Райтобер 2021

Мета была молода, но точно знала, что мир холоден. От самой столицы Волшебного Королевства и до океана в нём не сыскать ни капли тепла, кроме одного-единственного человека. И ради него, своего луча тепла, своего любимого, она без сожалений пускала под откос поезда, взрывала целые кварталы и провоцировала резню — и кажется, могла бы сделать это даже без своих способностей, стоило только Пэйлу улыбнуться ей. Да, в её испачканных кровью руках таилась потрясающая колдовская мощь, не зря её прозвали Ведьмой Мэрригода. По правде говоря, даже не магия сделала Мету одной из Четырёх Всадников. Жестокий нрав и готовность пойти до конца сыграли даже большую роль. Ей несложно было ожесточиться. Люди — только пустые куски мяса, холодные и черствые. Ради любимого она не собиралась жалеть их не секунды. Возможно, именно поэтому ей досталась роль Войны. Или из-за волос и платья — хотя Война из религиозных книг вроде была с рыжей лошадью, а не коричневой? Да какая разница. *** Погоня настигала. Мета умела исчезать, какой бы очевидный кровавый след не оставался за нею, но сейчас мотоцикл остался черти где, а даже её тренированные ноги не могли посоперничать с машинами полиции и, кажется, спецслужб. Даже интересно, кого отрядили ловить такую известную террористку? Мета уже поняла, как будет действовать. Вот здесь, на площади — небольшой взрыв, волна откинет народ, дым затруднит видимость, и скрыться в клубах; сначала пробраться по канализации, а дальше… — Я нигде не могу найти своих детей! Мета застыла на месте и взглянула вниз. Кричала женщина, совсем молоденькая. Мета видела её по ТВ. Очередная кандидатка на роль МА, наверняка эльфенка — зелень волос и отсюда видно. Тогда, на передаче, она словно сияла. Радостная, полная жизни, глаза так и горят. Мета подумала тогда, что она, наверное, нашла какое-то своё тепло. Сейчас живот и юбка той женщины были в крови, а глаза потухли. Мета смотрела и не могла оторвать глаз. Что-то переворачивалось внутри неё от вида этой волшебницы, у которой на глазах промерзало сердце. А та всё кричала и кричала, пока её не подхватил какой-то мужчина в белом халате. — Где они, Адам?! Помоги мне найти малышей, скорее! — не унималась женщина, и Мета вспомнила, что звать её Ева. А потом на руках Меты защелкнулись кандалы, и свет перед глазами померк. *** Руки, ноги — да всё тело оказалась накрепко связано. Пыточный стул ещё то уютное местечко, но другого в тюрьме не предлагали. И что это она так зависла на этой Еве? Если б не это, сейчас была бы на свободе, и может быть даже с… Да какая разница. Теперь её казнят, если конечно Левиантой правят не совсем конченные идиоты. Мета так и не смогла понять, что с ней случилось на той злополучной площади. А поскольку в распоряжении у неё теперь была вся оставшаяся короткая жизнь, она предавалась размышлениям. Мысли плавно перетекали от одного к другому. Вскоре вместо освобождения и того, как Апокалипсис — Пэйл — будет работать без неё, она снова крутила в голове всю встречу с Евой Звездой. Вообще, интересный это проект, МА: стань суррогатной мамкой двух Богов и получишь корону впридачу. А ведь Ева росла в каком-то селе. Наверное, поэтому и случилась истерика: выбиваешься из своих гребеней в люди, престол уже почти в кармане, и бац — выкидыш! И вся возня с искусственным зачатием насмарку, как и твои планы. Тут бы любая психанула. А может, наивная девица уже назначила новорождённых Богов-Близнецов своим светом и теплом? Ну, тогда уж она просто дура! Разве можно так привязываться к билету в лучшую жизнь, к госпроекту. Или же… а что это был за мужчина, который её успокаивал? Какой-нибудь учёный от Королевского Института, или… Додумать ей не дала раскрывшаяся дверь. Мета не хотела поднимать глаза. Будут бить — пожалуйста, захотят узнать что-то — пусть подавятся. Ей это не интересно. Идите к чёрту. Взгляд сам скользнул ненароком, и зацепил что-то такое, отчего она вскинула голову и чуть не вскрикнула. — Ты?!.. пришёл за мной! Но как?! На губах человека напротив гуляла знакомая усмешка, которая создавала впечатление, что он постоянно веселится надо всем вокруг, но ничто не занимает его особенно. Только вот он носил очки, был в униформе Института, и не вызвал никаких вопросов у охраны. Напротив — люди подчинились взмаху его руки и исчезли из поля зрения, словно их и не было. — К большому сожалению, люди часто совершают эту ошибку. Да, я родственник хорошо знакомого тебе Пэйла Ноэля, мы близнецы. Но всё-таки я — не он, и он — не я. И голос его вдруг стал неуловимо другим, словно принадлежал не тридцатилетнему мужчине, а кому-то много, много старше, древнее, холоднее. И этот древний, исполненный осознания собственной силы голос она уже слышала когда-то давно: — Меня зовут Сет Твайрайт, и я пришёл предложить тебе выбор. Мета не доверяла ему ни на грош. Особенно после того, как услышала условия. Да, она была сильной ведьмой, да, с отменным здоровьем и на интеллект не жаловалась, но проект МА?! Но с другой стороны ждал электрический стул или что похуже. А умирать, тем более так глупо, Мета не хотела. *** Взгляд Меты скользил по детским телам, которые просматривались сквозь пузыри какой-то жидкости в баке. Вынашивать и рожать оказалось не так-то просто, или дело в том, что это были божественные семена? Хотя и получились в итоге, как ни странно, обычные люди. Институтские до сих пор над этим разбирались, все головы переломали. Но в любом случае это были дети. Её дети. И в честь них, чтоб вас, приняли новый календарь. И смерть больше не грозила, хотя и королевой назначать террористку никто не собирался. Хотя, может страной и правда правят полные идиоты, раз ей ещё позволено жить. От всех этих мыслей становилось… тепло? Пока однажды Мету не прошибло осознание. Она не знала, кто были её мать и отец, и всю жизнь убеждала себя, что плевать на них хотела — этих холодных людишек, что бросили свою дочь в приюте. Только вот не было у неё никаких родителей, и быть не могло. Потому что Мета Зальмхофер никогда не рождалась, а была создана как ребёнок-гуль. И болталась в чане точно также, как и эти двое не-богов. И над головой у неё звучал холодный и смешливый голос Сета Твайрайта. Но как такое возможно? Она не знала. И на самом деле её это не занимало. Дело было в другом. Мета с детства жила в холоде. Если так пойдёт, разве не вырастут эти дети, её дети в такой же стуже, среди опытов, целей правительства, усмешек Сета и с пустотой в душе? К черту! Ева Звезда, эта милая овечка с пустыми глазами, не так давно сбежала из Левианты вместе с сотрудником Института Адамом Мунлитом. А Мета владела искусством исчезновения куда лучше этих двоих неудачников. И у неё была, может быть, впервые в жизни, благая цель. Не дать своим детям замёрзнуть в холодном мире. *** В отличие от Левии-Бегемо, Элд — милосердный бог. И благословленный им Эльфегорт под стать своему покровителю. Тысячелетний Лес примет всех, и не выдаст лишнего чужакам. Мета держала это в голове, когда совершила зимой марш-бросок через границу с двумя младенцами на руках. Сейчас ей как никогда нужно было надежное убежище, чтобы свить себе тёплое гнёздышко. Пришлось применить весь свой опыт и удачу, но ей удалось. Завтра по всей Левианте разнесётся весть о побеге Ведьмы Зальмхофер, и будь она проклята, если это не самая лучшая из всех вестей о ней за всю жизнь. Для начала нужно найти какой-нибудь ночлег, еды ещё хватит на пару суток, а потом… Надо решить, как она назовёт малышей. *** Мета отлучилась всего на пару минут, но двух драгоценных свёртков и след простыл. И под покровом леса Элда раздался панический крик, те же слова, что когда-то на Левиантской площади: — Я нигде не могу найти своих детей! Когда она смогла взять себе в руки, то быстро обнаружила следы и примятую траву. Это не был дикий зверь, её детей кто-то похитил. Предположительно, женщина. Не теряя ни секунды, Мета со всех ног пустилась в погоню. *** Ева бежала и задыхалась. Скорее, скорее! В руках у неё были самые тёплые и мягкие плоды, какие только можно себе представить, и выпускать из рук их никак не хотелось. Но вот беда — их пыталась отобрать медведица! Ева не умела сражаться, но понимала, что придётся. Если не ради плодов, то чтобы защитить собственную жизнь. Но нет, пусть до этого не дойдёт, пусть дом появится поскорее, пусть Адам обнимет её и всё будет хорошо, пусть, пусть, пусть!… Под ноги попался предательский сук. Ева сумела в падении перевернуться на спину, чтобы не помять плоды. Совсем близко раздался рёв, от которого заложило уши. В нем слышалось одно слово: отдай! — Нет. — прохрипела Ева, откладывая свои сокровища в траву. Нет. Никогда! А потом на неё набросилась медведица. *** Адам не находил себе места. Ева ещё никогда не отлучалась так надолго. Возможно, "веном" слишком сильно разрушает её сознание? Стоит уменьшить дозировку? А всё ведь было так хорошо, когда они смогли добраться до Эльфергортского Королевства и обвенчались под лесной сенью. Да, голос Евы уже ломался и менялся, когда она произнесла «люблю», но какая разница? Адам был счастлив тогда. А сейчас был поглощён дурным предчувствием. Когда открылась дверь, и Ева наконец медленно, неверно ступила на порог, он был на седьмом небе. А потом глаза Адама раскрылись от ужаса, а изо рта не могло вылететь ни звука. — Посмотри, разве это не дивные плоды? Такие тёплые… ни за что не хочу отпускать. Но могу дать тебе потрогать. — сумасшедшая ласково гладила по головам двух младенцев. Весь её прежде аккуратный образ теперь свидетельствовал о борьбе. Особенно запекшаяся кровь на ладонях. Но пустые глаза радостно и ровно сияли, и она не понимала происходящего. — Милая, посмотри… ведь это не какие-то плоды, это дети. Верни их. Адаму было страшно, очень. В последний раз такой озноб прошибал его от слишком проницательных взглядов Сета. — Их мать должно быть горюет так же, как и мы с тобой, когда потеряли наших малышей. Ты помнишь? Глаза Евы округлились сильнее прежнего, и в них мелькнул проблеск разума. В растерянности она переспросила: — Что ты говоришь?.. Дети в её руках проснулись и разразились рыданием. *** А на залитой лунным светом поляне остывал труп медведицы, у которой украли её детей. Или лучше сказать: совсем ещё молодой Меты Зальмхофер, к которой мир так и остался холоден.