Картина Смерти

      Как мальчишка умудрился все испортить?! Столько сил было приложено ради того, чтобы Турнир Трех Волшебников провели именно в Хогвартсе, тем самым повысив престиж школы! От Поттера лишь требовалось сидеть на пятой точке ровно, не маячить перед глазами и вникать в теорию всеобщего блага, но вместо этого он как-то умудрился стать чемпионом! Теперь, как минимум, придется иметь дело с аврорами, потому что представители министерства всерьез взялись за наблюдение за турниром, так еще и остальные директора могут что-то заподозрить.       И какой представитель недорослей мог такое вытворить?! Черту никто из несовершеннолетних не пересекал — это точно. Но как тогда имя Поттера оказалось там? Мальчишка попросил кого-то кинуть? Или сам нашел способ обойти? Хотя артефакты, следящие за Кубком, не чувствовали, что он вообще к нему подходил… — Гарри Поттер…       Голос директора Хогвартса вмиг охрип. Старик сдерживал бурю ярости внутри себя, показывая окружающим лишь обескураженного ситуацией старца. А ведь зеленые глаза личной проблемы Дамблдора широко раскрылись от ужаса, а их обладатель не знал что делать. Гарри сидел как громом пораженный. Почему его имя вылетело из Кубка? Как оно там оказалось? Почему его сделали четвертым чемпионом, если их всего три?       Когда до разума многих дошел весь смысл ситуации, то ученики тут же принялись обсуждать это. Никаких аплодисментов, вместо этого сотни пар глаз впились в подростка, заставляя того сжаться от ужаса. Не прошло и нескольких секунд, прежде чем толпа детей зажужжала подобно рою насекомых. А Гарри не дали ничего сказать в свою защиту, вместо этого его повели в комнату, где собирались все чемпионы.       Уже в комнате гриффиндорца под удивленные взгляды остальных чемпионов посадили в кресло, и взрослые нависли над ним подобно фуриям. Лишь боковым зрением Гарри смог случайно увидеть искреннее беспокойство со стороны Снейпа и Квиррелла, которого в итоге не отпустили для закрепления ритуалов. Тут же маги начали возмущаться произошедшим, но казалось, что никто друг друга не слышал. Крики взрослых превратились в гул, на который дети взирали с опасением. Гарри смотрел на все это представление с бешено колотящимся сердцем, он успокоиться не мог. Паника нарастала словно снежный ком во время лавины. — Я не бросал своя имя в Кубок! — закричал подросток, прерывая начинающийся у взрослых спор. Несколько пар недобро настроенных глаз тут же впились в него, когда как старшекурсники испуганно смотрели на своих директоров, словно впервые их видели. — Невероятно! — воскликнул только что подошедший Людо Бэгмен. В отличие от глав трех школ он был восхищен подростком и не осуждал того. Словно в подтверждении своих добрых намерений он схватил руку Гарри и встал между ним и остальными взрослыми. — Необычайное происшествие! Молодые люди, буду рад вам представить четвертого чемпиона Турнира Трех Волшебников!       Вытащив одним движением четверокурсника из кресла, мужчина подтолкнул того к его соперникам. И без того хмурое лицо болгарина потемнело от негодования, когда как Седрик расширившимися от ужаса глазами словно спрашивал у самого Гарри: «они не шутят?». Флер тоже нахмурилась, как и ее соперники, но отмалчиваться не стала. Француженка хмыкнула, выпрямилась сильнее и плавно повернулась то к своей директрисе, то обратно к Людо. — Если это шутка, то она совсем не смешная, мсье Бэгмен! — Ха! Шутка… Если бы, — не сдержав смешок, глава отдела спорта и игр устало протер лоб от пота и взглянул на директоров и профессоров, которые хоть и немного успокоились, но все равно продолжали желать крови четвертого чемпиона, разве что кроме Снейпа и Квиррелла. Людо своим внезапным появлением хотел спасти мальчишку, отвести от него побольше негодования, но что-то не сильно получалось. — Имя Гарри только что выскочило из Кубка. — Мистер Поттер, — прерывая разглагольствование Бэгмена, Дамблдор вновь обратил на себя внимание. От директора хотелось сбежать, потому что от него можно было ожидать всего. Не зря же он назвал Гарри по фамилии! — Вы кидали свое имя в Кубок огня? — Нет, я не кидал его! — сдерживая дрожь в голосе, Гарри даже не сразу осознал, что чуть ли не крикнул прямо директору в лицо. — Вы же сами накладывали эту черту, сэр. — Вы просили кого-то из старших кинуть его? — Нет, я не хотел участвовать. — Маленький паршивец может врать! — рявкнул Грюм, неожиданно появившись за спинами всех собравшихся, от чего многие едва не подпрыгнули. — При всем моем уважении, — сдержанно обратил на себя внимание Снейп, впиваясь взглядом в незваного гостя. — Но у мистера Поттера не хватило бы сил не то чтобы побороть магию артефакта, которому несколько сотен лет, но и обмануть защиту, настроенную директором. Он всего лишь четырнадцатилетний мальчишка, у него не хватит ума совершить такое. — Дамблё-дорр! Что сие означает?! — послышался возмущенный властный голос директрисы Шармбатона, которая наконец-то смогла вставить свое слово. — Я тоже хотел бы знать! — с оскалом поддержал Каркаров, складывая руки на груди. — Что-то я не заметил в правилах пункта, что могут быть два чемпиона от школы. — Я не хочу участвовать, так что… — только Гарри хотел выйти, как на его плечи легли руки Людо. Мужчина едва скрывал сочувствие и беспокойство, но его печальный взгляд не давал надеяться на лучшее. — Увы, мистеру Поттеру придется участвовать, — послышался уставший голос Барти Крауча-старшего. Изнеможденный судья обвел всех взглядом, а после указал на пергаменты в своих руках. — Как только имя мистера Поттера вылетело из Кубка, он стал неразрывно связан с ним. То есть если он не выполнит все условия прохождения Турнира, то его настигнет магический откат. Увы, утверждать, что он в результате не приведет к летальному исходу, никто не может. — То есть, мне главное участвовать? Я могу пытаться участвовать, но не прилагать силы к победе? — Вам необходимо приложить все свои силы и знания, показать их на Турнире и доказать свою силу перед школами, — покачал головой Крауч, а после вздохнул. — К примеру, если бы задание было в лесу, то вы бы не смогли просто зайти в лес и выйти. Вам просто необходимо хотя бы попытаться выполнить задание. И только в случае уважительной причины вы можете не участвовать. — И какова уважительная причина? — Потеря сознания без вашего желания или смерть. То есть специально заставить себя не участвовать, тем же напитком живой смерти или просьбой со стороны оглушить вас, вы не можете. Вас настигнет откат, — легко раскрывал секреты договора представитель министерства. — С другой стороны, ничего не мешает вам, мистер Поттер, попытать свою удачу в задании, но в случае смертельной угрозы тут же сдаться, — вставил свое слово Людо, довольно почесывая брюшко. — Другое дело, — тут же перебил недовольный Крауч своего коллегу. — Вы, мистер Поттер, не принадлежите ни одной из школ. — То есть как? — непритворно удивились как директора, так и профессора. — Он же ученик Хогвартса. — Ученик школы, но не ее чемпион. Не зря мы просили указывать на пергаментах имя чемпиона и школу, которую он представляет. В случае мистера Поттера такого сделано не было. Написано лишь имя, а значит он никакую школу не представляет, а точнее представляет лишь себя одного. — Магия Кубка закрепляет договор через пергамент, только если ученик своей рукой самостоятельно написал имя, — полушепотом начал рассуждать Снейп, пристально смотря на своего ученика. — Если мистер Поттер и правда не желал участвовать, то никто бы и не смог заставить его написать свое имя вместе со школой-участницей в пергаменте. Только вот свое имя на различных пергаментах он пишет каждый день, как и любой другой ученик. Обрывок пергамента как раз можно этим и объяснить, ведь получается, что кто-то просто-напросто оторвал кусок с именем от домашнего задания или от какой-нибудь работы с урока.       Словно не замечая детей, взрослые маги начали обсуждать между собой ситуацию. Мадам Максим и директор Каркаров все еще не одобряли участие Гарри в Турнире, но их недовольство больше было похоже на ворчание, ведь никто ничего с этим поделать не может. И как бы Бэгмен с Краучем не пытались доказать, директора все равно считали Гарри чемпионом Хогвартса. В итоге все закончилось трепкой нервов из-за которой не только у Гарри разболелась голова.       Трое официальных чемпионов с сочувствием смотрели на четвертого, но влезать в спор взрослых магов, а тем более директоров, никто не хотел. Седрик один раз попытался заступиться за знакомого, а по итогу на него самого наорали.       В конце концов МакГонагалл пришлось всем напоминать, что в Большом зале их ожидает большая орава детей, которые уже успели напридумать себе все что только можно. Услышав это, Дамблдор едва скрыл усмешку с довольной улыбкой, но Северус и Гарри успели ее заметить. Больно часто наблюдали за сменой эмоций у этого старика. А вот Бэгмен и Крауч были явно недовольны этим обстоятельством. Насколько понял Гарри из-за слов Сириуса, министерство активно пытается найти виновного в подставном нападении пожирателей, а так как виновен не некромант и не настоящие пожиратели, то следует найти других подозреваемых.       По делу было ясно, что неправильные нападавшие были настроены против Поттера. Вылетевшее имя из Кубка, которое Гарри даже и не думал бросать, может считаться еще одной подставой, а то и попыткой и вовсе убрать героя из игры. А значит в этом деле появится еще один, а то и несколько подозреваемых. Да и просто некоторые личности только и ищут различные причины, чтобы убрать Дамблдора с трона директора Хогвартса. — Сегодня мы мало что сможем сделать, но вот завтра вам придется ждать гостей, директор, — с притворным вздохом Людо посмотрел на Дамблдора. — Я хоть и не глава аврората, но придется ему рассказать обо всем происходящем. Мы просто обязаны найти виновного в содеянном!       Гарри был благодарен за то что это дело без внимания не оставят. Он настолько уже привык, что в Хогвартсе Дамблдор пытается все замять, чтобы за стены не вышло ни единого слуха, что уже и не надеялся на помощь со стороны. Хотя для министерства эта ситуация была только в пользу. Если директор ошибется или выяснится его причастность к этому, то в лучшем случае он только лишиться своего поста в школе.       Детей быстро отпустили и приказали идти в гостиные своих факультетов, да и никто и не был против. Время уже потихоньку подходил к отбою, а в своих спальнях все могли обсудить последние новости не таясь. Не то чтобы в Большом зале эти новости не обсуждали…       А вот Гарри пришлось попотеть. На него смотрели и беспокойно, и косо, и недовольно, и с жалостью, но он сам пресекал любые попытки с ним заговорить, а его друзья только помогали ему с этим. Он всего-то хотел добраться поскорее до своей комнаты и забраться в кровать, скрывшись пологом. Увы, только придя в комнату, он вспомнил еще об одном деле. Родители.       Руки непроизвольно сжались, а на глазах затаился страх. Каким бы сильным он не хотел казаться, а кошмары за прошедший месяц сделали свое дело. Гарри не хотел проводить ритуал обращения к родственникам, хоть и обещал себе это. И какой он после этого гриффиндорец?       Тело непроизвольно вздрогнуло, когда в спальню мальчиков четвертого курса зашли остальные ее обитатели. Ничего не говоря, Гарри юркнул под полог своей кровати и быстро поставил заглушающие чары. Он уже слышал как Уизли начал на него кричать. «Как ты мог, предатель! Почему ты не рассказал о том, как бросил свое имя?..» — громко начал Рон, но дальше некромант даже слушать не стал. Будь его воля, он бы отказался от участия. На самом деле он знал, что любой артефакт можно обмануть. И будь время, может быть, он бы нашел подход к Кубку огня. Но у него не было ни времени, ни желания. Был лишь научный интерес ради которого встревать в такую авантюру не хотелось. Он до сих пор с очками и омниноклями возился, а тут древний артефакт, который страшно трогать. — Почему ты так долго? И разве ты не хотел в эту ночь поговорить с родителями? — от заботливого шипения любимого змея Гарри едва не подскочил. Он и забыл, что оставил Артемиса отдыхать на своей подушке. — Я… На ужине кое-что произошло, а ритуал… Артемис, я забыл об этом, а теперь еще и боюсь. Наверное, не стоит его проводить. — Разве волшебники не держат свое слово? А вдруг твои родители уже долгое время ждут встречи с тобой…       Плечи подростка подозрительно затряслись. Руки продолжали сжиматься, тем самым позволяя ногтям впиваться в ладони, отрезвляя разум болью. Зеленые глаза впились в домашнего питомца, словно решая чего-то. Змей видел, что Гарри смотрел сквозь него, а не на него самого, поэтому даже не мешал его раздумьям. Но чем дольше Гарри думал, тем время было ближе к полуночи. — Ну хорошо…       Не оставляя себе пути к отступлению, Гарри моментально накинул на себя мантию невидимку и выскочил из полога своей кровати. Из-за купола тишины никто не услышал этого, только вот никто и не спал. Уже приготовленный ко сну Невилл сидел на своей кровати и что-то читал, когда как остальные ребята о чем-то переговаривались. По возмущенному виду Рональда было ясно, что Гарри стал темой разговора. Дин, которому осточертело слушать рыжего, резко подскочил с кровати, взял все необходимое для водных процедур и пошел на выход из комнаты. И это то что и надо было Гарри.       Проскочить за однокурсником, чтобы не задеть дверь было сложновато, но выполнимо. Гарри вышел, а это главное. Дальше было легче. Полная Дама как обычно не обратила внимание на выходившего, а после путь подростка лежал на самые нижние этажи школы. Путь до Тайной Комнаты уже был выучен наизусть. Единственное, что мешало — мельтешащие по этажам профессора, у которых были дежурства. В какой-то момент Гарри даже заметил Квиррелла, который шел за Снейпом куда-то. А ведь даже если Квиринус попытается пойти к любимой вопреки приказу директора, то все равно не успеет приготовить все к ритуалам. Гарри бы не удивился, если бы Северус пошел отпаивать профессора магловедения успокоительным. Или чем-нибудь покрепче…       Уже будучи в Тайной Комнате некромант придирчиво все осмотрел и через один из выходов пошел в Запретный лес. Нет, ритуал он не будет проводить на территории Хогвартса. А стоило выйти за защитный контур школы, как домовик тут же переместил своего хозяина прямо в ритуальный зал родового поместья. А ведь никто из мертвецов даже и не подозревал о прибытии своего господина.       Оставалось около десяти минут до полуночи. Действовать надо было быстро. Попросив домовика принести все, что нужно, Гарри устроил по центру зала небольшой костер. Большого и не надо, у него ведь пока нет семьи в которой каждому члену нужно обращаться к предкам, да и обращаться ко всем усопшим родственникам ему незачем. Костер нужен только ему одному и только для разговора с родителями.       Смотря на языки игривого пламени, некромант невольно сжал руки и вновь впился ногтями в ладони. Сегодня одно пламя уже решило его судьбу, а теперь и второе должно. С отчаянным рыком, пока вся храбрость и уверенность не ушла, Гарри кинжалом рассек себе руку, проливая кровь на костер. Больше чем надо кровь проливалась прямо на языки пламени, а оно тем временем разрасталось все сильнее.       Шепча слова призыва предков, некромант продолжал окровавленной рукой кидать в костер травы, различные порошки, пергаменты со своими записями. Подросток не отводил взгляда от пламени, словно зачарованный. Казалось еще чуть-чуть и он шагнет в костер, преподнеся самого себя в дар предкам лишь бы избавиться от всепоглощающего отчаяния и страха встречи с ними. — Остановись, — послышался чарующий голос, а после к его плечу прикоснулся холод.       Холодное касание не только отрезвило ребенка, но и испугало. Невольно Гарри отскочил, но чуть не угодил в разгорающийся костер. Еще чуть-чуть и его школьная мантия загорелась бы, благо он успел отпрыгнуть, но, увы, его ноги запутались в длинной ткани раздражающей мантии, из-за чего падение оказалось неизбежным. — Ха-ха! Какой юркий! — послышался другой голос. Веселый, восторженный и задорный. — Весь в меня!       Невольно все наваждение исчезло. Подросток отвлекся от тяжелых мыслей и теперь шокировано смотрел на образы, которые сотню раз видел в альбоме у крестного. Там, где Гарри стоял до этого, находились две полупрозрачные фигуры мужчины и женщины. Первый с улыбкой от уха до уха стоял и без стеснения рассматривал подростка, когда как его спутница со сложенными на груди руками смотрела на мужчину с явным недовольством. — Какой пугливый щеночек, — раздался смешок где-то сзади, из-за чего Гарри подскочил на ноги и уставился на еще одну пару людей, которая выглядела куда старше первых двоих. — Меня зовут Юфимия Поттер, а это твой дед Флимонт Поттер, — призрачный веер женщины в возрасте прошелся по макушке ее спутника от которого и исходил смешок. Гарри тут же посмотрел на Джеймса и невольно сравнил своих родственников. — Да, это семейное. — Прежде чем разговаривать… Малыш, обработай и закрой рану, пожалуйста, — призрак матери Гарри плавно подошел к нему и взял за кровоточащую руку, порез которой так и не затянулся.       От касаний призрака было холодно, но это не мешало ребенку наслаждаться нежностью мамы. Она могла касаться только его, но самостоятельно обработать ему раны не могла. Все же любые предметы кроме плоти сына проходили сквозь нее. Гарри видел, как мертвые глаза матери с грустью на него смотрят, а ее руки аккуратно, не касаясь раны, сжимают его руки. Увы, долго наслаждаться этим моментом он не мог. Время ограничено, поэтому просьбу матери все же выполнил. — Ты так вырос… Такой красавец, — в голосе Лили слышалась нежность и забота. — Прости нас за то, что мы бросили тебя, не защитили так, как положено… — Ты вырос сильным магом, Гарри. Боюсь представить, что было бы, если бы остался у Дурслей. А ведь Дамблдор хотел оставить тебя у них вплоть до твоего семнадцатилетия, забирая лишь на учебный год в Хогвартс, вопреки нашему завещанию, — на имени директора Джеймс скривился и начал нервно ходить по ритуальному залу взад-вперед. — Вы сами позволили этому случиться, — прозвучал тихий голос Юфимии, которая тихонько обняла Гарри вместе с Лили. — И, к сожалению, мы не смогли вам помочь… — Что же случилось?       Взрослые смотрели на подростка с волнением. Никто не показывал своего разочарования или обиды. Никто не ругал его и не обвинял. Из-за этого Гарри расслабился и просто наблюдал за ними, подмечая каждую деталь поведения присутствующих. И все же гриффиндорец смог набраться храбрости задать интересующий его, и не только, вопрос. — Когда Джеймс учился, мы уже начали подозревать неладное. Больно много внимания Дамблдор уделял его компании, хотя такого же внимания удостоились и другие личности… Я многого уже не помню. Был потомок лорда Принца, был наследник Малфоев, многие маглорожденные. Не все, к кому было проявлено такое внимание, были преданы директору. Но равнодушен мало кто остался. Одни примкнули к директору, другие к Темному Лорду. Мы пытались защитить сына и его невесту… И защищающие от ментального воздействия амулеты давали, потому что учиться окклюменции кое-кто не хотел, — недовольный взгляд дедушки Гарри впился в поежившегося Джеймса. — Ну не хотел я, чтобы мои секреты узнали… — Никто не хочет, зато стимул хороший. А так это защитная реакция организма на секреты Дамблдора. Если бы мы знали, что уже тогда этот маразматик знатно покопался в мозгах нашего сына… — если Флимонт не был бы призраком, то он бы со всего размаху ударил бы рукой в стену, лишь бы выпустить пар. Но он лишь сжал руки и отвернулся. — Он сделал все, чтобы Джеймс как можно более естественно от нас отдалился, поэтому когда мы поняли в чем дело — было уже поздно. Мы пытались предотвратить попадание твоих родителей в Орден Феникса, но они уже успели ввязаться в это, а потом к нам самим пришел Дамблдор. Он обещал нашей семье безопасность, обещал защитить… А ведь Лили только-только забеременела в тот момент. И зная этого старика, он бы не оставил нас в безопасности без дела, особенно учитывая начинающиеся слухи по поводу пророчества. Мы хотели схватить детей в охапку, и не слушая возражений, увести их из страны… Мы не успели. — Старик похоже знал, что мы откажемся. Предполагал… — бабушка отпустила Гарри и отошла к своему супругу. Ее рука тихонько сжала его плечо, оказывая поддержку. — Ты же знаешь, чем славится Дамблдор совместно с Фламелем? — Использование драконьей крови… — Он заразил нас драконьей оспой, — в знак подтверждения кивнула Юфимия. — При том она достаточно быстро прогрессировала. В таком состоянии мы не могли подойти к Лили. Слишком велик был шанс заразить вас обоих, хоть она и была молодой ведьмой с крепким здоровьем. Через неделю после заражения к нам вновь явился Дамблдор. Мы сильно ослабли, но и так поняли, что к нашим шеям приставили палочки. Старик с угрозами предлагал нам вступить в его орден в обмен на лекарство. И мы отказались… На следующий день на родовое поместье, где мы жили, напали. Как ты понял, в таком состоянии мы мало что могли сделать, так еще и Дамблдор разворошил своим появлением защиту поместья к пикси… — Я же мало что понимал, — сразу после родителей заговорил Джеймс. Было видно, что вину он признавал с трудом. — Много лет мне казалось, что все идет идеально, а всякие мелкие недочеты… Так они у всех бывают. Я не замечал манипуляций старика и продолжал вести за собой Лили и Сириуса. Римус и Питер же отстали от нас и пошли своими дорогами сразу после школы, но мы продолжали общаться. Когда мы вступили в тот злополучный орден, то казалось, что все стало намного легче… Дамблдор не давал невыполнимых заданий, хотя большинство было связано либо с артефактами, либо с деньгами, но тогда я странностей не замечал. Только после смерти задумался о результатах… Но сейчас не об этом. Когда на свет появилось пророчество, то стало хуже. Я все еще ходил на работу, в аврорат, по настоянию Дамблдора, но больше желал узнать ситуацию вокруг нас. И как бы не хотелось оставлять Лили одну дома, мне приходилось, иначе бы Дамблдор интересовался бы нами куда чаще. Родители и вправду уговаривали нас то переехать к ним в поместье, то вообще уехать из страны. А я сопротивлялся и бесился, а желание показать, что я сам смогу защитить любимую, росло. А потом они заболели и погибли… Я знал про оспу, но не про нападение, а Дамблдор уговорил даже тела не навещать. Самостоятельно устроил похороны, на которые мы и не пришли… — Я тогда заподозрила что-то неладное. До этого мне тоже казалось все идеальным, но после поспешных похорон с глаз словно пелена сползла, — тихий голос матери заставил Гарри впиться в нее взглядом. Лили убрала от своего ребенка руки и отошла, словно чувствовала вину за произошедшее. — Я начала пытаться поговорить с Джеймсом и Сириусом, но если первый никак не реагировал на мои слова, то второго задуматься я заставила. Только вот Дамблдор чуял неладное и отсылал его куда подальше, впрочем, как и Ремуса. — Все дошло до того, что я согласился на предложение Дамблдора насчет фиделиуса. Чего он только не наговорил об этой защите, а я повелся. Но за пару дней до назначенной даты, когда мы собирались использовать эти чары, на пороге нашего дома в Годриковой впадине появился Снейп. Я впал в бешенство, а на заднем плане кричала Лили… — Я уже была на шестом месяце беременности, поэтому живот был заметен, и именно это заставило Северуса встать столбом. А Джеймс… Я даже в школе не видела такой ярости у него, но ничего не действовало. Он с кулаками напал на Северуса, поэтому мне пришлось его связать и отлевитировать в дом. Северус не стал задерживаться… Я не смогла с ним толком поговорить, он лишь сказал, что это он виноват в том, что пророчество узнал Лорд, и ушел. — Конечно я был в ярости… Мерзкий пожиратель… — не успел Джеймс договорить, как его мать дала ему подзатыльник. — Фиделиус закрепляли на Питере. На самом деле это была идея Дамблдора… И если я сомневалась в его кандидатуре, потому что мы почти перестали общаться, то Джеймс отказаться не смог. А кто будет слушать беременную ведьму? Меня просто поставили перед фактом, — по вздоху было понятно, что Лили жалела о тех решениях, о нерешительности, о прошлом. — Я продолжила пытаться достучаться до твоего отца, но все было тщетно. В один момент я даже застала его сидящем на стуле с пустыми глазами. Тогда мне стало еще страшнее, ведь чем дальше, тем меньше оставалось от моего мужа. Я хотела сбежать из страны, как и хотели твои бабушка и дедушка, но что могла сделать беременная маглорожденная? Меня не выпускали из дома, запрещали заводить домовых эльфов, почту прослеживали. И пока я искала решение, ты успел родиться. — Роды проходили в нашем доме, не в больнице. Дамблдор притащил откуда-то колдомедика, и я не сопротивлялся, но уже после смерти мне захотелось выть. Мы не брали никаких клятв с него, не задумались над тем, что Питер по приказу Дамблдора рассказал ему тайну дома… Меня неожиданно переклинило с безопасности дома на тебя. Несмотря на всю опасность, ты был желанным ребенком. Я, Лили, Сириус… Даже Ремус… Мы все ждали тебя. Но даже в этом желании старик успел покопаться. — Меня предпочитали не замечать, поэтому все удары принимал на себя твой отец. К тому моменту уже было видно, что Дамблдор не просто покопался в его разуме, но постепенно привил свои идеалы, изменил его мнение о многом и стер ненужное. Стало не понятно, где настоящие желания Джеймса, а где искусственные. Даже когда тебе исполнился годик… Ты впервые поговорил со змейкой. Мягкое шипение ласкало слух, но ни я, ни Сириус, ни Ремус ничего против этого не сказали. Джеймс тоже молчал. Мы испугались из-за опасности, а не из-за «темного дара». Даже с ним мы любили тебя. Но стоило Сириусу и Ремусу уйти из дома… Джеймс переменился… «Темная тварь»… Его снова заклинило, как тогда при Северусе, — недовольный взгляд женщины смерил виноватого мужчину, который поежился от этого. — К счастью, удар учебником по зельеварению привел его в чувства, иначе бы о твоем даре узнал старик. — Мне пришлось просить Лили запереть воспоминания об этом моменте в глубине моего разума, иначе бы при еще одном подобном помутнении разума я мог бы ранить тебя. Я все равно продолжал волноваться за тебя и твою мать, даже хотел отдать мантию-невидимку, но… Словно предчувствуя это, к нам заявился старый маразматик и потребовал ее себе. А я и не смог отказать. И через несколько дней на нас напал Волдеморт. Моя палочка осталась лежать на кухне, но меня словно повели ко входной двери. И снова пелена ярости. Я даже не помню, что точно было… С кулаками вроде полез на Волдеморта, а тот взмахом руки отбросил меня оглушающим на диван, и я отрубился. Как я умер — до сих пор остается загадкой, но это был не он. — А я была с тобой на втором этаже… Я слышала грохот, поэтому хотела схватить тебя и убежать через окно второго этажа, но не успела. Я только успела до тебя добежать, а сзади уже стоял Темный Лорд. Либо я, либо ты, хотя было видно, что он не в себе. Да и я тоже. Я поняла состояние Джеймса, потому что сама впала в ярость, только в душе было отчаяние. А потом умерла от магии Волдеморта. Уже после смерти мы поняли, что и на меня воздействовали магией, лишь немного меньше чем на твоего отца. — И все равно остаются вопросы. Кто убил папу и Темного Лорда? — от усталости подросток уселся прямо на холодный пол ритуального зала. — Все же Волдеморт не от авады в тебя умер? — Нет. Он сказал, что хотел забрать меня ради мести свету. Я склонен ему верить, потому что даже в своем безумии от разделении души он больше шел по пути мести Дамблдору. Хотя как-то же тогда крестраж получился…       Рассуждать вслух Гарри прекратил как только увидел, что образы его умерших родственников начали становиться более прозрачными. Время действия ритуала начало подходить к концу, а значит вот-вот призраки растворятся и вернутся туда, откуда прибыли. Лили вновь подлетела к своему сыну и нежно обняла, а тот даже не поморщился от холода. Даже мертвенно ледяные руки матери дарили сердцу ребенка тепло. — Время истекло, но даже так нам больше нечего рассказать. — Ты не права, — тихо перебил женщину Джеймс. Мужчина подлетел к ним и тоже сжал Гарри в ледяных объятьях. — Неважно, что будет нести старый маразматик, знай — мы всегда тебя любили, даже со всеми ментальными закладками. Мы почти не знаем, что сейчас творится в мире, но нам не важно кем ты будешь. Да хоть сам Темным Лордом станешь… Не важно… Главное — живи счастливо. — Не торопись к нам, лучше наслаждайся жизнью со своим Темным Лордом, — не замечая удивленного лица своего супруга, Лили поцеловала в лоб своего сына. — Хоть многого не видим, но хоть что-то знаем. И, пожалуйста, даже не пытайся нас вернуть к жизни. Не сможешь и разочаруешься. Это того не стоит.       Больше призраки родителей ничего не могли сказать. Только сейчас Гарри заметил, что образы бабушки и дедушки уже растворились, поэтому он своими зелеными глазами принялся запоминать каждую деталь еще не исчезнувших родителей. Хоть призраки и были бледными, состоящими из ледяного белого цвета различных оттенков, но все равно Гарри видел, что волосы мамы были светлее и немного рыжеваты, когда как у отца лишь немногим светлее чем у него самого. Увы, разглядеть тот самый цвет глаз с которым постоянно сравнивали его, не удалось, но запечатлеть образ заботливого взгляда матери — запросто, также как и веселые глаза отца за стеклами очков.       Родители хотели еще много чего сказать своему сыну, но больше ни один звук от них не исходил, а руки больше не могли коснуться его. К тому же, они сами с жадностью его рассматривали, ведь неизвестно увидят ли они его еще. — Я буду скучать… — слегка охрипшим от волнения голосом сказал Гарри в пустоту, ведь от образов его родителей ничего не осталось.       Ритуальный костер успел потухнуть сразу после исчезновения призраков, но ледяной воздух не спешил покидать помещение, напоминая о недавнем событии. Гарри едва сдерживал старое желание свернуться клубочком около Рэйвен, закутаться в одеяло и представлять, что вместо опекуна возле него сидит мама. Но он не мог позволить этому случится, а значит надо отвлечься. Только некромант хотел позвать домовика, чтобы отправиться в Хогвартс, как он немного притормозил. — Олли, — позвал домовенка Певерелл. — Отправься к Лорду Слизерину и спроси, могу ли я к нему прийти. — Будет сделано, юный господин, — с поклоном эльф исчез, но прошло не более нескольких секунд прежде чем он появился вновь. — Лорд Слизерин разрешает прибыть Гарольду в его поместье.       Не сразу Гарри понял такое странное приглашение, но потом его озарило, почему его назвали именно Гарольдом. Быстро выхватив из рук домовика мантию некроманта вместе с маской, Лорд Певерелл с помощью все того же маленького существа переместился в одну из гостиных поместья Слизерина. Том давно настроил доступ в поместье на него, правда перемещаться он мог лишь в эту комнату либо на улице, но это не так уж и важно. Хотя гриффиндорец не так уж часто бывал дома у старшего мага, в основном приходил только на собрания соратников того и то не на все.       Как Гарри и предполагал, у Темного Лорда сейчас было собрание пожирателей на которое некромант со спокойной душой пришел. Так как собрание было общим, то есть не только ближний круг присутствовал, то оно проходило в том зале, в котором когда-то давно Гарри пытал Петтигрю, за что некромант вины не чувствовал.       Заметив приход гостя, Волдеморт в привычной иллюзии взмахом руки заставил какого-то говорившего пожирателя заткнуться. Не важно какой важности был отчет, Гарри был важнее пожирателей. — Что-то случилось? — тут же спросил Темный Лорд, глядя прямо в зеленые глаза некроманта. Только те, кто знал Тома достаточно хорошо, могли услышать беспокойство в его голосе, но для остальных он оставался холодным, словно могильная плита. — Ты не говорила? — хрипло спросил Гарри Рей, которая привычно стояла за спиной Волдеморта. И когда успела прибыть на собрание, если она была в Большом зале на пиру? — Нет, мой господин, — тихий голос когтевранки не был слышен никому из пожирателей, купол тишины от Темного Лорда загородил их. — Я, к сожалению, опоздала из-за обстоятельств на собрание, но не сочла нужным прерывать его из-за новостей. Будет лучше, если вы сами сообщите это. — Хорошо, — глубоко вздохнув, некромант вновь посмотрел в красные глаза мужчины. — На пиру кое-что случилось, но если можно, то после собрания расскажу. А хотя… Сам посмотри.       В глазах Тома появились алые искры похожие на магию круциатуса. Что же такого могло случится? И раз мальчишка так легко впускает его в разум, то так ему и быть. Невербальный легилименс легко срабатывал у Темного Лорда. И теперь каждый пожиратель с удивлением наблюдал за тем, как их Лорд с легкость проникает в разум некроманта. Без боли, нежно. Все тут же поняли, что между этими двумя построены доверительные отношения, иначе бы некромант инстинктивно защищался от проникновения.       А пока все завороженно смотрели на двух темных магов, маленькая Рей внимательно наблюдала за реакцией окружающих. Все маги из ближнего круга, самые близкие соратники Волдеморта и просто Тома, с восхищением и даже немного с завистью смотрели на Гарри. Его личность не была для них секретом. И хоть они все считались самыми близкими к их Лорду среди Пожирателей Смерти, такого доверия к ним не было. А вот внешний круг разделился. Кто-то так же смотрел с восхищением и завистью, а кто-то взирал с ненавистью. Среди последних были и те, кто до этого с пренебрежением относился к некроманту. — Вот оно что… — тихий голос Темного Лорда вывел Рейлин из раздумий. Том уже успел посмотреть фрагмент выпадения имени Гарри из Кубка. — Подождете немного? Я закончу с собранием внешнего круга и вместе с ближним обсудим ситуацию.       Гарри ничего не смог ответить, лишь кивнул и просто сел на трансфигурированное кресло рядом с Волдемортом. Волнение не пропадало из алых глаз, но Том ничего более не сказал подростку. А что он мог еще сказать? Тем более перед ними толпа магов, а за окном глубокая ночь. Взмахом руки убрав купол тишины, мужчина продолжил собрание только в ускоренном режиме.       Каждый пожиратель ощутил напряжение магии их повелителя, которое появилось после новости некроманта. Те, кто недолюбливал последнего, тут же стали винить его во всех бедах. И не важно, что они были сами виноваты из-за некачественно сделанной работы. А вот Том терял терпение.       Уже прошло достаточно времени, чтобы его Пожиратели Смерти успели понять, что они больше не собираются устраивать кровавые походы на маглов и на магические деревеньки. И если те, кто это понимал, качественно выполняли новые приказы их Лорда без какого-либо насилия, то остальные напрашивались на старое доброе круцио. Особенно сильно мага злили их взгляды в сторону его Гарри. — Мой Лорд, думаю будет правильнее надавить на главу отдела образования, — стоя на одном колене перед троном Волдеморта, худощавый мужчина со странной небрежной бородкой смотрел на того с восхищением и подозрением, а вот на рядом сидящего некроманта кидал злобные взгляды. — Там есть такая дама, которую зовут Долорес Амбридж, которую как раз можно подкупить и поставить на место главы. За хорошую плату и небольшое…предупреждение… Она выполнит многое. К тому же она активно поддерживает Фаджа с его ненавистью к Дамблдору. Стоит немного надавить, и она станет ключиком к свержению министра. — А кто сказал, что в мои планах свержение министра? Пока он мне не мешает, трогать его не стану. Или ты забыл мой приказ? — красные глаза вновь сверкнули, а пожиратель около ног своего Лорда невольно сжался, словно круцио его все же поразило. — Ты вновь забываешься… И хоть Амбридж и вправду многое сделает лишь бы Дамблдор был свергнут, для этого не обязательно на нее давить и принуждать. К тому же будет лучше, если она останется на своем месте. Эта, как ты выразился, дама достаточно своенравна, поэтому ее пока не стоит тревожить. У меня другие планы на нее. А пока… Ты хочешь что-то сказать по своей работе, а не предлагать то, в чем не разбираешься?       Все оставшееся время собрания Гарри бездумно водил взглядом по разношерстной толпе в темных мантиях. Он почти не прислушивался ни к словам Темного Лорда, ни к словам его пожирателей. Все мысли некроманта были заняты событиями этой ночи. Усталые зеленые глаза скользнули по Люциусу Малфою, который не стоял на коленях, а стоял с гордо поднятой головой перед своим Лордом, а после подзывал к себе каких-то других магов, которые тоже не опускались на колени перед Волдемортом. Можно было бы отвлечься делами пожирателей, но Гарри не стал этого делать.       На глаза гриффиндорца попался Северус, который точно также опоздал на собрание. Правда сам зельевар не ожидал увидеть Гарри в обществе Темного Лорда этой ночью, но сказать ничего никто не мог. Они были в разных частях зала, да и прерывать собрание ради обсуждения нарушения отбоя школы было неразумно.       Зеленые глаза случайно наткнулись на того самого худощавого мужчину с бородкой, который продолжал выражать свое недовольство, только молча. Но вот от такого яростного взгляда карих глаз некромант опешил. Что он сделал ему? Мельком подросток перевел взгляд на Тома, чтобы понять, смотрит ли он, но тот был зациклен на собрании. Все же ему хотелось поскорее его закончить. А тот злой пожиратель все продолжал так смотреть на Гарри, чем еще больше нервировал. А ведь позади того мужчины стояли еще несколько магов с таким же яростным взглядом, но они не переговаривались даже, боясь кары Темного Лорда. — Все свободны, кроме Ближнего круга. Эльф остальных проводит.       Дождавшись, когда все выйдут, Волдеморт встал и пошел через другой выход из зала в сторону столовой. Он видел все взгляды пожирателей, которые они бросали на его некроманта, и это ему не нравилось. К тому же, именно эти недовольные маги начали выполнять свою работу безобразно. Все больше Темному Лорду хотелось послать в них аваду, но он держался. Да, Гарри видел его жестокую сторону, но показывать еще больше Том не был намерен. Магия Лорда не выявила никаких подслушивающих чар, которые иногда особо храбрые представители пожирателей умудрялись кидать то в него, то в его ближайших соратников. Да и маленькая Рей подтвердила что все чисто, как на магах, так и в помещениях.       В столовой на столе домовые эльфы успели расставить чашки чаем и различные вкусности к ним. Не задерживая никого, Том тут же сел во главе стола, а рядом с ним сел Гарри. Раз не было ни подслушивающих чар, ни незнакомых людей, то некромант без опасения снял маску, показывая всем побледневшее лицо. — А теперь я жажду услышать подробности.       Гарри прекрасно видел, что Том едва сдерживал полыхающую ярость. Он злился не на подростка, а на саму ситуацию, ведь теперь гриффиндорец участвует в непонятном Турнире, который рассчитан на старшекурсника. Мельком бросив взгляд на Снейпа, Гарри принялся рассказывать все со своей стороны.       Он не упустил того, что не бросал свое имя и даже не подходил к Кубку. Кратко пересказал спор директоров и информацию от Людо Бэгмена и Барти Крауча-старшего. После гриффиндорца слово взял зельевар, рассказывая историю со своей стороны. — Такое чувство, что Грюм жаждет крови Гарри, — в конце скривился Снейп, беря в руки стакан с огневиски вместо чая. А вот Том не спешил менять горячий напиток на что-то покрепче. Ему пока нужна трезвая голова. — Подозреваю, что Блэк будет вместе с остальными аврорами расследовать это дело, — едва фыркнул Долохов, поддерживая Снейпа в распитие алкоголя. — Только если его не отправят на другое дело. Иногда аврорам не позволяют участвовать в тех делах, где замешаны их близкие. И не важно подозреваемые те или потерпевшие. Но радует, что министерство на стороне Гарри. Точно не Дамблдор подставил с именем? — Сомневаюсь, что он, — со вздохом Гарри обхватил двумя руками кружку с горячим чаем, словно греясь. — Он смотрел на меня, словно я испортил все его планы. Хотя он явно был доволен вызванной суматохой в Большом зале, где перемывали мне косточки… — Конечно он доволен, а как иначе? Не удивлюсь, что после этого он будет стараться опустить твою репутацию как можно ниже. В его глазах ты ребенок с переходным возрастом. Немного бунтарь, перепады настроения, сильные привязанности… Немного зелий, внушений, слов нужным людям и от Мальчика-Который-Выжил могут отвернуться некоторые дорогие ему люди. От нехватки внимания, от недопонимания, от предательства и от одиночества ты начнешь загибаться. И тут появляется добрый дедушка, который помогает тебе с турниром и взамен на помощь заставляет тебя следовать за всеобщим благом. Только он не может учесть, что самые близкие твои друзья — мертвецы и твои подданные, которые просто не могут встать против тебя, а если другие встанут, то… Тут есть Северус.       После слов Тома Снейп вздрогнул и расширившимися глазами посмотрел на того. Конечно он поможет, но зачем так говорить? Правда, судя по горящим глазам цвета крови и круцио, это еще был приказ самого Темного Лорда. Будто он и так не следит за этими детьми. — Мне вот что интересно… — замолчав на несколько мгновений, красные глаза впились в такие же яркие зеленые. — Ты ведь что-то так и не рассказал. Что еще успело случиться? — Я все же провел ритуал обращения к родственникам, — как можно тише сказал подросток, тут же опуская глаза в кружку.       Не прошло и секунды прежде чем настала идеальная тишина. Том помнил, что подросток настолько боялся встречи с родителями, что не решался на ритуал обращения, поэтому благополучно забыл об этом. Но теперь… Это значит, что Поттеры-старшие рассказали о своей смерти?       Северус же побледнел сильнее обычного. Получается, что призрак Лили этой ночью явился Гарри! А ведь зельевар мог ее увидеть, попросить прощения, сказать, что… Нет, он бы не смог ее ни увидеть, ни поговорить. Нельзя. Хорошо, что Гарри смог наладить связь с родители, а те явно в нем не разочаровались. Ребенку, сироте, нужно было услышать слова самих родителей о том, что те в нем не разочарованны после всех заверений Альбуса.       Остальные же пожиратели просто были шокированы этим, и притихли в ожидании повествования. Гарри решался несколько минут на рассказ, но все же рассказал многое. Больше всего он уделял внимание одержимости родителей Дамблдором. — Значит вопрос о том, кто убил Джеймса Поттера остается открытым, — задумчиво протянул Люциус, что-то записывая пером на пергаменте. — А мог ли и Дамблдор? — Он бы не стал марать руки, когда есть чужие. Но меня больше интересует другое. Почему Поттер уверен, что его не убил Темный Лорд, а только вырубил? — Оглушающее не убивает, а падение на диван навряд ли свернуть могло шею или еще как-нибудь убить… А по показаниям авроров, как умерли мои родители? — Авада. В обоих случаях, — моментально буркнул Северус и погрузился в раздумья. Получается, что вся вражда с Мародерами — фарс под зельями и внушениями? А могли ли они действовать сейчас? — А у Блэка не может быть все еще внушение?       Гарри подскочил и расширившимися от шока глазами уставился на зельевара. Волнение за крестного росло в геометрической прогрессии, но убежать с собрания прямо в дом на Гриммо 12 ему было не суждено. Сильные руки Тома схватили его за плечи и заставили сесть обратно за стол. — Гарри, я понимаю твое волнение, но не стоит сгоряча бросаться спасать своего крестного. Блэк уже долгое время демонстрирует нам адекватное поведение, поэтому либо внушение давно исчезло, либо оно скрыто в глубине его разума. Ты ничего не сможешь сделать. Тем более сейчас он на работе. — В два часа ночи? — В два часа ночи, — подтвердил Том и насильно всучил в руки ребенку горячий шоколад вместо чая. — А то ты не знаешь аврорат… У него сегодня ночная смена. Обещаю, как только появится возможность, я навещу твоего крестного и исследую его разум, а потом мы вместе навестим тебя в Хогсмиде, чтобы ты убедился в его здоровье. Идет?       Невольно подросток покраснел. Ему показалось, что Темный Лорд начал разговаривать с ним как с малолетним несмышленым ребенком. Так еще и пожиратели лукаво улыбались и не сводили с них свои взгляды. От этого Гарри покраснел еще сильнее и уткнулся в горячий шоколад, температура которого, казалось, совпадала с температурой его лица. — Да, Том…