Влечение

Полнолуния Столас ждал со смесью волнения и беспокойства. Все эти дни он не тревожил своего беса, пытаясь разобраться в себе. Не у кого спросить совета, некому рассказать о своих переживаниях. Когда Блиц рядом всё кажется простым и правильным. Не нужно играть и притворяться. Он даже с Октавией не позволял себе быть собой. Только со своими растениями. И теперь ещё с маленьким краснокожим бесом с белыми пятнами по всему телу. Столас медленно выдыхает. Он не напомнил Блицу об их уговоре. И теперь мучается неизвестностью. Что если он не придёт? Можно ли тогда считать их договор расторгнутым? И что тогда? Забрать гримуар и больше его не увидеть? Или ничего не делать, пусть Блиц продолжает им пользоваться? Его фургон Столас распорядился отремонтировать и отправить обратно, но ответ так и получил. Это всё-таки невежливо. Столас нервно сжимает пальцы. За окном ночь, недовольно шумят деревья. Рабочие, чинившие разрушенный фонтан, наконец угомонились. Он расхаживает по комнате, то и дело бросая взгляд на настенные часы. Достаёт наугад книгу из шкафа. «Морфология растений Круга Гнева». Возвращает на место, берёт другую. «Крылья страсти». То, что нужно. Чтение поможет отвлечься. Первую главу он пролистывает, ничего не запомнив. Может, стоило отменить сегодняшнюю встречу? Сказаться больным, например. И как долго он будет бегать от разговора? После третьей главы Столас раздражённо откладывает любовный роман, так и не вспомнив имён главных героев. Балконная дверь распахивается, и в комнату вваливается Блиц, держа в зубах гримуар. Столас вскакивает с кровати. Всё-таки не зря он установил лестницу для виноградной лозы. Они оба молчат. Блиц вытаскивает из зубов книгу, но с места не сходит. — Вот, — говорит он, протягивая её Столасу. Он смотрит куда угодно, но не на него. — Я принёс твою книгу. Столас подходит и забирает гримуар. Блиц сразу же делает шаг назад. Сохраняет дистанцию, это очевидно. Он переступает с ноги на ногу и бросает взгляд на кровать под балдахином. И тут же отворачивается. От Столаса это не укрывается. Гримуар отправляется на прикроватный столик. Столас нервно сцепляет пальцы. Нужно сделать хоть что-то. Молчание затягивается. — Ладно, — всё же первым нарушает тишину Блиц. — Давай уже начнём. Он расстёгивает пуговицы плаща и сбрасывает его на пол. — Подожди. — Столас тянется к нему, но не прикасается. Боится сделать хуже. — Может быть хочешь выпить? — неуклюже предлагает он. — Серьёзно? — Блиц всё же поднимает на него взгляд полный сарказма. — Думаешь, я хоть к чему-то здесь притронусь после того раза? Всё ещё злится из-за той бутылки с афродизиаком. — Но может… — Да насрать. — Блиц подтаскивает стул к бару и забирается на сиденье. — Не хочу сегодня быть трезвым. Он распахивает дверцы и задумчиво рассматривает ряды бутылей разных форм. Все они открыты — Столас проверял наличие примесей. Блиц роется в содержимом шкафа, но, в конце концов, берёт первую попавшуюся бутыль. Выдёргивает пробку и делает несколько больших глотков. Столас его не останавливает. Блиц всё ещё не смотрит на него. Спрыгивает на пол, пытается одной рукой расстегнуть верхние пуговицы рубашки. — Подожди. — Столас хочет сделать шаг, но останавливается. Говорить с ним сверху вниз кажется ему неудобным, поэтому он опускается на пол, поджимая под себя ноги. Теперь они почти на равных. — Может сначала поговорим? — О чём? — угрюмо косится на него Блиц и делает очередной глоток. — О чём угодно. Например, как прошёл твой день? — Чего? — Ну или просто расскажи что-нибудь о себе. — Зачем? Столас теряется. Его опыт отношений почерпнут из различного рода мелодрам и любовных романов, и это явно не лучший из возможных вариантов. — Хочу узнать тебя получше. — Какой-то твой новый фетиш? — скалит зубы Блиц. — Что, просто трахаться уже мало? — Блици, прошу тебя. — Он едва может контролировать свой голос от отчаяния. — Мне очень хорошо с тобой. Я никогда прежде не думал, что могу испытывать нечто подобное. Я хочу знать, что и тебе со мной… хотя бы не плохо. Вот и всё, черта пройдена. Теперь очередь за Блицем. Бес стоит в полной растерянности, вцепившись обеими руками в бутылку, будто желая спрятаться за ней. Он не произносит ни слова, и Столас не выдерживает первым: — Прошу, поговори со мной. Меня не волнует, что говорят остальные. Я хочу быть только с тобой, но если тебе и в самом деле настолько плохо, я… Что он сделает? Прекратит всё? Просто сделает вид, что всё в порядке и позволит бесу уйти? Столас нервно шевелит длинным хвостом. Он ведь никогда раньше не задумывался, что Блицу могут быть неприятны их встречи. Взгляд Блица мечется между гримуаром, широкой кроватью, Столасом и балконной дверью. Когти скребут по стеклу бутылки. — Я… — Блиц кашляет и делает глоток. — Это… нормально, — будто через силу говорит он. — Могло быть и хуже. Не совсем то, что Столас хочет услышать, но явно больше того, на что он вообще может рассчитывать. — Я рад это слышать. Блиц хочет сделать ещё глоток, но бутылка пуста. — Так и что дальше? — спрашивает он. Напряжение между ними никуда не делось, но добавляется ещё и чувство неловкости. — Посмотрим кино? — предлагает Столас. — У меня есть подборка фильмов про лошадей. Ну или любое другое кино, которое захочешь. — Кино так кино, — пожимает плечами Блиц. — Мне без разницы. Небольшой кинотеатр он обустроил специально для Октавии. Они смотрели здесь мультфильмы, смеялись и подражали главным героям. И именно здесь она пряталась во время их со Стеллой скандалов. Уже к середине второго фильма Блиц начинает зевать и тереть глаза. Наконец, алкоголь и усталость берут своё, и он засыпает. Столас осторожно укладывает его голову себе на колени. Делает звук фильма потише. На мягком диване достаточно места для взрослого демона, но сейчас Столас вжимается в самый угол, стараясь, чтобы бесу было комфортно. Кончик красного хвоста нервно подрагивает. Столас осторожно проводит пальцем по чёрно-белым рогам. Слова Лилит не хотят покидать его мысли. «Жизни бесов хрупки и быстротечны». У них ведь и в самом деле не так много времени. Да, жизнь бесов долгая, по сравнению с людской. Но для того, кто измеряет свою жизнь вечностью, лишь мгновения. Они все здесь обречены страдать, такова расплата. Но неужели он не имеет право хотя бы попытаться найти своё счастье? Такое маленькое, острое на язык и невероятно сексуальное даже во сне. Фильм заканчивается, экран гаснет, и зал погружается в темноту. Тишину нарушает лишь ровное дыхание Блица. Столас сам не замечает, как засыпает.