***
Утро предстоящего торжества началось для Драко вполне спокойно и расслабленно. Он наконец-то пришел в себя после изнурительной работы в алхимической лаборатории, сладко выспался и был полон уверенности в своих силах. Радости так же прибавляло относительно адекватное поведение Люциуса в последнее время. Драко боялся, что за время его работы над ядом, отец вновь одичает и сопьется, однако этого не последовало. Люциус казался вполне самостоятельным и довольно спокойным, настораживало лишь только то, что он стал куда более молчаливым и выглядел мрачнее обычного. Как только Драко освободился, он пытался поговорить с отцом и провести больше времени с ним, но тот постоянно ссылался на головную боль и уходил в свою комнату. Зато теперь он больше не разговаривал сам с собой и не видел одних ему зримых призраков. Желая переговорить с отцом о предстоящем ритуале, который Люциус должен был провести на празднике, Драко после завтрака поднялся в комнату отца, однако там его не оказалось. Тринки, вызванная молодым хозяином, сообщила, что Люциус с самого утра отправился посетить фамильный склеп, который находился в северной части территории поместья, сразу за озером. Драко напрягся, понимая, что сам давно не был на могиле матери, и с глубокой скорбью в сердце отправился следом за отцом. По дороге он нарвал их любимого с матерью душистого жасмина, кустарники которого она велела высадить вокруг всего особняка; Драко не мог прийти к ней с пустыми руками. Вход в склеп украшали свежие нарциссы и белые розы, а из-за приоткрытой двери вырывались слабые лучи горящих свеч, что мерцали в дивном танце. Малфой медленно, словно боясь потревожить мертвых, ступил на мраморную плитку склепа, пытаясь унять вновь нарастающую боль в груди. Он тоже должен был быть здесь, рядом с матерью и остальными предками. Однако он остался жив в ту злополучную ночь. Ему нещадно везло: как с заданием убить Дамблдора, которое взгромоздил на свои плечи Снейп вместо него, так и в битву за Хогвартс. Повезет ли ему завтра с экзаменацией у Темного Лорда? Повезет ли ему дальше, доведи он задуманное до конца? Впрочем, тогда его жизнь уже ничего не будет значить… Драко замер на месте, устремив взгляд к мраморной гробнице матери, крышка которой была сделана, словно лежащая статуя Нарциссы. Подле нее на стуле сидел Люциус и, не мигая, вглядывался в каменное лицо жены. Он раз за разом поправлял бесчисленное количество нарциссов и роз, словно одеяло, окутывающих статую. — Подойди, сын, — внезапно промолвил Люциус, разрушая звенящую тишину. Молодой человек тяжело вздохнул и подчинился. Он с горечью взглянул на выражение покоя на каменном лице статуи, и пробежался пальцами по лепесткам белых и желтых цветков. — Твоя мама зовет меня… — вновь нарушил тишину Малфой-старший, отчего Драко вздрогнул, осознавая страшный смысл его слов. — Отец, что ты такое говоришь? — Я не могу так больше… Без нее… Я чувствую, мне недолго осталось… — Не говори так, — у Драко сердце обливалось кровью от подобных слов. Он подошел к отцу и подал ему руку. — Ты слишком долго здесь находишься. Пойдем, сегодня соберутся гости. Отвлечешься. Люциус поднял уставший взгляд на сына и его морщинистое лицо на какое-то мгновение просияло. Он принял его руку и поднялся с помощью Драко, позволяя тому вывести себя на улицу. — Мама была бы тобой горда. Ты так вырос, Драко. Стал таким рассудительным и представительным мужчиной. В этот день она подарила тебе жизнь… Это было настоящим чудом… Тот день… Она так радовалось, что родила мне сына… — обрывисто промолвил Люциус, погружаясь в воспоминания с блаженной улыбкой на лице. Драко подхватил его под руку, ведя по аллее через парк. Люциус слабо опирался на ноги, посему молодому человеку приходилось порой брать его вес на себя и следить, чтобы отец не споткнулся по дороге. Малфой старался не впечатляться рассказами отца, прекрасно осознавая, что Люциусу попросту необходимо с кем-то говорить об этом. Воскрешать в памяти светлые моменты жизни, дабы не утонуть в кромешной тьме, что и так давно поселилась в их доме, пожирая их души. — Я проклинаю тот день, когда ступил на службу к нему… Сынок, прошу тебя… Прости меня… За все… — неожиданно вымолвил Люциус, резко остановившись, чтобы заглянуть Драко в глаза. Молодой человек опешил на долю секунды, не ожидая ни такой резкой смены направления монолога отца, ни даже его извинений. Ни уж тем более слез в глазах Люциуса. — Папа, я давно тебя простил, — шепотом промолвил Драко, сглотнув. Эти слова дались ему непросто, однако в них не было ни капли лжи. Не имело больше никакого смысла винить отца в их бедах. Виновен был лишь Темный Лорд. Словно понимая ход мыслей Драко, Люциус испуганно продолжил: — Мне жаль, что я отдал тебя ему на службу… Он будет испытывать тебя, но ты не поддавайся. Ты способен на многое, я знаю. Но если для этого придется совершить что-то ужасное… Если он попросит тебя о чем-то… Не жалей… — О чем ты, отец? — нахмурился Драко, не понимая, к чему клонит Люциус. — Будь сильным, сын. И не вини себя ни в чем, что тебе придется совершить на его службе… Ничто не вечно… Ты, главное, живи! Люциус внезапно заключил Драко в удивительно крепкие для его состояния объятия, что повергло молодого человека в еще большее изумление. Он не помнил, когда отец в последний раз его обнимал. Когда искренне хвалил, либо же просил прощения. Трагедия их семьи открыла глаза Люциусу на многие вещи. Поддавшись порыву, Драко приобнял его в ответ, робко касаясь спины. Он и не верил, что отец в самом деле когда-либо станет внешне проявлять свою любовь и заботу к нему. Оттого вдвое горше осознавать, что для этого ему было необходимо лишь все потерять… Любовь и разум.***
— Миледи… Вы чарующе обворожительны… Вы навеки пленили меня… Миледи, свет очей моих, моя саламандра, — горячо шептал Теодор, осыпая шею и обнаженные плечи Альды страстными поцелуями. Девушка никак не реагировала и безразлично смотрела в окно экипажа, наблюдая за стремительно сменяющимся пейзажем, пока их карету бесшумно несла по воздуху тройка фестралов. Их огромные, словно у летучей мыши перепончатые крылья мощно разрезали пространство, унося повозку в Уилтшир с небывалой скоростью. Эти дивные создания, похожие на скелеты лошадей, давно уже перестали быть чем-то необычным, поскольку вряд ли нашелся хоть один волшебник их поколения, кто не смог бы увидеть этих вестников смерти. — Вы так ослепительны, миледи, подобно взошедшему солнцу после темной ночи… — Довольно, — ледяным тоном прервала Альда, отчего Нотт тут же замер. — Ты прекрасно знаешь, как я ненавижу, когда меня величают солнцем. — Простите, миледи… Луна моя… — тут же исправился Тео, все еще сжимая пальцы на талии девушки, сминая ей вечернее платье. — Довольно, — вновь повторила Темная Леди с нескрываемым шипением, и одарила спутника презрительным взглядом. — Если я позволила тебе сопровождать меня — это вовсе не значит, что я жажду слушать или же видеть, как ты распинаешься передо мной, — холодно отрезала она. Тео судорожно выдохнул в недоумении, пытаясь взять себя в руки, и отодвинулся от девушки подальше к окну: — Прошу прощения, миледи, если мое поведение доставило вам неудобств. Ваше желание — закон для меня. — Так-то лучше, Тео. Не забывай, кто я, а кто ты, — Альда пренебрежительно хмыкнула, а затем, довольная покорностью Нотта, вновь отвернулась к окну. Теодор давно научился смиренно прислуживать, потому ему вполне доставало ума, чтобы понять, когда стоит помалкивать. Однако разрывающий на части гнев так и рвался наружу. Разумеется, не на Темную Леди, а на причину ее отстраненности от него. Нотт сразу заметил, какими взглядами она пожирала Малфоя, как только впервые встретилась с ним. И сейчас, по дороге на празднование дня рождения Драко, Тео окончательно убедился, что у него появился серьезный конкурент. А с этим срочно необходимо что-то делать, если он не хочет потерять расположение как Авгурии, так и самого Темного Лорда.***
Карета плавно остановилась у парадного входа поместья Малфоев. Ожидая, пока Тео обойдет экипаж, чтобы открыть дверь со стороны Альды и подать ей руку, девушка разглядывала роскошный четырехэтажный особняк с небольшими башнями, расположенными симметрично. Прежде ей не доводилось бывать здесь. Однако наслышанная о величии и богатстве чистокровного семейства, Темной Леди было весьма любопытно взглянуть на убранство Мэнора воочию. Дверца экипажа открылась и, опираясь на галантно предложенную руку Нотта, Альда спустилась на усыпанную гравием дорожку, поддерживая свободной рукой длинный подол иссиня-черного платья. Тео был молчалив весь остаток пути, и, стараясь скрыть от своей спутницы свое угрюмое настроение, повел ее в дом. Впрочем, Темная Леди и не заметила бы его состояния, поскольку была сильно увлечена помпезностью поместья: белые павлины бродили по живой изгороди вдоль подъездной дорожки, фонтан переливался всеми цветами радуги, а подле парадной лестницы у входа цвел душистый жасмин. Альда обожала этот запах, пусть он и ассоциировался у нее с нерадостным детством, проведенным в глуши Албании. Ступив на порог, гостей накрыла с головой волна торжественной музыки. Симфонический оркестр вовсю играл менуэт. Они несколько опоздали к началу торжественного вечера, но это вовсе не беспокоило Альду. Она могла позволить себе все. К тому же, даже Темный Лорд никогда не соизволял являться вовремя. Заставить себя ожидать приравнивалось к тому, чтобы показать своим вассалам, где на самом деле их место. Какой-то забавный, чуть робкий домашний эльф появился перед ними, раскланиваясь едва ли не до пола: — Миледи, мистер Нотт, добро пожаловать! Вонки сию же минуту объявит о вашем прибытии. Он исчез со щелчком, а Альда решила осмотреться по сторонам. Фойе особняка поражало своим масштабом, лоском и шиком. Давно зажженные канделябры на идеально ровной дистанции друг от друга освещали каждый метр помещения, отблескивая в золотых портретных рамах благородных волшебников, а громадная хрустальная люстра на потолке завершала эту чудную феерию света. Довольно большое зеркало располагалось напротив двери, из-за которой доносились звуки прелестной музыки. Альда подошла ближе, разглядывая свое отражение, желая поправить выбившуюся прядь из высокой элегантной прически — следствие чрезмерных ухаживаний Тео, которые она уже попросту не могла выносить. Желая убедиться, что в остальном ее облик выглядит безупречно, девушка с испугом заметила, что ее медальон с портретом матери оказался поверх платья. Мысленно обвинив в этом Нотта, Альда запрятала его под легкую ткань атласного платья, что доходила до ключиц и закреплялась на зашейке, оставляя плечи и всю спину обнаженными, открывая взору всем присутствующим темного феникса, вытатуированного на ее пояснице. Вмиг двери в бальный зал распахнулись, и Альда услышала громкий голос церемониймейстера: — Темная Леди, Авгурия, правая рука и дочь Темного Лорда собственной персоной. В сопровождении мистера Теодора Нотта. «Слишком много чести для Тео в подобном представлении», — подумала Альда, одарив того высокомерным взглядом. Она не стала брать его под локоть, а по-хозяйски вошла в зал, оставляя ему участь следовать за ней. Музыка в тот же миг замерла, а гости, что кружились в танце, застыли на какую-то лишь секунду, чтобы потом покорно склониться перед Темной Леди. Альда обвела присутствующих взглядом и слегка кивнула головой, позволяя вассалам выпрямиться. Она искала глазами виновника торжества, иные же гости ей были совсем неинтересны. Малфой не заставил себя долго ждать; вынырнув из толпы, в белом классическом сюртуке и черных брюках, он неспешным, грациозным шагом подошел к Авгурии и склонился в поклоне. В подобном облике мужчина был сказочно красив: платиновые волосы идеально зачесаны назад, алебастровая кожа контрастировала с черной рубашкой под сюртуком, дабы белый цвет не сливался воедино. На белоснежном шейном платке, завязанном под рубашку, красовалась какая-то крохотная серебристая заколка, которую Альда с любопытством пыталась разглядеть. — Моя Леди, я несказанно рад, что вы почтили меня своим присутствием, — произнес Драко на одном дыхании, отчего Альда не смогла скрыть улыбку. Его баритональный тенор ласкал слух, вызывая мурашки по всему телу. Ей несказанно льстило это особое обращение к ней: «моя Леди». Оно звучало намного более интимно, сокровенно, нежели тривиальное «миледи», что раздавалось отовсюду. — Я же говорила тебе: ты можешь звать меня Альдой, — томно пропела она. — Леди Альда, — Драко протянул неспешно, словно пробуя на вкус, а затем аккуратно коснулся рукой ладони девушки, поднося ее к своему лицу. Едва дотрагиваясь теплыми губами нежной кожи, мужчина не отрывал пристального взгляда от лица Авгурии. Альда лишь ухмыльнулась и снисходительно кивнула, не желая чрезмерно радовать Малфоя своей незамедлительной реакцией, что взбудоражила ей кровь. Очевидно, девушка правильно поступила, что не прислала Малфою извещение о принятии его приглашения на торжество. Она желала заставить его мучиться в неведении: согласится ли она, почтит ли своим вниманием? Это была ее своеобразная игра, чтобы привязать избранную жертву к себе еще сильнее. Показав свою заинтересованность один раз, ни в коем случае нельзя было повторяться. Она должна была казаться загадочной, манящей и недосягаемой, желая оставаться особой, которую еще нужно завоевать. Иначе игра была бы неинтересной, отдай она приказ напрямую. — Я не могла позволить себе оставить именинника без своего внимания, — ответила Альда хитро. — Это, безусловно, лучший подарок для меня, — поспешил отозваться Драко. — Позвольте, — не дожидаясь ответа, молодой человек подал свой локоть девушке и повел ее в глубь зала. Альда позволила себя отвести, совсем позабыв о Тео. Она упивалась своей маленькой победой, предвкушая прекрасный вечер. Гости кланялись и расступались им на пути, однако Малфой не кичился своим положением подле Авгурии, в отличии от Нотта. Драко вел себя так, словно это являлось чем-то само собой разумеющимся. Музыка вновь зазвучала и присутствующие расслабились, продолжая танцевать и вести светские беседы. Малфой подвел девушку к столику с бокалами шампанского, принимаясь ухаживать за ней, как истинный гостеприимный хозяин. Драко галантно подал Темной Леди бокал и слегка стукнул об него своим: — За вас, леди Альда. — Нет, сегодня мы пьем за тебя, Драко, — ласково пропела она, сверкнув глазами. Малфой слегка повел бровью и благодарно кивнул, отпив из бокала. Альда последовала его примеру и пригубила игристого, не сводя глаз с именинника. Она не могла разгадать его: то он смотрел на нее, словно бросал вызов, то его серые глаза покрывались толстым слоем льда. И этот лед необходимо было срочно растопить, к примеру, в танце. Опустив бокал на столик, девушка намеревалась что-то сказать, как вдруг откуда ни возьмись рядом оказался Родольфус Лестрейндж, склоняясь перед ней в поклоне: — Миледи, очень рад, что вы решили украсить собой день рождения моего дорогого племянника. Драко едва заметно хмыкнул, даже не взглянув на своего родственника. — О, Родольфус, я не могла пропустить такой удивительный обряд, — елейным тоном протянула Альда. — Прошу прощения, моя Леди. Я вынужден покинуть вас. Однако мое сердце спокойно, зная, что миледи остается в руках моего дорогого дядюшки, — Драко бросил многозначительный взгляд на Лестрейнджа, поклонился и тут же отправился прочь, словно намеренно воспользовался подвернувшимся случаем. — Не сомневайся, Драко, — кивнул ему в ответ Родольфус. Альду охватила смесь разочарования и недоумения. Она проследила за удаляющейся спиной Малфоя, пока голос Лестрейнджа не привлек ее внимание: — Миледи, окажите мне такую честь, — он протянул ей свою грубую от многочисленных сражений ладонь, приглашая на танец. Авгурия не стала отказывать и сделала легкий книксен. Она вложила в ладонь мужчины свою руку и позволила закружить себя в танце. — Скажи мне, Родольфус, правду. Ты считаешь, что Долгопупс продолжал миссию Поттера? — вкрадчиво поинтересовалась Альда, решая воспользоваться ситуацией и задать мучающий ее вопрос напрямую. На и без того морщинистом лбу у мужчины образовалась глубокая складка. Он нахмурился, пристально вглядываясь в лицо Темной Леди, словно пытался осознать в чем каверзность такого вопроса. Однако Альда глядела на Лестрейнджа без капли подвоха. — С чего вы это взяли, миледи? — прищурился он. — А кто еще прежде оказывал сопротивление власти Темного Лорда? — Моя Леди, — мягко улыбнулся Лестрейндж, поспешив заверить, что все ее тревоги беспочвенны, — вам не о чем беспокоиться. Все, кто пытался как-либо помешать Темному Лорду давно мертвы, а с Инквизицией мы разберемся. Она не представляет большой угрозы. Хлопоты — да, но не более того. — Однако же ты сам сомневался и говорил, что за этим может стоять что-то еще, — не унималась Альда, пронзая Родольфуса взглядом, не терпящим пререканий. — Как вам известно, миледи, я — первый советник Темного Лорда и отвечаю за поимку преступников, дезертиров и повстанцев. Моя задача — искать подвох и скрытые камни в каждой ситуации, ставить под сомнение любое действие в поисках предполагаемой угрозы. Порой это может казаться паранойей, порой в подобных выводах есть доля правды. Однако лишь доля, и не более того, — объяснял Лестрейндж, кружа Альду в танце. Она внимательно слушала его, пытаясь определить навскидку, насколько резонны его убеждения. — Иногда лучше преувеличить, чем недоглядеть. И в данной ситуации, уверяю вас, это как раз тот случай. — Что ж, Родольфус, коль ты так говоришь… — усмехнулась Альда, стараясь унять некую тревогу в груди. — Вы в полной безопасности, миледи. Не берите в голову, — ласково, словно по-отечески, вымолвил Лестрейндж. — Я беспокоюсь не о себе, ты же знаешь… — Авгурия кивнула, задумчиво отводя взгляд в сторону и лишь только тогда заметила, что прибыл отец. Музыка затихла и гости тут же склонились перед ним в поклоне. Лестрейндж любезно подал Альде свой локоть и провел ее ближе к отцу. — Друзья, — начал свою речь Темный Лорд, — мы собрались здесь для таинства инициации нашего юного друга. Четверть века — это особый магический рубеж, при котором волшебник не только вступает в права наследия своей благородной семьи, но и обретает полную мощь магии рода, к которому он принадлежит. Прелестно, что мы все станем свидетелями этого дивного события. Что ж, Драко, прошу. Волдеморт провел костлявой рукой, приглашая Малфоя выйти в центр зала, а сам отошел в сторону. Драко вел под руку немолодого, увядшего мужчину. Белые, словно седые, длинные волосы были аккуратно повязаны черной лентой на затылке. Он хромал, опираясь правой рукой на трость. Кисти его дрожали, но при этом мужчина старался величественно держать осанку, подтверждая свою принадлежность к древнему аристократическому роду. Малфои поклонились перед повелителем в приветствии, получив от Темного Лорда снисходительный кивок. Драко наколдовал отцу стул и бережно усадил его, материализуя так же и небольшой письменный стол. К ним тут же поспешила забавная старая эльфийка, почетно неся в руках какую-то большую книгу, обрамленную золотом. Удивительно, как ей удавалось не опрокинуться, поскольку книга казалась больше, чем сама эльфийка. Малфой-младший забрал у домового эльфа старинный фолиант, взмахнув волшебной палочкой, и отлевитировал его на стол перед отцом. Книга открылась на нужной странице и Люциус, трясущимися пальцами, взял в руки перо, любезно наколдованное Драко. — Я, Люциус Абраксас Малфой II, торжественно передаю своему прямому наследнику, единственному сыну, Драко Люциусу Малфою, титул лорда, и отдаю во владение все земли, и движимое и недвижимое имущество, — чуть хриплым, но уверенным тоном произнес Люциус и, дождавшись, когда на листке фолианта проявятся выгравированным узором слова, произнесенные им, принялся подписывать документ. Его руки сильно дрожали и мужчине никак не удавалось мокнуть перо в чернильницу. Он едва не опрокинул ее, когда почувствовал на себе полный отвращения и нетерпящий промедлений взгляд Темного Лорда. Однако Драко тут же поспешил на помощь отцу, накрыв его кисть своей рукой, дабы унять тремор. Наконец чернила были набраны и Драко направлял руку отца, чтобы тот смог расписаться в определенном месте. Покончив с документами, гости восторженно захлопали, ожидая второй части ритуала. Драко вышел чуть вперед и опустился на колени, очертив волшебной палочкой вокруг себя магический круг, который вмиг воспламенился. Люциус с трудом поднялся со стула, подходя ближе к сыну. Тут же вновь снова очутилась Тринки, которая на этот раз держала в руках каменную чашу с землей. Люциус взял горсть земли и осыпал ею второе кольцо круга. — Я передаю тебе силу своего рода. Пусть же земля, на которой ты был рожден, защищает тебя. Пусть огонь укрепляет твой дух и горит внутри тебя. Пусть воздух одарит тебя мудростью, а вода с легкостью несет по течению жизни, — произнес Малфой-старший, рисуя четвертый круг водой, принесенной эльфом в очередном сосуде. Драко закрыл глаза, когда четыре круга засияли своими цветами и объединились в один. — И в подтверждение сего действия, испей вместе со мной из моего кубка, — Люциус забрал из рук эльфийки новый кубок и, пригубив из него, протянул чашу Драко. Малфой-младший поднялся с колен, принимая кубок и испивая из него все до дна. В этот же миг магический круг поднялся во весь рост именинника и, засияв еще ярче, энергия вошла в кубок, полностью исчезая в нем. Драко поглотил ее до последнего лучика света и отдал кубок эльфу, тяжело дыша. Зал взорвался аплодисментами и поздравительными возгласами. Темный Лорд взмахнул рукой и вновь зазвучала музыка. Гости закружились в очередном танце. Едва Альда сделала шаг, чтобы поздравить Малфоя, как он уже отошел к сестрам Гринграсс, приглашая младшую на танец. Темная Леди недовольно поджала губы, оставаясь стоять на месте. Она слышала, словно сквозь пелену, как к ней кто-то обращался, даже не соизволив обратить на него внимание. Девушка испепеляла взглядом фигуру Драко, который был увлечен лишь своей партнершей по танцам. Она не замечала даже напряженного и взвинченного Нотта, который следил за ней с другого конца зала. Наконец танец закончился и Альда обрадовалась, что следующий вальс она точно не упустит, однако Малфоя обступили друзья. Они были готовы упасть к его ногам, а он принимал их лесть с добродушным высокомерием, словно все это было в порядке вещей. Он казался упивающимся своим положением и посему даже не взглянул в ее сторону. Он словно намерено игнорировал ее, соизволив лишь проявить внимание к ней по ее прибытии, и не более. — Миледи, я в восхищении от вашей красоты! — внезапно раздался позади глубокий баритон, который Авгурия тотчас узнала. Она плавно, словно околдованная музыкой змея, медленно танцующая под дудку факира, обернулась к мужчине, и расплылась в лукавой улыбке: — Маркус, какая радость, что ты здесь, — девушка протянула ему руку и Флинт тут же припал губами к тыльной стороне ее ладони. Коренастый, спортивного телосложения, черноволосый мужчина выпрямился и окинул девушку горящим взглядом, даже не скрывая своего откровенного восхищения ею: — Миледи, нет больше радости, чем лицезреть вас на этом торжестве. Ваше присутствие спасло меня от смертельной скуки. Вы, как и всегда, выглядите изумительно. — Что же ты так нехорошо отзываешься о своих друзьях? — театрально пожурила его Альда, покачав головой. — О, они никогда не сравнятся с вами, миледи, — Маркус продолжал держать ее ладонь в своей руке, пристально глядя в глаза. Он расплылся в аккуратной широкой улыбке с ровными белоснежными зубами, отчего на его щеках появились прелестные ямочки, придавая несколько грубому образу мужчины некой очаровательности и сексуальности. — Ох, не лукавь, Маркус. Мы оба прекрасно знаем, кто в твоем сердце, — хмыкнула Альда, ловко выдернув руку из крепкой ладони мужчины. Она обошла его со спины, хитро шепнув на ухо. — Почему же ты не пригласишь ее? Гляди, как она подросла. Чего же ты медлишь? Неужели боишься конкуренции в лице Малфоя? Науськивая, словно змея, Альда обвила руками локоть мужчины, прижавшись к нему всем телом. Она ловко манипулировала чувствами Флинта, так удачно подвернувшимся под руку. — Или же хочешь, чтобы я помогла тебе заставить ее приревновать? — Миледи, ваша помощь неоценима, но, боюсь, даже это не поможет. Я стар для нее. — Брось, Маркус, семь, двенадцать лет разницы — это не столь существенно. Она ведь уже совершеннолетняя. Остальное — неважно, — хитро улыбнулась Альда и потянулась на цыпочках к уху мужчины. Она сама была младше его на семь лет, однако когда-то ему это отнюдь не мешало. — Мне ли не знать твою настойчивость и умение добиваться цели… Не упускай свой шанс. Темная Леди чуть отстранилась и ласково провела ладонью по щеке Флинта, напоследок сверкнув глазами. Выпустив руку мужчины из своих объятий, она хитро подмигнула ему и отправилась прочь. Вскоре музыка раздалась вновь, а Драко по-прежнему танцевал лишь с Асторией. Альда заприметила раздосадованную Пэнси, что так же, как и она, прожигала взглядом танцующих. Темная Леди медленно, словно змея, крадучись к своей жертве, направилась к ней. — Прекрасное торжество. Не правда ли, Пэнси? — Миледи как всегда правы, — напряженно ответила слизеринка, присев в реверансе перед Темной Леди. — Я гляжу, ты сегодня скучаешь. Неужели замужество не оправдало твоих надежд? — Альда хитро ухмыльнулась, многозначительно кивнув в сторону Драко. — Говорят, вы все вместе учились? — Да, это так, миледи. Мы с мужем, — подчеркнула она, — учились вместе. Мы очень счастливы с Блейзом. — Что-то я его сегодня не вижу. Где же он? — Блейз вынужден был отправиться в Италию по рабочим вопросам, миледи. Блейз Забини уже четвертый год работал в министерстве магии в отделе Международного бюро магического законодательства. Он занимался вопросами международного права в целях предотвращения противоречий между британскими магическими законами и международными аналогами, посему довольно часто ездил в Италию, законодательство которой знал лучше всего, благодаря своим корням. В связи с этим, Забини и был ответственен за международные отношения Британии конкретно с итальянским магическим правительством. Насколько Альде было известно, Забини вовсе не горевал от того, что так часто приходилось покидать жену, поскольку их брак — как и во многих чистокровных семьях — был вынужден. Пэнси злилась, осведомленная тем, как ее муж коротает время между рабочими встречами, однако ничего поделать с этим не могла. Она пыталась ему насолить, но положение в обществе обязывало ее вести себя благоразумно. — Поразительно, я думала, появляться в аристократическом обществе без сопровождения мужа считается непозволительным. Велик соблазн… — ехидно подколола Темная Леди. — Мы разделяем более современные взгляды, миледи, — отчеканила Пэнси, с трудом сохраняя самообладание. Ее невероятно раздражало, что Темной Леди было позволено все, а ей приходилось носить маску благочестивой супруги — наивной дуры — где бы то ни было. Порой она не сдерживалась и ее терпение трещало по швам, и тогда она сгоряча могла ляпнуть что угодно. — Вот как? А я слыхала, что аристократы более традиционны и не уподобляются древним дикарям, не желая превращаться в сборище неотесанных плебеев, — Альда словно невзначай озвучила свою осведомленность в пламенной речи Пэнси, театрально улыбаясь проходящим мимо гостям, что склонялись перед нею в приветствии. Саму же слизеринку она не удостоила даже взглядом. — Миледи, я… Вовсе не… — Пэнси вздрогнула, едва не выронив бокал из своих рук от страха. Она не ожидала, что Темная Леди узнает про ее разговор с Малфоем во время празднования Бельтайна, потому она судорожно хватала ртом воздух, понимая, чем ей грозят подобные высказывания. — Вы все не так поняли… — Довольно, — холодно перебила ее Авгурия и медленно повернулась к девушке, угрожающе зашипев. — Мне не интересны твои жалкие оправдания. Помни, что уши есть везде, Пэнси. Это мое первое и последнее предупреждение. Темная Леди развернулась на каблуках, и отправилась дальше к гостям. Она не терпела подобного обсуждения своей персоны за спиной. Благо, у нее было предостаточно «птичек», которые передавали ей подслушанную информацию. Сделав круг среди гостей, приветствуя тех или иных вассалов, она с раздражением отметила, что Драко танцевал уже третий, если не четвертый танец с Асторией. Это просто возмутительно! Более двух танцев подряд с одной и той же дамой считалось верхом неприличия в высоком обществе. Разумеется, Альда могла бы приказать молодому человеку станцевать с ней, как она сделала при первой их встрече. Но это отнюдь не было тем, чего она хотела. Ей не нужна была слепая марионетка. Она привыкла, что мужчины сами ухаживали за ней, без ее на то приказов. — Миледи, — напряженный голос рядом оказавшегося Тео вывел ее из размышлений. Девушка даже забыла, что приехала в Малфой-Мэнор вместе с ним, — позвольте пригласить вас на танец. Она смерила мужчину раздраженным взглядом, но решив потешить свое самолюбие, приняла его руку. Горячая ладонь тут же коснулась ее оголенной спины, прижимая к себе ближе, и, встретившись с пронзительным взглядом Нотта, Альда постаралась взять себя в руки и сладко улыбнулась ему. Тео обескуражила подобная улыбка, однако он не подал виду, закружив девушку в вальсе. Нотт прекрасно танцевал, плавно ведя свою партнершу по паркету. Он пристально наблюдал за ней: как вздрагивали ее темные длинные ресницы и хмурились брови, когда она отводила глаза и вылавливала взглядом Малфоя. Каждый раз при этом Тео прижимал девушку к себе все крепче, едва не обжигая ей кожу своим сбитым дыханием. Однако ей не было до этого никакого дела. Альда пыталась поймать взгляд Малфоя, как только их пары оказывались рядом, но тот был непреклонен. Это вводило девушку в куда большее замешательство. Зачем он тогда позвал ее на праздник? Зачем пригласил лично? Что за вопиющее отношение к Темной Леди? Зачем он казался таким заинтересованным, чтобы потом весь вечер проявлять свое безразличие? Никто и никогда еще не смел отказывать Альде. Напротив, все мужчины сами жаждали ее внимания. А этот наглец красивыми словами и дерзкой томностью посмел выказать равнодушие к ней?! Танец закончился и Альда поспешила прочь от Тео, желая перехватить Малфоя. Она была так зла на него, что готова была приказать ему что угодно. И плевать на последствия. Она добьется своей цели во что бы то ни стало. А затем найдет другую. Однако он вновь улизнул. Девушка разъярилась пуще прежнего, оскорбленная поведением хозяина торжества, и не желала более здесь оставаться. Высмотрев в толпе отца, Альда решила предупредить его о своем уходе. Пробираясь сквозь расступающуюся перед ней почтеннейшую публику, она удивилась, узрев, как Драко подошел к Темному Лорду, обсуждая с ним что-то. Возможно, он принимал от него поздравления, поскольку мужчины держали кубки с вином. Это оказалось весьма кстати. Пусть он тоже слышит, что ей здесь больше нечего делать. Краем глаза, Авгурия видела, что Нотт направляется в ту же сторону, однако ее это мало заботило. Лишь приблизившись, в последние доли секунды, Темная Леди заметила, как тот исподтишка наставил палочку на Драко. В тот же миг Малфой дернул рукой и Альда не успела увернуться, как вино из его кубка с плеском пролилось ей прямо на платье. В момент в зале наступила звенящая тишина. Драко медленно повернул голову и его глаза тут же расширились от изумления, когда он увидел, кто стала жертвой этого досадного недоразумения. — Мерлин… Моя Леди, — выдохнул он, замерев. Разумеется, для волшебников подобная ситуация была сущим пустяком, однако не в аристократических кругах, где подобная нелепость приравнивалось едва ли не к оскорблению. Тем более, когда это случалось между вассалами и феодалом. — Что ж ты, Драко, теряешь сноровку? — саркастично хмыкнул Темный Лорд, пристально наблюдающий за Малфоем с неким любопытством. Он взмахнул волшебной палочкой, заставляя магией Драко склониться. — А ведь еще совсем молод… Какая жалость. — Не смею надеяться, что миледи простит меня, — протянул Драко, тяжело дыша от заклятия, что давило на него и причиняло боль, словно парализуя. Вопреки этому, он все же смог опуститься на колени перед Альдой. — Однако молю о прощении. Альда едва подавила довольную улыбку от представшей перед ней картины, одарив молодого человека высокомерным взглядом, а затем поглядела на отца. Тот снисходительно кивнул ей, позволяя разобраться с ситуацией на свое усмотрение. — На сей раз прощаю. Но отныне ты у меня в долгу, — она небрежно махнула рукой, позволяя Малфою подняться, и волшебной палочкой привела свое платье в порядок. — Любой ваш каприз будет мне в радость, моя Леди, — Драко склонил голову, едва отдышавшись, а затем выпрямился. Удивительно, как удачно сложилась данная ситуация и ревность Нотта сыграла Альде лишь на руку. Она расплылась в хитрой улыбке и, попрощавшись с отцом, все же покинула Мэнор, оставляя после себя шлейф загадочности и вынуждая Малфоя ломать голову, почему ей наскучило здешнее общество. Теперь он однозначно был у нее на крючке.