***
Самолёт Ижевск-Москва медленно выезжал на взлётную полосу. Самый быстрый в мире пассажирский транспорт сейчас плёлся точно улитка. Кира откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Она уже предвидела, что этот полёт будет длиться вечность. Колени девушки упирались в переднее кресло, и найти удобное положение всё никак не удавалось. Рост был одновременно и даром, и проклятьем молодой студентки. Высокая, стройная, красивая, Кира могла бы стать успешной моделью. Но в юности она выбрала другой путь, а начинать карьеру модели в 21 год было уже поздно. Этот возраст считался предпенсионным. Зато Кира была прекрасным будущим дипломатом. Она отлично знала английский, неплохо говорила по-французски и при этом учила китайский. В университете она уверено шла на красный диплом и уже работала визажистом, имея собственную клиентскую базу. Словом, Кира была образцом успешной элегантной молодой женщины, у которой всё всегда слажено и красиво. Яркая, но не вульгарная, не выскочка и не серая мышь, не глупая, но и не чересчур умная. Всё по полочкам и нет никаких проблем. Во всяком случае, именно такое впечатление производила Кира Фаворская на всех окружающих. В реальности же дело обстояло гораздо сложнее. Кира ненадолго заснула тяжёлым сном, пока её не разбудил телефон, который буквально разрывался от уведомлений. Сухие сообщения о том, что всё хорошо, от Леры, взволнованные сообщения от мамы, бесконечная бомбардировка сердечками от парня… Ну где же? От Джордана не было ничего. Кира в гневе сжала кулаки. Так, значит? Сначала видеозвонки до четырёх утра, комплименты, двусмысленные намёки, а когда она уже почти в Европе, сухое «удачной дороги»? Кира вдруг осознала всю абсурдность ситуации и тут же покраснела от стыда. У неё был молодой человек, с которым всё было серьёзно. А Джордан — это всего лишь Джордан. Очередной бабник из Тандема, каких миллион. Она не влюбилась в него, конечно, не влюбилась. Просто французы красивые, этого же никто не станет отрицать? Кира просто хотела подтянуть французский, но в какой-то момент всё зашло слишком далеко… Но ещё дальше это не зайдёт точно. Кира вновь закрыла глаза, представляя себе бескрайние просторы Финляндии. «Bonjour, belle dame, serez-vous bientôt en Europe?» Да будь ты проклят, чертов француз!***
Я смотрела в навигатор и совершенно не понимала, в какую сторону мне идти. Впервые я осознала смысл фразы «смотрю в книгу — вижу фигу». В конце концов, я решила, что пойти не в ту сторону всё же лучше, чем не пойти никуда. Варианта было всего два, а значит, шансы на благоприятный исход неплохие. Я двинулась наугад, но почти сразу поняла, что дома на карте сильно отличаются от их реального расположения. Или я просто плохо понимала карты? Добавляли бы они туда фотографии, что ли… Я ходила кругами долгие пятнадцать минут, пока не осознала, что потерялась окончательно и даже вернуться в начальную точку будет проблематично. Лера Виноградова потерялась в одной сосне. Приехали. Я снова посмотрела в телефон, как будто сквозь него, и заметила то, чего не замечала раньше. Я решила попробовать кнопку «use current location», без особой, правда, надежды на то, что это поможет. Но как только я её нажала, на экране появилась совершенно новая дорога, и синяя точка, которую я заметила только сейчас, оказалась в начале этой дороги. Я попробовала пойти вперёд, и синяя точка двинулась вслед за мной. О боги, точка двигалась! А это значит, что я точно не потеряюсь. Всю дорогу я была как на иголках. Даже когда я уже сидела в автобусе, и синяя точка двигалась точно как надо, я всё равно нервничала. Я знала, отберите у меня телефон, и я вряд ли найду дорогу обратно. Слишком шатким было моё теперешнее понимание происходящего. И всё же я дошла. С приключениями, уставшая и голодная, но дошла. Голод с каждой минутой всё больше давал о себе знать, но я не жаловалась. Мне было не до того, чтобы искать, где можно поесть, сначала нужно было доделать все дела. Ключи и пакет с крупами на первое время мне отдали на удивление быстро. Я и не ожидала, что не придётся проходить девять кругов ада бюрократии. В первый день я ещё не знала, до какой степени в Финляндии всё держится на доверии. Выходя из офиса, я уже чувствовала себя уверенней. В конце концов, у меня был HSL и синяя точка, благодаря которым я могла найтись, где бы я ни была. Теперь я поняла, почему все вокруг так расхваливали это приложение, оно действительно было офигенным. И всё же, как бы хорош не был HSL, ставить на него всё тоже не стоило. Никогда нельзя полагаться только на что-то одно. Это ненадёжная опора. Случай с Артёмом научил меня тому, что если у тебя есть только что-то одно, считай, ты пропал, если это одно исчезнет. Я была более чем уверена, что у меня есть шанс влюбить в себя Артёма. Я всё время говорила себе, что да, сейчас он меня не любит, но это не значит, что не полюбит никогда. Нужно ещё подождать, нужно дать ему время, нужно поговорить с ним про кино, намекнуть на свои актёрские способности, красиво одеться. Нужно то, нужно это, и рано или поздно все эти «нужно» сработают, и равнодушие Артёма медленно, но верно превратится в интерес, а потом и в нечто большее. Не превратилось. Когда Артём коротко и ясно сказал, что у него есть девушка, у меня рухнул весь мир. У меня было ощущение, что я заранее умерла, поэтому я даже не попыталась бороться, просто жила, погрузившись в собственное горе. Я тогда наивно полагала, что это и есть верный признак настоящей любви. Но на самом деле это был лишь признак отчаяния. Учёба давалась ужасно тяжело, но уйти было некуда. Не было хобби, потому что учёба занимала всё свободное время. Последней каплей стала смерть любимой кошки. Я чувствовала себя ужасно одинокой. Кроме Саши и Юли, у меня больше не было друзей в университете. Да и Саша была токсичной и делала только хуже. Нет, дело было не в Артёме. Во всяком случае, не только в нём. HSL показал, что до назначенного места, которое называлось Hakaniemi, можно было доехать на метро. Слава богам, метро! Самый понятный вид транспорта. В Москве я ездила в посольство оба раза на метро и ни разу не впала в панику, потому что система его работы настолько прозрачная, насколько это вообще возможно. Мама всегда говорила: «Если потеряешься в большом городе — ищи метро». Теперь мне оставалось только купить билет, доехать до Хаканиеми, что бы это ни значило, и сделать этот несчастный тест на коронавирус. Но с покупкой билета возникли небольшие сложности. У меня не было опыта пользования автоматом, и я с трудом понимала, что от меня требуется. Тем временем позади меня уже образовалась небольшая очередь. Было ужасно неловко тупить и заставлять других ждать. Поэтому я попросила о помощи пожилого мужчину, стоявшего за мной. Он не был совсем уж дедушкой, но мужчиной в летах. А впрочем, европейцы стареют медленней и красивей. У него на груди висел радужный значок в форме сердечка, и я рассудила, что он, вероятно, гей. Это придало мне смелости, потому что геи обычно добрые и всегда готовы помочь. Звучит, как какая-то гетерофобия, но я действительно скорее попрошу помощи у гея, чем у обычного мужчины. И всё же меня немало удивило, что можно вот так в открытую, спокойно носить радужный значок. Добро пожаловать в цивилизованный мир. Проблема с билетом решилась быстро. Я поблагодарила мужчину и пошла своей дорогой. Как и ожидалось, в метро всё было предельно просто. Сложности начались, когда я из него вышла. Итак, я добралась до цели. Я находилась на Хаканиеми. Но что, блять, такое Хаканиеми? И где здесь делают тест на ковид? Впереди лежало некое подобие площади с рынком, кажется, именно площадь так и называлась. Я походила между рядов с товарами, прошлась туда-сюда и, тяжело вздохнув, села на остановку. Я была потеряна в прямом и переносном смысле. Очень хотелось есть. Слёзы вновь подступили к горлу. Да, я могла найти любой адрес с помощью волшебного приложения, но перед лицом реальности я вновь оказалась беспомощна. При регистрации на тест, я выбрала место, наиболее близкое к дому (40 минут ходьбы, близко, как же!), но всё, что там было, — это название — Hakaniemi. И, похоже, это было название станции метро… Какое конкретно здание? Точного адреса я не знала. Это могло быть всё что угодно. Агата говорила, что тест на ковид никто не проверит и его можно вообще проигнорировать, но, по-моему, это полный бред. Я записывалась через официальный сайт, у них в базе есть моё имя. Что будет, если я не явлюсь на тест? Это может повлечь за собой какие угодно последствия. Вплоть до проблем с законом! Хорошее начало, Лера, ничего не скажешь… Я бесцельно смотрела в телефон, благо, интернет у меня был. Мне написала Юля. Она уже приехала в общагу и теперь покупала канцелярию. У неё вот-вот начнется учебный год. А что будет со мной? Моё будущее — сплошной туман, и через него как будто не пройти. Руки опустились. И тут я увидела на экране телефона звонок из WhatsApp. Агата? Но почему она мне звонит? Такого поворота я ожидала, пожалуй, в последнюю очередь. — Привет, у тебя там всё нормально? — Нет, — промямлила я, стараясь не сорваться на слёзы. — Тут возникла проблема с тестом… — Где ты? Давай я в интернете посмотрю ближайший пункт тестирования. — Спасибо большое! Я на Хаканиеми, записывалась туда, но точный адрес не знаю. Можешь поискать, пожалуйста? А дальше я по HSL найду… — Да, я поищу и напишу тебе. Агата положила трубку, а я испытала такое облегчение, словно гора упала с плеч. Агата разбирается во всём, в отличие от меня. Она скажет мне адрес, и я легко найду место. Как же вовремя Агата пришла на помощь! Хотя с чего бы ей обо мне беспокоиться? Но с другой стороны… Я представила себя на месте Агаты. Допустим, я — коренная петербурженка, которая знает Хельсинки от и до, — знакомлюсь с девочкой из глубинки, которой нужно сделать пару несложных дел в центре города. Я ей, естественно, говорю, что всё просто, потому что для меня это просто, и отправляю её, оказав посильную помощь. А потом она не возвращается несколько часов. Что я должна подумать? Естественно, что провинциалка попала в беду. И Агата подумала так же! Кажется, она только сейчас поняла, что стартовые знания о новом городе у нас, мягко говоря, не одинаковые. И сразу пришла ко мне на помощь, хотя не была обязана. Почему я думала, что все про меня забыли? Я ведь была уверена, что соседки даже не заметят, если я не вернусь домой. Из раздумий меня вывело сообщение. Агата прислала адрес, и я тут же вбила его в HSL. Но первая радость быстро прошла. Это место находилось даже близко не на Хаканиеми. Идти до некоего Кампи нужно было полчаса. На трамвае получалось 15 минут, но это не сильно спасало ситуацию. Проезд был баснословно дорогой, а идти пешком уже не было сил. Голод усиливался с каждой минутой, но я упрямо убеждала себя: «Лера, борись. Сейчас не до еды. Ты сдала строение вещества, неужели не справишься с каким-то Хаканиеми?». Я приняла тяжёлое решение ещё немного подоставать Агату. Мне казалось, она в любой момент может психануть и сказать себе: «Я больше не собираюсь объяснять очевидные вещи этой придурошной». Но вариантов у меня было не сильно много, и я решила рискнуть. «Что за адрес? Это далеко отсюда» «Это место, где я делала тест» «А, ясно. Просто я записывалась не туда. Можешь поискать около Hakaniemi?» «Не знаю. Сейчас попробую» Прошла минута. Тяжёлая минута ожидания. Похоже, всё-таки придется раскошелиться на трамвай… Ну почему у меня столько денег уходит впустую?! «Конкретного адреса нет. Видимо, это передвижной пункт где-то на площади. Поспрашивай у прохожих». Всё встало на свои места. Я поблагодарила Агату и вновь отправилась гулять по площади. Я бодрилась как могла, напевая: «Нам всё нипочём, через левое плечо плюнем и пойдём через туман…». Очень актуальная была песня. Я чувствовала, что здесь, в Хельсинки, я иду через непроглядный туман, не понимая ничего совершенно. Но сдаться я не имела права. Fail is not an option. Блуждания мои, в конце концов, не прошли даром. Я действительно нашла этот несчастный передвижной пункт. Находился он, к слову, в самой плохо обозреваемой части площади. Но, как бы там ни было, я с этим справилась. И даже благополучно вернулась домой. Правда вот, умирая с голоду, но это так, издержки.***
На кухне снова были все те же: немки и Агата. Надя и Франческа эмоционально поинтересовались, как всё прошло, Агата просто сухо поздоровалась. Я сказала, что всё отлично, и принялась разбирать пакеты с крупами. Нужно было поесть хотя бы что-то. Надя вызвалась помочь мне: одолжила молоко для овсянки и показала, как готовить её в микроволновке. Немка была такой милой и приветливой, что на душе у меня стало тепло. Похоже, Надя была здесь самым добрым человеком. Но больше всех мне помогла всё равно не она… Я доела овсянку и собиралась уже уходить с кухни, когда со мной заговорила Агата, которая всё это время стояла у плиты, обжаривая овощи: — Я обед готовлю. Могу и на тебя приготовить. Вежливей было бы отказаться, но у меня не было совершенно никаких продуктов и тем более сил за ними идти. — Буду тебе благодарна, — ответила я и села обратно на стул. Раз уж Агата работала за двоих, я сочла своим долгом развлечь её светской беседой. Рассказала о своих приключениях, тактично промолчав о том отчаянии и страхе, которые испытала по меньшей мере трижды за день. Агата выслушала и вновь заверила, что на тесты всем плевать. Мне иногда казалось, что её девизом было «Всем плевать» и «Никто не проверит». Разве можно надеяться на русский авось, когда ты больше не в России? В Европе это так не работает, уж не петербурженке не знать об этом. Пока Агата готовила, а я радовалась тому, что вышла сухой из воды, мне пришло сообщение от Киры. У неё всё было далеко не так гладко. Через буквы я уловила отчаянную интонацию. Кира понятия не имела, как добраться домой из аэропорта… Мне очень хотелось ей помочь, ведь я прекрасно понимала её положение. Но толку от меня сейчас не было никакого. Если бы она приехала хотя бы на неделю позже, я бы, возможно, даже встретила её в аэропорту. Но сейчас я знала о городе едва ли больше, чем моя коллега. Поэтому я отделалась дежурными бесполезными советами и пожеланием удачной дороги в надежде, что Кира справится сама. Агата красиво выложила на тарелку овощи и что-то похожее на бургер. Блюдо напоминало ни больше ни меньше произведение искусства. — А ты всегда так готовишь? — спросила я, не скрывая восхищения. — Я не могу, когда еда выглядит некрасиво… Обед оказался не только красивым, но и вкусным. Я сама не очень любила готовить и делала это, только чтобы прокормить себя. Мне бы вряд ли пришло в голову готовить ради искусства, чтобы было красиво. Лишь бы съедобно. Но еда Агаты была намного больше, чем просто съедобной… Что ж, каждому своё. Она умеет круто готовить, а я хороша в чём-нибудь другом. Остаток дня прошёл спокойно. Я просидела в своей комнате, пытаясь писать, но текст не шёл. Слишком много было своих проблем, чтобы писать про чужие. Спустя два года я всё-таки нашла себе хобби. Писательство приносило мне не меньше удовлетворения, чем игра на сцене, к тому же для этого не приходилось лезть из кожи вон, пытаясь всем понравится, чтобы заполучить хоть какую-то приличную роль. Вскоре со мной связалась Кира. Она добралась благополучно. Ей даже не пришлось ехать за ключом, потому что его забрала по доверенности соседка — русская девушка по имени Милена. Она оставила Кире удон с курицей и куда-то ушла. Я даже позавидовала: и ключ за неё забрали, и еду приготовили, и даже поплакать можно, потому что никого нет дома. Всё у Киры шло легче, чем у меня! Так не честно. С другой стороны, ведь и Агата меня покормила. Из подручных средств она умудрилась приготовить блюдо, как в ресторане. И не лень ей было этим заниматься. Я бы и под дулом пистолета не взялась, а она вот сама вызвалась. Вечером мы снова собрались все вместе, чтобы приготовить пиццу. Точнее готовила в основном Надя, а мы только помогали. Надя была гением готовки. Она умела почти всё и даже в качестве хобби пекла торты. Да и остальные мои соседки сказали, что любят готовить. Мне стало даже как-то стыдно. Я считала готовку невероятно нудным занятием, и мне казалось, что большинству людей это тоже не нравится. Но здесь в меньшинстве оказалась именно я. Не первый и далеко не последний разрыв шаблонов.