***
Гермиона и Джинни заснули вместе, держа друг друга за руки. Всю оставшуюся ночь темноволосая спала крепко и ни разу не проснулась, в отличие от рыжей, которая проворочалась до рассвета, а утром встала пораньше. Весь день Гермиона бегала по кабинетам, сдавая едва дописанные эссе, а во время обеда Профессор Дамблдор позвал к себе. Погода оставляла желать лучшего: весь день сырость да холод. Подойдя к кабинету, девушка прошептала пароль и вошла во внутрь. — Вы звали, Профессор? — Ох, это вы, мисс Грейнджер, — Альбус выглядел как всегда загадочно, но больше всего нем было, как и обычно, непонятного и неизвестного. — Все думал вас спросить, не хотите ли вы мне что-то рассказать? Он выжидающе посмотрел на нее исподлобья, заставил девушку проглотить нарастающий ком в горле и задуматься. — Нет, сэр. Мне нечего Вам сказать, — Гермиона никогда не умела хорошо врать, из-за волнения она вновь схватилась за часы на груди. К счастью, директор отвернулся к окну и не заметил этого. — Что ж, — он погладил свою бороду, всматриваясь вдаль. — Вы ведь в курсе всех событий в Хогвартсе. Советую вам пренебречь походами в запретную секцию и быть более внимательной. Девушка облегченно выдохнула и прикрыла глаза. — Да, сэр, — она собралась уходить, но стоило коснуться ручки двери, как профессор добавил. — Не стоит мешать судьбе, мисс Грейнджер. Иначе последствия будут невообразимы, вы ведь понимаете? — он взглянул на нее последний раз. Девушка вышла, бросив на прощание: — Я… понимаю, сэр. Тем не менее, в комнате все равно остался ее след: аромат жасмина, пергамента и цитрусов. Коридоры холодные и темные, по времени должно быть около четырех дня. Спешить было некуда. Гермиона вяло плелась куда глаза глядят. Воздух освежает, приводит в чувство реальности и ясности ума. Не осталось ни единого следа от случившегося ночью, будто девушка забыла об этом, хотя на деле не показывала виду. Мысли все равно путались, слова Дамблдора засели в голове. Он явно что-то знает, и это что-то сыграло бы немалую роль. Ноги привели прямиком на восьмой этаж, пока девушка не столкнулась со стеной, из-за чего подняла свои глаза. — Выручай-комната? — приложив руку к стене, она обомлела еще сильнее. По стене пошли различные узоры, а под ладонью появилось очертание дверной ручки. Через мгновение дверь отворилась под нажимом руки и девушка вошла внутрь. Теперь Гермиона стояла в огромной комнате, полностью забитой каким-то хламом. И как она найдет здесь диадему? Девушка тяжело вздохнула и растрепала волосы рукой. Возле одной из стен находился кирпичный камин, в котором уютно потрескивали дрова, пожираемые пламенем. Напротив был расположен мягкий бежевый диван. Осматривая комнату, Гермиона отметила, что общий вид данного места был довольно жалким и подавленным, словно оно отделено от остального мира. Атмосфера одиночества, потерянности и самоуничтожения, что просто было невообразимо описать. Гермиона, обойдя диван, подошла к камину и села рядом на пол. Она достаточно сильно замерзла, пока шаталась по холодным коридорам Хогвартса. Огонь был теплым и уютным, из-за чего девушка сладко зевнула. Вдруг сзади послышался кашель, и Гермиона повернулась на звук. На диване покоился рыжеволосый парень, лицо которого было необыкновенно красным. Волосы идентично огню светились оранжевым цветом. Девушка подошла как можно ближе, коснувшись своей ладонью лица юноши. От холодного прикосновения, парень открыл глаза и изнеможенно покосился на нарушительницу покоя. Их громкое дыхание разносилось по комнате, но никого это, казалось, не смущало. — Грейн... джер? — грудь вздымалась вверх с каждым вдохом и опускалась при выдохе. — Помолчи, у тебя температура, — Гермиона убрала руку со лба и принялась копошиться в своей сумке, что-то разыскивая, пока не нашла нужный флакон с зельем. — Вот, выпей. Полегчает. Она протянула его парню, который не без усилий выпил его залпом.***
Гермиона прислонилась затылком к стене неподалеку от камина, прикрыв глаза. Парень вовсю рассматривал свою спасительницу: ее каштановые волосы, гладкое бледное лицо с легким румянцем от жара, выпирающие ключицы и тонкая шея. — Тебе уже лучше? — спросила неожиданно она, чем застала парня врасплох. Гермиона открыла глаза, всматриваясь в лицо юноши, пока тот не кивнул. — Да, благодаря тебе, — Фред спустился с дивана и сел поближе, разминая мышцы шеи. — Слушай, тебя пригласили уже на бал? — М? Нет, а что? — Не хотела бы. Ну-у. Сходить со мной? — выпалил парень и покраснел до кончиков ушей. Гермиона обвила его макушку рукой, потянула на себя и коснулась губами лба юноши. Тот широко раскрыл глаза в изумлении и, вздрогнув, тут же отпрянул. — Т-ты чего?! — Странно, температуры нет, — она пожала плечами и усмехнулась, будто в издевке. — Ух, ладно. Джордж пошел на свидание с Анджелиной, — выпалил Фред, наблюдая за ахнувшей Гермионой. — Что? Но разве не ты в нее был влюблен? — Да, был. Вот только она выбрала Джорджа, — он тяжело вздохнул и вперил свой взгляд в огонь. Языки пламени отражали свет на лице девушки, внимательно наблюдающей за ситуацией. — Прости, просто ты начала следить за собой и теперь можешь без проблем составить конкуренцию даже Анджелине. Наверное, это лицемерно, да? Вероятно, сейчас стоило бы разозлиться, но Гермиона не чувствовала в этом нужды. Сейчас она не испытывала ничего, так что быстро смирилась. Она вообще больше не видела смысла в проводимом бале, так что хуже от этого ей точно не будет. — Хорошо, я согласна. Просто сходим вместе, — выдохнула девушка и посмотрела на Фреда, так похожего на щенка. Возможно, это все еще действие его простуды, но Гермиона не могла не отметить очаровательность этой сцены. — Правда? Спасибо, ты лучшая! — парень пододвинулся ближе и спокойнее добавил. — Но внешний вид для бала я оставлю на Джинни, хорошо? Вкус у тебя, если честно, не самый восхитительный. Вот тут гордость Гермионы была задета, да еще кем — Фредом Уизли, ее нынешним партнером на балу. Девушка встала, хмыкнула и пошла прочь. Вот только у самой двери она сумкой задела одну из куч, вследствие чего вся куча рухнула на землю, завалив девушку с головой. Она открыла глаза и увидела парня с волшебной палочкой, собранный обратно в кучу склад барахла и возле самых ее ног — серебряную диадему. Победная улыбка застыла на губах. Девушка взяла ее и положила к себе в сумку, крепко закрыв на все замки.***
Время шло. До бала оставалось всего ничего. Девушка часами засиживалась за книгами, порой свободное время проводила с рыжей подругой, обсуждая все на свете. Временами они больше походили на сестер, нежели на приятельниц. Они могли сутками не отходить друг от друга, бурно обмениваться своими мыслями, идеями и многим другим. По выходным вместе ходили в Хогсмид, покупали различные безделушки и выпивали кружки сливочного пива с ломтиками тыквенного пирога. С самого ее возвращения Гермиона сильно отдалилась от лучших друзей. Возможно, ей двигали чувства долга и ответственности, а может она боялась потерять их снова? С каждым воспоминанием прошлого сердце болезненно сжималось, появлялись тоска и жгучая горечь. Чувство вины прошлого преследует куда сильнее, чем казалось на первый взгляд. «Начать с чистого листа» — эта фраза известна каждому, вот только истина известна немногим. Закрыть прошлое за плотной завесой, отгородить от себя «что-то», начиная все с нуля. Но в один момент эта завеса потеряет свою силу и камнем рухнет вниз, открывая обзор на все былое в полной красе. И тогда человек начнет медленно, но верно чахнуть. А что говорить о девушке, чье прошлое можно лишь принять, смириться с уготованной участью? Но кто же знает, что будет дальше? Время настолько удивительно, сколько сокровенно. — Время готовиться к балу! — внезапно воскликнула Джинни над ухом Гермионы, отчего та вздрогнула и буквально подпрыгнула с места. — Я тут для тебя кое-что подготовила, — девушка с нескрываемым предвкушением протянула загадочную коробку подруге. Коробка была небольшой, льняного цвета, перевязана золотой лентой, что ярко переливалась на свету. Взяв ее в руки, брюнетка озадачилась ее легкостью и с недоверием покосилась на рыжую, та словно не имела сил больше ждать и вспыхнула. — Да открой же ты ее! Ну? Давай. Гермиона развязала небольшой бант и приоткрыла коробку, широко распахнув глаза. — Джинни, — рыжая мило ухмыльнулась и плюхнулась на кровать. — Доставай скорее! — достав вещицу из коробки, девушка ахнула. А Джинни победно усмехнулась. — Ну как? нравится? Гермиона медленно кивнула, не сводя глаз с полученного. — Очень. Оно. Оно такое, — девушка не находила слов описать его. — Чудесное? — Да! Но где ты его нашла? Выглядит даже слишком дорого. — Об этом можешь не волноваться. У знакомой бутик одежды. Она увидела нашу колдографию и захотела сшить для нас платья. Это в ее стиле. Ну что, пошли готовиться? Гермиона застыла, пока рассматривала вещицу, и издала негромкий писк согласия. Макияж, платье и прическа сделали свое дело. Не сильно яркая красная помада придавала образу уверенности, а тушь — загадочности. Распущенные, но аккуратно уложенные волосы с пьянящим ароматом жасмина, и алое длинное платье с широким разрезом и оголенной зоной декольте, а завершением стали черные туфли на невысокой шпильке. Теперь Гермиону смело можно назвать одной из самых красивых девушек Хогвартса! — Ну что, готова? — спросила вошедшая в комнату Джинни и обомлела от увиденной картины. Сама же она выглядела завораживающе, чем-то напоминая ландыш под светом заходящего солнца: нежное бледно-голубое платье, красиво струящееся в пол, верх платья – сплошные узоры, закрывающие грудь, но обнажающие спину и зону декольте. — Вау! — воскликнули обе девушки от друг друга. — Выглядишь просто восхитительно! — прервала смущающую тишину Джинни. — Ты тоже! Ох, забыла спросить, кто твой партнер? На вопрос рыжая положила ладонь на щеку, сделала задумчивый вид и, приблизившись вплотную к подруге, щелкнула ту по носу, после чего чарующе засмеялась. — А вот и не скажу! — она отодвинулась обратно, собрала руки за спиной в замок, и подмигнула, пропев дальнейшие слова. — Сама-а увидишь. Гермиона скептично вскинула бровь, норовя что-то ответить, но ее прервал стук в дверь. Это был Фред, которого так любезно встретила Джинни. Тот, как только зашел внутрь, оробел. — Вау, Грейнджер, выглядишь супер! — парень поднял большой палец вверх и подмигнул в подтверждение своих слов. — Сестренка, ты лучшая. Рыжая обняла брата, чмокнула в щеку и что-то шепнула на ухо. Они часто так делали; в огромной семье Уизли самыми близкими были отношения Джинни и близнецов, они с самого детства были друг за друга горой, хоть порой и любили поспорить. Фред подал локоть девушке, чтобы та взялась за него и они вместе спустились вниз. Зайдя в зал, Гермиона застыла. Музыка, еда, напитки и декорации выглядели так же, но вот поведение и наряды многих людей отличались. Еще один признак изменения будущего. Девушка почувствовала легкий толчок в спину, отчего будто пришла в себя, и продолжила идти. — Хочешь выпить? — спросил парень, показывая взглядом на стол с напитками. — Да, давай. Парень ушел, оставив девушку в одиночестве. Осматривая зал, Гермиона наткнулась на знакомое нежно-голубое платье и ярко рыжие волосы. Джинни радостно хихикала и кружилась в вальсе с парнем со Слизерина. Да еще с кем — Блейзом Забини. Девушка от изумления даже открыла рот, который тут же прикрыла. Нет, конечно, Гермиона не считала всех слизеринцев плохими, но гриффиндорский нрав все равно дает о себе знать. Единственное, что заставляло поджать девушку губы и прикусить язык, это счастливый вид подруги, который она ни за что не позволит себе погасить только из-за старых принципов факультета. — Я вернулся, — сказал Фред и отдал спутнице ее коктейль, который она тут же отхлебнула. — О, вот вы где, — послышался знакомый голос поблизости. Это был Джордж, крепко обнимавший за спину Джонсон, что была в длинном белом нежном платье, украшенном золотыми лентами в зоне талии и груди — она была похожа на нимфу. Фред сглотнул и значительно напрягся, что не могло утаиться от взора Гермионы. Анджелина восхищенно смотрела на своего спутника, а тот — на нее. Они однозначно были влюблены друг в друга. Почему она заметила это только сейчас? Потому что была занята другим, забыла обращать внимание на реальность. Вдруг музыка сменилась на бальную, и кавалеры поспешили пригласить своих спутниц на танец. Фред был выше Гермионы на пол головы, что во время танца не являлось проблемой. В один момент взгляд пал на Профессора Грюма, который выходил из зала вместе со старшим Ноттом, «бывшим» Пожирателем Смерти. Гермиона усмехнулась, почувствовав что-то неладное. Мелодия закончилась через пару секунд, заставляя партнеров разойтись, и именно в этот момент Гермиона выбежала из зала. Тихие вечерние коридоры Хогвартса всегда завораживали и в какой-то степени сводили с ума. Порой в них можно было заблудиться. Петляя за повороты, девушка и не думала, что выбежит в сад. На улице стоял ужасный мороз: с каждым вздохом пар струился изо рта, кожа, уже покрытая мурашками от холода, начинала синеть, а лицо розоветь. Подумав, что ошиблась, девушка повернула обратно, но внезапный голос за спиной ее остановил. — Ох нет, сумасшедший кретин, ты не посмеешь втягивать в это моего сына! — кричал во весь голос мистер Нотт, не заботясь о том, есть ли вокруг люди. — Да? Хах, как жаль, — Грюм с очевидной издевкой смотрел на оппонента, что уже был красным от злости. Их крики продолжались еще долгое время, благодаря чему Гермиона смогла узнать много интересного, пока не оступилась, из-за чего снег предательски хрустнул и заставил остальных повернуться на звук. — Ты ничего не видела, поняла? — рявкнул профессор, подошел ближе и наставил опасно близко свою волшебную палочку. Девушка сглотнула, самое время просто согласиться и уйти. Так откуда эта чертова гордость, что так норовит вырваться наружу? Гребаная гриффиндорская храбрость, больше смахивающая на отчаянность. — Нет, не видела. Но зато слышала! Профессор, что вовсе не является профессором. Интересно, что на это скажет Дамблдор? — теперь уже только Гермиона насмехалась, с каждой секундой усложняя себе жизнь. Но вот, что удивительно, мистер Нотт шокировано смотрел на особу, прикусив в стрессе нижнюю губу. Он словно пытался заставить заткнуться, предупредить, пока не стало поздно. Вот только эта наивная смелость не позволяла. От одной только мысли, куда он затащит девушку, как некогда её лучшего друга Гарри, кулаки сжимались до боли. — Ты, видимо, не понимаешь, в каком положении находишься. Думаешь, сможешь спокойно уйти? — теперь вновь насмехался он и наставил палочку на самую шею, казалось, куда сильнее, предупреждая об опасности. Мерлин, Грейнджер, просто заткнись! Но она так разве поступит?.. — Думаешь, воскреснет твой Лорд и погладит тебя по головке, наделит властью и подарит все самое ценное? — Гермиона глупо и звонко рассмеялась, задрав голову как можно выше и презрительно, сквозь ядовитую усмешку продолжила. — Боже, ты серьезно так думаешь? Да ты просто жалок… Кровь вскипала в жилах и заставляла подниматься адреналин. Мужчина больше не мог сдерживаться: — Не смей звать меня жалким, сука! Круцио! — палочка пустила красный свет, заставляя девушку сжать со всей силы челюсть. Все тело прожгла невероятная боль. Любой другой кричал бы во все горло, извивался в конвульсиях на чертовой земле, но не она. Холодный пот выступил на теле, появилась одышка, как после часового бега. — Круцио! — очередная атака, от боли которой сводило мышцы. «Просто остановись, заткнись, упади в обморок, притворись мертвой!» — кричит сознание, но останавливаться больше нельзя. Мужчина громко смеялся, хвалил стойкость ученицы и продолжал раз за разом. Но в один момент Гермиона вздернула голову лицом вверх и, чертовски громко рассмеявшись, правой рукой вцепилась в лоб. Теперь можно было поспорить, кто был психом. — Да ты чертовски жалок, Барти Крауч Младший! Жалкий, подлый, мерзкий, слабый… — девушка остановилась, тихо пискнув от боли новой партии заклятия. В глазах помутнело, а ноги подкосились, но та все дальше продолжала. — Наивный глупец, бездарное отродье, мусор. Сознание провалилось в царство Морфея. Боли больше не было: лишь угнетающая тишина и пугающий мрак.***
Она распахнула глаза, и перед лицом предстал белый потолок. Горло драло от сухости; сейчас бы хоть глоток воды. Девушка приподнялась и упала обратно, корчась от боли. В кожу словно тысячи игл вонзились под медленным беспрерывным давлением. Словно по венам пустили миллионы тысяч атомов ледяной стали. Гермиона застонала от неожиданно пронзившей боли, от которой выворачивало наизнанку. Девушка извивалась в конвульсиях лежа на больничной койке. Из глаз не переставая текли слезы, попадали в рот и заставляли захлебываться соленой жидкостью. Видимо, такова ее плата за опрометчивость и глупость. И сегодня она снова убедилась, что не стоит идти против судьбы. Это будет ей уроком: не забывать о прошлом, держать все при себе до тех пор, пока оно не станет пустым бременем, пока она не обеспечит себе и своим близким безопасность, а до тех пор именно ей придется нести эту ношу, чтобы прошлое не стало будущим. Перед глазами промелькнуло лицо Нотта-старшего. Его широко распахнутые глаза и открытый в изумлении рот. В глазах читалась смесь сожаления и восхищения. Она видела этого человека впервые, так же, как и тот ее, она в этом уверена. Иногда она сталкивалась с его сыном, холодным слизеринцем до мозга костей, но сказать чего-то конкретного о нем не могла. Хотя нет, могла. Она застала его как-то помогающим одной когтевранке-первокурснице — бедняжка заблудилась в безлюдных коридорах, тот показал ей выход и провел до гостиной. Помнится, как-то они вместе сидели на Рунах, не то чтобы игнорируя существование друг друга, но и не придавая ему огромного значения. — Что бы мне сказала мама? А папа? Вряд ли похвалили бы, — Гермиона бессильно вздохнула, прикрыла столь тяжелые веки и вновь провалилась в сон, чувствуя, как разум покидает сознание. Время так сокровенно и ценно, кто этого не знал? Но вот порой оно становится не спасательной каплей в безжалостной пустыне, а той самой пустыней, в которой проходят бесцельные и бездушные скитания. Время прямо как огонь, нет, время и есть огонь — огонь, в котором мы сгораем заживо.