Влечение

Столас резко подрывается на кровати, ухая от неожиданности. Он осоловело осматривается, не понимая, что именно его разбудило. Блиц по-прежнему спит, уютно свернувшись под пледом, расшитым коронами. На улице только-только начало светать. Лилит, наконец понимает он. Королева решила почтить его своим присутствием и таким необычным способом сообщает о своём прибытии. Столас замирает на секунду, собираясь с мыслями. Как же не вовремя! Отбросив одеяло, он торопливо пересекает комнату. — Блиц! — трясёт он беса за плечи. — Проснись. — Чего? — Блиц сонно моргает, пытаясь сфокусировать взгляд. Удивлённо смотрит на Столаса, переводит взгляд на кровать с балдахином за его спиной. — Что я здесь делаю? — Тебе нужно уходить. На объяснения нет времени, Лилит будет здесь уже совсем скоро. Столас открывает портал. Края его призрачно мерцают, на той стороне видны обои с лошадьми и потрёпанный диван. Принц выталкивает слабо сопротивляющегося беса в портал и отправляет следом его мокрую одежду. А сам несётся в ванную комнату. Лилит не торопится, давая ему время привести себя в порядок. Взглянув в зеркало, Столас ахает от ужаса. Лак за ночь превратил перья на голове в воронье гнездо. Подводка потекла, смешалась с тенями и очертила его глаза чёрно-фиолетовыми кругами. Пудра осыпалась, оставив на мятой одежде ржавые пятна. Столас включает воду. Всё, конечно, ужасно, но вполне поправимо. И когда Лилит, грациозно придерживая подол платья, переступает порог его дома, он встречает её в белоснежной накрахмаленной рубашке, идеально отглаженных брюках и с аккуратно уложенными перьями. Ни следа от вчерашнего гуляния. Лилит великолепна. Длинные светлые волосы струятся по открытой спине в тщательно продуманном небрежном изяществе. Изогнутые рога украшены сверкающими цепочками. Она величественна и грациозна. Создана для того, чтобы влюблять в себя мужчин. — Лилит, моя королева, — Столас кланяется согласно этикету. Не слишком низко, поскольку это дружественный визит, но при этом показывая своё уважение. — Я безмерно счастлив приветствовать тебя в своём доме. — Я же просила без официоза, милый. — И всё же глаза её довольно сияют — поклонение ей нравится не меньше, чем мужу. Она делает шаг, соблазнительно обнажив ногу в разрезе платья до самого бедра. — Очень интересная у тебя экспозиция перед входом. — Её бархатный голос льётся словно песня, в глазах загорается лукавый огонёк. Столас растерянно моргает, потеряв на мгновение концентрацию. Фургон Блица, точно. — Сегодня всё будет убрано, — заверяет он. И, не давая ей развить тему, продолжает: — Чем я могу быть полезен моей королеве? — разыграть правильную интонацию не получилось, он всё ещё не пришёл в себя после вчерашнего вечера. Но и так ясно, что Лилит здесь в такой ранний час не просто так. — Хочу подобрать цветы для сегодняшнего выступления, — она томно вздыхает. — Твои букеты всегда вызывают всеобщую зависть. Те букеты, что он отправляет на её выступления со словами восхищения. Лилит подхватывает его под локоть. — А где же Стелла? — она демонстративно оглядывается, пока они идут мимо разрушенного фонтана в глубь сада. — Они с Октавией в отъезде, — рассеянно отвечает Столаc. При дневном свете разрушения выглядят более впечатляюще. Удивительно, но фургон пострадал меньше, чем фонтан, который придётся менять полностью. Растения по-прежнему не успокоились. Ядовитый плющ пробрался внутрь кабины и с любопытством копался в мусоре. — Малютка Октавия, я помню её. Такая очаровательная совушка. — Лилит поудобнее перехватывает локоть Столаса. Подол платья магическим образом укорачивается, и становятся видны изящные лаковые туфельки. Столас мысленно ругает себя за неосторожность. Он старается не упоминать имя дочери среди других демонов Гоетии, желая уберечь её от их внимания. И вот сейчас так ошибся. — Надеюсь встретиться с ней в скором времени, — продолжает Лилит непринуждённо. — Ты ведь собираешься нам её представить? — Разумеется, — сухо отвечает Столас. Почти прямое указание, против которого он не смеет пойти. Они сворачивают за дом и проходят кусты рододендрона, раскинувшиеся под балконом его спальни. Нежно-розовые цветы прячутся среди листьев, лишь самые смелые и любопытные рискуют выглянуть, чтобы сразу же скрыться. — Ты убрал столик для чаепития? — удивляется Лилит. — Здесь так приятно было пить жасминовый чай с тобой и Стеллой. Уже второй раз она упоминает его жену. Столас подавляет раздражение, продолжая изображать радушного хозяина. Играй свою роль, ну же. Пусть королева будет довольна. — Да, мне захотелось что-то поменять здесь. — И как к этому отнеслась Стелла? Она всё знает. Стоит полагать, что уже вся преисподняя знает, что случилось в ресторане у Асмодея. — Достаточно сдержанно, — отвечает Столас. Игра раскрыта, но они продолжают следовать неписаным правилам, дожидаясь, пока кто-то нарушит их первым. — В самом деле? — Она бросает на него лукавый взгляд из-под длинных ресниц. — В прошлую нашу встречу, она показалась мне расстроенной. — Всего лишь небольшая размолвка, — как можно небрежнее отвечает Столас. — Ничего такого, о чём стоит беспокоиться. В каких тонах стоит собрать сегодняшний букет? — Он пытается как-то увести разговор, но бесполезно. — Милый, семейная жизнь — это не всегда просто. — Лилит вздыхает и поправляет волосы. — У всех случаются разлады. Но не стоит действовать столь опрометчиво. Осуждает его. Не ветреную Ситри, не садиста Сабнока. Даже не Асмодея — их некоронованного короля похоти. А именно «святошу» Столаса, впервые осознавшего, что рядом может быть кто-то, чьего прихода ждёшь с нетерпением и тоскуешь в его отсутствие каждую минуту. Дорожка раздваивается. Правая ведёт к розарию, а левая… Столас невольно сворачивает налево. Кусты скрывают уютную нишу, если не знать, что ищешь — не найдёшь. Именно здесь Блиц объяснял ему наглядно отличие книг от реальности. Вернуться бы в то время. Когда всё было так просто. И не было тех резких слов и неправильных действий. — Ты совсем меня не слушаешь, — вырывает его из воспоминаний укоризненный голос Лилит. Столас пытается вернуться в реальность. Всего лишь воспоминаний хватило, чтобы его тело охватило жаром. Лилит останавливается и поворачивается к нему лицом. — Жизни бесов хрупки и быстротечны, милый. — В этот раз она не играет. Взгляд её серьёзен. — Не нужно ради минутного увлечения разрушать свою семью. Подумай о своей дочери. От этих слов Столас напрягается, но молчит. Именно об Октавии он думал всё это время, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие семьи. Его брак со Стеллой, пусть и заключённый по договору, расторгнуть нельзя, но всегда есть лазейки. Вот только, чтобы он не предпринял, удар придётся по всем. Особенно по Октавии. Демоны Гоетии готовы перемолоть и выплюнуть любого, в ком почувствуют слабость. — О, у меня отличная идея! — Лилит радостно хлопает в ладоши, её глаза широко распахиваются, а у Столаса всё внутри сжимается от неприятного предчувствия. — Почему бы в это полнолуние нам всем не встретиться семьями? Уверена, Чарли будет рада увидеться с Октавией. Столаса будто ледяной водой окатывает с головы до ног. В это полнолуние? Нет, Вия ещё не готова. Она не справится. Она… Он не позволяет ни одной эмоции пробиться наружу. Мысленно перебрав всех демонов Гоетии, Столас с облегчением понимает, что ни Ситри, ни Сабнок, ни, самое главное, Асмодей на это мероприятие приглашены не будут. — Да, именно так и поступим. — Обрадованная Лилит вновь берёт Столаса за локоть и тянет за собой. Её глаза сияют, как ночные звёзды. — И насчёт букета. Хотелось бы, чтобы сегодня он был в голубых тонах.