Симфония Тьмы

      Туманный Альбион вполне заслуженно получил свое название. Едва ступив на родную землю, Драко с головы до ног окутало густым туманом, мельчайшие капельки которого сливались в более крупные капли мороси, оседающие на черной дорожной мантии молодого человека. Он зябко поежился, медленно вдыхая тяжелый, влажный воздух, и опустил на землю ржавый портсигар, что послужил ему портключом.       Пасмурная погода конца апреля в данной местности Англии разительно отличалась от солнечной и теплой Франции, где юноша провел последние семь лет своей жизни. Однако же, все рано или поздно имеет свойство заканчиваться, как и его ссылка в виде учебы в Академии алхимии имени Николаса Фламеля.       Именно ссылкой Драко считал свое изгнание и странный приказ Темного Лорда осенью, спустя четыре месяца после победы Пожирателей смерти в битве за Хогвартс. Готовясь к открытию обновленного Хогвартса, Темный Лорд лично перебирал старые записи последнего директора, Снейпа, и отметил весьма незаурядные способности его лучшего ученика, Драко. Посчитав, что молодое поколение должно учиться и не растрачивать свои таланты попусту, он приказал Малфою покинуть отца и отправляться на учебу в одну из первых стран, присягнувших в верности и лояльности новому правителю магической Британии Лорду Волдеморту, — Францию.       Стоит отметить, что Британия пала моментально, как только последнее тело рухнуло под ноги Темного Лорда близ Хогвартса. Практически все члены Ордена Феникса были пойманы и казнены, помимо смертельно раненного Поттера и тройки его друзей, которых отныне принято считать трусливо пропавшими без вести. Никто не верил, что после такого ранения Поттеру удалось выжить, что подтверждалось отсутствием любых намеков на его существование вот уже семь лет.       За это время Европа была под беспрекословной властью Темного Лорда, за исключением некоторых групп в Испании, что не несли особо большой опасности, хоть и доставляли небольшие хлопоты Пожирателям смерти.       Темная магия правила миром. Больше не было никаких преград и ограничений в ее использовании. Темный Лорд всецело поощрял распространение обучения самой темной и страшной ветви магии без каких-либо последствий. Жестокие расправы с неугодными быстро вынудили волшебников во всей Европе подчиниться новым правилам, либо же хотя бы придерживаться нейтралитета. Европа находилась под сенью страха вышедших из тени черных магов, которые мигом заняли верхушки власти, с неким изощренным удовольствием разделяя взгляды нового правителя.       Волдеморт повелевал, подобно королю, захватывая страну за страной и утопая в крови. И никто больше не смел встать ему на пути.       И тем не менее, находясь во Франции, подальше от него, Драко дышалось гораздо легче. Молодой человек не представлял, какие планы на него имеет Темный Лорд и чего ожидает от него после окончания обучения, но не вернуться он не мог.       Близилось его двадцатипятилетие, что означало для чистокровных мужчин в магическом мире — вступление в права наследника рода и получение титула лорда. Драко не мог игнорировать этот магический обряд, ему в любом случае пришлось бы вернуться в родовое поместье, где бы он ни был. Но так же, одной из важных причин был его отец.       Семь лет назад Драко не чувствовал особой печали от разлуки с отцом, обвиняя его в смерти матери. Но все же, его беспокоило душевное состояние Люциуса. С годами Драко впрочем стал понимать, что отец был всего лишь жертвой обстоятельств, как и каждый из них. По молодости и своему высокомерию Люциус был одурачен высокими идеями будущего правления Темного Лорда, потому вступил в ряды Пожирателей смерти. Далее им руководил лишь страх, который и повлек за собой все беды их семьи. Но что толку рассуждать о том, чего уже не изменить. Драко понимал, что отец страшно раскаивается, и, как и он сам, убит горем.       За все время учебы от Люциуса приходило не так много писем, но в последнее время они и вовсе стали сходить на нет. А те короткие фразы, написанные корявым, едва узнаваемым почерком на пропитанной алкоголем бумаге, попахивали крайней степенью отчаяния и явным безумием.       Драко боялся встречи с отцом, в какой-то степени. Ведь он прекрасно понимал, что вынужден будет постичь огромную разницу между тем, каким он знал и помнил Люциуса, и каким тот нынче стал. Как бы молодой человек ни отрицал, но он все же испытывал беспокойство за последнего близкого ему человека.       Щелчок замка и скрип высоких кованных ворот поместья заставили Драко напрячься всем телом и сосредоточиться. Территория Мэнора была по-прежнему помпезной — этому способствовали как ни в чем не бывало трудящиеся эльфы, что принадлежали его семье испокон веков. Впереди возвышался мраморный фонтан, обвитый плющом. Золотые узоры, украшающие фонтан по периметру были до блеска начищены и, казалось, сияли даже в такую пасмурную погоду, словно гирлянды на Рождество.       С каждым шагом по каменной мостовой пульс Драко учащался, а сердце неумолимо сдавливало стальными тисками. За все семь лет он ни разу сюда не приезжал: ни на каникулы летом, ни на праздники зимой. Молодой человек успел отвыкнуть от родного, но такого проклятого дома, и, недавно признавшись самому себе, не хотел больше сюда возвращаться.       Его дом, родное поместье, где он родился и прожил свои лучшие, счастливые годы, не зная горя и печали, превратился для Малфоев в тюрьму. В их персональное чистилище, где призраки прошлого рвали душу на части, вновь и вновь напоминая о самых страшных событиях в жизни. Это место заставляло Драко почувствовать себя настолько жалким и беспомощным, что хотелось рвать глотку, крича, прося о помощи и спасении. Вот только это сделать было больше некому…       Драко убивался из-за вины за смерть матери. Единственного человека, кто его бескорыстно и беспрекословно любил. Он понимал, что тогда, в тот злосчастный день семилетней давности, он не мог ничего сделать. Ее смерть была неизбежна, даже если бы он бросился, закрывая ее своим телом. Но от этого легче совершенно не становилось. Те четыре месяца — до его отбытия во Францию — были для Малфоев сущим адом. Отец едва ли не сжег все поместье от горя и злости на самого себя. А Драко, запершись в фамильном склепе, просидел над телом матери несколько суток безвылазно.       Тогда он поклялся себе и ей.       Всем воздастся по делам своим…       — Хозяин Драко! Добро пожаловать! — двери Мэнора распахнулись и на пороге очутилась старушка Тринки. — Как же давно Тринки не видела молодого хозяина! Хозяин так повзрослел, совсем не узнать! — разглагольствовала эльфийка, поспевая за Драко и хватая брошенную им мантию на лету.       — Небось, соскучилась? — ухмыльнулся Малфой и вмиг посерьезнел, остановившись перед парадной мраморной лестницей. — Где отец?       — О, хозяин… — пискнула Тринки, прижав большие уши. — Хозяин Люциус у себя…       Драко кивнул, рассматривая портреты своих предков на стенах в поиске кого-то, кого никак не мог отыскать. Все благородные и чистокровные отпрыски Малфоев мигом умолкли, как только молодой наследник переступил порог, и принялись с нескрываемым любопытством и долей гордости разглядывать Драко с головы до пят. Подобное пристальное внимание отнюдь не радовало волшебника и, так и не достигнув своей цели, он презрительно хмыкнул, сжав тонкие губы. Не имея ни малейшего желания продолжать эти смотрины, Малфой занес ногу над ступенькой, намереваясь подняться в кабинет отца, как вдруг истеричный писк эльфа его остановил:       — Нет-нет, хозяин Драко идет не туда…       Малфой озадаченно нахмурился и с нескрываемым раздражением глянул на эльфа.       — Что ты несешь? Мне ли не знать дорогу в собственном доме?       Устав после энергетически затратного пути домой, у Драко совершенно не было желания разгадывать дивные ребусы и загадки эльфа. Он хотел поскорее покончить со всеми делами и проскочить ненавистные коридоры, запершись в своей комнате. Тринки виновато поморщилась, словно ожидала какого-то наказания и боялась объясниться перед хозяином.       — Тринки хотела сказать, что хозяин Люциус теперь предпочитает проводить время не в своем кабинете или же покоях, а…       — Где? Не томи, Тринки, — Драко прожег эльфийку взглядом, к своему недовольству заранее догадываясь каким будет ее ответ.       — Хозяин Люциус находится в винном погребе…       Драко ухмыльнулся, подтверждая свои догадки, и резко развернулся на каблуках дорожных сапог, направляясь в западное крыло поместья, к лестнице в винные погреба. Он с сарказмом предвкушал картину, которая, вероятнее всего, ожидает его внизу, но понимал, что не наведать отца, приветствуя его после семи лет разлуки, он не мог.       Звуки его шагов эхом раздавались по мрачным коридорам этой части дома. Еще только лишь спускаясь все ниже по лестнице, Драко в нос ударил совершенно отчетливый винный аромат, настолько сильный, что он перекрывал собою сырость и запах дубовых бочек. Внизу бледным мерцанием отдавали свечи и где-то из глубины погреба доносились мрачные аккорды гудящего органа, медные трубы которого выдували из себя глубокие звуки, печально застывающие в воздухе в тот же миг. Драко тотчас узнал мелодию классического произведения, которое, судя по всему, вживую исполняли прямо в погребе. Он удивился, как отец додумался перенести орган сюда, но, похоже, это было далеко не последним, что превзошло все его ожидания.       Приближаясь к источнику звука, Малфой переступал через пустые бутылки вина, беспорядочно разбросанные прямо на земле. Драко одолевало беспокойство, но так же какая-то безудержная злость от того, во что отец себя превратил.       В воздухе витал сильнейший аромат брожения от количества открытого вина, словно если бы в погребе кто-либо погромил все бочки, из-за чего вино лилось рекой. От подобной концентрации алкоголя в воздухе, пожалуй, можно было опьянеть лишь проведя в погребе несколько минут.       Драко, наконец, свернул за угол и его взору предстал огромный орган, чудом умостившийся под земляными сводами, а за ним, растрепанный, с седой заросшей бородой, играл Люциус. Перед ним, на пюпитре, стоял небольшой портрет Нарциссы, на который он то и дело поглядывал безумным взглядом серых глаз на выкате.       У Драко екнуло в груди от подобной картины. Все же, он тешился надеждой, что ситуация с отцом не столь плачевна. Однако же, все было гораздо хуже, нежели в его представлениях. Наблюдая за ним несколько минут, Драко вскоре громко прокашлялся:       — Здравствуй, отец…       Финальный аккорд музыкального проведения проехался мимо нужных клавиш, создавая невыносимое диссонансное звучание, что заставило Люциуса нервно подпрыгнуть на месте. Он обернулся и без предупреждения бросил заклятием в Драко. Тот едва успел отбить заклинание с помощью Протего, и красный луч угодил в деревянный стеллаж с бутылками, разбивая одну за другой.       — О, нет… — Люциус вскочил, хватаясь за голову и, продолжая игнорировать сына, проковылял к бутылкам, тщетно пытаясь палочкой вернуть их в прежнее состояние.       Драко ошарашенно наблюдал за ним, пытаясь позвать его снова, и хоть как-то привести в чувства. Но Люциус словно и не слышал его, пребывая в своих размышлениях, которые он высказывал вслух, бормоча себе под нос. Жалость от вида отца в таком состоянии сдавила сердце Драко, он медленно подошел к нему и аккуратно опустил руку на плечо.       Люциусу не было никакого дела до сына, он снова и снова шептал заклятия в попытках починить разбитые бутылки. Магия давалась ему туго: бутылки склеивали осколок за осколком, вот только жидкость их более не наполняла. Малфой-старший в ужасе не мог поверить своим глазам, разбивая их вновь одна за другой.       Драко не мог больше терпеть подобное неистовство, желая покончить с этим безумием. Он схватил отца за плечи и резко развернул к себе:       — Отец, это я. Я вернулся!       — Драко? — серые глаза Люциуса вмиг удивленно распахнулись — туман в его взгляде словно рассеивался, — фокусируясь на лице сына. — Это правда ты? — с неимоверной надеждой спросил он.       — Да, папа. Я здесь, я дома.       — Сынок! Ты вернулся! — расплылся в улыбке Люциус и в тот же миг его лицо словно бы наполнились жизнью, сияя. — Как я рад! Пойдем, присядем, ты мне расскажешь, как твоя учеба.       Он взмахнул волшебной палочкой и в противоположном углу погреба образовался вычурный диванчик, к которому Люциус тут же поманил сына. Драко удивился подобным переменам. Едва ли минуту назад он стал свидетелем невозможности отца нормально колдовать, как тут тот уже показывал азы трансфигурации.       — Ну-с, чем порадуешь? Каковы твои успехи? Надеюсь, мне не придется в очередной раз оправдываться перед профессором Снейпом за твои не столь высокие СОВы? — повеселев, расспрашивал Люциус, присаживаясь на диван и хлопая рукой подле себя.       Драко замер на мгновение, посчитав, что все это ему попросту почудилось.       — Шестой курс — это тебе не шутки, Драко. Здесь уже пойдет более серьезная и качественная подготовка ваших знаний к уровню сдачи ЖАБА. И не приведи Салазар, ты оплошаешь. К тому же, я надеюсь, этот старый дурак Дамблдор назначит тебя старостой школы на будущий год, не так ли?       У Драко в груди похолодело от осознания того, с какой серьезностью отец говорил о давно минувшем времени. Словно оно для него застыло еще тогда, и Люциус существовал в своем собственном мире.       — Отец, что ты… — он не договорил, замечая каким, полным надежды, взглядом на него смотрел отец. Как ни разу прежде. Словно если бы всех ужасов никогда и не было, и их семья жила обычной, мирной жизнью, как и полагалось в мире, где Темный Лорд так больше и не возвращался.       Драко понимал, что разум отца невозвратимо болен, и опускать его с небес на землю не имело больше никакого смысла. Это могло сделать ему только хуже.       — Ну, полно тебе, сын. Вот Нарцисса всегда говорит, что… — он вмиг запнулся и растерянно огляделся по сторонам, словно в поисках кого-то. — Кстати, где она?..       Голос Люциуса дрогнул и взгляд тут же потух. Глаза быстро забегали по помещению, а морщинистый лоб покрыла испарина. Он в ужасе открыл было рот, но так и не издал ни звука. Его начала бить дрожь, а пальцы нервно сжимали волшебную палочку в руках.       Драко беспокойно опустил руку на запястье отца, пытаясь его успокоить. Он не знал, как поступать в таких случаях и хотел уже было позвать кого-то из домовых эльфов, как вдруг Люциус встретился с ним взглядом, полным отчаяния, и накрыл руку сына своей ладонью:       — Я слышу его. Он шепчет до сих пор… Драко… Это ужасно… Я не могу так больше… Сделай что-то, умоляю… Помоги мне…       — Папа… — Драко с болью в голосе выдохнул, не найдя слов утешения, но разделяя чувства отца. — Я рядом. Не беспокойся…       Он сжал его руку сильнее, тем самым высказывая свою поддержку, и все же вызвал эльфа, чтобы тот принес успокоительное. Люциус нехотя выпил зелье и отключился. Драко приказал эльфам перенести отца в его покои. Нельзя больше позволять ему вести подобный образ жизни.       Теперь все изменится. Драко вернулся и будет оправдывать звание хозяина, как и полагается.

***

      На следующий день Драко пригласил лучшего лекаря для отца, но, как он и предполагал, этот случай оказался, увы, плачевным. Целитель предлагал поместить Люциуса в специальное заведение, но тот наотрез отказывался покидать Мэнор. После длительных разговоров, Драко с целителем пришли к выводу, что, быть может, ему и правда здесь будет лучше, особенно теперь, когда Малфой-младший дома.       Тем же вечером Драко пришел навестить нежданный гость. Молодой человек перебирал документы, решив начать заниматься делами поместья, сидя в отцовском кабинете, как его уединение нарушил стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, в помещение уверенным шагом вошел Теодор Нотт, бывший одноклассник Драко, а за ним по пятам плелся негодующий молодой эльф Вонки, который, по всей видимости, тщетно пытался задержать назойливого гостя.       — Мерлинова борода! Кто ты и что сделал с Драко Малфоем? — рассмеялся Нотт, вальяжно рассевшись в кресло напротив стола.       — Хозяин Драко, к вам прибыл с визитом мистер Нотт… — виновато пропищал эльф.       — И я скучал по тебе, Тео, — хмыкнул Драко в ответ, рассерженный подобным беспардонным поведением Нотта. Однако ссориться он был не намерен, к тому же, сейчас каждый знакомый был для Малфоя на вес золота. — Вонки, ты обязан предупреждать заранее. А теперь, вон отсюда!       Эльф в ужасе согнулся пополам, кланяясь перед хозяином, и исчез со щелчком, не вынуждая повторять дважды.       — Нет, я серьезно, Драко! Ты только вернулся с учебы, мы тебя семь лет не видели, и вместо того, чтобы навестить нас, старых друзей, либо же устроить прием в честь своего возвращения, ты сидишь и корпишь над бумажками! — продолжал возмущаться Теодор, совершенно не смущенный своим поведением.       — Если ты не заметил, Тео, то меня действительно не было дома довольно долго, и за это время накопилось множество дел, которыми мне необходимо заняться в первую очередь, — с раздражением закатил глаза Малфой. — Благодарю за твой визит, но покутить мы еще успеем на мой день рождения, а сейчас, будь так добр…       — Ох, полно тебе, Драко, — отмахнулся Тео, выуживая какой-то конверт из внутреннего кармана своей мантии. — Скучный ты стал. Что ж, ладно… Хочешь перейти к делу, так тому и быть. Меня лично просил Темный Лорд передать тебе приглашение на празднество.       Тео самодовольно вскинул подбородок вверх, ровно выпрямив спину, отчего каштановые кудряшки, зализанные наверх, упали ему на глаза. Однако это не мешало ему глядеть на Малфоя с таким превосходством, крутя в пальцах черный конверт, словно ему только что вручили Орден Мерлина I степени.       Драко сжал губы в тонкую линию, скрывая свою озадаченность, и небрежно выхватил конверт из рук Нотта с таким выражением лица, словно Темный Лорд каждый день писал ему письма. Несомненно, Тео желал показать, что положение Драко за последние годы кардинально изменилось, и теперь уже он не являлся центром вселенной в компании его бывших одноклассников. Малфои давно утратили свой авторитет, пусть и продолжали пользоваться своим положением самой состоятельной семьи волшебников Британии.       — Благодарю. Разумеется, я прибуду, — ответил Драко.       — Я понимаю, тебя давно не было в стране, посему я чувствую своим долгом рассказать тебе, как данное торжество будет проходить, — пафосно растягивая слова, промолвил Тео, кичась своим превосходством над Малфоем. Нотт поднялся на ноги, подходя к столику с выпивкой, и, не спрашивая позволения, плеснул себе в бокал огневиски.       — Не утруждайся. Я осведомлен о праздновании годовщины победы Темного Лорда, — Драко наблюдал за одноклассником, сцепив пальцы в замок и стиснув зубы от вопиющей наглости Тео.       — Что ж, это замечательно, Драко. Тогда тебя не должны удивить праздничные традиции накануне… Ты уже обзавелся парой для подобного обряда? — небрежно поинтересовался Тео, отпивая глоток огненного пойла.       Драко лишь хмыкнул в ответ, поведя бровью, пытаясь казаться в курсе дела.       — Разумеется, ты и сам догадываешься, что через костер прыгать необходимо в паре с кем-то, — усмехнулся довольный Нотт, понимая неосведомленность Малфоя. — В канун Великого дня победы Темного Лорда, вот уже седьмой год подряд, мы отмечаем Бельтайн — ритуал очищения и наполнения силой. Темный Лорд лично позволил и одобрил это действо для усиления мощи в его рядах среди молодежи. И все это, несомненно, в честь нашей Авгурии, верной правой руки Темного Лорда…       — Авгурии? — переспросил Малфой.       — Мерлин! Драко, ты меня поражаешь… — с ехидцей усмехнулся Тео. — Авгурия — темный феникс. Так мы величаем дочь Темного Лорда, нашу Темную Леди…       — Конечно, я знаю о ней, Нотт, — перебил его Драко, прожигая взглядом. — Я спросил, причем здесь феникс?       — О, ты еще не видел леди Альду? Что ж, не буду портить тебе первое впечатление. Ты все поймешь, когда увидишь ее во всей красе… — расплылся в довольной улыбке Нотт, хохотнув. — В частности, когда мы вместе появимся в Ночь костров. Ах, я забыл упомянуть? Да-да, мне дарована честь сопровождать миледи. Между прочим, сам Темный Лорд одобрил. Я, знаешь ли, у него на хорошем счету…       — Да что ты, я и не сомневался, Тео. Что ж, рад за тебя. И благодарю за твой дружеский совет, я бы не справился без него, — Драко сделал акцент на последних словах, не скрывая сарказма. Он поднялся из-за стола, показывая тем самым, что нежданный гость уже довольно сильно задержался.       — Ой, не стоит переживать, Драко. Я уверен, приложи ты немного усилий, и тебе тоже позволят занять какую-либо важную должность подле Темного Лорда, — хмыкнул Тео, залпом допивая свой огневиски.       Опустив бокал на стол, он с нескрываемым любопытством взглянул еще раз на черный конверт, и, распрощавшись с Малфоем, ретировался из Мэнора.       Драко проследил взглядом за удаляющейся фигурой одноклассника и вернулся в свое кресло, беря в руки черный конверт. С замиранием сердца, ожидая всего, что угодно, он открыл его. Конверт, подобно громовещателю, взмыл в воздух и выпустил черный дым, на котором одна за другой стали появляться серебряные буквы:

«Добро пожаловать домой, Драко. Полагаю, учеба пошла тебе на пользу и твои знания будут весьма кстати для твоей верной службы мне. Я хочу лично проверить твои навыки перед балом. Не разочаруй меня.»

      Буквы тут же исчезли, а конверт развеяло в прах. Драко сжимал и разжимал кулаки, пытаясь собрать свои мысли в кучу и спрятать бушующие эмоции в дальний угол своего сознания. Несомненно, Темный Лорд высмеивал его, но все же давал Малфоям последний шанс, и Драко ни за что не упустит его.       Закрыв глаза и очищая разум с помощью окклюменции, Драко коснулся пальцами маленькой серебряной заколки в виде пера феникса на галстуке. В последние годы она всегда успокаивала его и давала сосредоточиться, прогоняя прочь беспокойство и чувство страха.

***

      Бельтайн или же Вальпургиева ночь, Ночь костров, Ночь ведьм — один из главных праздников древнего Колеса года, который содержал в себе цикл из восьми празднеств кельтских и германских народов Европы. Они происходили через более-менее равные интервалы и были связаны с изменениями пути Солнца по небесной сфере в течении года. Бельтайн было принято отмечать в ночь на первое мая еще древними друидами, предками всех волшебников нынешней Британии. В противовес этому празднику всегда шел Самайн, который нынче величают как Хэллоуин.       Бельтайн символизировал начало нового энергетического цикла, летнего периода, плодородия и новой жизни. Обретение новой силы, энергии, укрепление власти и мощи — вот, какие цели преследовали Пожиратели, празднуя и проводя соответствующие ритуалы в эту ночь. Каждый хотел усилить свою магию и занять свое место под солнцем.       Ночь костров отмечали на холме недалеко от Хогвартса, по другую сторону Запретного леса. Это было вполне подходящее место для разведения огромного костра. К тому же, так уж исторически сложилось, что аккурат на следующий день все тот же шабаш праздновал годовщину Победы Темного Лорда, в честь которой Волдеморт устраивал бал в самом замке. Студенты Хогвартса разъезжались на каникулы, оставляя замок в полном распоряжении Пожирателей. На празднование слетались так же и колдуны со всей Европы, которые активно поддерживали политику нового владыки.       Драко прибыл в указанное место сразу после заката. На холмистой местности было уже довольно много народу. Посреди расположилась комбинация из трех пород дерева, которая и послужит гвоздем программы всего ритуала. Основой для разведения костра традиционно служили ветки ивы, дуба и ясеня. Дуб символизировал долголетие, ясень — защиту, а ива и вовсе издавна почиталась священным деревом, отвечающим за интуицию, ясновидение и саму древнюю магию. Ива была под покровом Луны, потому считалась женским деревом, в противовес которой был как раз-таки дуб.       Неспроста Нотт упоминал о выборе пары на этот праздник, ведь Бельтайн переводится, как «костер в честь Беленоса». Именно к этому дню относятся рассказы о волшебных возлюбленных, исчезающих внезапно и не по-человечески. По легенде, юный огненный бог Беленос, убивает старого бога зимы и сочетается браком с его женой — Майской королевой. Остальные же молодые люди в процессе ритуала старались запутать приглянувшуюся девушку лентой. Если же она вывернется, нужно было догонять. Догнал — твоя на всю эту волшебную ночь.       По завершению праздника молодежь отправлялась в лес на так называемые поиски волшебных трав, однако все прекрасно понимали чем такие языческие ритуалы обычно заканчивались.       Драко, с долей презрения к данным плебейским традициям, огляделся по сторонам: присутствующие разбились на пары, либо же стояли группками, попивая вино из старинных кубков, и, похоже, предвкушали предстоящую вакханалию. Никак иначе потомственный аристократ не мог назвать подобное пиршество.       Вокруг летали магические огоньки и крохотные феи, что распыляли в воздух волшебную дурманящую пыльцу, которая поблескивала в свете полной луны. Вглядевшись в темноту наступившей ночи, Драко заметил раскачивающиеся по ветру зеленые ленты, которые были привязаны к веткам близстоящих деревьев. Несомненно, атмосфера вокруг была поистине сказочной и настраивала на соответствующий лад, дабы подобно древним кельтам из старых легенд окунуться с головой в магический обряд.       — Мерлин! Кого я вижу? Неужто это и в самом деле ты, Драко? — послышалось за его спиной.       Малфой обернулся и встретился лицом к лицу с Пэнси. Она, хитро прищурившись, оглядывала его с ног до головы, небрежно попивая вино из кубка. Драко и бровью не повел, встретившись спустя столько лет со своей бывшей пассией. Разумеется, он не мог не оценить, насколько девушка похорошела за эти годы: точеную фигурку обтягивало бархатное синее платье в пол с глубоким декольте, а в волосах, как и у всех присутствующих представительниц прекрасного пола, были вплетены необычайной красоты полевые цветы.       — Рад встрече, Паркинсон, — Малфой ухмыльнулся, слегка кивнув головой в приветствии.       — О, нет, дорогой. Уже не Паркинсон. Увы, я не дождалась тебя, — пропев томным голосом, ответила девушка, блеснув обручальным кольцом на безымянном пальце. — Отныне я Забини.       — Надо же, Блейз счастливчик, — небрежно ответил Малфой, не скрывая своего безразличия. Пэнси в ответ обиженно поджала губы, но благоразумно промолчала.       — Хм, тебя разве не предупредили, что на этот праздник, — Пэнси с сарказмом выплюнула последнее слово, — принято приходить с парой?       — Я в курсе. Не считаю это проблемой — обзавестись парой прямо на месте.       Драко посмотрел куда-то поверх головы Пэнси, тотчас потеряв к девушке всякий интерес. Его манеры не позволяли закончить их встречу неподобающим образом, однако он надеялся, что она сама догадается, что их разговор окончательно исчерпан.       Пэнси оглянулась, следя за его взглядом, и встала рядом с плечом парня, глядя на воодушевленных волшебников, что начинали образовывать круг, заключая будущий костер в центр.       — До чего же противно. Ведут себя, словно древние дикари… Не пристало нам, чистокровным аристократам, вести себя подобным образом, — Пэнси озвучила свои размышления вслух. — И все это ради нашей Леди… Она захотела устроить это пиршество, как, насколько я слышала, было принято в ее глуши… Откуда она… А Темный Лорд ей во всем потакает… Уму не постижимо! Превращают наше высшее общество в сборище неотесанных плебеев!       — Ты бы осторожничала, Пэнси. Негоже выражаться подобным образом о Темном Лорде, либо же его дочери, — твердо ответил Драко и тут же ухмыльнулся, глядя на девушку сверху вниз. — Или ты считаешь меня тем человеком, с которым можно обсуждать подобные, подрывающие авторитет нашего повелителя, вещи? Не думала, что я могу донести на тебя за внесение смуты в ряды Пожирателей смерти? Тебе напомнить, кто я?       — Что?.. Драко, что ты… Я вовсе не имела в виду… нечто подобное… Что ты такое говоришь? — слизеринка невинно захлопала глазами, чтобы скрыть свой страх.       — Считаешь, раз меня не было семь лет в стране, то я на плохом счету у Темного Лорда?       — Драко, полно тебе, — она попыталась улыбнуться и сделала шаг назад, опасаясь нависшего над ней мужчины.       — Не надейся, скомпрометировать меня не выйдет.       Малфой хмыкнул и, смерив девушку взглядом, ринулся прочь, ближе к началу представления. Каждый искал место под солнцем. Драко больше не доверял никому, прекрасно понимая, что нынешнее общество готово глотки драть друг другу, дабы оказаться поближе к власти. О чем и говорил контингент присутствующих на этом празднике.       Гости расположились вокруг кострища. Было довольно много новых лиц, которых Драко никогда не видел прежде. Армия Волдеморта разрослась за это время чудовищным образом. Молодые девушки заняли первый ряд и сцепили ритуальный круг руками, юноши позади них набросили капюшоны своих мантий на голову. Послышался звук, подобный грому, и с черным дымом, внутри круга появился сам Темный Лорд. Толпа мгновенно заликовала и все преклонили колено перед повелителем.       Драко передернуло — он не видел Волдеморта с той самой жуткой ночи семь лет назад. Он тяжело вздохнул, пытаясь очистить свой разум от неуместных в данный момент мыслей.       — Прелестно видеть вас всех здесь, в эту волшебную ночь! Ночь, которая подарит нам силу и удвоит нашу мощь! — громко провозгласил Темный Лорд и толпа одобрительно загудела, выпрямляясь. — Магия — сила. Нам суждено было господствовать над миром со времен наших предков — друидов. Так пускай же их древние обряды помогут нам в нашем высоком стремлении!       Пожиратели смерти и приглашенная молодежь ликовала в восторге. Темный Лорд повернулся к кострищу, вскинув волшебную палочку, и принялся проговаривать магическую формулу:       — Sator arepo tenet opera rotas!       По легенде, тот, кто разожжет костер Бельтайна, будет царствовать на земле. Разумеется, подобная привилегия принадлежала самому Темному Лорду, и никому иному.       — Igne natura renovatur integra! — продолжил Темный Лорд после того, как толпа затихла, повторив за ним первую фразу заклинания.       Эти волшебные формулы словно вводили присутствующих в транс, овевая какой-то особой атмосферой. Драко тоже почувствовал это — по жилам распространялось до боли приятное тепло. Это была сила магии, которая удваивалась с тем, что имел каждый присутствующий маг.       Гости повторили заговор девять раз и, произнеся еще какое-то, неведомое никому невербальное заклятие, Темный Лорд разжег костер. Огонь вмиг поглотил ветки сложенных деревьев, вспыхивая на несколько метров вверх. Толпа вновь радостно загудела, и девушки, стоящие кругом в первом ряду, принялись, пританцовывая, кружить вокруг костра, подобно лесным нимфам.       Засмотревшись на них, Драко не заметил, когда исчез Темный Лорд, оставляя молодежь праздновать и веселиться.       — Драко! Не верится, что ты здесь! — позвал его приятный женский голос.       К волшебнику направлялась еще одна его бывшая однокурсница, Дафна, вместе со своей младшей сестрой.       — Когда ты вернулся? Мы рады тебя видеть! — добродушно и слегка смущенно протянула Астория.       — Мое почтение, дамы, — Драко кивнул в приветствии. — Я тоже рад снова быть среди всех вас.       — О, ты один? Мы могли бы составить тебе компанию. У нас нет пар… — замялась младшая Грингасс.       — Астория, — пожурила Дафна, смерив взглядом сестру.       — Что ж, я буду рад, если вы составите мне компанию, — ухмыльнулся Драко в ответ, замечая пунцовые щеки Астории.       — Ты вовсе не обязан, Драко. К тому же, где-то должен быть Тео… — Дафна растерянно огляделась в поисках Нотта.       Драко прищурился, замечая поведение девушки, и хотел было ответить, что ее благоверный избрал себе другое, более выгодное для него общество, но вовремя прикусил язык. Не разобравшись до конца во взаимоотношениях и социальных связях нынешнего общества, он решил пока побыть наблюдателем. До поры до времени, пока он не насобирает на каждого должный компромат, чтобы вернуть себе свой прежний статус.       — О, глядите-ка, сейчас появится она! — восторженно воскликнула Астория, и взгляды молодых людей устремились вновь к костру.       Пламя пылало пуще прежнего, девушки продолжали водить хоровод вокруг костра, снова проговаривая шепотом первые слова магической формулы:       — Sator arepo tenet!       Атмосфера накалялась до предела, казалось, будто мир вокруг замер. Как вдруг, в пламени появилась чья-то фигура. Она стояла прямо посреди огня, словно вбирала его в себя, запрокинув голову назад и раскинув руки в стороны. Разумеется, пламя не причиняло ей никакого вреда, ведь всем известно, что волшебники не горят на кострах. Сгорала лишь только одежда.       Языки пламени танцевали какой-то дивный, мистический танец вокруг этой загадочной особы, покрывая каждую клеточку ее тела, подобно любовным ласкам, пока она не вышла из костра.       Такого зрелища Драко никогда прежде не видел — девушка продолжала гореть неким мистическим светом, даже выйдя из огня. Однако это не было пламенем. Приглядевшись, Малфой заметил свечение какой-то невероятно мощной энергии, которое окутывало нагое тело девушки со всех сторон. Ее руки по-прежнему были разведены в стороны, а энергия вокруг них образовывала собой подобие крыльев. Тогда же Драко и понял кто она.       Теперь все становилось на свои места и девушка поистине оправдывала свое прозвище Темного феникса. Она продолжала сиять, что не позволяло никому отвести от нее завороженный взгляд. Лишь когда ее свет потух, девушки из хоровода опустились на колени перед ней, а остальные громко провозглашали «Авгурия».       Две девушки подошли к Темной Леди, прикрывая ее нагое тело зеленой мантией, помогая ей облачиться и, словно коронуя, надевали ей венок из белых цветков бузины. Бузина считалась одним из священный растений и символом смерти и возрождения, и вечного круговорота времен, что было как нельзя кстати для ее ипостаси феникса, восставшего из пепла.       Таким образом, девушку нарекали Майской королевой, о чем свидетельствовала ее зеленая мантия, поскольку только королева имела право облачаться в зеленый цвет на Бельтайн.       — Мерлин! Она прекрасна! — восторгалась Астория рядом.       Драко не мог не заметить, какое влияние имела на всех Темная Леди, с каким уважением и благоговением на нее смотрели все присутствующие. И виной тому был не только ее высокий статус, но и внешность. Даже издали она выделялась из толпы своими удивительного цвета волосами. Она пленяла взгляды мужчин, вызывая в них вполне естественные, природные инстинкты.       — Это что, Тео? — с придыханием поинтересовалась Дафна, глядя на вышедшего мужчину из толпы.       Молодой человек поклонился, целуя руку Темной Леди и, выпрямившись, подал ей свою ладонь. Дафна тут же напряглась, поджав губы от ревности и негодования, и, заметив, как пара направляется в их сторону, стала ближе к Драко.       Толпа расступалась, пропуская Авгурию вместе с Ноттом, который упивался вниманием, гордо выпятив грудь. Вскоре, гости вновь сомкнули круг, начиная танцы и прыжки через костер, но Драко все равно отметил, как многие взгляды любопытных зевак были обращены, как ни странно, к нему. Он устремил взгляд вперед и тут же понял причину повышенного внимания к себе — Темная Леди с интересом смотрела прямо на него, вовсе не слушая лепечущего подле нее Нотта. Это она вела своего спутника к Драко, заметив его еще издали.       — Миледи, — Драко склонился в поклоне, что так же сделали рядом стоящие Астория и Дафна, когда Авгурия подошла к ним.       — Миледи, — тут же встрял в разговор обеспокоенный Нотт, — позвольте представить вам моего друга и одноклассника — Драко Малфой.       Малфой усмехнулся подобному определению их взаимоотношений, прекрасно понимая, как Нотт пытается всеми силами быть полезным для Темной Леди.       — Я весьма наслышана о семействе Малфоев, — ответила девушка бархатным голосом с восточно-европейским акцентом. В ее речи Драко с неким ужасом тут же уловил схожесть с ее отцом, поскольку она абсолютно идентично протягивала букву «с». — Добро пожаловать домой.       — Благодарю вас, моя Леди.       — Можешь звать меня Альдой, — ухмыльнувшись, томно произнесла она.       Драко вновь встретился взглядом с девушкой, отмечая насколько удивительной была ее внешность. Белоснежная кожа, тонкие черты лица, аристократически высокие скулы смотрелись бы вполне ангельски и довольно привычно для представительниц древних родов магической Британии, если бы не демонические, прозрачные глаза с зеленым обрамлением и необычный цвет волос. Она пленяла и восхищала, одновременно ужасая той темной и мрачной аурой, что исходила от нее. Малфой уловил в ее взгляде довольно откровенный интерес к себе, что так раздражал рядом стоящего Нотта.       — Тео, мне кажется, Дафна хотела тебе кое-что сказать, не так ли, Гринграсс? — медленно протянула, словно пропела Авгурия, даже не взглянув на тех, о ком говорила. Будто она хотела попросту избавиться от их общества.       Дафна вздрогнула, склонившись в поклоне, лихорадочно соображая, какого ответа от нее ждет Темная Леди:       — Да… Миледи как и всегда, права… Могу ли я забрать его на несколько секунд?       — Можешь. А Астория пускай пойдет за танцевальными лентами, — отозвалась Альда, продолжая глядеть на Драко, ухмыляясь.       Она была похожа на змею: заискивала, пленяла в свои сети, внедрялась в чей-то разум; даже ее движения были настолько плавными и медленными, словно у пресмыкающихся. Однако Драко не был дураком, чтобы попасться на эти уловки. Он вмиг проверил границы своей окклюменции и терпеливо ждал, чего же желает от него дочь Темного Лорда.       — Мой отец говорил, что ты стал первым Пожирателем смерти среди всей молодежи. Это весьма похвально, Драко, — она медленно провела языком по своим тонким губам, растягивая их в ухмылке.       Драко слегка повел бровью. Неужели она так откровенно его соблазняет? Она решила поиграть с ним? Что ж, похоже, ему стоит воспользоваться отсутствием Нотта. Таким образом продвижение в иерархии общественного уклада может удаться Малфою гораздо быстрее его одноклассника.       — Мне льстит, какого миледи высокого мнения обо мне, — улыбнулся парень в ответ, подключая все свое обаяние.       — Очень жаль, что ты столько лет учился далеко от дома. Вероятно, ты очень соскучился по родным местам и своим друзьям… — девушка сочувственно улыбнулась и принялась обходить Драко по кругу. Это несколько напрягало молодого человека, словно она сдавливала его кольцами, как настоящая змея. — Любопытно, по чему ты скучал больше всего?       В его сознании вмиг всплыли картинки дома, времен, когда он возвращался в Мэнор на каникулы из Хогвартса; когда его встречала мать с распростертыми объятиями и искренне интересовалась его новыми увлечениями. Все беззаботное детское время, по которому он тосковал, будучи на учебе во Франции, пронеслось перед глазами, словно наваждение. Драко не сразу понял, что это происки Альды, которая умело игралась с его разумом. Она словно пробовала его на вкус, пытаясь понять, что он из себя представляет. Малфой не мог допустить, чтобы она узнала его слабости.       — Вероятно, миледи в курсе, какое положение я занимал прежде. По высокому обществу и, разумеется, по тому, чтобы быть полезным нашему правителю, Темному Лорду, я скучал больше всего, — нашел, что ответить Драко, вмиг повернувшись к Альде лицом и смело встретив ее пытливый взгляд.       — Что ж, я думаю, у тебя есть шанс добиться этого, — усмехнулась довольная Альда и тут же, словно дитя, радостно хлопнула в ладоши, когда заприметила подоспевшую к ним Асторию. — А вот и ленты. Потанцуй со мной.       Она не спрашивала, не просила, она повелевала Драко с ней станцевать. Ему ничего не оставалось, как подчиниться. Он взял из рук раздосадованной Астории ленты, наматывая их на запястья, и направился следом за Авгурией к гостям, что уже во всю танцевали.       Данное действие, по правде говоря, сложно было назвать танцем. Это было похоже, скорее, на некую игру: когда девушки грациозно извивались вокруг парней, которые пытались обмотать их лентами так, чтобы те не выскальзывали.       — Поймай меня, и я твоя, — завлекающе пропела Альда, начиная их танец.       Она была невысокого роста и необычайно пластична, из-за чего Драко в который раз сравнивал ее со змей. Он набрасывал ей на руки ленты, но они соскальзывали с бледной, гладкой, словно мрамор, кожи. Ее длинные волосы развивались в разные стороны от быстрых танцевальных движений, а пламя отблескивало в серебристом оттенке ее волос. Она игралась, подходя все ближе, и тут же ускользая прочь.       Драко понимал, что она создавала впечатление избалованной вседозволенностью девицы, но на самом деле, была не так проста. И это чувство опасности вблизи с ней, откровенно пугало Малфоя. Однако Драко не привык проигрывать, в чем бы то ни было.       Наконец, обкрутив ее тонкую талию лентой, Драко уже решил, что на сей раз Альда точно не выпутается, и потому расслабился, предвкушая желанное чувство победы. Как вдруг из ее груди вырвался небольшой поток энергии, который испепелил ленту прямо на глазах.       — Рада была познакомиться, — ухмыльнулась девушка и, развернувшись, направилась к ревнующему неподалеку Нотту.       Драко наблюдал, как она плавно подошла к Тео и тотчас прильнула к его губам, словно утешая его раздосадованное и задетое самолюбие.       Она знала, что Малфой следил за ней, и, погладив Нотта по щеке, медленно повела его за руку в лес. Вскоре следом отправились и другие парочки, завершая древний ритуал любовными утехами под светом луны.       Драко претило то, каким фарсом было все вокруг. Альде поклонялись и она игралась судьбами своих вассалов. И, внеся своим приездом так называемую новую кровь в их уже приевшееся общество, Малфой понимал, что теперь эта игра будет проводиться для него.       Он не против был сыграть. Только на его условиях.