Под ногами с чудовищно омерзительным треском хрустели кости. Их было настолько много, что они сплошь покрывали собою все пространство, подобно своеобразному жуткому ковру. Каждый шаг противным, зловещим эхом раздавался по подземелью, сочетаясь со сводящим с ума шипением из-за стен.
Драко охватывал некий первобытный страх неизвестности, пока он шел по древней канализационной трубе Хогвартса. Он никогда здесь прежде не был, и даже не подозревал, что под замком распластался целый подземный город.
По повелению Темного Лорда Драко прибыл в Хогвартс в строго указанное время, поздней ночью, когда ученики уже разъехались по домам на летние каникулы. Малфой удивлялся подобному выбору повелителя места своей экзаменации, но накануне — на праздновании в Мэноре — Волдеморт торжественно заявил ему, что ради такого случая соберет круг своих самых приближенных соратников, бывших учеников тех или иных лет Слизерина. А коль Драко успешно пройдет испытание, то и ему самому несказанно посчастливится вступить в их ряды, в которых состоят лишь истинные последователи учения великого Салазара.
По прибытии в Хогвартс один из дежуривших Пожирателей провел Драко прямиком к туалету Плаксы Миртл — так хорошо известному и горячо ненавистному с шестого курса обучения. Малфой и не предполагал, что вход в ту самую Тайную комнату, которую тысячу лет назад оставил в замке Салазар Слизерин, находится в таком отвратительном месте. Однако, как всем давно известно: «хочешь спрятать что понадежней — положи на самом видном месте». В данном случае подобная поговорка была как нельзя кстати.
Драко сбился со счета времени, пока старался аккуратно ступать по нескончаемому покрову черепов, хребтов крыс и костей прочих мелких зверушек, подсвечивая дорогу Люмосом; когда наконец впереди засиял огонек. Подойдя ближе, Малфой увидел, что огромный ржавый люк с несколькими железными змеями на нем был открыт настежь, великодушно зазывая столь желанных гостей зайти внутрь.
Его вновь охватило безудержное волнение, как только ноги ступили на каменную поверхность Тайной комнаты. Драко засунул руку в карман своей пожирательской мантии, нащупав небольшую шкатулку с зельями. Он не должен бояться. Яд и противоядие к нему приготовлены великолепно. Даже если Темный Лорд в действительности заставит испытать их лично на Драко, ничего непоправимого не должно произойти. Малфой предусмотрел все наперед и был уверен в своих знаниях, тем не менее какое-то странное, назойливое и до невозможности противное чувство все равно съедало его изнутри.
Он не спеша шел по длинной каменной дорожке, вдоль которой располагались исполинские статуи змей прямо в воде. Они, подобно колоннам, подпирали собой мрачные, рельефные своды пещеры. На водной поверхности, словно кувшинки, плавно покачиваясь, плавали дивные сосуды, что излучали завораживающий изумрудно-зеленый свет.
Впереди, под огромной статуей Салазара Слизерина уже собрались первые и преданные последователи Темного Лорда. Все мужчины были в черных мантиях, скрываясь под капюшонами, однако, подойдя ближе, Драко узнал среди них своего дядюшку Лестрейнджа и его брата Рабастана, Долохова, Нотта-старшего, Яксли, Мальсибера, Роули, Руквуда, Амикуса Кэрроу — без сестры, поскольку это тайное сборище было исключительно мужским — и так же Эйвери. Сливки слизеринского общества негромко, но весело переговаривались между собой, словно пришли на встречу выпускников.
Разумеется, Темному Лорду необходимо было устроить яркое и весьма поучительное представление на публику, продемонстрировать в очередной раз свою власть и могущество. В особенности то, какими средствами он обладает для расправы над неугодными.
Драко несколько удивило, что из всех присутствующих он был самым молодым Пожирателем смерти. Видимо, Темный Лорд действительно имеет на него какие-то особые виды. Даже Тео не пригласили на эту встречу, что, впрочем, было и к лучшему. Малфой не мог не заметить, как на его вчерашнем торжестве Нотт-младший злобно поглядывал в его сторону. И он прекрасно понимал, чем привлек к себе подобное внимание конкурента.
— Драко, проходи к нам, — позвал завидевший его Родольфус, тут же по-мужски хлопнув по плечу. — Как здорово, что Малфои вновь среди нас!
— Благодарю, дядя. Я тоже рад возможности пополнить ваши ряды, — учтиво ответил Драко, кивнув в приветствии остальным присутствующим.
— Ты молодец, что пытаешься вернуть своему имени былую славу, позволь же дать тебе совет. По-родственному, — Лейстрейндж, не убирая руки с плеча молодого человека, отвел его в сторону. — Ты бы не отказывался от подвернувшейся удачи. Вероятно, ты уже осведомлен о пристрастиях нашей Темной Леди. И коль ее выбор сейчас пал на тебя, не следует пренебрегать таким шансом. Ты ведь понимаешь, какие перед тобой могут открыться возможности…
— Ты рано списываешь меня со счетов, дядя. Я и сам чего-то да стою, — прервал его Малфой, чувствуя себя несколько уязвленным от подобного непрошенного совета.
— Не упусти такой шанс, Драко, — настаивал Лестрейндж, игнорируя смену настроения племянника.
— Что ж, я тебе премного благодарен, дядя. Однако, пожалуй, я сам разберусь.
— Как знаешь, — усмехнулся Родольфус, смерив Драко многозначительным взглядом, и отправился к своим друзьям.
Пожиратели принялись рассаживаться по своим местам за круглым черным столом близ статуи Слизерина, что означало скорое прибытие повелителя.
Драко разрывало на части двойственное чувство: с одной стороны он был рад, что его замысел удался и, более того, многие заметили особое отношение Темной Леди к нему, а значит, он мог бы этим воспользоваться; с другой же — ему претила мысль быть чьим-то фаворитом, неспособным добиться высот собственными силами. Как ежели без женского внимания он был совершенно беспомощен. Однако, ради высшей цели, ему следовало закрыть на это глаза и обернуть все случившееся в свою пользу.
Даже тот дурацкий случай с пролитым вином был как нельзя кстати для Драко. Он прекрасно понимал, что теперь Авгурия будет ожидать от него чего-то большего. Стало быть, Малфой привлек к себе все ее внимание, и просто так она уже свою жертву не оставит, не переключится на более интересную цель. Чего он, собственно, и добивался от девушки. Ему необходимо было ее привязать к себе, заинтриговать и удержать ее интерес к собственной персоне как можно дольше.
Звук приближающихся шагов вывел Драко из раздумий. Молодой человек тут же выпрямился и тяжело вздохнул, ожидая увидеть Темного Лорда. Однако, когда он обернулся, Малфой несколько удивился — медленно перебирая ногами, слегка покачиваясь из стороны в сторону, к ним направлялся профессор Слизнорт.
Гораций нервно вглядывался в лица присутствующих, пытаясь распознать кто скрывался под капюшонами. Мелкая нервная дрожь охватывала все его тело с каждым шагом. Он сильно исхудал за последние годы, ссутулился и завел бороду. После битвы за Хогвартс, которую на удивление Драко, Слизнорт удивительным образом благополучно пережил, профессор поседел, и теперь его серебристые волосы, торчащие из-под маленькой изумрудной (под стать его мантии) фетровой шапочки — беретта, — и борода напоминали Малфою о Дамблдоре.
Драко вмиг зажмурился, отбрасывая этот ненавистный образ в дальний угол сознания. Он услышал, как рядом с ним медленно отодвигался деревянный стул, и, открыв глаза, заметил, что Слизнорт сел около него. Малфою тут же стало неловко рядом с его бывшим преподавателем.
Молодой человек задавался вопросом, как же все-таки Слизнорту удалось выжить. Неужели слизеринская сущность профессора позволила ему вовремя перебежать на победившую сторону? За что ему сохранили жизнь? Насколько Малфой был осведомлен, ни одного профессора, поддерживающего Орден Феникса, не оставили в живых. Какой же хитростью зельевару удалось избежать участи его коллег и соратников?
— Надо же, словно в старые добрые времена! — весело воскликнул Роули. — Здравствуйте, профессор!
— О чем ты, Торфинн? — поинтересовался недоуменный Мальсибер.
— О, давно ты, Мальсибер, на отработке у декана не был, — ответил тому Эйвери и Пожиратели дружно рассмеялись.
Малфой заметил, как Слизнорт вздрогнул, напрягся всем телом и вжался в свое кресло. Среди бывших учеников ему теперь было отнюдь не так весело и спокойно, как прежде.
— В то время, как некоторые с отработок не вылезали, — Эдмунд Нотт смерил высокомерным взглядом Роули и Мальсибера, — мы участвовали в посиделках Клуба Слизней.
— Верно подмечено, Эдмунд, — ухмыльнулся Родольфус в ответ.
— Кажется, даже за этим самым столом… — предаваясь воспоминаниям о веселых школьных буднях, мечтательно протянул Рабастан, проведя рукой по гладкой поверхности стола.
— Всем бы такую память после Азкабана, Лестрейндж, — отшутился Яксли, хлопнув Рабастана по плечу.
Драко наблюдал за ними с бесстрастным выражением лица. Казалось, Пожиратели даже не подозревали об истинной цели такого своеобразного собрания, потому и веселились, вспоминая былое. Лишь Долохов и Руквуд молчали, глядя поверх голов присутствующих.
Впрочем, почему бы им и не веселиться? Ведь это Драко вынужден испытать на себе свое же творение. Вероятно, именно для этого и был приглашен Слизнорт, — дабы оценить умения Малфоя и высказать свое мнение, помимо самого Темного Лорда.
Молодой человек тяжело вздохнул, чуть крепче сжимая костяшки пальцев на подлокотниках кресла. На Драко сегодня лежала большая ответственность, и ему необходимо было проявить себя наилучшим образом.
С громким скрипом дверь в Тайную комнату вдруг захлопнулась. Пожиратели тотчас умолкли, посерьезнев, и поднялись на ноги, склоняя головы в поклоне. Драко последовал их примеру, замечая краем глаза, как к ним плавно, словно паря над поверхностью, приближалась темная фигура. Не издавая ни единого шума, Темный Лорд подошел к пустому креслу, предназначенному, по всей видимости, для него, и оглядел присутствующих довольным взглядом.
— Друзья мои, рад приветствовать всех вас в святыне моего великого предка, — торжественно произнес Темный Лорд, так и продолжив стоять позади своего кресла, оперев на него бледные костлявые руки. — Салазар Слизерин избирательно относился к своим ученикам и искал в них семена величия. Я неимоверно горд, что все вы, мои близкие и верные приспешники, в свое время почетно носили цвета нашего факультета. И по сей день прославляете его имя.
Он взмахнул бузиновой палочкой и на столе образовались черные свечи, вмиг озаряя под капюшонами лица каждого из присутствующих.
— К слову, мы здесь собрались не просто так. Наш юный друг, Драко, желает продемонстрировать свои таланты. Как все вы знаете, он вступил в наши ряды совсем еще мальчишкой, и в силу детской наивности и глупости, не сумел проявить себя должным образом. Однако Лорд Волдеморт милостив и замечает рвение каждого из вас, даруя шанс на искупление, — последнее слово он протянул с еще большим шипением, сверкая алым пламенем в глазах. Темный Лорд любил говорить о себе в третьем лице, создавая вокруг своей персоны некий театральный эффект для еще большего ощущения собственного величия.
Взоры всех присутствующих вмиг обратились к Драко. Он был готов к этому и весьма стойко выдержал их, ни единой морщинкой на лице не показав своего напряжения и волнения.
— Что ж, Драко, поведай нам над чем ты работал весь этот месяц, — повелел Волдеморт, одобрительно кивая, тем самым позволяя Драко раскрыть завесу тайны над своим проектом.
— Благодарю вас, мой Лорд, — Малфой учтиво склонил голову и незамедлительно достал из кармана мантии деревянную резную шкатулку, опуская ее на стол. — Познав великую науку алхимии, мною была выведена совершенно новая формула смертельного яда.
Драко открыл шкатулку взмахом волшебной палочки, демонстрируя всем присутствующим два серебряных флакончика внутри. Он заранее условился с Темным Лордом, что они не станут афишировать по чьему велению и с какими намерениями Драко изготавливал именно яд, а не какое-либо другое зелье.
Подобное решение принесло свои плоды.
Пожиратели смерти с удивлением рассматривали флакончики с зельями, украдкой переглядываясь друг с другом в полном замешательстве. Казалось, каждый из них был крайне обескуражен, в страхе пытаясь осознать подвох этого сборища. Всем известно, что Темный Лорд никогда не проводил подобные показательные встречи без какой-либо цели. Все они имели определенный мотив и служили уроком для каждого из приспешников. И вовсе не только для тех, кто принимал непосредственное участие в том или ином собрании.
— Великолепно, Драко. Узнаем же, настолько ли хороши твои зелья. Для этого нас посетил многоуважаемый профессор Слизнорт, — ухмыльнулся Темный Лорд, представляя и без того всем известного волшебника.
Гораций вздрогнул всем телом, переводя отчаянный взгляд с Темного Лорда на Драко. На этот раз Малфой не мог не смотреть на профессора — настолько молодой человек был поражен. Драко в полной мере был уверен, что именно ему придется испробовать яд на себе, а повелитель распорядился иначе. На какой-то миг ему стало жаль старого профессора, однако Малфой тут же отбросил свои мысли. Он не должен выражать сочувствие прилюдно. Более того, Слизнорту нечего бояться. Драко был уверен в высоком качестве своей работы.
— Что ты, Гораций, — дождавшись полученного эффекта паники у старика, Темный Лорд отнюдь не сразу поспешил разуверить его, — твоя задача оценить зелья лишь внешне.
— Конечно-конечно, мой Лорд, — с трудом вымолвил Слизнорт, выходя из тревожного оцепенения.
Драко неотрывно следил за профессором, когда тот трясущимися руками достал из шкатулки флакончик с ядом. Слизнорт откупорил его и наколдовал прозрачную колбочку, куда с невероятной осторожностью перелил пару капель зелья, поскольку он не знал, могло ли оно подействовать при контакте с кожей. Однако профессор понял, что зелье довольно быстро меняет свою структуру в обычной посудине, потому Малфой и хранил его в серебряном флаконе, что говорило о высшей категории яда.
Слизнорт поднес прозрачную колбу к свече, разглядывая цвет зелья на свету. Спустя лишь только несколько секунд изначально горчичного цвета жидкость стала коричневой, а еще позже фиолетовой.
— Формула выведена превосходно, мой Лорд, — изрек свой вердикт профессор зельеварения и продолжил рассматривать смену цветов смертельно опасной жидкости. — Смею предположить, мой мальчик, что мутабельная структура зелья говорит о невозможности использования безоара в качестве антидота, так ведь? — обратился он к Драко уже будучи несколько воодушевленным. Научный интерес в том или ином деле всегда вызывал у Слизнорта поистине детский восторг.
— Так и есть, профессор, вы совершенно правы. Зелье уникально тем, что противоядие к нему не может быть универсальным. Рецепт его такой же оригинальный, как и состав самого яда, — отозвался Малфой.
Слизнорт одобрительно покачал головой и взялся за второй флакончик, капнув из него несколько капель в колбочку с ядом. Жидкость вмиг зашипела, образовывая белоснежную пену, и стала подниматься к краям бортиков колбы. Золотого цвета противоядие конфликтовало со ставшей кроваво-красной жидкостью ядом, образовывая красивый переход цветов из одного в другое. Красный поглощал в себя золотой, однако край его растворялся, превращаясь в нежно-розовый. Противоборство цветов мерцало в прозрачной колбе красивыми бликами. Оно завораживало взгляд любителю зелий и покоряло своим видом, заставляя забыть, что таким образом попросту выглядела борьба жизни и смерти в жидком виде.
Наконец, спустя несколько долгих секунд, яркие цвета полностью растворились, преобразовавшись в кристально прозрачную жидкость.
— Эффект противоядия совершенный и весьма быстрый, мой Лорд, — подытожил Слизнорт, возвращая второй серебряный флакончик на место и утилизируя ненужную жидкость в колбочке.
— Замечательно, — довольно протянул Темный Лорд и взмахом руки поманил к себе шкатулку с зельями. — Прекрасная работа, Драко. Твои педагоги могут тобой гордиться.
Темный Лорд лично откупорил каждый флакончик, пристально разглядывая его и принюхиваясь. Удостоверившись в каких-то своих мыслях, он вернул зелья на место и довольно ухмыльнулся, вперившись цепким взглядом в Малфоя:
— Что ж, осталось лишь посмотреть на зелья в действии.
Драко едва заметно вздрогнул, сглотнув, и покорно кивнул. Он прекрасно понимал, что даже после проверки Слизнорта, ему все равно придется продемонстрировать действие зелий на себе. Это было, увы, неизбежно. Малфой догадался, что Темный Лорд попросту испытывал его таким образом на покорность, верность и преданность. И Драко готов был пройти подобное испытание.
Молодой человек уже поднимался с кресла, когда волевой жест Темного Лорда внезапно остановил его:
— Нет-нет, Драко. Для этого у нас есть куда более подходящий кандидат.
Темный Лорд перевел взгляд на Долохова и кивнул ему. Малфой удивился такому раскладу, пытаясь сообразить, в чем же Антонин провинился, что зелья решили испытывать на нем. Долохов словно знал заранее о своей участи; мужчина медленно поднялся, не выражая ни удивления, ни страха, ни каких-либо других эмоций. Однако вместе с ним встал так же Руквуд, что и вовсе окончательно сбило Драко с толку.
— Приведите, — повелел им Темный Лорд, и мужчины направились куда-то за статую Салазара Слизерина.
Вокруг повисла гробовая тишина, лишь только плеск воды и вновь и вновь отдаленное шипение из-за стен разносились вокруг. Подобные звуки держали всех Пожирателей в неимоверном напряжении, раздражая своей монотонностью.
Драко чувствовал на себе пронзительный взгляд Темного Лорда, но был не в силах встретиться с ним, наблюдая за скрывшимися за статуей двумя Пожирателями. Он совершенно не предполагал подобного развития событий, однако пытался взять себя в руки и не показать своих эмоций. Пусть ему и нечего было волноваться и сомневаться в качестве своих зелий, тем не менее он испытывал несказанное облегчение оттого, что избавился от необходимости испробовать яд на себе. Не желая демонстрировать это, Малфой старался продолжать выглядеть абсолютно невозмутимым.
Однако судьба сыграла с Драко злую шутку.
Его сердце пропустило удар, когда он заметил, кого вели под руки Долохов и Руквуд.
Растрепанные с проседью белые волосы скрывали морщинистое лицо пожилого мужчины. Его слабые ноги едва способны были двигаться самостоятельно, из-за чего Пожирателям приходилось едва ли не волочить мужчину по полу. Зрелище заставляло Драко испытывать невероятную ярость и злость по отношению ко всем присутствующим, однако он не мог ничего сделать. Он с такой силой сжал пальцы на подлокотниках, что почувствовал, как под ними трещит дерево.
— Люциус, мой скользкий друг, давно же ты не посещал наши скромные собрания, — едко прошипел Темный Лорд, отходя от своего кресла, предоставляя его Малфою-старшему. — Ты стал для меня совершенно бесполезным.
Долохов и Руквуд усадили Люциуса и вернулись на свои места. Драко взглянул на отца, подмечая, что тот явно был не в себе. В его глазах не было ни капли страха, ни вовсе, какой-либо здравой осознанности происходящего.
— Что ж, Люциус не особо разговорчив, — хмыкнул Темный Лорд, сжимая волшебную палочку в пальцах двумя руками. — Впрочем, он здесь не для светских бесед.
Осознание происходящего захлестнуло Драко ледяной волной и он ощутил, как его тело стала сотрясать нервная дрожь. В точности, как некогда Слизнорта.
— Драко, прошу, продемонстрируй нам зелья, — изрек свой жуткий приказ Волдеморт.
— Мой Лорд?.. — в недоумении переспросил Драко, надеясь, что ослышался, молясь, что его предположения неверны.
— Ты все правильно понял, Драко. Не вынуждай меня повторять дважды. Все знают, как я этого не люблю, — раздраженно прошипел Волдеморт.
Малфой в растерянности перевел взгляд с повелителя на отца и вмиг ощутил, как на его дрожащую руку опускается чья-то крупная горячая ладонь. Ее тепло несколько усмирило дрожь и Драко повернул голову, взглянув на своего успокоителя. Слизнорт ободряюще кивнул Малфою, словно пытался тем самым напомнить, что зелья сварены отменно. И противоядие подействует моментально. Драко нечего волноваться.
Не смея более испытывать терпение Темного Лорда, Драко все же взял себя в руки, и подошел к отцу. Внешне невозмутимый, внутри же у молодого человека пылало адское пламя эмоций и страхов. Едва он приблизился к Люциусу, как тот внезапно очнулся, узнавая сына:
— Драко, сынок, ты здесь?
— Да, папа, — хрипло промолвил Драко в ответ и тяжело вздохнул. — Мне нужно… Я дам тебе зелье. Оно вызовет боль, но не стоит бояться. Ты тотчас получишь антидот, — шепотом объяснил он, стараясь не смотреть на отца, боясь потерять бесстрастность в противном случае.
Драко потянулся к шкатулке с флаконом, как вдруг дрожащая рука схватила его за запястье. Он повернулся и встретился взглядом с отцом. Серые глаза Люциуса вмиг прояснели, наполняясь осознанностью и странным чувством смирения.
— Все хорошо, сынок. Не жалей, — Люциус внезапно повторил свои слова, что говорил сыну накануне. Молодой человек тотчас нахмурился, непонимающе глядя на отца.
— Драко, зелье, — напомнил Волдеморт, теряя самообладание.
— Да, мой Лорд, — Малфой-младший перевел взгляд на повелителя, виновато склонившись перед ним, и взял два флакончика сразу, откупоривая их.
Драко необходимо было действовать моментально, потому он не хотел тратить время на лишние движения. Он держал наготове противоядие, еще раз взглянув на Люциуса. Тот одобрительно кивнул и ладонями обхватил слегка дрожащую руку сына с флакончиком, поднося яд к своим губам.
Как только Люциус отпил глоток, Драко тут же отложил флакончик с ядом и принялся считать секунды в уме. Для демонстрации действия яда достаточно и десятка секунд, более он не стал бы позволять мучиться отцу.
Губы Люциуса вмиг посинели, а глаза расширились словно от испуга. Струйка крови тотчас потекла из носа, а затем и рта. Мужчина судорожно хватал ртом воздух, вцепившись пальцами в свою шею, будто пытался расстегнуть воротник мантии, а затем и рубашки для доступа кислорода. Он несколько раз моргнул и из глаз потекли кровавые слезы.
Не выдерживая более, Драко поднес флакончик с противоядием к губам отца, как вдруг что-то больно ударило его по руке, вынуждая резко разжать пальцы. Серебряный флакон с антидотом тотчас выпал из рук, со звоном ударяясь об каменный пол и разливаясь.
Драко в ужасе уставился на вытекающую жидкость на пол. Ему хватило секунды, чтобы взмахнуть палочкой и вернуть противоядие обратно во флакон.
—
Экспеллиармус! — и палочка Драко вылетела из его рук. Флакон с антидотом вновь упал на пол, проливая свое содержимое. — Схватить его!
Малфой-младший лишь успел поднять голову, взглянув на отдавшего приказ Темного Лорда, как его заключил в крепкую хватку Долохов.
— Мой Лорд, прошу вас… Отец… — взмолился Драко, пытаясь вырваться из стальных рук Антонина.
— Ты прекрасно справился, Драко. Демонстрация противоядия мне вовсе ни к чему, — холодно отрезал Темный Лорд, заклятием подбирая флакончик с пола и возвращая в него пролитое зелье.
Словно не замечая задыхающегося рядом Люциуса, Волдеморт невозмутимо сложил зелья в шкатулку и спрятал их в своей мантии.
— Пощадите, мой Лорд. Умоляю вас… — не унимался Драко, метая полные мольбы взгляды на повелителя.
— Сын… — прохрипел Люциус, захлебываясь кровью. — Не жалей… Я готов…
— Папа… — опешил Драко.
— Все… хорошо… Я… иду… к ней… к… Цисси… — булькающие и хриплые звуки в глотке мужчины устрашающе раздавались эхом по всему помещению. Кровь стекала по подбородку, окрашивая пальцы Люциуса и его белую рубашку в алый цвет. — Ты… справишься… сынок…
Люциус перевел взгляд с сына куда-то поверх голов и с последним вздрагиванием, замер. Его руки ослабли, безвольно спадая вниз, а голова склонилась на бок, словно кукловод обрезал тонкую нить, что удерживала марионетку в этом бренном мире.
Драко судорожно вздохнул и вновь дернулся, пытаясь вырваться к отцу. Однако даже к его мертвому телу ему не позволяли прикоснуться. Молодой человек и не заметил, когда его связали заклинанием, удерживая на месте.
— Твои знания и правда на высшем уровне, Драко. Я тобой очень доволен, — безжалостно холодно произнес Темный Лорд и тут же перевел взгляд на Долохова. — Увести его. Все остальные свободны.
Драко был словно в тумане, глядя на тело отца. Он не сразу осознал, что Долохов ведет его к выходу. Молодой человек снова попытался вырваться к отцу, однако не желая больше с ним возиться, Антонин отключил неугомонного Малфоя.
***
Драко очнулся в своем поместье, не до конца осознавая, что произошло. Он не помнил, как очутился в Мэноре, как выбрался из Тайной комнаты, как покинул Хогвартс. Его терзали смутные сомнения о реальности происходящего и вовсе. Однако приведя свои мысли в порядок и не найдя отца во всем поместье, он уверился в событиях минувшей ночи.
Он не мог поверить, что Темный Лорд приготовил ему такое испытание. Драко не сомневался, что все было спланировано заранее. Волдеморт вовсе не собирался испытывать яд на Драко. Он специально заставил Малфоя собственными руками убить своего отца.
Немыслимая жестокость и безжалостность Темного Лорда снова и снова напоминала ему и всем присутствующим истинное предназначение каждого приспешника великого правителя. Все они были лишь слугами, безликими пешками, безвольными рабами и не более того.
Драко рвал и метал, разнося все на своем пути на осколки, да щепки. Злость, отчаяние и непомерная скорбь разрывали его на куски.
Малфой не мог сказать, что действительно, по-настоящему любил своего отца, однако не испытывать боли от его смерти он все же не мог. Как ни крути, Люциус был его плотью и кровью, последней родственной душой. Когда-то, по детской наивности, он молился на него, боготворил, восхищался и мечтал вырасти таким же сильным и влиятельным человеком. И теперь его убивала мысль, что он позволил Темному Лорду одурачить себя.
И это после того, что уже случилось с его семьей…
Драко замкнулся в себе, запершись в своей комнате с бутылкой огневиски. Он не позволял эльфам тревожить себя, не отвечал на письма, которые один за другим стали приходить после случившегося. Небось, Темный Лорд обставил смерть главы семьи Малфоев, как несчастный случай, либо же выдумал какую-либо другую трагическую причину.
Волдеморт даже не позволил забрать тело отца, чтобы проститься с ним и похоронить как полагается. Люциус так и останется навечно в недрах Тайной комнаты, куда даже не в силах кому-либо пробраться. Малфой слышал тогда, во время битвы за Хогвартс, как Поттер говорил Уизли — невесть зачем понадобившемуся проникнуть в Тайную комнату, — что вход туда может открыть лишь змееуст. Посему Драко никогда и не сможет забрать кости отца.
Вне всяких сомнений, Темный Лорд отомстил Малфоям теперь уже сполна. Отныне Драко нечего было терять и Волдеморт понимал это, зная, что теперь Малфой трижды задумается, прежде чем захочет повторить ошибки матери и отца. Теперь же он вынужден служить верой и правдой Темному Лорду, неся на своих плечах всю тяжесть вины перед родителями.
Спустя пару дней — что Драко снова и снова, как последний мазохист, прокручивал в голове ту злосчастную ситуацию, — Малфой понял, что Люциус предчувствовал свою смерть.
Он говорил об этом еще накануне. Предупреждал, словно знал заранее что его ждет. Быть может, догадывался, быть может, и правда, в преддверии смерти человек обладает каким-то особым чувством — предвидением.
Люциус говорил сыну так, словно знал, что конкретно заставит его сделать Волдеморт, и лишь пытался облегчить тому участь. Драко понимал это, знал, что отец действительно страдал все эти годы и жаждал избавления. Именно смерть и служила тем самым исцелением для Люциуса, и он уже был в ее объятиях, не боясь призывать ее приближение. Однако это не облегчало совесть Драко.
Он прекрасно понимал, что не мог ничего изменить, но все равно винил себя в случившемся.
Волдеморт, в силу своего извращенного благородства, позволил Драко оплакать отца несколько дней, а затем прислал ему письмо, некое подобие громовещателя.
Он вызывал Малфоя на службу, соизволив поручить ему его первую миссию.
Восприняв информацию, Драко сжег письмо, и с неизвестно откуда взявшимся рвением поднялся на ноги, восставая из пепла.
Возможно, отец был прав: нечего жалеть. Покуда Драко жив, покуда дышит, ему есть к чему идти. Пусть даже дыхание его теперь наполнено Тьмой…
***
Могильный холод коридоров Слизерина навевал непроглядную тоску и вынуждал Драко сжимать челюсти до скрежета зубов. Молодой человек не испытывал холода, казалось, лед давно уже проник ему под кожу, в самое сердце, срастаясь с жизненно важными органами воедино. Его охватывала злость на самого себя от бессилия. С каждым разом Хогвартс для него становился поистине настоящим склепом, где Малфой был самым жутким и безжалостным образом похоронен заживо.
За последние годы в замке с ним происходили только одни несчастья. Он ненавидел эти каменные стены всей своей жалкой и трусливой душой. Пусть Малфой уже и не был трусом. Больше не был. Однако он все равно винил себя в неспособности собрать волю в кулак и сделать правильный выбор. Раз за разом он совершал поступки, которые казались ему истинно верными. Они определенно вели к какой-то высшей цели. Вот только пути их осуществления, вероятно, можно было бы и избежать, если бы Драко поступил бы так, как творят герои. Самоотверженно, безрассудно, жертвуя собой ради близких. Но к чему бы это привело?
Является ли трусостью благоразумие? Расчетливость и стратегическое мышление? Быть может, желание спрятаться, забиться в дальний угол и пустить жизнь на самотек большая трусость, нежели попытки достичь своей цели, пускай и путем больших потерь со своей стороны?
Гриффиндорцам свойственно умирать за близких, оставив мир на произвол судьбы, а слизеринцы же скорее потеряют все, но добьются результата. Ведь их смерть ничего не изменит. И не спасет никого, чья участь уже предрешена волею жестокой и беспощадной судьбы.
Совсем юный Пожиратель смерти, провожающий Драко к месту назначения, резко остановился и указал на необходимую дверь:
— Вам сюда, мистер Малфой. Профессор Слизнорт вас уже ждет.
Драко кивнул головой, скрывая свое удивление и некоторое разочарование от цели порученной ему миссии, постучавшись, зашел в кабинет зельеварения. Гораций Слизнорт вздрогнул, словно ожидал совсем иного гостя — как и сам Драко, — и едва не выронил из своих старческих рук флакончик с какой-то оранжевой жидкостью.
— Драко, мой мальчик… То есть, мистер Малфой, — исправился Слизнорт, нервно заикаясь, — рад вас видеть…
Профессор растерянно улыбнулся, словно не знал, как вести себя со своим бывшим учеником. Драко же не ожидал от него ни почтения, как к Пожирателю, коим Слизнорт явно не по своему желанию служил, а в силу страха за свою жизнь; ни тем более жалости после произошедшего в его присутствии в Тайной комнате.
— Здравствуйте, профессор. Я так понимаю, вы в курсе цели моего визита, — ответил Малфой, подходя ближе к столу и проводя рукой по тем или иным ингредиентам. — Мне предстоит быть вашим ассистентом на уроках?
Весь стол был вовсю забит различными ингредиентами, расположенными согласно идеально четкой классификации. Одним лишь беглым взглядом Драко оценил порядок расставленных колб с зельями, что имели одинаковые свойства; растений, которые относились к одному и тому же семейству и эссенций, что укрепляли необходимый эффект. Все выглядело так, будто здесь пытались приготовить какое-то определенное зелье, заменяя те или иные ингредиенты, чтобы добиться лучшего результата.
— О, Темный Лорд не объяснил вам? — едва выдавил из себя Слизнорт.
— Объяснил что?..
— Для чего вы здесь… Я не вправе… — начал профессор, однако продолжить ему было не суждено.
— Довольно, Гораций. Ты же не хочешь так бесславно скончаться? На тебя ведь наложен Обет, не забывай, — с усмешкой, прервал его Темный Лорд, бесшумно появившийся в помещении. — Я сам объясню.
— Мой Лорд, — Драко склонился в поклоне, с колоссальным усилием воли запихивая свои чувства и эмоции от последней встречи в самый мрачный и далекий угол сознания, благодаря годами выработанной способности к окклюменции.
— Драко, признаться честно, ты приятно удивил меня. Твоя покорность и верность заслуживают похвалы, а навыки и правда весьма высоки. Как я уже говорил тебе, мне необходим толковый специалист зельеварения и алхимии. И ты удачно справился со своим заданием, посему место по праву принадлежит тебе, — разглагольствовал Темный Лорд, пройдя к мужчинам и останавливаясь напротив Драко за столом, выжидающе взирая на него.
— Благодарю вас, мой Лорд. За оказанную мне честь… Я не подведу, — едва вымолвил Драко, стараясь держать себя в руках и не придавать голосу неподобающих интонаций. Лишь только подобострастие, покорность и страх осознания полной власти Темного Лорда над своей никчемной жизнью имели место быть в его мыслях.
— Несомненно, Драко, несомненно, — прошипел Темный Лорд и расплылся в довольной усмешке. Он оценил реакцию молодого человека и уверился в наличии желанных эмоций у Малфоя. — Что ж, перейдем к делу. Как ты думаешь, для какого рода зелий необходимы все эти ингредиенты?
Драко в замешательстве уставился на повелителя. Неужели он снова и снова решил проверить его знания? Сглотнув, Малфой принял правила этой своеобразной игры и вновь оглядел стол зельеварения. Выцепив взглядом крыло феи, яйцо докси, стрекозиные грудки; поразмыслив мгновение, он принялся пояснять:
— Данные ингредиенты хороши для приготовления Охранного зелья, что придает магу большей выносливости. Листья алихоции, крылья веретеницы и настойка полыни входят в состав Животворящего эликсира — зелья, повышающего энергию. А вот эта настойка, — он указал на густую золотую жидкость в небольшом флаконе, — предназначена для лечения последствий действия темной магии. Смею предположить, что все это необходимо для восстановления или же накопления магической силы.
— Превосходно, Драко, — удовлетворенно ухмыльнулся Темный Лорд, тем не менее опасно сверкая алыми глазами. — Ты совершенно прав. Видишь ли, наш дорогой и уважаемый Гораций вот уже некоторое время бьется над созданием определенного эликсира. Однако все его попытки не имели ни малейшего успеха.
Слизнорт сжался в углу, прижимая фляжку с каким-то зельем к груди, и опустился на стул. Волдеморт даже не взглянул на него, но тому было достаточно и его ледяного тона, чтобы понять, как он разочаровал повелителя.
— Все перечисленные тобою зелья не работают по отдельности. Твоя же задача создать эликсир, который не только повышал бы выносливость, а и помогал выпившему сдерживать свою силу, не позволяя неконтролируемым магическим выбросам взять над собой верх. Эффект должен быть постоянным и позволяющим магу сохранять энергию, вне зависимости от количества использованной магической силы, — объяснял Темный Лорд, принявшись расхаживать вдоль кабинета, впадая в задумчивость.
Драко нахмурился, внимая каждому наставлению, и пытался сообразить какая же истинная цель данного зелья. Прежде он еще не слыхал о подобных эффектах, которых требовал Темный Лорд. Магическая сила каждого волшебника была всегда подобна нескончаемому потоку энергии, которому никогда не требовались особые подпитывающие зелья. Только при боевых ранениях, либо же при магическом истощении, но вовсе не на постоянной основе.
— Мой Лорд, не могли бы вы объяснить конкретнее задачу данного эликсира?.. — на свой страх и риск вымолвил Малфой.
— Ты знаешь, что такое обскур, Драко? — Темный Лорд смерил его уничижительным взглядом, однако согласился внести ясность в поставленную задачу.
— Да, мой Лорд. Я читал о них. Это дети, которые вынуждены скрывать или подавлять свои силы, в результате чего внутри них образуется паразитирующий сгусток темной энергии, который рано или поздно вырывается наружу, заставляя носителя терять над собой контроль.
— Верно. Обскура ничем нельзя остановить и рано или поздно такой ребенок погибает, — равнодушно ответил Волдеморт. — Данный случай чем-то похож на обскура, тем не менее им не является. Его возможно контролировать и сдерживать, однако, чем больше расходуется магия — темная магия, — тем больше волшебник использует энергию и, если можно так выразиться, перегревается. В таком ключе магия не бесконечна. Темная энергия весьма хаотична и действует на всех нас по-своему. Однако неизменно одно: рано или поздно она превышает лимит, и тогда последствия могут быть катастрофичными. Энергия черной магии имеет свойство снашивать тело и перегружать своего носителя вплоть до летального исхода.
Драко задумчиво уставился на Темного Лорда, осмысливая его слова. Обскура он никогда прежде не видел. Должно быть, это ужасно — не иметь возможности контролировать свою энергию и позволять ей поглощать тебя, пусть даже зрелище, вероятнее всего, с точки зрения исследователей магии, захватывающее.
Внезапно Драко замер, припоминая действительно захватывающую картину, что ему удалось лицезреть за последнее время. Чистую энергию, пылающую словно огонь, исходящую из человека. Он видел ее дважды. И последний раз именно в стенах этого замка, когда она вырывалась прочь, поддавшись панике ее обладателя.
— Зелье должно сохранять стабильность энергии, хранящейся в волшебнике. Но учтите, за качество эликсира вы оба отвечаете своими головами, — угрожающе прошипел Волдеморт, переводя взгляд на кивающего Слизнорта.
Удостоверившись в осознании поставленной задачи, Темный Лорд приказал волшебникам незамедлительно приступать к работе и удалился прочь из кабинета.
Драко проследил за повелителем, поражаясь своим мыслям. Неужели Темный Лорд проделал такой большой путь становления Малфоем алхимиком исключительно ради этой цели? Неужели он так отчаянно ищет любого, кто смог бы придумать верный способ сохранения энергии, когда сам, будучи великим и самым могущественным темным магом столетия, не в состоянии найти решение этой проблемы?
И все, ради нее…
Неужели она действительно так
дорога ему?..
— Профессор, вы знаете, для кого это зелье? — решил поинтересоваться Драко у Слизнорта, когда тот подошел к столу, принимаясь за работу.
Слизнорт вздрогнул от поставленного вопроса и, пугливо оглядевшись по сторонам, едва слышно прошептал, что не может ничего сказать. Драко поразмыслил минуту и решил сформулировать вопрос иначе:
— Оно для Темной Леди?
Профессор сделал вид, что не расслышал, однако его руки вмиг сильно задрожали, подтверждая тем самым догадки молодого человека.
