Симфония Тьмы

      Альда очнулась в полумраке, с трудом разлепив глаза. Неимоверная усталость в одночасье накатила на девушку, словно если бы огромный валун давил ей на грудь и не позволял ни хотя бы попытаться встать, ни пошевелиться. Слабость, вызванная потерей энергии, разливалась по всему телу, словно Авгурия всего лишь пару минут назад бежала из Хогвартса.       Девушка отчаянно желала понять, где сейчас находится. Полумрак давил на глаза, сгущаясь под потолком конусообразной крыши, словно башни. Очертания, казалось бы, знакомых предметов расплывались перед глазами. Единственным источником света было лунное сияние, что слабо заглядывало в окно, натыкаясь на некую преграду. Пепельного свечения луны хватало, только чтобы чуточку осветить кровать с каркасным балдахином, на которой Альда и лежала. Она тяжело вздохнула, прищурившись, с трудом узнавая свою комнату.       — Проснулась?       Вкрадчивый высокий голос, внезапно раздавшийся со стороны окна, заставил Альду вздрогнуть от неожиданности. Она медленно повернула голову и ее взору предстала размытая в лунном сиянии темная фигура. Мужчина неподвижно стоял спиной к ней, пристально глядя в окно.       — Отец… Прости меня, — тотчас зашипела на змеином языке Альда, искренне сокрушаясь. — Я не хотела…       — Ты заставила меня встревожиться, дитя, — бесстрастно ответил Темный Лорд так же по-змеиному.       — Я, правда, не хотела… Я сильно испугалась, мне явился образ Магжи…       — Ты же знаешь, что она никогда больше не сможет причинить тебе вред. Я ведь обещал тебе. А Лорд Волдеморт всегда исполняет свои обещания. Или ты не веришь мне?       Альда вздрогнула, боясь, что разочаровала отца. Она попыталась привстать, желая подойти к нему и заглянуть в глаза, чтобы он увидел искренность и полное раскаяние в ее взгляде, но неимоверная слабость отзывалась тягучей болью во всем теле.       — Лежи, ты еще не восстановилась.       Темный Лорд по-прежнему стоял спиной к дочери, но каким-то удивительным образом замечал каждое ее движение.       — Сколько я спала?       — Три дня, Альда, — напряженно промолвил он.       Девушка ужаснулась, понимая, что совершенно не почувствовала ушедшего времени. Оно, словно вода в жаркий зной, испарилось, проскользнув мимо ее сознания. За это время она вполне могла бы уже восстановиться, но Альда все еще чувствовала колоссальную потерю энергии.       — Ты знаешь, чем это грозит. Тебе необходимо контролировать свою энергию, чтобы не исчерпать ее до самого конца. Ты не должна привлекать лишнее внимание к своей… особенности. Ты не должна показывать это на людях, иначе мне придется заставить всех замолчать, а это, увы, вызовет ненужные вопросы, — строгим тоном внушал ей Темный Лорд, наконец, повернувшись к дочери лицом.       Альда встретилась взглядом с алыми глазами, и в тот же миг к ней пришло такое, казалось бы, очевидное, но до безумия трогательное осознание, что на балу отец специально отвлек внимание гостей от нее, заставив всех танцевать, лишь бы девушка смогла вовремя улизнуть незамеченной из зала. Авгурия прониклась неимоверной благодарностью за подобную заботу о ней.       Вот только, что было потом — она совершенно не помнила.       — И сколько раз я говорил тебе: пользуйся волшебной палочкой! — раздраженно прошипел он, продолжая вести назидательную речь.       — Прости, отец… Я никак не могу к ней привыкнуть, — виновато опустила глаза Альда, но тут же спохватилась оправдаться. — Нет-нет, твоя палочка превосходно слушается меня. Я очень благодарна тебе за такой подарок. Все дело в том, что мне проще колдовать и вовсе без нее, как я всю жизнь и делала.       Молодая колдунья действительно никак не могла наловчиться использовать столь диковинное для нее магическое приспособление. Отец давно уже отдал ей в распоряжение свою прежнюю палочку из тиса с пером феникса, и, стоит заметить, она идеально подошла Альде, признав в ней полноправную хозяйку. Волдеморт ознакомил дочь с принципами ее использования, отметив, что он теперь владеет куда более могущественной волшебной палочкой, потому, чтобы девушке было проще обучаться с нуля в таком возрасте, он подарил ей свою. Темный Лорд объяснил Альде, что его палочка слушается ее по праву крови, а новую подбирать было бы гораздо сложнее: в те времена было довольно трудно отыскать толкового и весьма искусного мастера палочек, поскольку Грегоровича Волдеморт убил лично, а Олливандер сбежал из плена Малфоев, и с тех пор его никто не видел.       — Беспалочковая магия требует слишком большого запаса энергии, которую ты и так теряешь с каждым разом использования темных заклятий, — продолжил Волдеморт уже чуть спокойнее, приблизившись к кровати девушки. — Темная магия работает на износ. Так было всегда, есть и будет. Такова ее природа. Необходимо учиться пользоваться ею с умом, дитя мое. Не растрачивай попусту свои силы.       — Ты не злишься на меня, отец? — с замиранием сердца спросила Альда.       Волдеморт молча наблюдал за девушкой какое-то мгновение, словно считывал ее состояние, и, сверкнув алыми глазами, провел костяшками ледяных пальцев по щеке дочери, едва касаясь нежной девичьей кожи:       — Я беспокоюсь о тебе, дитя.       Альда расплылась в слабой, но счастливой улыбке, ощущая, как если бы тяжкое бремя спало с души. Отец не был в ней разочарован, пусть его выражение лица оставалось все таким же холодным, как и всегда, но она чувствовала всеми фибрами своей души, что он действительно боялся за нее.       — Я приказал эльфам сделать тебе ванну из крови саламандры. Это тебе поможет, — Волдеморт вновь перешел на змеиный язык. Он бросил еще один взгляд на дочь и затем развернулся к двери. — К завтрашнему вечеру ты должна вернуться в строй. Соберутся все мои приближенные слуги, дабы обсудить проблему в Испании.       — Спасибо, отец. Я все исполню, — пламенно заверила она, искренне поблагодарив его.       — Набирайся сил, Альда.       Дверь тихо захлопнулась и девушка прикрыла глаза, тяжело вздыхая. Она была невероятна зла на саму себя, что посмела так огорчить отца. Ее единственного родного человека на всей земле. Ее спасителя и покровителя, для которого она была готова пойти на все, и из кожи вон лезла, чтобы стать поистине достойной дочерью великого правителя.       Ведь кому еще она на самом деле нужна, как не ему?       Альда прекрасно понимала, что так называемая любовь ее вассалов — обычный фарс. Девушка была для них лишь средством достижения целей на пути к благосклонности ее отца. Однако пока у нее была эта власть над ними, ее все вполне устраивало. Она продолжала обманывать себя, пока сама не потеряла искренность. Безликая толпа была куда лучше горького одиночества в глуши Албании. Если бы за ней не пришел отец, она бы там так и зачахла.       Ибо кроме него, у нее никого не было…       Слабыми пальцами девушка нащупала на своей груди серебряный медальон и, едва справившись с замком, открыла его, снова и снова любуясь на фотографию внутри. Это украшение Альда старалась прятать от чужих глаз, поскольку оно было слишком дорого ее сердцу. Ведь оно — то единственное, что досталось ей от матери…       Привыкнув к мысли, что у нее теперь есть отец, Альда стала засыпать его вопросами о матери. Где она? Кто она? Почему не явилась за ней? Темный Лорд неохотно отвечал ей, мало что рассказывая поначалу. Подобное скрытное поведение говорило Альде лишь о том, что случилось что-то непоправимое и ему невыносимо об этом вспоминать. Она не давила на отца, однако ее любопытство раз за разом заходило за пределы допустимого, когда она пыталась найти у него хоть что-то, что бы принадлежало матери.       В один из вечеров его терпение лопнуло, и Темный Лорд отдал дочери серебряный медальон, ответив первый и последний раз на все ее вопросы.       — Твоя мать, — говорил он, — мне очень помогла. В то время, ввиду тяжелого ранения, мои силы были на исходе. Я вынужден был бежать в Европу, и волею судьбы, она явилась мне на помощь. Я наткнулся на нее в лесах Албании; она вела довольно отшельнический образ жизни, и, поскольку родных у нее не было, часто путешествовала по миру. Мне повезло, что тогда она была там. Ева исцелила меня и выходила… — Темный Лорд прервался, отводя взгляд в сторону. Альда не могла не заметить тогда, насколько глубоко он погрузился в размышления, предаваясь, по всей видимости, горько-сладким воспоминаниям тех лет. Спустя бесконечно долгие пару минут, он продолжил. — Ее организм не выдержал большой нагрузки и она умерла при родах. Я был еще слаб и не мог воспитывать тебя должным образом, дитя мое…       Встретившись взглядом с отцом, девушка нисколько не сомневалась в его искреннем раскаянии. За то, что он подбросил ребенка на воспитание одинокой старухе, что оставил одну на столько лет… Все это было уже неважно. Теперь. Ведь Темный Лорд вернулся за ней, когда выиграл войну. Когда обрел власть и способность защитить свою дочь сполна. Когда ей уже ничто не угрожало, и он мог показать ее целому миру, не боясь за благополучие своего ребенка.       Альда понимала это и не злилась, как и представляла, с каким трудом отцу дался данный рассказ, и почему он больше не хотел об этом говорить. Теперь они были вместе и прошлое уже не имело значения.       Девушка провела подушечкой пальца по портрету в медальоне. Молодая темноволосая женщина с очень бледной кожей и печальным, не по годам мудрым взглядом, улыбалась ей. Альда жалела, что никогда не видела ее вживую, но девушке грела душу мысль, что пусть на один короткий миг, но ее родители были счастливы, судя по рассказу отца.       Сна не было ни в одном глазу вплоть до самого утра. И Альда, с первыми лучами восходящего солнца, решила попытаться подняться с постели. Все тело было деревянным, словно всего лишь безжизненная оболочка, резервуар, что наполняла магия. Подобного опустошения, такой потери энергии у Авгурии еще не было.       С каждым годом ее силы росли, и все труднее было себя контролировать. С обретением знаний в отрасли темной магии, девушке еще сложнее стало сдерживать себя. Словно она и правда была переполненным сосудом энергии, который вот-вот прольется через край…       Дрожащими ногами Альда ступила на холодный пол своей комнаты и, отыскав взглядом на прикроватной тумбочке волшебную палочку отца, взяла ее в руки. Древко приятно обдало кожу теплом, снова и снова признавая в ней свою хозяйку, и она взмахнула палочкой, призывая к себе домового эльфа. Даже такое простое магическое действие она более не рисковала исполнять без волшебной палочки.       — Миледи вызывали Сникки? — прохрипел старый домовой эльф, склонившись в поклоне.       — Ванна уже готова?       Эльф подобострастно закивал, отчего его большущие уши упали ему на лицо.       — Замечательно. Отведи меня в купель, — приказала Альда, протягивая эльфу свою руку.       Сникки мигом трансгрессировал хозяйку в просторную комнату на нижнем этаже особняка. Мраморные колонны расположились по кругу от возвышения, на котором и находилась купель — большой чашеобразный сосуд в полу. Прозрачные занавески, словно вуаль, развивались между колоннами от ветра, служа прикрытием от чужих глаз. Окна в помещении выходили на открытую мансарду с видом на большой заросший сад, окутанный бледным утренним светом и туманом.       Отпустив эльфа, Темная Леди аккуратно сделала несколько шагов вперед, поднимаясь по ступенькам на пьедестал, в котором находилась купель. Одежда пала к ее ногам и девушка аккуратно погрузилась в чан. Густая теплая кровь саламандр, о количестве которых Альде не было никакого дела, окутала ее тело, медленно согревая и наполняя силой.       Девушка набрала ртом воздух и, запрокинув голову назад, упала на спину, погружаясь полностью в магическую жидкость. Кровь саламандры являлась составляющей многих целительных зелий, в частности Укрепляющего раствора и Рябинового отвара. Ее свойства поистине чудодейственны, оказывающие восполняющее энергию и укрепляющее воздействие. Однако, для такой колоссальной потери энергии, в крови саламандры необходимо в прямом смысле искупаться, а не принять внутрь небольшой флакончик зелья.       Альда чувствовала, как по коже будто бы проходил разряд. Подобно фениксу, она восставала из пепла, заряжаясь силой и энергией вновь. Та текла по венам, наполняла каждую клеточку тела, восстанавливая прежний баланс. Девушка ощущала, как все постепенно приходит в норму: учащается замедленный пульс, кожа приобретает живой оттенок, температура тела повышается. Энергия вновь оживала в ней и возвращалась на круги своя.       Наконец, вынырнув, Темная Леди глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание, и протерла глаза от крови.       — Принцесса, мы так волновались, — внезапно послышалось шипение из-за правой колонны.       Сфокусировав взгляд, Альда заметила небольшую белую змею, ползущую к купели.       — Все в порядке, Офион. Мне уже гораздо лучше, — весело ответила она.       Девушка была несказанно рада, что отец позволил забрать с собой ее друзей. Все три змеи — Офион, Калия и Ермунганд — жили теперь вместе с ней. С ними ей было проще привыкнуть к новому для нее миру.       — Но что довело тебя до такого состояния? — вмешалась в разговор Калия, распластавшись по краю купели.       Альда закусила губу, нахмурившись, и, подплывая к бортику чана, сложила на него руки. Она боялась произносить вслух, что произошло в ту ночь, до последнего убеждая себя в том, что все это ей попросту приснилось. Девушка опустила подбородок на сложенные руки и, сдаваясь под пронзительными выжидающими взглядами змей — которым она прежде никогда не врала, — все же нехотя выдала:       — Магжи.       — Старая карга?! — удивился Офион. — Но ведь она давно мертва…       — Я знаю, — тяжело выдохнула Альда и прикрыла глаза. — Потому я и испугалась… Ее дух явился мне, чтобы снова и снова унизить… Она сказала, что дрангуэ уже близко. И он принесет мне смерть… — девушка запнулась, сглотнув, и спустя мгновение распахнула глаза, полные какой-то старой боли, что все еще тлела в ее груди. — Быть может, это и правда? И мне здесь не место?..       — Ты не должна так думать, принцесса, — вмешиваясь в разговор, Ермунганд выполз из-за колонны. — Она всю твою жизнь запугивала и затравливала тебя. Теперь ты в безопасности, с тобой рядом всемогущий отец, который не даст никому тебя в обиду.       — Да, мы чувствуем его привязанность к тебе. Вы очень похожи, он никем так больше не дорожит, как тобой, принцесса, — вступилась Калия, отчего Альда кивнула, снова вздохнув. Девушка протянула руку и погладила змею по голове.       — К тому же, — принялся успокаивать девушку Офион, желая, по всей видимости, так же добиться ее ласки, как Калия, — Магжи — в переводе с албанского — злая женщина. Что от нее хотеть, если ей нечем было заняться, как придумывать сказки из старинных легенд? Она попросту завидовала тебе. Она чувствовала твою мощь, знала, что ты станешь великой, и специально не хотела тебя учить и выпускать из своего логова.       Альда задумчиво кивала, отчасти соглашаясь со словами змея. Лишь только страх, глубоко укоренившийся в ней с самого детства, напрочь не хотел исчезать.       — У тебя нет врагов. А враги твоего отца давно повержены, — мудро добавил Ермунганд. — Даже этот мальчишка, о котором все здесь говорят, давно канул в Лету. О нем ни сном, ни духом…       — Но почему же она явилась ко мне, после того, как я убила его друга? — неожиданно для себя Альда сопоставила факты, что натолкнули ее на очередную беспокойную мысль.       — Простая случайность. Ты и правда слишком много колдовала темной магией в последнее время, которую прежде тебе запрещала использовать старуха. Твое сознание еще не отвыкло от всех тех запретов, которыми она пугала тебя долгие годы, — объяснил Ермунганд.       — А истинных дрангуэ, к слову, не было на земле вот уже тысячи лет. Сейчас каждый второй рождается каким-либо героем, — вновь принялся утешать Офион.       — Именно так! — подсобила Калия. — А общего у тебя с кульшедрой лишь только то, что ты женщина, которая умеет говорить со змеями. Не бери в голову, принцесса.       Альда оглядела каждую змею благодарным взглядом и, стараясь принять их слова, согласно кивнула:       — Вы правы, друзья мои. Спасибо вам!       Возможно, она и правда слишком драматизирует. В последнее время у нее было много дел при подготовке к праздникам. С тех пор, как ее свита поймала Долгопупса, она едва ли не каждый день пыталась пробить его ментальные щиты, используя разного рода темную магию. Она пытала его, мучила, и сама потратила на это изрядный запас своей энергии. Темная Леди слишком сильно увлеклась и попросту переусердствовала со своими силами.       Во время учебы у отца, любая информация давалась ей с небывалой легкостью, и она, видимо, наивно понадеялась, что ее способности и запас магии безграничны. А последние новости о ситуации в Испании вынудили девушку на отчаянные меры. Она безумно сильно хотела угодить отцу и первой преподнести ему какую-либо полезную информацию.       Накопленные стресс и переизбыток силы сказался давно забытыми детскими травмами, оживляя в ее голове ненавистные образы и воспоминания. Теперь же Альде необходимо стать более аккуратной в использовании своих способностей и темной магии. Она не всемогуща, как бы ей ни хотелось в это верить. И до полной силы ее отца ей еще учиться и учиться.       Однако, возможно, когда-нибудь она все же сможет добиться этого. И тогда станет поистине достойной преемницей трона и власти Лорда Волдеморта. И он будет гордиться своей наследницей.

***

      Весь день девушка провела со змеями на свежем воздухе, гуляя по закрытой территории семейного особняка. Вот уже несколько лет, как они с отцом обосновались в доме на холме в деревушке под названием Литтл-Хэнглтон.       Деревня, к слову, опустела от магглов, и ныне здесь обитали исключительно волшебники, причем ближайшие соратники Темного Лорда. Несмотря на то, что вокруг жили только самые верные и преданные маги, дом на холме окружали по периметру дементоры. Они денно и нощно охраняли фамильный особняк Лорда Волдеморта, не подпуская незваных гостей. Хозяевам же они не приносили никаких неудобств: они словно и не чувствовали леденящего душу присутствия нечести.       Территория усадьбы была сплошь увита плющом и дикими розами. Кроны деревьев пропускали не так уж и много света, отчего эта местность отчасти напоминала родное болото Альды. Однако же здесь все было иначе. Здесь она была хозяйкой и ничего не боялась. Огромный особняк, стиля викторианской готики, стал для нее родным домом.       Альда медленно поднималась по парадной деревянной лестнице, витражные огромные окна преломляли последние лучи заходящего солнца, создавая цветную палитру красок на деревянных панельных стенах. Серебряные канделябры с черными свечами зажигались раз за разом, по мере того, как девушка преодолевала один лестничный пролет за другим. Хрустальная люстра неярко засияла на высоком темном потолке, поверхность которого была богато декорирована рельефными элементами с растительными мотивами. Ближе к ночи дом словно оживал: наполнялся магическими переливами того или иного источника света, скрипом половиц при каждом шаге на ступеньку, перешептываниями портретов известных наследников рода Слизерин, едва улавливаемым звоном темных артефактов, шипением змей.       Ее комната, к слову, находилась в западной башеньке, откуда открывался великолепный вид на небольшую деревню и густой лес за ней. Альде нравилось жить на верхнем этаже, тогда она могла сполна ощутить великолепие раскинувшегося перед ней простора, словно бескрайний горизонт, что был полон удивительных возможностей и свободы.       Она любила этот дом, потому что он принадлежал ей, был ее собственностью. В то время, как ранее у нее никогда не было ничего своего. Магжи постоянно подчеркивала, что она приютила ребенка из «доброты душевной», и Альда должна была ценить, что чужой человек позволил ей пользоваться своим домом. Старуха постоянно напоминала девочке, что все там принадлежало ей. И у ребенка невольно складывалось впечатление, что и она сама была очередным имуществом дряхлой карги.       Змеи ползли по перилам следом за Альдой, лично сопровождая ее в зал для заседаний на третьем этаже. Оттуда уже издали доносились голоса прибывших Пожирателей смерти и министерских чиновников. Девушка неторопливо шла, зная, что может позволить себе не спешить. Она сминала в руке письмо, присланное только что огромным филином с хохолком довольно свирепого вида, и хитро улыбалась.       Драко Малфой прислал ей личное приглашение на празднование своего двадцатипятилетия через три недели.       Разумеется, не пригласить ее на такой торжественный магический обряд он не мог, но девушке доставляло удовольствие, что Малфой написал ей лично, а не выслал приглашение одно на двоих, адресованное отцу. Видимо, ей все же удалось заманить красавца в свои сети.       Ей было невероятно интересно играть подобным образом с мужчинами, зная, что она имеет полную власть над ними и может повелевать, как ей заблагорассудится. Альда прекрасно понимала, что все эти отношения не были всерьез восприняты кем-либо из них, однако они вызывали жгучий азарт, и ей нравилось, когда мужчины падали к ее ногам. Многие восторгались ею вполне искренне, да так, что это порой доходило до нездорового фанатизма, который, к примеру, она иногда замечала со стороны Теодора Нотта.       Конечной целью каждого из них, разумеется, была борьба за место под солнцем, потому Авгурия и не гнушалась вести с ними свою собственную соблазняющую игру. Трезво глядя на окружающих, она осознавала, что настоящей любви ей и нечего ждать. Да она и не знала, что это такое.       Таким образом, с приездом Малфоя, она положила глаз на него, как свою следующую цель.       Альда предвкушала предстоящее празднество, строя планы по соблазнению, как не заметила, что подошла к залу заседаний.       Девушка спрятала письмо в карман мантии, настраиваясь на совершенно другой лад. На собрании Пожирателей она была правой рукой Темного Лорда и должна была вести себя соответствующе. Она присматривалась к тому, как отец обращался со своими подчиненными, перенимала его модель поведения, искренне надеясь, что он будет рад и горд, когда однажды Альда самостоятельно будет раздавать указания Пожирателям смерти и полноправно вести заседания. Посему она с невероятным удовольствием и рвением внимала каждому слову Темного Лорда, мотая себе на ус полезную информацию.       Сегодня же они должны были разбирать вопросы, касательные Испании. В добавок ко всему, Альда ощущала свое превосходство от поимки преступника Долгопупса. Ей было чем поделиться на этом собрании, пусть и самого важного она у этого предателя крови так и не выяснила…       Деревянные двери сами открылись перед ней, впуская хозяйку внутрь, и Темная Леди вошла в слабо освещенный, мрачный зал. За длинным столом расположился десяток самых приближенных Пожирателей смерти, а так же министерских чиновников из Европы. Все они тут же поднялись на ноги и поклонились перед Авгурией, появившейся в дверях. Она поприветствовала их снисходительным кивком головы и перевела взгляд на единственную сидящую фигуру во главе стола.       — Проходи, дитя, мы как раз начинаем, — ледяной голос — как бы парадоксально это ни звучало — согрел душу девушки своим участливым тоном.       Альда встретилась взглядом с отцом, который пристально наблюдал за каждым ее движением, пока она шла к своему месту за столом. Девушка будто поняла все без слов, мысленно отвечая на немой вопрос отца: «Я чувствую себя прекрасно, благодарю, отец. Силы и правда вернулись ко мне».       Темный Лорд вновь окинул дочь изучающим взглядом, словно смотрел сквозь нее, и лишь самостоятельно убедившись в ее словах, едва заметно кивнул. Альда заняла место по правую руку от отца и принялась внимательно слушать.       — Что ж, полагаю, все осведомлены о некоторых досадных проблемах, происходящих в Испании? — отнюдь не радушно начал Темный Лорд, отчего все присутствующие вмиг нахмурились, не осмеливаясь нарушить тишину. Напряжение, витающее в воздухе, казалось, можно было увидеть невооруженным глазом — настолько оно было велико. — Некая группа волшебников, самопровозглашенная Инквизиторами Магии, подрывает устой власти в стране. Доселе они занимались исключительно детскими, незначительными агитационными митингами, призывая магическое население Испании к борьбе с нашими догмами, не в силах смириться со своей участью. Однако теперь они пытаются поднять бунт, что переходит всякие черты дозволенного. Посему, мой дорогой министр Кортес, быть может, ты поведаешь нам, что конкретно произошло?       Испанский министр Ромуальдо Кортес резко прокашлялся, взволнованно сцепив пальцы в замок на столе:       — Мой Лорд, министерство Испании во всю пытается найти какие-либо зацепки, которые выведут нас на главаря данной преступной организации, однако эти волшебники умело прячутся после произошедшего на Fiesta de Santa Marta Ribarteme в Лас-Невесе, — он оглядел присутствующих взглядом, замечая недоумение некоторых из них, и решил объяснить. — Ежегодно в Испании отмечают праздник живых мертвецов в честь святой Марты де Рибартеме — колдуньи, покровительницы «воскресших». В нем участвуют волшебники, что были на волосок от гибели: их кладут в гробы, и в праздничном шествии несут по всей деревне. На конечной точке пути они поднимаются — «воскрешаются» — и следуют за всеми пировать. Пару недель назад на очередной такой праздник заявилась группировка Инквизиторов Магии, которые считают эти традиции чересчур восхваляющими темную магию. Нарекли организаторов пиршества некромантами и, сжигая главный обелиск на центральной площади, пытались «очистить огнем мир от тьмы» — так они это назвали. Немалое количество волшебников пострадало, однако смертельных случаев не было. Сотрудники министерства молниеносно отреагировали на происшествие, прибыв на место и локализировав пожарище. Виновников обнаружить не удалось.       Пожиратели переглянулись друг с другом, не скрывая своего возмущения, но Темный Лорд разом их тут же прервал:       — Итак, они посмели подорвать наш авторитет, и призывают бороться с темной магией, чтобы вернуть себе прежний уклад светлой стороны. Это все, несомненно, понятно, — хмыкнул Волдеморт, смерив присутствующих уничижительным взглядом. — Увы, покуда есть те, кто не желает принимать новое правление, в силу своих воспоминаний о прошлой жизни, всегда будет присутствовать шанс подобных… неурядиц. Нам важно вовремя потушить эту искру, пока она не переросла в пламя. Какие у тебя предположения на этот счет, Пий?       Министр магии Британии Пий Толстоватый тут же выпрямился на своем стуле, важно поправив галстук:       — Мой Лорд, увы, Испания изначально слишком буйно восприняла смену власти. По некоторым историческим соображениям, большая часть населения не хотела покоряться до последнего. Посему, считаю, нет ничего удивительного, что появилась подобная группировка. Более того, я полагаю, что не предпринимать никаких мер до этого момента было правильным решением. Людям необходима иллюзия выбора, мнимая надежда. Покуда они считают, что смогут бороться и мы позволим им это сделать, они не заметят, как мы возьмем их под контроль, дав эту иллюзорную свободу.       Испания действительно являлась последней страной во всей Европе, которая опиралась власти Темного Лорда. Испания имела собственные исторические счеты с Британией, датируемые XVI веком, когда маггловский король Англии Генрих VIII с позором аннулировал брак с Екатериной Арагонской, дочерью основателей испанского государства Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской.       Эта история произвела переворот как в мире магглов, — когда подобным действием король Англии разорвал не только брачный союз, но и церковный, — так и в магическом. Развод с Екатериной Арагонской повлек за собой отлучение Англии от католической церкви. А брак с околдовавшей его темной ведьмой Анной Болейн сулил куда большие проблемы.       Екатерина Арагонская была прямой наследницей древней испанской волшебной семьи. Во времена до принятия Международного Статута о секретности 1689 года волшебники могли позволить себе править маггловскими государствами и заключать браки с маггловскими королями, дабы укрепить не только власть разных государств, но и объединить магические народы. Семья Екатерины была наследниками великих светлых магов, посему когда на ее пути встала темная колдунья Болейн, очаровавшая своенравного короля черной магией, королева попыталась предпринять меры.       В те годы по всей Европе уже шла печально известная охота на ведьм, но в английском королевстве волшебницы были в относительной безопасности. Закон гласил, что: «ведьма может заниматься своим мастерством, но она не должна наносить посредством колдовства вред людям». Особый пункт законодательства сулил страшные кары ведьмам в случае их покушения на монаршую особу.       Согласно одному из исторических источников, неуверенная в силе своего кокетства Анна Болейн обратилась к сильнейшей валлийской колдунье. Движимая жаждой непомерного честолюбия, гордая девушка пожелала ни много ни мало, как стать королевой Англии и всецело царить в сердце немолодого монарха. Взамен она пообещала заплатить любую цену, которую потребуют от нее темные силы.       Разжигая желания Генриха с помощью ложного целомудрия, Анна заявила королю, что ляжет в его постель исключительно после официального бракосочетания. Поначалу король пытался по-хорошему получить согласие Екатерины на развод, обещая ей всевозможные блага, позже прибегнул к угрозам, но гордая женщина все равно была непреклонна.       Вскоре Генрих потребовал от римского папы расторжения своего брака, на что получил резкий отказ. Но даже твердый ответ понтифика не остановил влюбленного короля. Желая порадовать любимую женщину, Генрих объявил, что отныне не подчиняется законам римской церкви.       Вооруженный новыми законами, Генрих признал свой брак с Екатериной недействительным, и, избавившись от нежеланной жены, повел к алтарю счастливую Анну.       Стоит заметить, что семейное счастье Анны Болейн было весьма недолгим. Сразу после рождения дочери Елизаветы, Генрих охладел к некогда желаемой женщине, и практически совсем перестал обращать на нее внимание. Он снова окружил себя молодыми любовницами, среди которых особо выделял Джейн Сеймур.       Видя торжество счастливой соперницы, Анна злилась, однако уже ничего не могла изменить. Согласно магическим законам ее желание — стать королевой — было исполнено, но никто не обещал леди Болейн счастливой семейной жизни.       Позже монарх каким-то образом узнал о магических манипуляциях некогда любимой женщины, и участь королевы была предопределена.       Анну обвинили в колдовстве и заключили в Тауэр, где ей был вынесен смертный приговор. Храня остатки любви к Анне в своем сердце, Генрих несколько смилостивился. Традиционная страшная казнь — сожжение на костре — была заменена отсечением головы. Однако британскому магическому сообществу было прекрасно известно, что послужила этому решению отнюдь не любовь, а «добрые» советчики, которые поведали Генриху, что волшебники не горят на кострах.       Екатерина, по возвращение домой, долго не могла прийти в себя. Ее родители, видя горе и тоску дочери, решили отомстить. Они и стали реорганизаторами инквизиционной системы, создав испанскую Инквизицию с одним единственным исключением: это уже были не столь церковные гонения на ведьм, а личная магическая вендетта. Светлые маги поклялись больше не связываться с британскими волшебниками и всеми силами бороться с любыми проявлениями темной магии.       — Что ж, я соглашусь с тобой, Пий, — Темный Лорд по достоинству оценил выступление министра, — ты как и всегда весьма дипломатичен и дальновиден. Однако наше невмешательство уже сослужило плохую службу…       — Мой Лорд, — внезапно протянула Альда, официозно обращаясь к отцу на собраниях, как и полагалось правой руке, — мне кажется, данная ситуация имеет и другой взгляд.       — Продолжай, дитя, — прищурившись, Волдеморт лениво взмахнул рукой, позволяя дочери высказать свою мысль.       — Предоставляя преступникам свободу действий, не вмешиваясь до определенного момента, мы лишь показываем остальному народу, кто на самом деле является правильной стороной. Данная ситуация выставляет именно нас в выгодном свете, как мудрую, гуманную, если можно так сказать, власть. Мы раскрываем тем самым истинное лицо Инквизиторов: они, и только они виновны в происшествии в Лас-Невесе. Наша сторона, напротив, защищала местных жителей от бунтовщиков, которые оказались безумно опасными и способными нанести непоправимый вред. А значит, нечего поддерживать подобных радикалов.       — Ты права, дитя. Твой взгляд имеет место быть, — одобрительно кивнул Темный Лорд, расплываясь в подобии довольной улыбки. — Они сами себя загонят в ловушку и уничтожат доверие людей к себе. Однако и мы должны что-то предпринять на случай запасного плана.       — У меня есть мысль, милорд, — стараясь реабилитироваться, вновь вызвался произнести речь министр Кортес. Волдеморт дал понять, что слушает, и безмолвно велел ему продолжить. — Что, если я вам скажу, что мне удалось договориться с верховной ведьмой шабаша Сугаррамурди о переговорах? Они готовы встретиться с представителями высшей власти и обсудить союз. Если они примут нашу доктрину, мы тотчас сотрем с лица земли Инквизиторов.       На севере Испании, в аккурат с границей Франции, располагается деревня под названием Сугаррамурди. Там живет один из древнейших ведьмовских кланов, который самовольно провозгласил автономию, и не подчиняется современным магическим традициям. Они по-прежнему преклоняются языческим богам и культам, однако имеют огромную силу, знания и власть. Шабаш Сугаррамурди и по сей день держит в страхе большинство волшебных испанских домов, и, разумеется, объединиться с ними — означало бы сломить последний оплот недовольных во всей Европе.       — Неужели тебе удалось убедить саму Виану-ду-Каштелу? — ехидно ухмыльнулся Темный Лорд. — Наконец-то, я уж думал посылать к ним переговорщиков со стороны Франции. Что ж, похвально, весьма похвально, — протянул Волдеморт, задумавшись на миг о чем-то своем.       — Мой Лорд, что насчет Долгопупса? — спустя какое-то мгновение нарушил тишину Родольфус Лестрейндж, и все присутствующие вмиг затаили дыхание. Лестрейндж был самым верным и преданным соратником Волдеморта, потому лишь он мог позволить себе затронуть подобные животрепещущие и в то же время опасные темы.       — А что с ним? Гниет на дне Черного озера, как и остальные, — самодовольно ответил Волдеморт, притом прожигая Родольфуса недобрым взглядом.       — Не стоит ли нам волноваться? Ведь о нем столько лет не было ни единой информации… — настаивал Лестрейндж.       — Смею напомнить тебе, Родольфус, что это была твоя задача — расправиться со всеми преступниками Британии. И пока ты лишь искал информацию, моя дочь, ваша Темная Леди, нашла Долгопупса собственной персоной.       Альда вмиг просияла, ощутив небывалую гордость от слов отца.       — Объясни им, дитя мое, как ты смогла сделать то, что не удавалось втрое старше тебя волшебникам.       — Долгопупс был обнаружен на границе Франции и Испании месяц назад. Вероятно, его скрывали у себя Инквизиторы, помогая не попасться в наши сети. Достоверно неизвестно для чего он пересекал границу и выходил из укрытия, однако, я предполагаю, что он являлся представителем преступной испанской группировки и занимался пропагандой, пытаясь скомпрометировать власть Франции, агитируя местное население, — как на духу произнесла Альда, смерив присутствующих самодовольным взглядом.       — Что ты на это скажешь, Делакруа? — выплюнул ядом Темный Лорд, обращаясь к французскому министру.       — Мой Лорд, Франция отслеживает каждый город, поселок и деревню, однако никаких намеков на потенциальные волнения замечено не было. Как и преступника Долгопупса. На нашей территории его никто не встречал, — поспешил оправдаться белокурый, немолодой министр магии Франции, Луи Делакруа.       — Зато твой поданный, Анри Дюбуа, удачно отыскал Долгопупса. Что ж, дело сделано. Я разочарован, господа, — внезапным ледяным тоном вынес вердикт Волдеморт. Пожиратели угрюмо поникли, опасаясь какого-либо последующего наказания. — Стоит заниматься своими обязанностями чуть лучше. И это касается всех. Если мы сейчас выпустим из-под внимания какой-либо даже незначительный конфликт — вспыхнет пламя, и вот тогда вы все ответите по делам своим. А мы с вами только-только сработались, как жаль… — с сарказмом произнес Темный Лорд и оглядел каждого из присутствующих. — Кортес, договаривайся с шабашем о встрече с моей делегацией в ближайшее время и внимательно следи за Инквизиторами. Делакруа, укрепи свои границы и наблюдай за малейшими изменениями в настроении своего народа. Это же касается и остальных. Все свободны, а ты, Лестрейндж, останься…       Пожиратели вмиг раскланялись и, не смея задерживаться, тут же покинули зал. Альда осталась сидеть подле отца, наблюдая за немолодым мужчиной, что сидел напротив нее. Родольфус крепко сжал челюсти и нахмурился, отчего его лицо покрылось еще большими морщинами. Его непослушные темные с проседью кудри так и норовили упасть ему на лицо, пока он пытался унять тремор в левой руке — последствие проклятия, полученное за время преследования выживших на битве за Хогвартс.       — Родольфус, время тебя не щадит, — двусмысленно протянул Темный Лорд, пристально наблюдающий за Пожирателем.       — Прошу прощения, милорд, — поспешил ответить Лестрейндж. — Мне нет оправданий, я не сумел отыскать парня.       — Полно тебе, Родольфус. Ты верен мне, как никто другой. За все годы службы мне, ты ни разу не подвел меня и заслужил моей благосклонности. Я готов прислушиваться к тебе, однако ответь мне: почему тебя беспокоит мертвый Долгопупс?       — Милорд… Не находите ли вы странным, что он объявился лишь сейчас? Действительно ли ему необходимо было поддерживать испанских Инквизиторов?       — К чему же ты клонишь, мой друг? — едко прошипел Волдеморт.       — Я не могу с точностью утверждать, но… Возможно, за этим стоит нечто большее…       В груди у Альды тотчас похолодело, в ее голове снова и снова гремели набатом слова Магжи:       «Он уже пришел за тобой…»