чай, кофе, переспим?

— Кроули, я не могу. Демон выдохнул и, поднявшись на руках, посмотрел на своего любовника, его прикушенные губы и расчесанную щеку. — Просто забудь про камеру. — Зачем ты вообще на это согласился? Кроули сел и, смотря, как Азирафаэль отодвигается от него и прикрывается простыней, потянулся наощупь к камере, выключая её. — Меня хорошо попросили. — Я даже знать не хочу как. — Ничего интересного для тебя. Азирафаэль попытался пнуть его в бедро, но не дотянулся. Кроули хотел поймать ступню, но ангел отдернул её быстрее. — Зачем вообще японцам понадобилась порнография от тебя? — Они видели мои работы и знают, с какой внимательностью я подхожу к деталям. У них же там масса заморочек и цензура бешеная — нельзя даже гениталии показывать. Азирафаэль поморщился и снова почесал щеку — то ли от нервов, то ли налипших на летнюю жару комаров. Он увидел ещё у Стены, как Адам неумело трахает Еву в миссионерской позе, и с трудом соглашался на большее — Кроули проверял. Так что то, что его не выгнали ко всей его погано-адской братии после таких предложений, уже считалось успехом. Даже учитывая, что скоро демон будет выбирать Азирафаэлю подарок на девятилетие первого признания ангела ему в любви. Наверное, всё-таки то собрание русских классиков, потому что нонконформизм ему так и не зашёл. — Если ты не обещаешь мне, что после этого сходишь со мной на ту литературную встречу и не будешь мне после высказывать, какие все идиоты, то можешь всё это сворачивать. — Как скажешь, ангел. Даже того, путающего атеизм и аутизм, не упомяну. Азирафаэль оторвал язык от нёба, цокая, и откинул мятую по форме пальцев простыню, позволяя Кроули вернуться к его телу. После, когда демон отсматривал материал, он столько раз пересмотрел момент, в котором Азирафаэль жмурился от попадающей под глазницы и в уголки губ спермы, что камера успела вылететь дважды. Ангел всё-таки согласился приоткрыть рот и даже высунуть язык, но только до линии губ. Сперма воском налипала на его кожу и текла плотными каплями к подбородку. Кроули представлял, как размазывалась бы следом тушь, если бы он смог уговорить Азирафаэля подкрасить глаза. Ему нравилось, как дёргано щурился ангел, когда демон как бы случайно шлепался головкой о его виски. Когда он показал Азирафаэлю готовое видео, ангел всё-таки согласился, что это не так ужасно, но не вслух, и разрешил отправить тому похотливому японцу. Конечно, Кроули, не слишком сильно вникая в очередной спор про литературные методы Толстого, так и не рассказал ему, что не было никакого японца, — только пополненная личная папка с лучшими видео.