***
За завтраком Гермиона не видела сверлящего её взгляда Гарри, зато Браун заметила его и, поев, поспешила увести Грейнджер на урок от греха подальше. «Вдруг ещё пойдёт мириться… Нет уж, лучше её к нему не подпускать, пока не перестанет пялиться… Маньяк какой-то!» — думала она, идя по коридору. К счастью, в этот день уроков с рейвенкловцами не было, так что, зайдя в класс, Лаванда вздохнула с облегчением. За эссе она получила высший балл, поэтому твёрдо решила, что не отпустит Гермиону, не позволит Поттеру с ней помириться, а со временем приучит её говорить поменьше, а давать списывать побольше. Весь день Лаванда наблюдала за Поттером, но не могла понять, хочет он помириться с Грейнджер или нет. Он то смотрел на неё, будто собирался в любую секунду сорваться с места и начать извиняться, то будто хочет высказать в грубой форме всё, что думает, то вообще демонстративно игнорировал её существование. «Да он вообще может вести себя, как обычный человек? Я не понимаю, что у него на уме!» — думала Браун. Пару раз она сталкивалась глазами с Поттером, и от его взгляда она холодела. Казалось, ненормальный больше всего мечтает увидеть на блюде голову Лаванды с яблоком во рту. Шли дни, Гермиона не давала больше списывать, как в первый раз, но охотно помогала соседкам с формулировками и по сути всё равно писала эссе за них. Приходилась, правда, улыбаться и кивать на бесконечные рассказы о прочитанном в толстенных книгах, но со временем их становилось меньше — после случая с троллем Грейнджер старалась меньше болтать, и это устраивало всех, кроме неё самой. Она выглядела грустной, потому что была вынуждена сдерживать свою суть, но Поттер так разозлил её, что нормальные друзья казались ей важнее обсуждений заковыристых заклинаний или истории Хогвартса. Одно беспокоило Лаванду — спустя неделю Поттер, похоже, определился со своим мнением насчёт ссоры с Гермионой и попытался помириться. Завидев в толпе стремительно приближающиеся красные рога, она Браун схватила однокурсницу за локоть и со словами «Мы же сейчас опоздаем» потащила её в класс. Не помогло, рейвенкловец был быстрее. В груди Лаванды поднялось волнение. — Привет, Гермиона, — поздоровался он, пытаясь мило улыбаться. Та проигнорировала. — Всё ещё дуешься? Эй, я за последнее время ни разу не дрался с Корнером. Круто, а? Я типа исправился. Никакого ответа. — Ой, ну и не надо. Унижаться ещё перед тобой буду! Не надейся, продолжай пахать на эту истеричку, если хочешь, — он пожал плечами и ушёл, разъярённо топая. Гермиона непонимающе посмотрела на подругу. — О чём это он? — Понятия не умею, — убедительно ответила Лаванда, — он же чокнутый! Ты собралась его слушать? Гермиона отвела от подруги задумчивый взгляд. «Ну, теперь он отстанет», — подумала та, улыбнувшись. Шли недели, все девочки первого курса Гриффиндора теперь были в числе лучших на курсе, выше Браун и Патил были лишь Грейнджер, часть рейвенкловцев во главе с Поттером и Нотт со Слизерина. Все три девочки были довольны, Гермиона считала, что повлияла на соседок и привила им любовь к учёбе, а они делали вид, что так и есть. Всё изменилось в декабре.***
«Неблагодарная! Я рисковал жизнью, чтобы её спасти, а она за это меня кинула!» — думал он, сверля взглядом спину Гермионы за завтраком на следующий день. Гарри был зол. На себя за то, что вырезал зуб тролля для коллекции прямо при Гермионе. На неё за то, что даже не поблагодарила за попытку спасения, за то, что купилась на дешёвый развод Браун. «Ну, она же вся такая правильная. А я, дурак, прямо на её глазах причинил боль почти разумному существу. Чёрт, такой объект пропал! Её мозг уникален, она может ругать меня и одновременно запоминать бессвязный набор чисел! Нужно помириться и продолжить изучение. После уроков так и сделаю» Но Гарри то и дело менял точку зрения на совершенно противоположную. На обеде это снова произошло. Мысль «Вот сейчас пойду и… А она не слишком многого требует? С чего я должен быть адекватным? Она вообще кто?! Иди к чёрту, Грейнджер, мы всего два месяца знакомы, а ты считаешь, что я тебе что-то должен?!» сменялась на «Она собрала целых три плюсика! Это на три плюсика больше, чем кто-либо. Как она умудрилась? К тому же, она будет отличным компаньоном. Она заинтересована во мне, я же видел, что она изучает мою любовь к шалостям и ненависть к подавляющему большинству людей. Антисоциальность, как она выражалась. Я не закончил изучение, и меня это злит. Очевидно, у неё такая же ситуация, значит она и сама хочет помириться». Он определился через неделю, но Гермионе, похоже, было без него неплохо. «О, отлично! Пусть помучается с Браун, будет уроком! — зло подумал он, уходя, — сама потом прибежит!» Гарри не мог понять, почему Гермиона игнорировала его попытку помириться. А он старался! В самом деле перестал ссориться с Корнером. Правда, потому что тот сам не лез после случая со змеями, но ведь Гарри в самом деле не совершал ничего «аморального»! Он в гневе потопал на защиту от тёмных искусств. От зашкаливающих эмоций он перестарался и на зачёте по чарам задымил весь класс. Сочетания запаха чеснока и чада никто не выдержал, к тому же от плода стараний Гарри щипало глаза. — Бу-у-у! — он схватил за плечи кого-то из однокурсников. Судя по крику, это была Падма. Тут же отпустив, он отошёл от неё и, вытянув руки вперёд, как зомби, отправился на поиски новой жертвы. Подобравшись к кому-то, он опустился на корточки и дёрнул, судя во всему, Энтони, за ноги. Тот повалился на пол, закричав. «О, класс, — весело подумал он, — пока никто ничего не видит, можно подсунуть Квирреллу кнопку! А ещё наслать проклятие призраков, вот будет прикол! — и уже полез в сумку, но тут голос Гермионы в его голове произнёс: — ему же и так плохо! Он заикается, до жути боится вампиров, а ты хочешь поиздеваться? Э-эй, что это со мной?» Он не успел додумать «Ладно, мне слишком лень. Лучше дальше попугаю одноклассников в дыму!», прежде чем воздух снова стал прозрачным. Гарри не расстроился, что не успел поиздеваться над профессором. «Так даже лучше. Я и так повеселился, а жестокость необязательна. Квиррелл мне ничего не сделал, — подумал он, — эй, я что, добрею? Это всё влияние Гермионы? Нет! С чего бы вдруг мне жалеть этого олуха, если будет весело его проклясть?» — Мукус Ад Нозем, — прошептал Гарри, чтобы доказать себе, что его нисколько не заботит мнение Грейнджер. Шло время, и его отношение к однокурснице менялось каждый день. Он не понимал, почему его так заботит дружба с выскочкой, которая его не ценит, поэтому стал общаться с теми, кто от него в восторге — Драко и Роном. — А помнишь, ты со мной к Хагриду не пошёл? — спросил Уизли в один из дней. — Угу. — А я к нему сходил и знаешь, что? — Неа. — Знаешь моих братьев? Ну, Фреда и Джорджа? — Угу. — Так вот! Они сходили в запретный коридор, прикинь! А там гигантский трёхголовый пёс, прикинь! Ну, и Хагрид мне проболтался, что он там что-то охраняет, прикинь! — Мне плевать, прикинь! Я и сам туда ходил и видел люк, прикинь! — спародировал его Гарри. — Э-э, реально? А мне почему не сказал? — А зачем? Рон посмотрел на него, как на дурака. — Ну, ладно, слушай дальше. И это что-то, что пёс охраняет, касается Дамблдора и Николаса Фламеля. Ты знаешь, кто это? — Неа. — Эх, жаль. Значит, придётся идти в библиотеку, — разочарованно протянул Уизли. Слушать его надоело Гарри, и он, попрощавшись, ушёл, однако вскоре заскучал, поэтому, увидев в окно Драко, решил с ним пообщаться. Малфой сразу завёл разговор о квиддиче, что выбесило Поттера. — Новая тема! — заявил он, — кто такой Фламель? — Фламель? Это самый известный и гениальный алхимик в мире, создатель философского камня! Ты что, не слышал о нём? — Напоминаю, я в этом мире с сентября. — Ты ж рейвенкловец, — Драко смотрел на Гарри, как на Снейпа, засовывающего леденцы в карманы розовой мантии с вышитыми ромашками. «Мда… Какие же они все скучные. Мыслят стереотипами, а открыть глаза и посмотреть, что творится вокруг, подумать своей головой — это не-ет, слишком сложно!» — подумал Поттер. — Всё, пока, поганка бледная, — попрощался он. На следующий день Гарри выспался, поэтому с новой порцией энтузиазма дал ещё один шанс Уизли, но тот снова выносил мозги своим квиддичем. Они сидели в одном из заброшенных классов и играли в шахматы. — Квиддич — лучшая игра в мире! — утверждал он, жуя кусок курицы, прихваченный на обеде. Фигуры ревниво покосились на своего хозяина, услышав от него такую фразу. — Да, мне говорили, — вспомнил Гарри слова Малфоя, — но не согласен! Тупая игра, ловец по сути решает всё, только раз в сотню игр снитч ничего не решает, — он с ехидством наблюдал за реакцией собеседника. Выбив того из колеи и заставив злиться, Поттер легко объявил ему шах и мат. — Да я тебе поддался! Кстати, сходим на матч, и ты поймёшь, что лучше квиддича нет игры. — Обязательно. «Посею немножечко хаоса», — улыбнулся про себя Гарри.***
Поттер поднялся на трибуны и плюхнулся на сидение рядом с Малфоем. — Ты же говорил, что не придёшь, — тот самодовольно ухмыльнулся, думая, что его уговоры подействовали, и Гарри решил посмотреть матч благодаря им. — Хочу посмотреть шоу, — загадочно ответил он. — Да какое шоу, ваши быстро сделают хаффлпаффцев, — льстиво произнёс Драко. На горизонте появились гриффиндорские шарфы, и вскоре среди толпы можно было различить лицо Уизли. Оно разительно изменилось, когда он завидел, с кем сидит Поттер. — Ты чего с ним? — воскликнул Рон, пробираясь к нему. — Приветик. Садись. — Какого Мордреда, Поттер? — прошипел Драко. Гарри гаденько захихикал. — Да ладно, у вас много общего! Вы оба любите квиддич! — Да у меня с этим рыжим ничего общего! С ума что ли сошёл?! — А у меня с этим белобрысым! Мы вообще разные! Поттер с интересом наблюдал за зарождающимся скандалом. — Почему? — подкинул он дров в огонь. — Он — нищий предатель крови, а я — наоборот, — у Малфоя был такой вид, словно он объясняет ребёнку, что трава зелёная, а не фиолетовая. Рон не выдержал и накинулся на него с кулаками. — Драка! Драка! Драка! — скандировал Гарри. К нему присоединились и другие зрители, но приспешники слизеринца поспешили оттащить от него Уизли. — И всё? — разочарованно выдохнул Поттер. — Что ты сказал про мою мать, предатель крови?! Отпустите его, я сам разберусь! Драка продолжилась, и вдруг в голове Гарри раздалось: «Ну и что, понравилось? Зачем ты стравил Драко и Рона?» «Потому что это весело! Я могу влиять на людей и создавать хаос!» «Но какова твоя цель? Что хорошего в драке?» «Ой, отстань!» — он заткнул свою совесть, которая почему-то говорила голосом Гермионы. — Драко! Драко! Ро-он! — кричали зрители. К драке присоединились ещё несколько человек. Гойл бил Томаса, Финниган — Крэбба, а Паркинсон рвала волосы Алисии Спиннет, доказывая, что Слизерин круче и Драко в следующем году станет ловцом и всех победит. Гарри с весёлым «И-хи-хи-ля-ля-ля-юху!» ворвался в дерущуюся кучу, пинаясь без разбора и целясь в зубы. Из драки он вынырнул с уловом — у Финнигана вылетел зуб. — Молочный? — удивился Поттер. Крэбб, услышав это, загоготал. Гарри отошёл, чтобы убрать зуб в карман, после чего снова ворвался в бой. Он закончилась раньше матча — пришёл Хагрид, похватал детей за шкирки и раскидал по разным углам. — Гарри! Ты, э-э, зачем со слизеринцами подрался, а? Никак, Львов хотел поддержать, м? Это дело хорошее, да, но драться-то зачем? Ой, гляди, снитч поймали! Чанг, знаешь её? — Ага, дура каких поискать, — наобум бросил Гарри. Он понятия не имел, кто это, — у нас таких мало, но она прям вообще без мозгов! — Ты, Гарри, так не говори, да. Всё-таки вы с одного факультета. Зачем обзываться? — Ой, Хагрид, давай без нравоучений, — закатил глаза Поттер, — всё, я в библиотеку. Матч — фуфло, квиддич — тоже, — он кивнул Драко и Рону. «Ну, наверное, — подумал он, — я, правда, не видел ни минуты матча».***
Подкрадывались Рождественские каникулы, и профессор Флитвик прошёл по факультету с пергаментом в руках, чтобы составить список учеников, которые хотят остаться в Хогвартсе. «Привет, родственнички! Ждите на каникулах, дорогие мои! Как же я по вам соскучился! Я так жду момента, когда смогу показать вам всё, чем научился! Как замечательно у меня получается проклятье призраков, обалдеть! Надеюсь, вы тоже мечтаете посмотреть на мою магию! Ну всё, пока. Зелье взрыва пора мешать, продемонстрирую результат на каникулах. P.S. На Рождество подарите мне краску для волос, мои запасы кончились», — написал Гарри письмо и внёс своё имя в список декана. Пропустив обед, он сразу отправился на улицу и раньше всех занял лучшую позицию во дворе, чтобы построить снежную крепость. — Вингардиум Левиоса, — он взмахнул палочкой, указывая на сугроб. Из него ожидаемо поднялась лишь одна снежинка, и тогда Гарри слепил плотный снежок, и он уже взлетел в воздух целиком. — А что, если так? — бормотнул Гарри и опустил его себе в руку, — Мукус Ад Нозем. Ничего не произошло, и Поттер вернулся к построению крепости, правда, вместо левитации он хватал снег руками, так было быстрее, привычнее и проще, но до окончания обеда и появления первых бойцов во дворе он успел построить лишь одну полукруглую стену, за которой можно было спрятаться, лишь если пригнуться. — Протего Максима, — накинул он щитовые чары на подобие крепости, — жаль, снеговика не успел слепить. Мог бы попробовать «Пиертотум Локомотор». Вряд ли получилось бы, конечно… — Эй, Поттер! — раздался сбоку голос с нотками надменности, — будем в одной команде. — Ага, конечно! — с сарказмом ответил Гарри, — пришли тут на всё готовенькое! Я в своей команде один. Малфой пожал плечами. — Тебе же хуже, — беззлобно ухмыльнулся он, а Крэбб и Гойл повторили его выражение лица. Во двор стали подтягиваться ученики с разных курсов. Дети объединялись в команды и начинали возводить стены. Вместе они работали быстрее, чем один Гарри, поэтому за время всеобщей подготовки он успел лишь налепить небольшую горку снежков и достроить несколько дюймов к своему укрытию и проверить щитовые чары, которые держались отлично. Началась битва. Поттер был счастлив, что пропустил завтрак, потому что, несмотря на отсутствие помощников, он был готов чуть лучше остальных. Раскидывая снежки направо и налево, он ни разу не использовал волшебную палочку — игра сейчас была важнее практики, он едва успевал уворачиваться от чужих снарядов. Особое желание его забомбардировать проявляли Малфой, Крэбб и Гойл, но сами они были главной целью Уизли, Томаса и Финнигана. Гарри принял решение не отвечать слизеринцам атаками, и это сработало — вскоре от общей битвы отделились две команды — Рона и Драко, они перекидывались снежками, забыв о существовании Поттера и других участников сражения. Многие, похоже, желали во время игры, не накликав на себя гнев, поквитаться с Гарри за прошлые сражения, за поведение в поезде и в школе, поэтому вскоре он атаковал, лишь на мгновение высовываясь из-за стены. Магический щит приходилось обновлять раз в пять минут, но несмотря на все сложности, Поттер успевал атаковать остальных. В очередной раз высунувшись из-за полукруга стены, он получил снежком в лицо и вскрикнул от неожиданности. Битва длилась больше часа, но потом Корнер самодовольно воскликнул с сугроба: — Я — царь горы! И дети, побросав крепости, ринулись в атаку. Гарри бежал быстрее всех, намереваясь законно нанести несколько синяков недругу. Совместными усилиями Корнер был сброшен с сугроба, и началась битва между взобравшимися выше всех Гарри и Драко. Последнего поддерживали Крэбб и Гойл, чтобы он не упал, а Поттера старались скинуть к Корнеру практически все. Силы были не равны, и он выбыл. Поднявшись с земли, он, расталкивая детей, полез на гору, но вскоре снова был сброшен вниз. Решив прогуляться, Гарри увидел вдалеке лежащую без движения тушу и уже хотел поиздеваться над телом, но услышал стон. — Живой что ли? — шутливо-разочарованно спросил Поттер. — Рука, — ответил ему неизвестный подросток-гриффиндорец. — Ладно, помогу тебе, — фыркнул Гарри, подумав, — я за Помфри, а ты тут полежи. «Мерлин, что я делаю? — подумал он, — Мерлин, почему я уже думаю о Мерлине?» Он дошёл до больничного крыла, убедил целительницу, что с ним всё в порядке, и рассказал о находке со сломанной рукой. Женщина тут же побежала к пострадавшему, оставив Гарри последить за лекарствами и проконтролировать поток больных. «Зря, — подумал Поттер и уже хотел прихватить всё, что плохо лежит, но… — а зачем? Толкнуть на факультете? А это того вообще стоит? Помфри ко мне добра, доверяет мне, раз оставила здесь одного. Мерлин, я думаю, как Гермиона! Эх, Гермиона… Когда тебе уже надоест быть сборником готовых эссе для Браун?» Пока он думал, не изменять своим привычкам или оправдать доверие целительницы, та вернулась с пострадавшим гриффиндорцем. — Поттер? Это ты помог мне? — недоуменно спросил тот, — эм-м, спасибо… — Я пошёл, — недовольно буркнул Гарри и выбежал из больничного крыла. Он хотел есть, поэтому направился прямиком в Большой Зал — скоро должен был быть ужин.