***
Огонь давно исчез. Больше не было раскаленного металла, что тек по его венам. Больше не было боли. Лишь темнота и неимоверная слабость. Или это просто отсутствие тела? Как бы Гарри не пытался, он не мог ничего сделать. Он даже не мог понять, где его руки, ноги. Все тело словно онемело или его парализовало, не давая хозяину совершенно ничего почувствовать, кроме слабости и холода. Тьма напрягала. Пустая темнота, в которой ничего не было. Лишь вымышленные иллюзии. В этой тьме то и дело пролетают образы близких ему людей. Рэйвен, что обнимала его в детстве. Кай, который по-отцовски трепал его по волосам. Орион, который выслушивал все его вопросы, как добрый дедушка, и отвечал на них, делясь своим опытом. Норберт и Натаниэль, которые с энтузиазмом тренировали его в магии. Вредный портрет Кадма Певерелла и внимательный портрет Игнотуса Певерелла, обучающих его некромантии и артефакторике. Его друзья… Маркус, Алан, Нотис, Лютер, Элион, Элиот, Мелисса, Рейлин… Их счастливые лица и уроки с ними в поместье. Драко, Блейз, Теодор, Невилл, Гермиона — их учебная группа в библиотеке. А как же Фред и Джордж? Джордж и Фред? Их веселые розыгрыши, эксперименты, а после милая забота об Леоне… И Том… Почему Том стоит к нему спиной? Как же хочется увидеть его лицо. Посмотреть в его рубиновые глаза, которые светятся ярче пыточного заклинания. Почувствовать его кожу. Если бы не тьма… Если бы он чувствовал тело, то Гарри наверняка сейчас сжимал бы зубы от пожирающей изнутри печали. Хотелось вновь очутиться в объятиях мужчины, где было тепло, где было безопасно. Никакой боли. Никаких криков. Никакой слабости. Никакой тьмы. От чувства тоски и болезненного отчаяния хотелось выть, но нечем. Перед ним продолжали мелькать образы из воспоминаний, но постепенно те словно расплывались, растворялись во тьме, что клубилась над ним. Все больше и больше. Словно постепенно все забывалось, как счастливый сон после пробуждения. Пока он не начал чувствовать ледяной холод. Хоть какое-то чувство. Но расслабиться оно не давало. Как и не давало возможности пошевелиться. Вместо чувства, что он находится где-то в теплой невесомости, начало казаться, что его утопили в ледяной воде. В Черном озере в феврале. А потом его лба словно коснулся кусок льда, который перешел к его шее. Словно ледяные руки плавно разминали его плечи, опускались по спине. Как будто кто-то со спины его обнял, прижал к своему необычайно холодному телу. И в этот момент Гарри вспомнил ритуал после матча по квиддичу. Точно такое же чувство было, когда он взывал к Смерти. Когда та стояла прямо за ним, направляла его действия, чтобы завершить ритуал для Тома. Только в тот момент преградой между ними была ритуальная мантия, его магия и жизнь, а теперь… Ничего нет. У него даже тела нет, так как Госпожа взаимодействует с ним? Или это тоже иллюзия, и на самом деле он давно уже мертв? Ледяные касания были везде. Руки, ноги, спина, живот, лицо, шея… Голоса не было, чтобы спросить, что происходит, но Гарри отчетливо ощущал присутствие покровительницы, Госпожи. До дрожи хотелось ее увидеть, но точно до такой же дрожи хотелось закрыть глаза здесь, во тьме, и открыть их в реальности. — Тш… Малыш… Скоро все закончится… Он и не помнил, как звучал голос Смерти. Словно это было совершенно в иной жизни. Тихий, безжизненный, холодный, но приятный голос, что заставлял дрожать от трепета. Одни дрожали бы от ужаса, но Гарри нравился голос Госпожи. Нельзя было сказать женский ли голос или мужской, но для его слуха он был необычайно приятен. Он был родным. А теперь ему казалось, что он находится в объятиях родителя. В объятиях, в которых безопасно, не смотря на сильный холод. Он был уже привычен. Будто он уже долгое время сопровождал его. Рука Смерти легла на его щеку, ласково поглаживая ее. Гарри казалось, что покровительница смотрит на него, наблюдает за ним, за его мыслями, за его реакцией, но он не видит ни ее взгляда, ни ее саму. Лишь тьма перед глазами. Ледяная рука аккуратно легла ему на лоб, а после сползла на глаза, словно закрывая их. Ледяной холод от руки невольно расслабил, может из-за этого все его мысли неожиданно стали развязными и непонятными? Можно ли уснуть во сне? Все равно спросить он не сможет…***
Со всей ненавистью Том смотрел на человека перед собой. У него уже не было одного глаза, а вся его грудная клетка вместе со спиной была покрыта многочисленными шрамами от огненной плети. Но казалось, чем больше пыток было им перенесено, тем больше тот наслаждался. Пленному и вправду приносило удовольствие, но не пытки, а вид Волдеморта, глаза которого горели тем самым огнем, который он желал всем сердцем, адским огнем. И как бы Тодд не наслаждался пытками, Темный Лорд быстро терял терпение. Волдеморту надо было знать местоположение Гарри. Срочно. А эта ошибка природы не собиралась ему об этом говорить. Еще и от легилименции защитился неизвестным родовым ритуалом, последствия которого были не известны ни самому магу, ни пытающему Темному Лорду. Том сомневался, что последствий не было. Такие ритуалы обязательно в оплату что-нибудь берут. Разум, душа, магия… Он может как и ослабеть, так и тронуться разумом, перестав рационально мыслить. Если судить по его действиям, то второе вероятнее. — Мой Лорд, — хрипло начал говорить плененный маг, сплевывая кровь на пол. — Я ведь не врал, когда говорил, что Дамблдор заказал мальчишку… Но он не знал о его сущности некроманта, не беспокойтесь. А я… Я просто забрал его у наемников. Выкрал, если вам будет угодно. — Где он?! — в сотый раз с рычанием спросил Том, надавливая кончиком палочки на шею бывшего пожирателя. Сейчас вместо его метки была разорванная плоть. Всей душой Том не понимал своего последователя. Почему он после кражи мальчика просто не вернул его своему Лорду Волдеморту? Если бы он это сделал, то он бы возвысился в его глазах, получил хоть каплю уважения или даже больше, но теперь… Его будет ждать смерть за совершенное. — А ведь за все то время, что он у нас был, он ничего не говорил, только кричал, если мы вынуждали… Мой Лорд, видели бы вы, как Петтигрю его пытал… А ведь он хотел отомстить за все свои пытки, которые мальчик с ним провел, только не некромантией, а другими способами… Надеюсь, разум мальчика в порядке. Надеюсь он лучше, чем его физическое состояние… Том больше не мог этого выносить. Ему было наплевать на то, что какая-то там родовая магия защищала эту тварь. Ему было наплевать на последствия. Ему было наплевать на себя. Все, что ему надо было — спасти Гарри, а если для этого понадобиться ломать разум и разорвать душу, то он готов. В первый раз что ли?! С яростным рычанием Темный Лорд резко схватил мужчину перед собой за волосы и заставил его поднять голову, чтобы тот посмотрел в его глаза. В ту же секунду магия Волдеморта вся выпустилась и направилась на бедолагу, что не смог сдержать своего крика. В его единственном глазу больше не было возбуждения, желания большего, удовольствия. Он знал, что Темный Лорд был сильнее многих. И он оказался сильнее родовой магии, что поддерживала всю его семью годами. Или это он сам настолько ослаб? Тодд уже не знал, но он ощущал, как рушится его разум, каждая мысль причиняет боль, а дыхание невольно замерло. Он больше не мог вдохнуть, замерев на середине крика, пока сердце с болью билось в его истерзанной груди. Все блоки летели к дементорам. Тому было наплевать на собственную боль, ее заглушала чистая ярость и желание докопаться до правды. Родовая магия сопротивлялась его действиям, но своим намерением и силой Волдеморт просто ломал ее стены, заставляя разум волшебника напротив рушиться от одного только его присутствия. В хаосе мыслей, что возник от стремительного уничтожения разума, было сложно найти нужную информацию, особенно, когда маг был зациклен на чем-то одном, а именно на эстетике старого-кровожадного Лорда Волдеморта. От давления на разум у мужчины началось кровотечение. Из носа, глаз, ушей ручьями текла кровь, заливая ею лицо, перетекая на тело, но это никого не волновало. Волдеморт даже не заметил этого, пока копошился в памяти бывшего пожирателя, кроша его разум на множество мелких осколков. Резкий толчок, и Тома отрывают от пленника, аккуратно отводя подальше. Тодд безвольной куклой сидел на стуле. Со стороны казалось, что он мертв, грудная клетка почти не двигалась, а пятна крови постепенно росли. Но он не мертв, как бы не прискорбно было. — Вам следует прекратить, если хотите вернуть Поттера, — послышался хриплый голос Снейпа. Зельевар не побоялся подойти к нему, безумному Темному Лорду, пока его магия бушевала, чтобы просто успокоить. — У вас кровь. Северус протянул своему Лорду платок, а после начал рыться в своих карманах в поисках кроветворного зелья. Том не стал сопротивляться. После того, как его насильно отдернули от мести похитителю его Гарри, его голова начала разрываться от боли куда ощутимее. Мысли не собирались воедино, а сконцентрироваться на чем-то одном не получилось. Потому, пока Северус рыскал по своим карманам, Том пытался собраться, заодно вытерев кровь, что текла из его носа. После дозы кроветворного зелья и обезболивающего мыслить стало куда легче, хоть и проблемы с этим остались. Теперь Том смог разглядеть свои руки, чтобы понять — иллюзия спала. Но это было не так важно, как постепенно собирающаяся картина, что всплывала в его голове. Медленно, но верно мысли и образы, раздобытые из головы ошибки природы, начали давать хоть какую-то полезную информацию. И спустя полчаса Темный Лорд мог сказать, где находится его некромант. — Северус, собери мертвецов. Мы немедленно идем за Гарри. Голос Тома охрип от боли, а сам маг заметно шатался после головомойки пожирателя, но он все равно желал именно сейчас пойти за Гарри. И пока Снейп уходил, сопровождая своего Лорда сомневающимся взглядом, хоть и не сопротивляясь, Волдеморт вновь подошел к Тодду. Тот так и не поднял головы. На пленника было мерзко и жалко смотреть. Помимо сильного кровотечения из самых разных мест и ран, по подбородку мужчины текла слюна, а штаны промокли. Скривившись от отвратительного зрелища, добрый Темный Лорд очистил бывшего пожирателя, а после попробовал его разбудить. Кроме открытия глаз — других намеков на пробуждения мага не было. Тот не реагировал ни на яркий свет, ни на мелкую боль, ни на толчки. Словно дементор выпотрошил его душу, оставив тело лишь в качестве пустой оболочки. Ну, раз он в себя не приходит сейчас, то поможет своим бренным телом. Все же чтобы пройти в его родовое поместье, нужна была его кровь и магия. Может, если Тодд все же пропустит их к Гарри, то Темный Лорд смилуется и подарит ему безболезненную смерть. Как ни странно, но все прошло гладко. Перед самым отбытием на нужное место, где располагалось жилище Тодда, этот маг немного пришел в себя и добровольно дал разрешение своему Лорду и его компании на посещение дома. В ответ на это Том приказал исцелить Тодда и заковать его в кандалы в подземельях до того момента, пока Гарри не будет спасен. Смерть будет безболезненной, но если этот маг соврал — ему смерти не видать, только множество пыток. Повезло, что разум его не полностью разрушен, но и восстановить его больше не удастся. Уже через пятнадцать минут Темный Лорд стоял напротив полуразрушенного двухэтажного поместья в компании из, примерно, десятка мертвецов и нескольких пожирателей из ближнего круга. Иллюзию на себя он повторно не стал накладывать, все присутствующие и так знали его личину. К счастью для всех, защита дома пропустила гостей без всяких проблем. И стоило всем войти в дом, как мертвые слуги некроманта тут же устремили свои взгляды на лестницу, что вела в подвалы. И почему у всех чистокровных семей такая мания на подземные катакомбы в поместьях? Сдержав порыв мертвецов устремиться вниз, Том сам пошел первым. Красные глаза почти сразу разглядели огромные ряды рун на дверной раме и на самой двери, что вела в подземелья. И по всему проходу вниз на стенах были те же самые строки рун. Вот та самая защита, что не пропускала силу магических связей. Руны сдерживали магию, что была в пределах их действия, и просто впитывали ее и рассеивали между собой. Руны-кровопийцы — мысленно окрестил их Том, а после быстрее понесся дальше. Надо было забирать Гарри как можно скорее. Раз коридор, два коридор, поворот, странная арка. Чем дальше, тем отчетливее Том ощущал присутствие чего-то родного. И стоило ему влететь в достаточно светлое помещение, что было скрыто за каменной дверью, то он остановился. Комната была небольшой, у стены располагался огромный стол со множеством небольших котелков, каких-то ингредиентов. Все было раскидано, словно кто-то собирался в спешке. А потом красные глаза наткнулись на тощее тело подростка, что было приковано к деревянному столу у дальнего угла комнаты. В ту же секунду Том оказался возле Гарри. Тот выглядел ужасно. Одного только желания воспаленного разума хватило, чтобы бунтующая магия разломала кандалы, приковывающее невесомое тело к ледяной поверхности. Дрожащие руки мужчины сразу подхватили мальчика. Тома распирала ярость от вида множества шрамов, ран, синяков, а еще был страх. Страх, что он опоздал, ведь некромант был совсем холодным. — Энервейт, — с надеждой раздался хриплый голос Темного Лорда, но подросток не открыл глаз. — Энервейт… Энервейт! Каждый из мертвецов и пожирателей слышали отчаяние в голосе мужчины. Но слуги некроманта не ощущали смерти своего хозяина, хотя все их нутро вопило о критическом его состоянии. Сглотнув, Северус тихо подошел к Тому и взмахнул палочкой, накладывая несколько диагностических чар, прежде чем Лорд успеет опомниться. — Он жив, не волнуйтесь. Но его состояние похоже на кому. Пожалуйста, давайте не будем здесь оставаться, ему следует как можно скорее оказать помощь в приемлемых условиях. — Ты прав, Северус… Только пусть несколько человек останутся и обыщут поместье. Здесь был еще один маг, который почти на постоянной основе был с Гарри. Хоть он, вроде как, и был лекарем, но он что-то исследовал с его кровью. Я хочу знать, что именно. И хочу знать личность этого человека. Одним движением руки сняв магией с себя мантию, Том заботливо укутал в нее Гарри, а после вновь аккуратно устроил тело юноши у себя на руках. Наплевать, что существует множество чар, с помощью которых можно левитировать человека, но сейчас ему важно было ощущать подростка. Только после слов зельевара Темный Лорд смог уловить слабое сердцебиение Гарри при касании к его шее. Но все равно со стороны казалось, что подросток не дышал. Первым делом необходимо было выйти из дома, потому что даже с разрешением хозяина родовая защита неприятно сказывалась на аппарации, если ее совершить вообще можно было. А при таких обстоятельствах с такой драгоценной ношей рисковать было нельзя. Люциус, Северус, Квиринус, Таддеус Нотт, Каллен Эйвери, Вистан Розье — легальные представители Пожирателей Смерти из ближнего круга, а также несколько самых верных мертвецов Гарри, в числе которых был и Норберт с Каем, сопровождали Темного Лорда, но стоило им переступить черту территории поместья, как словно завеса пала. Сбросив чары незаметности и еще чего-то, несколько магов с поднятыми палочками окружили их. — Отдай нам мальчика, Том, — словно гром среди ясного неба послышался до боли знакомый голос Дамблдора. Старик аппарировал за спины членов своего ордена, а после бесстрашно сделал несколько шагов навстречу «темной стороне». — Еще чего… — красные глаза бессмысленно было скрыть, раз их уже видели, но теперь все видели пылающую в них ярость. Инстинктивно, в защитном жесте, руки мужчины крепче прижали тело подростка к себе. — Отойдите и дайте нам пройти. Мертвецы без команды своего некроманта или Темного Лорда встали перед Томом с Гарри и подняли свои палочки на членов Ордена Феникса. Пожиратели тоже были готовы защищать своего лорда, но они обратили внимание на территорию позади них. Стоило им сойти с территории поместья, как оно пропало из поля зрения всех. Магия, не позволяющая посторонним обнаружить его. И видимо поэтому орден не мог найти вход туда, просто не видели его, из-за чего приняли решение выжидать. — Не глупи, Том. Ты один раз почти убил мальчика, зачем тебе мучить его дальше? Ты и так заманил его в свои сети, чего же ты добиваешься? Хочешь сделать из него очередного Пожирателя Смерти? Или воспользоваться мальчиком, чтобы наладить связь с некромантом? Ох… Как же я мог забыть, он же им и является… — Не двигаться! — раздался истеричный крик Рональда Уизли, который направлял свою палочку в сторону Снейпа. Зельевар поджал губы и замер, едва не достав из кармана мантии тетрадь с черным переплетом. Те самые тетради для связи между пожирателями. Том сумел разглядеть, что Северус хоть не успел ничего записать, но похоже пролил на тетрадь что-то похожее на чернила. Наверняка это не случайность, не может же мастер зельеварения быть таким неаккуратным. — А ты так и продолжаешь заставлять детей участвовать в своей игре, Альбус? — едва сдерживая рычания спросил Темный Лорд, взглядом указывая то на Рона, то на Джинни. И они были не единственными подростками среди ордена. — Тебе не хватило того, что случилось с маленькой Рей? — Это не моя вина. И ты первый ее заставил играть в своей партии. А ситуация с ней — простая случайность. — Простая случайность?! Если бы вы думали головой, то смогли бы не допустить этого, — невольно сделав несколько шагов вперед, прокричал Квиррелл, наставляя свое оружие на Дамблдора. — Она была в опасности только из-за вас. Из-за вас и ваших желаний она умерла. Из-за вас и ваших паршивых теорий и целей, а также из-за идиотского «всеобщего блага», который вы себе надумали. Вас нельзя подпускать к детям. Может раньше вы и были прекрасным учителем, но теперь вы все растеряли со своим старческим маразмом, что появился из-за призрачных целей и надежд. Было видно, что Квиринус терял контроль над собой, но маги могли понять, что он чувствовал. И все могли согласиться с ним, поэтому со стороны Тома никто его не останавливал. А вот представители ордена оскалились. Раз Дамблдор говорит, что ее жертва была ради «всеобщего блага», значит так надо и никто не смеет этому перечить, хотя определенно были те, кто сомневался в правильности этого. Джинни поджала губы. А ведь Рейлин была ее сверстницей. И маленькая Джин не сомневалась, что директор мог прикрыться ими как щитами. А что им еще делать? Только Альбус что-то хотел ответить потерявшему разум бывшему ученику, коим считался Квиррелл, как на поляне раздались хлопки аппарации. — Что здесь происходит?! Громогласный голос Скримджера вывел всех из ступора. Вместе с главой авроров были обычные маги, Сириус и мертвецы, которые работали в его отделе и вполне могли оповестить о том, что их господин появился «в зоне доступа магической сети». Сириус был тем, кто заметил странное пятно на тетради со связью пожирателей. Это показалось странным, но он не придал этому значение, так как они с отрядом должны были идти расследовать следующее место сделок темных магов, которые могли бы быть подставными пожирателями. А потом мертвецы оповестили его о том, что они начали чувствовать Гарри, его местоположение. Но почему в это время Северус ничего не написал нормально? Значит что-то случилось. И из-за этого Сириус хотел самостоятельно с мертвецами разведать, но Скримджер помешал. А еще Кингсли. Пришлось идти вместе с ними и с отрядом. Как оказалось — не зря. А потом Сириус увидел состояние своего крестника. Почти полностью его тело закрывала плотная мантия Тома, но мертвецки-бледное лицо подростка отчетливо выделялось на фоне черной ткани, как и его, выглядывающая из-под мантии, тощая рука, что словно тянулась к мужчине, поддерживающего его. — Мы лишь хотим забрать ребенка, чтобы исцелить его и защитить, — раздался спокойно-холодный голос Дамблдора, который пригвоздил Сириуса к месту и не дал ему добраться до крестника. — А сейчас ему грозит опасность, так как он находится в руках Волдеморта. От имени неназываемого многие вздрогнули, но не компания Тома и некоторые из авроров. Теперь многие с ужасом смотрели на красные глаза Слизерина, сопоставляя некоторые факты в голове. — Я не отдам Гарри тебе, старик. Разве не ты заключал договор с наемниками из Лютного о похищении мальчика с турнира? — Клянусь магией, я не заключал никаких договоров с магами, о которых идет речь. Люмос-нокс, — на лице директора появилась ликующая улыбка, стоило ему увидеть искренно-недоуменное выражение лица у Темного Лорда. — И сколько бы ты титулов не менял, ты все равно останешься Томом Марволо Реддлом. — Совсем маразм заел, старик? Я Томас Салазар Слизерин. Клянусь магией я ни кровью, ни душой, ни магией и ни коим иным образом не принадлежу роду Реддлов о котором идет речь и являюсь чистокровным магом из рода Слизерин. Люмос-нокс, — решил ответить тем же Том, чтобы запечатлеть в своей памяти обескураженное лицо Дамблдора. — И именно из-за своего титула Лорда Слизерина и желаю защитить Гарри, который является магическим наследником моего рода. Даже если бы я хотел, я не смог бы ему навредить. Информация о том, что Гарри является наследником его рода должна была сохраняться в тайне, но Том не мог допустить того, что у него заберут его. Пусть катится к дементорам Дамби, но Темный Лорд не отдаст ему своего верного союзника, друга… А заявив, что тот является его наследником, Том всем заявляет, что тот под его защитой. И стоит кому-то покуситься на его жизнь или еще что-то, то этот кто-то будет иметь дело с Лордом Слизерином. — Всем опустить палочки, — приказал Скримджер, оглядывая обе стороны. — Лорд Слизерин, что случилось? — Нам стало известно о том, где держат Гарри, поэтому мы пришли его забрать. Увы, помимо источника информации были и сообщники, но их не обнаружили. За моей спиной находится запечатанное родовое поместье, куда с трудом мы получили доступ от информатора. Вот результат, Гарри нашли и ему необходимо оказать помощь как можно быстрее, но орден Дамблдора всеми силами старается не допустить этого. Мистер Скримджер, прошу прощения, но он в критическом состоянии. Если из-за задержки этого старика он умрет у меня на руках, я собственноручно всех придушу. — Надо отвести мальчика в Мунго… — Нет! — крикнула Рэйвен и со страхом уставилась на главу аврората. — В Мунго помимо множества чужих ему будет труднее восстановиться. Ему надо в его родовое поместье, чтобы восстановить ослабленную родовую магию и свою. Мы поможем. — Тс… Ладно, идите, потом с вами разберемся. Сириус, ты с ними. И докладывай мне об его состоянии! А вы, Дамблдор… Стоило Тому ощутить, как спадает барьер, удерживающий любую аппарацию, как он тут же перемещается в поместье Певереллов и несется на всех парах в ритуальный зал дома. Хоть многим и жутко было находиться в этом месте, но это было самым магически-напитанным местом в поместье, которое могло бы поддерживать состояние Гарри. Взмах рукой и ближайшая ваза трансфигурируется в тонкое покрывало и магией переносится на стол, что стоял посередине зала. — Тш… Скоро станет легче, Гарри… Тощее тело подростка аккуратно укладывается на стол, а мантия Тома обращается в одеяло, которое пока приходится убрать. Приходится сдерживать магию, чтобы не навредить мальчику. И в этот момент Темный Лорд сожалеет, что не умеет исцелять что-то большее чем несколько царапин. В зал влетают зельевары, Сириус и еще парочка каких-то мертвецов, а вот детям не дают войти, запирая дверь магией. Взволнованным взглядом Том следит за каждым движением слуг его Гарри, не доверяя им или же сильнее беспокоясь. Вот летят диагностические чары, вот Северус берет кровь Гарри на исследование, вот Орион вливает в тело мальчика зелья, вот Дайна втирает какую-то мазь в его раны. И Том, и Сириус не могли ничем помочь, но они и не могли оставить Гарри одного. — Кроветворное плохо действует, — хмуро замечает Орион, накладывая диагностическое заклятье снова и снова. — Как и бодроперцовое… — Надо чтобы те, кто остался искать информацию в том поместье, захватили записи того безумного ученого. В крови у Поттера циркулирует яд василиска, а он не умирает, возможно это и причина плохого действия зелий, — замечает Северус, удивляясь результатам исследования. — Других ядов не обнаружено, но само по себе это открытие обескураживает… Он должен был умереть. — Ритуал не дал, — прошептал Том, неверяще смотря на подростка. — Ритуал не дал яду убить его, но не вывел его из крови… Есть ли шанс избавиться от яда? — Не уверен… Есть ритуалы, которые выводят из организма разную дрянь, чтобы очистить его, но… Но если организм будет считать яд частью себя, то не получится. — Попросите принести записи безумного лекаря… После этой просьбы Том закрыл лицо руками и замер. А что если Гарри не очнется из-за яда в крови? А если яд заблокирует его магию? Хотя это маловероятно, учитывая, что он сейчас достаточно неплохо напитывается магией своего поместья. Словно оголодавший волк кинулся на еду, стараясь съесть побольше, пока не отобрали. Стоило убрать руки от лица, как красные глаза с болью посмотрели на тело мальчика. Тому хотелось во всем обвинить себя. Разве не из-за него сейчас хозяин этого дома лежит весь замотанный бинтами, напитанными множеством мазей и другими средствами, а также напичканный зельями? Сириус уже сидел около стола и бережно сжимал руку своего крестника. Подойдя к гриффиндорцам, Том сглотнул при виде белого лица некроманта. Он все еще казался мертвым. Невольно рука мужчины потянулась ко лбу Гарри, а после большой палец едва ощутимо обвел зигзагообразный шрам. Воспаленный, четкий… Таким он был когда-то давно, на первом курсе Гарри, когда в нем еще сидел кусок души Темного Лорда. Вспомнив, сколько боли причинил он этому ребенку, Том печально поджал губы и сел по другую сторону от Сириуса, точно также сжав руку подростка. Неожиданно голова мужчины стала необычайно тяжелой. Усталость за прошедший день навалилась, а последствия после разрушения родовой защиты на разуме пленника дали о себе знать. И даже при таком самочувствии Том попытался направить свою магию подростку, чтобы тот побыстрее восстановился.***
Сколько его сопровождал холод — он не знал. Спал он или нет — он не знал. Был ли жив — он не знал. Он ничего не знал и ничего не понимал, видя перед собой только просторы тьмы и не ощущая ничего кроме холода от Смерти. Она словно нянчилась с ним, но она ничего не говорила. Только наблюдала, обнимала, гладила. Шорох от ее движений казался тихим ветерком, колыбелью. Засыпал ли он от нее? А потом потеплело. Стало страшно. Неужели сейчас вернется адская боль и раскаленная сталь, что течет в его венах? Но ожидаемого обжигающего жара не было. Было непривычно уютное тепло, словно он укутался в родное одеяло дома, среди стен, что защищают его, в окружении родных. Перед глазами продолжала клубиться тьма, но теперь не было страшно. Хотелось расплыться в улыбке и расслабиться. С глаз словно пропала ледяная рука Смерти, что не позволяла воспаленному разуму видеть иллюзию жизни. Больше ничего не напоминало о присутствии покровительницы, было лишь родное тепло и светлые образы. Казалось, даже тьма стала светлее. Образы его семьи, мертвецов, друзей — всех людей, магов, существ, что стали родными ему, вновь стали наполнять каждый кусочек его личной тьмы. И снова перед глазами Гарри появилось воспоминание о Томе. Вот мужчина учит его летать, Гарри парит в невесомости и смеется от счастья. Он не хочет уходить от тепла свободы, счастья, не хочет уходить от образа радостного Тома, который с нежностью прижимает его к себе. Почему Гарри раньше не видел эти образы в своем разуме? Теперь ему казалось, что Том был рядом. И от этой мысли дышать стало легче. Дышать? Он ощущает как дышит? Или это иллюзия? Хочется расплакаться. Конечно это все иллюзия. И теплые объятия Тома, и их полет, и родной шепот, который он не понимает. Даже ощущение родной магии. Гарри не чувствует свое тело, как и было до этого. Лишь слабость и тепло вместо холода. Хотя это уже лучше, чем было. Но он устал от этого темного пространства. Хотелось кричать от бездыханности на все эти ложно счастливые образы. Да, он счастлив все переживать это в своей памяти вновь и вновь, но зачем они, если ему нельзя ощутить счастье на себе? Если он не может почувствовать себя живым? Почему он не может умереть и не может жить? Счастливые воспоминания о родных сменяются ужасающими о пытках. Образы его родителей вновь переживают свое убийство, вновь обвиняют его, вновь разочаровываются в нем. Воспоминания из кошмаров о прошлой войне. Фантомная боль от пыток Петтигрю. Тодда. Он словно вновь задыхается от накатывающего наваждения, словно он снова переживает все то, что пережил в ближайшее… время. Он даже не знает сколько времени был на столе у тех магов. А потом образ Дамблдора начинает ласково ему улыбаться, шепча что-то, что разобрать опять не получается. Он снова сидит связанным в кресле в ненавистном кабинете под пристальным взглядом старика, а тот смотрит на него как на подопытного кролика. Хотелось смыть его взгляд. Хотелось свернуть ему голову, чтобы он больше так не смотрел на него и не вертел в своих руках сыворотку правды. Хотелось сделать все, лишь бы директор не узнал ничего. Хоть умереть. А потом образ начинает таять. Что-то горячее касается лба Гарри и тот расслабляется. Что-то касается его ладоней, сжимает их. Что-то укрывает его тело, сжимает. А подросток боится думать, правда ли это? Точно ли это чувствует его тело? Все равно он не может двинуться, но это тепло… эти ощущения… Хотелось, чтобы это было правдой, а не сном.