В калейдоскопе противоречивых фраз

      Капли газировки попали на его рубашку, расползаясь по ткани досадными пятнами. Мёрфи цокнул языком и покосился на подругу, которая прикрывала улыбку ладонью.       — Это, между прочим, твоя вина, — беззлобно проворчал он, поднявшись с кровати и окинув взглядом результат. Хорошо, если навороченная стиралка Ньюманов справится с этим, а газировка окажется не из того типа, про который шутят, что она даже ржавчину разъедает.       — Извиняй, — с игривой беззаботностью отозвалась Адриана и указала на сборник стихов, небольшим томиком покоившийся рядом с её подушкой, — выбора особо не было. Твои лапки, не удержавшие стакан, замарали бы мою книгу. Рубашка по сравнению с ней — не такая обидная потеря.       — Угу, — Мёрфи хмурился, но не умел долго дуться, поэтому просто стянул с себя рубашку и комком бросил на стул.       — Возьми какую-нибудь из моих, если неловко, — хотя что я там не видела, так и читалось в озорном взгляде Адрианы.       Она явно дразнила его, балансируя на тонкой грани многолетней дружбы и заигрываний, которые нередко превращались в щекотку, покусывания и объятия на широкой кровати. И всякий раз прерывались, потому что ей становилось слишком жарко наверху, а ему — слишком тесно внизу.       — Женскую?       — Я давно уже ношу унисекс.       Адриана, закусив губу, наблюдала за тугими переплетениями мышц, а он намеренно двигался так, чтобы приковывать к себе её восторженный взгляд.       И всё это было слишком не по-дружески.