чай, кофе, переспим?

— Из тебя вышел дерьмовый герцог. — Как и из тебя любовник. Кроули чувствует, как по языку проходится терпкое раздражение. Хастур усмехается, дёргая плешивыми губами, — он знает, на что давить, чтобы каждый раз попадать в цель. Это несложно, это очевидно. Кроули сам, когда выпьет больше суточной нормы, выкладывает о том, как плохо у него идут дела с ангелом. Хастур не даёт ему советов, но запоминает всё. И упоминает, когда Кроули решается открыть рот не для того, чтобы взять его член. Хастуру нравится — у него всегда тёплый язык, несмотря на отсутсвие теплокровности и любезностей во взгляде. Кроули легко толкнуть через край — он и сам это знает. И каждый раз ведётся. Сползает на колени и достаёт чужой член из вечно расстёгнутой ширинки. Он уверен, что Хастур с утра уже успел прижать не одного мелкого суккуба. Кроули старается так, будто ему назначили новую казнь, как будто слова Хастура имеют значение, как будто его ангел из-за этого пересмотрит свои взгляды на их отношения. Кроули обхватывает губами, насаживается, сдирает очки, чтобы не мешали, оставляя их рядом с коленями. Хастур сплёвывает на его макушку презрение, пока он водит языком и достаёт носом до лобка. Он не использует дыхание, но не позволяет себе отключить и слюнные железы, зная, что Хастур на сухую не любит. Кроули делает вид, что он внимателен к чужим желаниям, а не просто не хочет, чтобы его снова схватили склизкими пальцами за отросшие волосы. Он использует руки и расслабляет горло, двигая головой гораздо быстрее и точнее любого демона, что согласится отсосать за игнорирование не сданного вовремя отчёта. Он знает, что Хастуру нравится. Особенно, когда тот кончает через пару минут и заливает его глотку вязкой зеленоватой спермой. Кроули глотает всё и даже облизывает губы — как будто не для того, чтобы те после гнойными волдырями не покрылись. Хастур откидывается назад и кривит губы, пока он возвращает работу межрёберных мышц. — Теперь ты точно не можешь отрицать то, что я хороший любовник. А ты статус так и не изменил. — Станешь хорошим, когда трахнешь своего ангелочка. Или сам под него ляжешь. А я всё ещё один из самых уважаемых демонов в аду. Кроули морщится, пытаясь языком достать застрявший между зубов лобковый волос. — Беги уже, пока твой святоша не передумал позволять тебе ублажать его беседой за ужином, — Кроули встаёт и, сплёвывая что-то про мерзость Хастура, идет к выходу. — Шлюха ангельская. Кроули не отвечает, смотря на время и хлопая дверью, а Хастур лениво косится под ноги — однажды Кроули сам кончил, протекая ему под ноги. Не в этот раз, увы. Хастур пожимает плечами и поднимает подошву над забытыми очками. Вместе с ломающимся позвоночником из соседнего котла звучит хруст стёкла и пластика.