Дурное начало

Следовало ожидать, что они не узнают ничего нового. Молодых заклинателей в белых одеждах с искусно выполненными мечами на поясе встречали с радушием, стараясь помочь установить истину изо всех сил (порой даже чересчур рьяно). Но все зачем-то спрашивали, почему пришли они, а не кто-нибудь из клана Ланьлин Цзинь. Так как «почтенных даочжанов» межклановые разборки не интересовали, они отвечали честно — что им ничего не известно и они лишь проходили мимо. Это вызывало почтительное уважение у одних горожан, а у других — новую партию вопросов. — Неужели и это входит в соглашение? — любопытная тетушка Тан Сюя налила им пару чашек неплохого чая, но видимо, считала, что это развязывает ей руки и язык, словно вместо чая был напиток покрепче. Она уже поинтересовалась, женаты ли славные заклинатели, и предложила познакомить их со своей племянницей, «лучшей вышивальщицей в Илине, а может, и во всей Поднебесной», но на вежливый отказ вовсе не обиделась и тут же принялась выспрашивать о другом. — Какое соглашение? — Сяо Синчэнь осторожно поддержал беседу, пока Вэй Усянь фыркал, глотая пар, поднимающийся над горячим чая. — Ну или как там у вас это называется, — отмахнулась тетушка, подвинув к ним корзинку со сладостями. — Братский союз, что ли? — Брачный? — подсказал Вэй Усянь, мигом ошпарив губы. Это было не очень учтиво, но он принялся быстро-быстро махать ладонью себе в рот, надеясь остудить ожог. Сяо Синчэнь взволнованно глянул на него и попросил у тетушки холодной воды. На Вэй Усяне все заживало даже быстрее, чем на любом другом заклинателе его уровня совершенствования. Как-то раз он распорол коленку о скалы и даже не стал ходить к лекарю. Уже через неделю шрам превратился в аккуратную алую линию, а через месяц — побелел, растворившись на молочной коже, и узнать его можно было, лишь коснувшись оставленной им неровности. А сейчас шрама не было вовсе, только невесомое воспоминание о нем. Но боль есть боль, даже если не обращать на нее внимания столь искусно, как это обычно делал Вэй Усянь. Когда тетушка вернулась с водой и пожар, бушующий внутри Вэй Усяня, был потушен, они вынуждены были продолжить: — Так вы говорили про брачный союз? Кто на ком женился? — учтиво спросил Сяо Синчэнь под звук торопливых глотков Вэй Усяня, который уже расплескал половину воды вокруг. Он скорее хотел отвлечь женщину от поведения шисюна, не вполне достойного, хотя и вполне понятного для того, кто хоть раз обжигался, чем узнать ответ. — Ой, старая я стала совсем, ляпнула не то, — засмеялась тетушка, с удовольствием принимая пылкие уверения юношей в том, что это совсем не так. — Что вы, что вы. Даочжаны так добры и любезны. Слава вашего клана вас опережает. И она абсолютно заслужена! — А к какому клану мы, по-вашему, принадлежим? — оправившись, Вэй Усянь не мог не спросить — так велик был соблазн узнать об «их клане» побольше. — Клану Лань, разумеется, — захлопала ресницами тетушка. — Белые одежды, изысканные манеры, заклинательские мечи. Молодые господа явно из самого достойного клана среди союзников! Юноши переглянулись, но смеяться над «кланом Лань» в голос не стали, хотя очень хотелось. Вместо этого Сяо Синчэнь спросил еще раз, неспешно отхлебнув чаю и взяв со стола конфету: — Так вы говорили о брачном союзе? — Братском, не брачном! — помотала головой женщина. — Главы Лань и Не, а также сын главы Цзинь, тот, который не наследник, совсем недавно стали побратимами… как я слышала. Хотя брачный союз, конечно, был, иначе жили бы мы под Цишань Вэнь до скончания веков. — А что случилось с тем сыном главы Цзинь, который наследник? — усмехнулся Вэй Усянь. — Полагаю, брак, — улыбнулся ему Сяо Синчэнь. Как оказалось, он был прав: ради победы над Цишань Вэнь два великих клана, Ланьлин Цзинь и Юньмэн Цзян, заключили союз — наследник главы первого и старшая дочь главы второго вступили в договорной брак. Именно благодаря этому остальные кланы и решились объединиться с ними. В народе говорили, что три поклона Цзинь Цзысюаня и Цзян Яньли были тремя гвоздями в грудь Вэнь Жоханя. — Это так печально, — вздохнул Вэй Усянь, но тетушка не поняла его грусти. Она поинтересовалась, найдут ли того, кто ударил и обокрал ее племянника и еще с десяток мирных жителей Илина, и даочжаны пообещали приложить все усилия. Они также спросили, кому в деревне могли быть выгодны перебои с поставкой мяса, и добрая женщина доверительно рассказала, что таких людей нет — ведь скот-то тоже покрали, и заработать на чужой беде в деревне ни у кого не вышло. Только когда они покинули ее вкусно пахнущий дом, стоящий у лесной опушки на самой окраине деревни, Сяо Синчэнь задумчиво проговорил: — Договорные браки — это ужасно. — Вот-вот, и ужасно не современно! — с жаром подхватил Вэй Усянь. — Да будь моя воля, я бы этого Цзинь-как-его-там!.. Закончить свою гневную речь он не успел: в лесной чаще вдруг что-то зашумело, они обернулись на звук, и звук дал деру — только кусты зашуршали вслед. Не сговариваясь, они устремились в погоню… *** …и оказались у барьера. Неожиданно, право слово — сарказм Вэй Усяня тут был бы очень в тему, но перед ними встал выбор: следовать за беглецом-шпионом или отвлекаться на шуточки. Тропинка сюда петляла, точно раненый заяц, но они точно оказались гораздо выше, чем когда были у подножья Луаньцзан в прошлый раз. Здесь сосредоточение темной энергии ощущалось почти физически, рассыпая мурашки по коже, холодя кровь. Но что было еще более странно, так это то, что тропинка обрывалась прямо у сваленного истукана-хранителя. Он был разбит, иероглифы на его спине оказались смазаны чем-то темно-красным. Застарелая кровь, догадался Сяо Синчэнь. — Это же лаз, — прошептал Вэй Усянь, схватив его за руку. Но это было понятно и без подсказок. Тот, кто убегал от заклинателей, побежал дальше и выше — за границу барьера. Как будто тот был обычным забором, у которого можно оторвать доску и протиснуться внутрь. Опрашивая местных, они наслушались баек про Луаньцзан — почти все были уверены, что происходящее как-то связано с этим местом. Их трудно было винить — будто не хватало уже имеющегося темного смерча, во время Низвержения Солнца заклинатели и вассалы клана Вэнь сбросили туда немало трупов разной степени живости. Возможно, кто-то из их жертв погиб уже после попадания на холмы. От всего этого становилось как-то не по себе. И разумеется, свежая кровь разбередила старые раны. Все живое старалось обходить могильники десятой дорогой. Наверняка там внутри находились исключительно свирепые лютые мертвецы… — Стой! — Сяо Синчэнь схватил Вэй Усяня за руку, которую тот, делая шаг вперед, так и не убрал с его запястья. — Ты же не собираешься туда входить? — Ты хочешь его упустить? — удивился Вэй Усянь, кивнув в сторону, в которой скрылся беглец. Сяо Синчэнь был почти уверен, что это дух — обычному мертвецу проблематично двигаться так быстро, а лютый не стал бы убегать, скорее уж, наоборот. Видимо, кто-то из обитателей Луаньцзана вырвался через лаз, спустился в деревню на запах людей и некстати напоролся на двоих взрослых заклинателей. Тетушке Тан Сюя очень повезло, что они остались выпить чаю. — Я хочу повидать мир, — напомнил Сяо Синчэнь своему шисюну. — А не сгинуть в каком-то забытом небесами месте с ужасным фэн-шуем. Справедливости ради, определить изначальный фэн-шуй Луаньцзана сейчас в принципе не представлялось возможным. — Ты что, боишься? — хитрый прищур с головой выдавал намерения Вэй Усяня уговорить Сяо Синчэня, сыграв на его достоинстве и естественной тяге к приключениям. Пока они спорили, в лесу позади них послышался шум, и к немалому удивлению обоих на прогалине появился юноша, который… вел за собой живую корову. Корова выглядела недовольной таким положением дел, но шла послушно. В волосах юноши торчал какой-то полевой цветок. На первый взгляд он казался помощником пастуха или сыном корововладельца, но блеск в глазах делал его похожим на нашкодившего котенка, а добротные одежды без гербов и нашивок — на члена весьма обеспеченной семьи. А может, даже клана? — Вот-те раз, — юноша явно не ожидал встретить незнакомцев в конце тропы. Но первое впечатление о нем оказалось ошибочным, как запоздало подумал Сяо Синчэнь, потому что юноша внезапно довольно грубо спросил: — А вы еще кто такие? Сяо Синчэнь собирался ответить, но его опередил шисюн, который бодро крикнул: — Хотели спросить тебя о том же. Ты в курсе, что здесь тупик? Куда ведешь свою рогатую спутницу, на свидание? Не нужно было читать древние трактаты или тренировать смекалку, чтобы сложить два и два, особенно учитывая, что в окрестностях оставалось очень мало живого скота, а никто из жителей Илина не стал бы вести его вдобавок на Луаньцзан. В одиночку. И в таком наряде. Юноша расцвел кривой ухмылкой и, недолго думая, протянул руку за спину. Где у него был спрятанный за невзрачным плащом заклинательский меч. — Вряд ли я одолею вас обоих, — с сомнением протянул он, переводя горящий взгляд с одного превосходного меча в руках Сяо Синчэня на другой у Вэй Усяня. Несмотря на свой неутешительный для себя вывод, он продолжал улыбаться и ни на секунду не показывал волнения: — В конце концов, я только недавно стал учеником. Но хоть разомнусь. И буду ожидать от старших совета. Он издевательски вежливо кивнул и сбросил с плеч плащ, освобождая движения. Корова между тем остановилась за его спиной и принялась щипать жухлую траву у тропинки. Битва за ее жизнь совсем не интересовала несчастное животное. — Разве так положено? — Однако Вэй Усяня тоже нелегко было смутить. Вот его шиди не знал, что сказать, и стоит ли вообще открывать рот — пока что. — Хочешь подраться, но даже не представишься? Сяо Синчэнь подумал, что правил о запрете на драки с незнакомцами не существует даже у них на горе (вероятно, потому, что незнакомцев там не водилось), но вновь решил благоразумно промолчать. А их соперник, забавно склонив голову, сверкнул улыбкой: — Я — Сюэ Ян. А почтенные даочжаны кем будут? — Он выглядел так миролюбиво, что, не будь в его руке весьма неплохого меча, беседу вполне можно было бы продолжить за полной чашей. — Сяо Синчэнь, — коротко кивнул представляющийся, не убирая Шуанхуа в ножны. — А это мой шисюн, Вэй Усянь. Вэй Усянь картинно поклонился. Его сияющий меч бросал на солнце радужные блики. — О, понятно, — фыркнул Сюэ Ян. — Верно, и в Гусу Лань стали принимать всякий сброд. — Да что еще за Гусу Лань?! — не выдержал Вэй Усянь и бросился в атаку. Они привыкли сражаться бок о бок и много тренировались, чтобы сражаться вместе. Это было сродни танцу на воде. Два потока встречаются вместе, чтобы слиться с водной гладью и затихнуть в глубине. Сяо Синчэню нравилось ловить движения Вэй Усяня, то плавные, то дерзкие. В такие моменты он почти забывал об их общем сопернике, поэтому направлять их течение приходилось шисюну. Через пять, а может, десять минут Сюэ Ян выглядел уже абсолютно измотанным. Они не стремились ранить всерьез, но его накидка была вспорота на плече, а рука висела слегка неестественно, хотя он еще мог ею управлять. Он сражался порывисто и вполне сносно — но не против учеников Баошань-санжень. Как он сам и предрекал ранее, этот бой выиграть ему было просто не суждено. Сяо Синчэню невольно стало его жаль. Он остановился, чтобы дать сопернику передышку, и Вэй Усянь остановился следом. Несмотря ни на что, Сюэ Ян продолжал драться как тигр, придерживая рану на плече. Теперь он тяжело опирался на свой меч, но тем не менее, отдышавшись, смог выговорить: — В этом ваша проблема, праведных заклинателей. Вы… вы же наивны, как дети. Говоря это, он очень быстро достал что-то из рукава, бросил вперед, и все вокруг Сяо Синчэня накрыла тьма. Даже стоявшего рядом Вэй Усяня. ***