чай, кофе, переспим?

Ангелы не могут не забеременеть. А ещё ангелы не могут лгать, вкусно обедать, выходить на перекур, укладывая правую руку с сигаретой на прижатую к телу левую, и целоваться с демонами сначала на спор, а потом уже официально тоже не могут. Ангельская жизнь вообще кажется скукой смертной — но это, если не знать альтернативы, конечно. Азирафаэль знал, долго противился некоторым аспектам, но в итоге сдался — всё-таки он наблюдал за людьми с самого Эдема. Особенно за Евой. Как ее впервые неуклюже ласкал Адам, как она вскрикивала и двигалась навстречу, как хваталась за его плечи и после удивлённо смотрела, как по ногам течёт что-то тёплое и серовато-белое. Азирафаэль пошёл за ними и видел, как нежно Ева поглаживала живот и почему-то не считала это ещё одним Божьим наказанием. Кроули тогда подполз со спины и аккуратно положил угловатую ладонь на его плечо. Ангел скрылся быстрее, чем Змий успел даже позвать его по имени. Как будто сбегал с места преступления. Ангел понял, что беременность крайне занимает его, где-то в средневековье. Точнее, он смог признаться себе в этом. Он возвёл это в культ тайны и прятал в вещах пару книг. Когда у него появился магазин, под эту тематику была выделена сначала целая полка, а после и стеллаж. Благо, Кроули был слишком занят самой персоной Азирафаэля, чтобы обращать на подобное внимание, ибо ангел точно не был готов к расспросам. Они стали парой после неудачного конца света, и Кроули впервые случайно коснулся этой темы, когда Азирафаэль засмотрелся на девушку на явно большом сроке. Демон в штуку наклонился и, почти вжимаясь губами в нежную раковину, прошипел, что тоже однажды обрюхатит ангела. Вместо того, чтобы оттолкнуть Кроули и заявить, насколько это неподобающе и пошло, Азирафаэль покраснел, кусая губы, — его ошибка, да. Кроули выждал до дома. Уже сидя напротив ангела в кресле, он напрямую задал вопрос: что это было? Демон был чертовски чувствителен к любым, даже малейшим, изменениям настроения ангела, поэтому такое существенное колебание на личике его любимца не могло остаться незамеченным. Азирафаэль как мог сопротивлялся: говорил, что, мол, ничего, смеясь, рассказывал, что люди сами возводят ещё с древности в культ продолжение рода, и дважды порывался сделать Кроули кофе. Демон делал два глотка и снова возвращался к первоначальному вопросу. Азирафаэль решился после пятого повторения. Он вывалил всё. Краснея, прерываясь на вдохи до гортани, смотря только на складки брюк, но всё же рассказал всё от и до. О том, как хотел быть на месте Евы, как после впервые задумался о беременности при мастурбации и о том, как сам шептал себе грязные вещи на эту тему. Когда Кроули попросил пересказать их, ангел так жалобно посмотрел на демона, что тот тут же оказался рядом. Он стянул Азирафаэля на пол и устроил его на своей груди, говоря, что ни в коем случае не будет осуждать его и это всё только ради него и его удовольствия. Азирафаэль, утыкаясь в крепкую шею Кроули, назвал все фразы, после которых кончал и задушено стонал. Вечером, когда Кроули подхватил его на руки и пресёк любые возражения, ибо мать своих будущих детей он только на руках носить и будет, у ангела уже встал. Азирафаэля так нежно уложили на простыни, что у него на секунду сердце прильнуло к рёбрам и замолчало. А потом Кроули приблизился к нему и прошептал, что на этом нежности закончились: он будет трахать ангела столько, что ни одна теория вероятностей не покажет вариант, где Азирафаэль не окажется беременным. Ангел застонал в голос. Демон вошёл в него и сразу же начал двигаться, рассказывая каким красивым Азирафаэль будет с его ребёнком под сердцем. Накрывая член ангела ладонью, Кроули описывал, как будет губами прослеживать длинные растяжки на его животе и как будет терпеть и использовать только пальцы, лишь бы не навредить малышу. Чтобы после, когда Азирафаэль восстановится, снова кончить в него и стать отцом во второй раз. Ангел забился в его руках, всхлипывая от оргазма и чужих рук на теле. Когда Кроули лёг рядом, обнимая и мягко целуя вспотевшие виски, и спросил, всё ли было хорошо, Азирафаэль невзначай заметил, что мог бы однажды изменить репродуктивную систему на женскую. Кроули плотоядно улыбнулся, касаясь клыками нижней губы.