующий день. Пока Гарри сидел на своём первом уроке в Хогвартсе, в доме №4 по Тисовой улице назревал скандал.       — Вернон! Мы не можем оставить его на лето в этой школе! Иначе… — Петуния перешла на шёпот, — иначе не сработает то, что защищает мальчишку от того, кто убил Лили.       — Я ждал этого десять лет! — а мистер Дурсль, в отличие от жены, не понижал голоса. Ему уже было всё равно, что подумают соседи. Он считал, что соседи вообще не наделены способностью думать, — Петуния! Он всю жизнь мне испортил! И тебе! И Дадли! Я не успею отдохнуть от него, он должен остаться там хотя бы на два года! Чтобы я восстановился и мог опять держать удар!       — Я понимаю, Вернон, — Петуния попыталась погладить мужа по щеке, но тот не дал ей этого сделать, ловко поймав руку жены в паре сантиметров от своего лица, — но это запрещено.       — Посмотри на мои усы, Петти! Я растил их всю жизнь! Я растил их всю свою жизнь, посмотри, что он сделал со мной! Выбирай, или я или он!       — Вернон, что ты говоришь? — испугалась миссис Дурсль, — конечно, я выбираю тебя, но он должен вернуться летом. Я тоже этого не хочу, но иначе…       Впрочем, кого волнует ссора Дурслей, когда предмет их обсуждений решил поискать тайные ходы в Хогвартсе! Уже через несколько часов он, не особо скрываясь, шёл по тёмным коридорам замка. Он натянул горло свитера к глазам и подышал внутрь, чтобы было теплее. Не помогло. Но тайны, скрываемые каменными стенами замка сотни лет, манили Гарри, поэтому он шёл дальше. Его левая рука лежала на стене, и когда воздух в очередной раз сменил камень под рукой Гарри, он повернул. Поначалу камень прерывался стеклом окон, но Поттер зашёл вглубь замка, где не было окон, лишь иногда картины, гобелены, двери и повороты вносили разнообразие в серый холод стен. В правой руке Гарри держал волшебную палочку, на конце которой горел огонёк люмоса, освещая дорогу на пару метров вперёд. Пальцы Гарри снова врезались в картину, он хотел осветить лицо изображённого на ней человека, но холст оказался пуст, не считая красного кресла. Видимо, обитатель портрета навещал друга или прогуливался по пейзажам.       Послышались шаркающие шаги, и Гарри ускорился. Наткнувшись на гобелен, он запустил руку под полотно и с радостью обнаружил, что за ним не оказалось стены. Гарри нырнул в нишу и хотел было прислониться к стене, но чуть не упал. Ниша оказалась коридором. Где-то справа лязгнули доспехи, привлекая внимание неизвестного обладателя шаркающей походки. Гарри успел погасить свет, прежде чем услышал шорох откидываемого гобелена и медленных шагов. В кромешной тьме он не видел, что делает преследователь, но ему казалось, что тот вытянул вперёд руки и пытается нащупать нарушителя. Гарри вжался в стену, медленно двигаясь по ней как можно дальше от неизвестного. Он отметил, что днём обязательно вступил бы в конфронтацию с этим человеком и, может быть, напал бы первым, но ночью желания каким-либо образом контактировать с людьми не было, поэтому он хотел лишь уйти.       Вдруг что-то коснулось его щеки. Гарри инстинктивно дёрнулся, услышал рваный вдох, понял, что обнаружен и, наплевав на осторожность, побежал. Вернее, попытался, потому что преследователь имел немалый опыт ловли нарушителей по ночам и не стал мешкать, а сразу схватил Гарри за свитер.       — Стоять! — прохрипел неизвестный голос. Он не принадлежал ни Снейпу, ни Флитвику, ни Хагриду, ни даже Дамблдору.       Гарри в своём коронном ударе выкинул руку в источник звука, но в темноте промахнулся, и его кулак рассёк воздух.       «Кто это вообще?! Неизвестный мужик хватает меня в тёмном коридоре посреди ночи! Что происходит?!» — подумал он.       — Мя-я-яу! — послышалось откуда-то снизу.       — Пойдём, — злорадно сказал человек и потащил сопротивляющегося первокурсника на выход.       Удивительно, но он отлично ориентировался, будто обладал кошачьим зрением.       «Может, это он мяукал?» — промелькнула в голове Гарри шальная мысль.       Он прыснул, чем вызвал резкий вопрос:       — Чего ржёшь?! Распустились! Вот в былые времена таких, как ты, подвешивали за лодыжки на цепях! Я их, кстати, сохранил, — он гадко рассмеялся, — на всякий случай…       — Извращенец! — выплюнул Гарри, предпринимая очередную попытку ударить злобного старика, а это был именно старик — такой голос не мог принадлежать молодому человеку.       — Оскорбление персонала школы… — весело хрюкнул он, — как думаешь, моя кисонька, на сколько дней отработок это тянет?       Глаза слезились от аллергии, и когда незнакомец втолкнул Гарри в свой кабинет, можно было подумать, будто он плачет.       — По-о-оттер. Не сомневался, что мне придётся ловить тебя в коридорах. Весь в папашку. Чего ревёшь теперь?! Раньше надо было думать! Итак… Имя — Гарри Поттер. Рекомендуемое наказание… Хм… Ты, я вижу, очень в себе уверен? Ну, помоги этому идиоту Хагриду с грядками, чтобы жизнь мёдом не казалась. Думаешь, раз ты знаменитость, то тебе все должны?       — Вообще-то да, — ядовито заметил Гарри, — где бы вы были, если бы я не убил Волдеморта?       — Самовлюблённый поганец, — выплюнул человек, — снятие баллов и исправительные работы в огороде… А теперь вызовем твоего декана… — он подошёл к камину и бросил горсть какого-то порошка в него. Вспыхнуло зелёное пламя, и незнакомец, не скрывая злорадной улыбки, сказал: — профессор Флитвик, я поймал нарушителя с вашего факультета.       Но Гарри не слышал этого. Он, прихватив бумажку с записью о наказании, бесшумно выскользнул из кабинета и помчался в гостиную. Он знал, что так и не представившийся человек расскажет Флитвику, что поймал Гарри, но так же знал, что сейчас декан пойдёт к нему, а не в спальню, потому что ему незачем будет туда идти. А потом никто не сможет доказать, что Гарри не провёл ночь в башне Рейвенкло. Оставалось лишь надеяться, что незнакомец не предупредит Флитвика о побеге Гарри, поэтому он бежал в гостиную, надеясь оказаться в кровати как можно быстрее, чтобы никто не успел ничего предпринять. Пробежав три четверти пути, перешёл на шаг и погасив люмос. Стараясь не издавать лишних звуков, он крался по коридору, надеясь, что не врежется случайно в декана и не собьётся в пути, не видя, куда идёт. Услышав шаги, он замер, стараясь дышать как можно тише. Флитвик прошёл мимо, тихо ругаясь под нос.       — Наверняка кто-то дурной опять проник в запретную секцию… Поспать не дают… Вторая ночь! Ну если не дают тебе разрешения, значит оно тебе и не нужно! Умники… — различил Гарри и пошёл дальше, уделяя скрытности меньше внимания.       Когда ему показалось, что Флитвик достаточно далеко, Поттер снова зажёг люмос и побежал. Через минуту он оказался в гостиной. В спальне он вытащил первое попавшееся перо из сумки.       — Энгоргио, редуцио, — поколдовал он над ним, после чего порвал, — репаро, инсендио. Тергео.       Вскоре Гарри уже лежал под одеялом, старательно сопя. Когда в дверь постучали, он, так же, как и все в комнате, поднялся с кровати взъерошенный и сонный.       — Войдите? — неуверенно сказал Майкл.       Дверь распахнулась, на пороге стоял декан, и вид его не предвещал ничего приятного.       — Мистер Поттер! Где вы были полчаса назад?       — Здесь, профессор, — натурально удивился он, — что-то случилось?       — Мистер Филч уверяет, что поймал вас тридцать минут назад в коридоре. Дайте вашу палочку, мистер Поттер.       — Конечно, профессор, — Гарри сделал вид, что ищет палочку, будто спросонья не помнит, куда положил её вечером, — вот, держите.       — Приоре Инкантатем, — пробормотал Флитвик, и из палочки вылетел пепел, который тут же смело будто бы невидимой метлой. Потом появилось горящее перо. Оно догорело, снова став пеплом, а он превратился в кусочки пера, и они собрались воедино. Потом перо уменьшилось и снова увеличилось.       — Хм… Понятно… Практиковали заклинания на пере, мистер Поттер? — смягчившимся тоном спросил Флитвик, — нет, зачем же мистеру Филчу лгать?.. Где вы были, мистер Поттер, полчаса назад?       — Я спал, профессор! Ночью нужно спать.       — А мне показалось, я слышал шаги около часа назад. От них и проснулся, — зло отметил Майкл.       — Гарри, ты что, гулял по школе ночью? — спросил Энтони.       — Нет! А ты, Корнер, молчи! То, что тебе не достались первые пятнадцать минут — не повод лгать обо мне! — убедительно сказал Поттер.       — Профессор, это правда! Посмотрите на него, он же врёт!       — Увы, применение сыворотки правды запрещено, поэтому мы не узнаем, кто же из вас прав. Мистер Поттер, я не могу наказать вас, не имея доказательств вашего нарушения… Но я надеюсь, что вы проявите благоразумие и не станете больше нарушать школьные правила. В противном случае мне придётся лишить вас баллов и назначить отработки. Спокойной ночи, молодые люди, — сказал декан и вышел из спальни.       — Корнер, тебе одного зуба мало было? — спросил Гарри, сжимая кулаки.       — Я не собираюсь тебя покрывать! А ты умей отвечать за свои поступки! Или ты испугался наказания?! Храбрый Гарри Поттер, победитель самого опасного мага, боится замарать руки, чистя котлы! Да такой герой ломанного кната не стоит!       — Корнер, ты не с-с-снаеш-шь ниш-ш-шего обо мне и не с-с-смееш-шь рас-с-с-суждать о том, чего я боюс-с-сь, — зло прошипел Гарри.       Энтони испуганно юркнул в свою кровать, задёрнув полог, а Гарри врезал Майклу в нос.       — Теперь мы квиты, — улыбнулся он, наблюдая, как из ноздрей Корнера льётся кровь, пачкая руки, прижатые к лицу и пижаму.       — Тогда с тебя зуб, гад! — Майкл накинулся на Гарри и ударил его. Зубы у Поттера были очень крепкие, не говоря о том, что ещё и острые.       — Парни, прекратите! — крикнул Терри и попытался разнять соседей, — сколько можно драться?!       Майкл продолжал попытки выбить зуб Гарри, сидя сверху, пока тот лупил его по скулам кулаками. Энтони притворялся спящим, на деле тихо плача за пологом. Наконец зуб выпал, несмотря на то, что Поттер старался крутить головой, не давая Корнеру попасть.       — Не прощу, с-с-сука! — выкрикнул он, срываясь на парселтанг.       — Что тут у вас происходит? — дверь снова открылась, и за ней стоял Роберт.       — Ничего, — в один голос рявкнули Гарри и Майкл, продолжая ожесточённо драться.       Роберт произнёс какое-то заклинание, и соперников отбросило друг от друга.       — Какого Мордреда?! — рявкнул он.       Но парни молчали, угрюмо насупившись. У Корнера всё ещё текла кровь из носа, а Гарри сглатывал свою, ковыряя языком место, где минуту назад был зуб.       — Так. Я за деканом, — объявил Роберт и вышел.       На этот раз наказания избежать не удалось, Терри не стал прикрывать однокурсников, и честно сообщил декану, что они подрались, да и Роберт увидел достаточно, так что было целых два свидетеля, и Гарри с Майклом при всём желании не смогли бы выкрутиться. Карма настигла Поттера, и на уже на следующий, вернее, этот же день, он без помощи магии пропалывал огород, периодически обмениваясь оскорблениями с Корнером и стараясь не слушать бубнёж Хагрида. Несмотря на косноязычие лесника, не слушать его слова было сложно, ведь он буквально орал их. Поэтому Гарри выслушал очередную порцию нахваливаний Лили и Джеймса. Возможно, ему было бы интересно послушать про родителей, но точно не от Хагрида.       Отработки длились до конца недели, поэтому Гарри был рад пятнице, предвещавшей скорый конец бесконечным нудным историям лесника. Одно омрачало радость Поттера — преследующие его назойливые шепотки вроде «Вот он!» или «Ты видел его волосы?», а так же «Он змееуст! Держись от него подальше, Ханна…»       — Да, Ханна! Держись от меня подальше, ведь я обладаю не только даром говорить со змеями, но и отличным слухом и скверным характером! Ну-ка брысь отсюда!       Девочки-хаффлпаффки испуганно убежали, но недалеко, ведь у них был совмещённый урок с Рейвенкло. Гарри был зол. Несмотря на то, что у него было несколько бутылок снотворного, украденных из Больничного крыла после отказа мадам Помфри отдавать ему такую дозу, он не выспался, чуть не упал с чёртовой лестницы, ему на голову скинули кучу навоза, и хоть Поттер поклялся отомстить мерзкому полтергейсту и даже придумал, как, осадок всё равно остался. В виде запаха.       «Кажется, мадам Помфри была права. Зелье нельзя принимать слишком часто. Прошло меньше недели, а оно уже оказывает куда меньший эффект. И как же мне спать в этой гигантской комнате?» — сонно подумал он, стоя, прислонившись к стене.       Наконец раздался удар колокола, оповещающий о начале урока. Гарри поморщился от резкого звука, вынуждающего проснуться, и в класс влетел профессор.