Райтобер 2021

Когда тело перед ним падает замертво, Сюэ Ян переводит дух. На что рассчитывает этот глупый даочжан? Он никак не победит в споре таким идиотским способом, как самоубийство. Наоборот, он сам привёл к тому, что скоро станет соглашаться со всем, что бы ни говорил и ни делал Сюэ Ян. Просто круглый дурак в белом ханьфу, вот он кто. Сюэ Ян никуда не торопится, скорее оттягивает удовольствие. Под не(на)видящим взглядом трупа Сунь Ланя доедает яблоко, обрабатывает рану на пузе, прибирается в доме. Когда даочжан вернётся, это будет как праздник. Так что надо привести всё в соотвествующий вид. Немного подумав, Сунь Ланя он всё-таки отсылает. Для начала они помирятся, а потом уже пойдут воссоединения с друзьями. Круг на земле, печати, порядок вливания энергии — всё безупречно. Сложённые руки, умытая рана на горле, новая повязка на глазах, чтоб не плакал, а смеялся — всё в лучшем виде. Ужин на столе, слова призыва, горящие глаза — всё готово. Только вот кое-что не так: Сяо Синчень не приходит. Сюэ Ян не расстраивается, просто пробует заново. Мало ли, что пошло не так? Попытка вторая, третья, десятая проходят безуспешно. Остывший ужин размазан по полу, и стулья летят в стену вместе с котлом. Сюэ Ян кричит и пинает всё, что попадается под ноги, ломает всё, что оказывается в руках. Он зол и обижен просто до крайности. Ну всё же было просто отлично, вот какого?! Сюэ Ян улыбается так, что болят щёки, и у него дрожат руки и голос. Он немилосердно трясёт Синченя, но не получает реакции. Цепляясь в плечи и наклоняясь близко-близко, чтобы не потерять равновесия, он угрожает срывающимся шёпотом, в котором нет ни слова неправды: — Даочжан, если ты прямо сейчас не встанешь, я убью каждого человека в городе. Нет, даже не так: заставлю твоего дорого Сун Ланя убивать людей! Ты можешь не знать, но у него сохранён разум, он будет всё-о видеть и понимать… вставай же! Сюэ Ян сидит без движения, и ничего не движется вокруг. В какой-то момент он отрешается от всего и просто ждёт, пока произойдёт хоть что-нибудь. Пусть птица запоёт, или под окном пройдёт торговец с лотком, или мимо простучит шест Слепышки. Того, что в городе И отродясь не бывало певчих птиц, лоточников он мог пересчитать по пальцам левой руки, а Слепышка должна была убежать уже очень далеко, он в этот момент даже не осознаёт. Пусть уже хоть что-то… ну же… а то так и двинуться недолго. Рывком поднимаясь со своего места и пробудившись от своеобразного транса, Сюэ Ян со злобой глядит на того, кому помимо него полагается здесь шуметь и вообще наполнять дом жизнью. Этот человек до отвратительного очевидно мёртв, а значит, уже не будет с ним болтать или разгонять мрачность этого места самим своим присутствием. Кричать, дурить и тыкать в него мечом он тоже конечно не будет, но радости в этом мало. Мертвец не лучше вещи. Живой может делать с мёртвым всё, что захочет. Сюэ Ян понял это для себя уже давно. Сейчас он зол и растерян, и последнее доводит до бешенства. Он, разве он может перед чем-то теряться, этот гениальный босяк, этот непревзойдённый головорез, идущий по стопам Старейшины Илина? Да никогда. Хочется выместить злобу, но он уже сломал все, что было в комнате. Сюэ Ян заносит ногу над телом Сяо Синченя. Он ударил его только раз, когда двое не в меру праведных даочжанов решили приволочь разбойника в суд. Даже этим днём довёл до ручки лишь словами, и пальцем не тронув. А труп ещё и не восстановишь, не исправишь, на нём не заживёт. С безнадежным рёвом Сюэ Ян пинает перевёрнутый стол. Да пошло оно всё! Сколько отлично жили, и на те! Он ходит туда-сюда и тяжело дышит. Ладно. Хорошо. Допустим, мать твою. Даочжан мёртв, а мертвецы — только материал в руках живого. Особенно живого тёмного заклинателя. Это значит, что можно делать всё что угодно. Это значит, что даочжан весь в его руках. Звучит чудесно, но пока что привести его в действие не получается. Совсем пустое тело — просто мусор, такого ему не надо. Это уже не Сяо Синчень, так, оболочка одна. А чтобы наполнить оболочку, нужно содержание…. Точно, душа! Сюэ Яна озаряет, и на радостях он подхватывает тело на руки и кружит по комнате, а после устремляемся наружу. — Мешочек-ловушка для духов, мне нужен мешочек-ловушка для духов, — повторяет он как заведённый. А потом понижает голос, словно говорит собеседнику среди людной улицы что-то личное: — Ну и мудак же ты, даочжан. Это было вообще не вовремя. Возись теперь с тобой..!