Полупрозрачная ткань подобно водопадному потоку струилась с краёв нежно-синего, прикрытого бирюзовыми кружевами балдахина, скрывая главное украшение всей этого зала — комнатой это было сложно назвать, всё здесь было пропитано роскошью, но без лишних деталей. Холодный блеск обсидианового пола — сколько Найтмеру пришлось пролить крови на вздымающихся пылью полях, отрубать бравым рыцарям головы, самым жестоким способом лишая их чести и достоинства. Ходить по трупам, выдавливая последнюю кровь и размножая последние частицы магии в пыль за те изумрудные каменья, и прекрасное, чёрное, привезённое из далёких стран дерево с чуднЫм узором. И конечно, всё это богатство даже рядом не стоит с главной целью Негатива — страх и безусловная власть. Что ж, ради этого можно было и потерпеть тяжёлые латы, облачающие чёрные кости, и кольчугу, что защищала от прочих повреждений — носить всё это было, мягко говоря, непросто, но будет ли Найтмер от этого отказываться, когда в очередной раз он может самоутвердиться и заставить страдать тех, что кидают роковую перчатку? Конечно нет!
Парочка пленников, лучшие воины, покорные, несомненно верящие в свой народ и в победу короля... Как глупо! И вот уже в следующий момент они лакают кровь собственного покровителя, давясь рвотными позывами, а если их и выблёвывает этой неоново-бордовой кашей от смешавшейся магии и органики, то хочешь не хочешь, отломают ещё парочку рёбер у твоего соратника. И виноват, в случае его смерти, будешь ты. И под такими пытками, как показывала практика Найтмера, быстро. Ну а если второй всё-таки погибал, не выдержав всех этих мучений (рассыпался в пыль или истекал кровью — это было их дело), тут оставалось дело за малым, можно было отдать поиграться полумёртвым существом своим любимчикам среди двора — они с радостью растянут веселье на пару деньков для себя и для жертвы.
Но в то, что произошло сейчас, нет, он не мог поверить.
Лишнее движение, резкая судорога умирающего тела пошатнула Найтмера и он невероятно неуклюже соскользнул по луже крови по гладким латам. И битва, казалось бы, была окончена, верные его помощники зачищали поле от «живых трупов», выбирая себе будущие игрушки, заодно и проводя на месте мозговыносящий экспресс-тест на дальнейшее желание «сотрудничать».
Он упал и невероятно тяжёлые доспехи никак не хотели позволять встать и избавиться от вида серого неба и редких, пробивающих туч лучей. Тёмный король не любил такую смену в погоде, веря в какие-то свои суеверия, а потому в душе что-то заскребло. Они упустили что-то важное? Они ведь победили, Найтмер самолично поставил на колени правителя светлого королевства, откидывая прочь его голову, прежде чем в скором времени бездыханное тело упало, обливаясь кровью. Так и где же они прокололись?
— Киллер, давай обратно. — скелет без формальностей, беспечно протягивает дрожащую от тяжести и напряжения руку вверх, провожая взглядом стекающую струю не застывшей крови (поэтому он и предпочитал брать на службу рыцарей из магии, а не из органики. И практичнее при случае пополнить резервы магии и недолгим исцелением, чем морочиться с перевязками, бинтами, операциями и прочими осложнениями человеческого тела), но... Верный воин его не откликнулся, но отдающееся гулом с металлическим скрежетом шаги подходили всё ближе и ближе, с такой же уверенностью, он мог поспорить, как и если бы ходил сам.
Он с трудом хватает первый попавшийся осколок рукояти сверженного трупа, кое-как отражая удар изящного меча, направленный куда-то вбок, лишь царапая тёмную оболочку негатива и заставляя её легонько шипеть. Перед бирюзовым глазом мелькнул измазанный кровью череп, на таком контрасте выделяясь яркими солнечными зрачками, блещущих сомнениями. Стоило сразу догадаться. Где-то прокричали его подчинённые, выискивающие своего короля среди падших, но сейчас, по какому-то неясному туману было понятно, почему никто не замечал их двоих. Полупрозрачная аура цвета карамели (цвет индивидуален), на такое были способны только монстры с высоким уровнем знания магии и опыта. Скрывающие присутствие чары, пронизывающие успокаивающие невесомые иглы, это уже магия на другом уровне, напоминающем ему о его брате.
Дрим. Как он мог забыть об этой важной фигуре.
— Привет, братец! — казалось, его совсем не волновало то, что пышное, украшенное всякими рюшками платье грустно осело из-за всей той грязи, пота, пыли, что большим концентратом расползлись по всей площади поля боя. Так и хотелось вмазать ему, но у него было преимущество. — Меня правда очень беспокоит твоя забота обо мне. Ты только посмотри на меня... — он обходит тело, слегка приподнимая окровавленный подол, усаживаясь прямиком на чужой торс, разводя ноги по бокам и нагибаясь вперёд к лицу брата, обводя того рукой, как-то слишком всматриваясь в бирюзу его зрачка. — Насколько можно быть чёрствым, посылая меня для укрепления связей? Ты всегда знал, что я люблю только тебя, братик! — томно вздыхая, тот заводит руки назад, слегка расслабляя на платье шнуры и обнажая плечи. Кошмар не может не подметить непривычно распирающую бюст грудь, что уже хотела вот-вот вывалиться из мягкой ткани, но укоризненно молчал, лишь наблюдая за действиями брата, но под таким сияющим взором было сложно держаться и не чувствовать себя виноватым.
— Это было нужно. Ты слишком беспечен и тебе нужен кто-то, кто контролировал твоё излишне детское поведение. — наконец выдыхает тёмный рыцарь с каким-то непосильным трудом, приподнимая руку вновь, скидывая покрытую металлом перчатку, в следующий момент шипя от боли. Серебряный меч всё-таки неаккуратно пронзил пястные кости, но Дрим, похоже, понял свою ошибку, тут же вкладывая в холодную сталь исцеляющую магию — это всё будет мучительно вытаскивать, окончательно прибив того к пыльной земле.
— Я не договорил. — Дрим стреляет обиженным взглядом, ласково обводя руками свои бёдра, приминая грязные слои серой ткани и потираясь о броню, с каким-то упоением глядя на раздражённого братишку. Такой же как и в детстве. — Ты хоть с ним сам спал? Ты только посмотри... — Боже, пусть это все уже закончится, пусть его кто-нибудь избавит от общества брата. Негативный считает до пяти, не спеша переводя взгляд на то, на что указывает брат. Точнее, то, что оглаживают его обтянутые в кружевные перчатки руки.
Луна нервно сглатывает, непонимающим взглядом уставившись на состоявшуюся вдову. Дрим был беременен. ёб твою мать, это объясняет, от чего его крыша так съехала. Или нет, человек с монстром... Это безумие, нет! Не хватит решимости, магии, просто нет!
И словно прочитав в чужой глазнице накатывающую панику, Позитивный наклоняется к лицу, еле удерживая себя от запретного церковью поцелуя, но лишь отстраняется, сладко выдыхая в чужое лицо. Чувствуется запах чего-то постороннего и знакомого Найтмеру, но тот точно не помнит, где и как он получил этот отпечаток в своей памяти, но Дрим напоминает быстрее.
— Помнишь сэра Кросса? Того славного рыцаря? Немного моей чарующей магии и его частичка уже во мне... Я знаю, скорее всего сейчас... Точнее нет, не так, он жив? — воспользоваться старой уловкой глава королевства и решил вновь проиграть всё ту же шарманку, используя свой туманящий разум дар. Не такая уж и плохая идея, а потом за его спиной соблазнить ещё одного, ради объедения с Найтмером. Он знает, что его не бросят в таком положении и бесстыдно пользуется этим.
— Избавь меня от этого, Дрим. Какая тебе-то разница, жив ли этот сопляк?
Королева павшего правителя счастливо улыбается, с большей уверенностью проводя по налившимся грудям, спуская наконец ткань, абсолютно не стесняясь реакции брата. В конец концов, это его вина, что превратил в пыль отца ребёнка, а значит, ему и придётся нести ответственность за непродуманное решение отправить Дрима на избавление в другое королевство. — Нравится? — полупрозрачная магическая смесь легко покатилась по пальцам под заворожённый взгляд тёмного близнеца. Они между прочим ещё на поле боя и их (точнее, Короля тёмного королевства) всё ещё ищут. А они ребята упёртые, пока не найдут труп, кольцо войск не распустят, а остальные своды обратно не повернут. К его счастью, у одного из верных помощников, Даста имелась некая чуйка на высшую магию, напрямую связанная с его рассудком и демонами, преследовавшими его. Это помогало, но от церкви его пришлось скрывать и подкупать в узком кругу лекарей, добывая порой те лекарства, что помогали наконец уснуть несчастному и избавиться от порой уж слишком сильных кошмаров наяву.
И он как никто другой должен почувствовать действие тёмных чар на своих костях, хоть и ранее каждый был клеймён в знак их некого братства.
— Дрим, перестань. Мы продолжим этот порочный разговор дома. — Кошмар пытается вытянуть из себя негативные эмоции, что было не так уж и просто в той позитивной ловушке, в которой он находился. Разозлиться было не так уж и просто, а показать отчаяние и даже страх было слабостью, даже и перед своим братом. — Мы созовём придворных лекарей и разберёмся с обременяющим тебя плодом. К тому же, от невесть кого. Ты будешь доволен?
—
НАЙТМЕР, НЕТ! НЕТ! — внезапно взорвавшийся негативом Дрим сильно схватил узорчатый черенок меча, грубо вырывая его и откидывая прочь, заместо этого сплетая их пальцы рук вместе. — Нет, Найти. Ты сам говорил, что единственное, что мешает нам быть вместе, это так называемое церковью «кровосмешение» и ты боишься за НАШЕ будущее потомство. Разве не ты верил в то, что родители не те, кто родил, а те, кто воспитал?
— Да-да... — уже без особого интереса произнёс Кошмар, вновь засматриваясь на купол. Он стал менее насыщенного цвета, позитивные эмоции более не придавливали так. Тонкое щупальце слизи кое-как смогло сформироваться, мягко поглаживая чувствительную шею брата, загипнотизированного этим невероятным и долгожданным актом нежности, которой он всё это время добивался. Но не всё так просто.
Треск и шум битого стекла накрыл их, благо купол настолько истончился, что при малейшем его повреждении тут же испарился как ни в чем не бывало. Повезло.
— Вовремя, Хоррор. — с нервозностью в голосе выдыхает Кошмар, не показывая страха перед тем, что бы произошло, если бы они бы опоздали хотя бы на минуту. — Подбери блудного принца, Киллер, и обратно. Даст, спасибо.
Он принимает помощь здоровяка, как-то с сожалением смотря поникшего от переутомления Дрима. И ради всего этого он устроил эту бойню? Кошмар не спеша подходит к лежащему серебряному мечу, беря того относительно здоровой рукой и убирает к себе за пояс, рядом со своим, идеально чёрным.
***
Дрим ощущает себя впервые... Странно живым, после того, как вновь находится в комнате самого короля. В сердце замка. В самой комнате Найтмера. И нет радостней ничего, чем осознать, что можно отдохнуть от таких утомляющих манипуляций и с удовольствием зарыться в чёрные, шёлковые ткани и расположиться на не менее упругих подушках с золотыми кисточками. Хотя, наверное, они были больше для декораций, верно?
Позитивный подмечает ещё одну вещь. Свободная белая ночнушка с небольшими узорами... Удобно, практично и так знакомо.
Дверь распахивается, являя хозяина комнаты в лунном свете. Не видно, что тот рад, что его брат проснулся, так как сам не готов к долгим разговорам. Найт просто хочет выспаться после такой битвы. Но, видимо, ему просто не дадут это сделать, судя по тому, насколько соблазнительно потираются чужие бёдра, а рука массирует грудь сквозь просвечивающую ткань, под несколько жалобных стонов. Чёрт бы побрал беременных.
У Кошмара не было на это всё ни сил, ни желания. Его магия также истощена, даже на банальный член энергии нет, какой к чёрту секс? Вот только ли поймёт это Дрим правильно или так, что его брат не желает его после того, как его опорочили и не хочет принять снова?
— Найт... Я скучал, правда скучал. — диадема с луной устраивается на прикроватной тумбочке и чернокостный устало ложится, нет, плюхается на простыни подальше от брата. Но тем не менее, руку протягивает, в знак какой-то поддержки. И он ощущает под собой не что иное как мокрую и скользящую на ладони горячую грудь и набухший бугорок, сочащийся концентратом естества магии вынашивающего монстра. Гремучая смесь. И короля, если честно, не очень волнует, что его брат ожидает запретной ласки. Он несильно сжимает сосок, вытягивая его на себя, а вместе с тем и настолько громкий стон из родного ему любовника, что сам оборачивается, с удивлением приоткрывая глазницу на тяжело дышащего и всё ещё постанывающего от приятной боли и облегчения виновника. И понимает, что, похоже, какой-то замены полового акта ему не избежать, а то всех затрахает со своей аурой, не дай бог.
Он тяжело вздыхает, беря одну из своих декоративных подушек, укладывая ее под рёбра (векторы также были частью магии, а потому, увы и ах), раздражённо похлопывая по ней. — Хорошо. Иди сюда, только не раздави мой позвоночник, мне ещё завтра бумаги разбирать. — он полуприсел, облокотившись на подушки, позволяя возбуждённому белокостному забраться на себя. Так... Что дальше?... Он совсем не знает чужие желания и не умеет читать мысли, лишь чувствует покалывающий позитив, исходящий прямо таки волнами. — Как себя чувствуешь? — спрашивает Найтмер, смотря в лицо таким будничным взглядом и тоном, будто тот разъясняет своим приближённым, что за траву надо купить на рынке.
— Болит... Тянет, Найти... — нетерпеливо захныкал Лучик, продвигаясь чуть вперед и накрывая грудью чужое лицо, пачкая в подобии молока, — Соски зудят, слишком много... — тихо шепчет, не зная, приятно ли его партнеру. Всё кружило голову и любое движение свело бы с ума.
Но не уставшего скелета, что почти засыпал под таким «грузом» и лениво перебирал языком по чувствительной плазме, не касаясь главного очага, сначала что-то в них бурча, доставляя приятные вибрации, а позже выныривая из этих скользких дынек. — Я говорю, если молока так много, то иди к Хоррору, он дело это любит, дойная ты корова. — недовольный взгляд встречается с чужими глазницами, полными слёз, готовыми вот-вот пролить их. Блин, и почему у него появилось желание тогда, когда у самого Найтмера выгорели даже последние нервы. А ведь он даже не припоминает то, что вытворял Дрим на поле боя. — Тихо. Если будешь хорошо себя вести, я сам с этим справлюсь. Но ты справишься со своей другой проблемой снизу, хорошо, моя... Моя коровка? — Никогда бы он не сказал такие слова в любой другой ситуации, но своему Лучику настроение и настрой портить не хотелось.
Напряжённые руки грубо легли по бокам, сжимая и играясь с светящимися во тьме грудями, ловя совсем не тихие восхищённые всхлипывания. Совсем скоро подключился и язык, стискивая дойки так, чтобы два соска были на уровне рта и можно было слизывать эту приторно-сладкую магию. «Молоко» иногда под каким-то углом сжатия брызгало на лицо... Возможно, не стоило так сильно сжимать полные груди, но сил контролировать свои действия не было, хотелось просто спать. — Руки. — с хрипотцой в голосе напоминает Найт о части Дрима в этой замене акта. Со скулежом, но Лучик кладёт одну руку на плечо, легонько привставая и прогибаясь в спине — с животом на пятом месяце беременности не так уж и просто дотянуться до источающего соки магического лона. Лёгкого касания хватило, чтобы пустить прошибающий импульс по всему телу. Хотелось большего и он не смел себе в этом отказывать, прикасаясь к чувствительной магии, хрипя от переполнявших его эмоций. К чёрту всё, что было прошлом, это стоило ради того, чтобы быть с Найти! Укусы, грубые посасывания, потирания между фалангами пальцев, да ради этого он станет личной коровой Найтмера и будет кормить его, захочет ли тот или нет. Будет ли тот знать или нет, также неважно! Всё запеленало разум, откидывая разумные мысли прочь.
Взрыв и блаженная пустота наполнила череп, яркой жидкостью выливаясь на декоративные подушки, тут же боком бухаясь безвольной куклой — сыграли материнские инстинкты, не позволяя тому навредить своему чаду даже в бессознательном состоянии.
— Наконец-то... — финально проходится языком по «губам» Кошмар, позволяя себе прикрыть глазницу и кое-как принять более лежачее положение, всё ещё не сдвигая Дрима, собираясь уснуть. Испачканные, мокрые, скользкие, — это состояние любил Найтмер меньше всего, поскольку оно напоминало о бойнях. Но поскольку тут контекст был несколько иным, можно было и потерпеть ночь. Это было чертовски утомительно.
***
— Ты приготовил завтрак, Дрим? Этим же занимаются кухарки. — в своём домашнем халате и бинтами под ними (на самоисцеление нужна магия) Найт выглядел просто очаровательно, что прям грех было о нём не позаботиться.
— Лично для любимого Братика, хи-хи... — Дрим с широкой улыбкой присаживается рядом на широкую кровать со следами их весёлого времяпровождения, ставя небольшой поднос со стаканом молока и большой горкой печенья. — Кухарки позволили мне помочь им, узнав, что я твой брат.
«Да и как бы они могли бы отказать, такому-то очаровашке?», думает про себя Позитивный, поправляя такую родную диадему, которую не носил примерно полгода. Он даже отвык от её благоговейной тяжести и даже будто потерял часть себя. Но это неважно. Изящные фаланги шустро перебирают рюши на фартуке, наблюдая за тем, как брат с укоризной вздыхает и выпивает молоко, меняясь в лице.
— Тьфу ты, Дрим, что это? — он отпивает ещё глоток, подержав подольше на языке, пытаясь уловить вкус. Вот дурачок.
— Это секретный рецепт мертвого королевства, Найти. — Врет Дрим, с искрой глазах прослеживая за тем, как допивают его сцеженную магию.
