Декан гриффиндора, М. Макгонагалл.
Теперь без сомнений, ведь вряд ли после такого письма возвращаются обратно. Девушка сжала письмо, повернувшись к собеседнику, что скучающим взглядом проходился по кабинету, и улыбнулась. — Кажется, я у вас задержусь. — Всегда рады, — усмехнулся Джордж, сверкая на свету своими рыжими волосами. — Чему радуетесь? — Фред, наконец, спустился, одетый в менее жаркий наряд: майку и шорты. — У нас появился гениальный помощник. Представляешь? — Джордж ахнул, видя как его брат мнется в недоумении. Если честно, он впервые видел его таким, — Гермионочка останется у нас, здорово, правда? — А, так мы должны о ней позаботиться? — театрально растянул старший близнец, широко раскрывая глаза, будто бы до него только что дошло нечто невероятное. — Очень смешно, — уже саркастично фыркнула девушка, но все также озорно взглянула на них. Они вновь стали прежними, такими, какими и должны быть. Всегда.***
— Куда это поставить? — спросила девушка, подходя к подсобке. Она уже почти месяц находилась здесь. Спала в комнате Фреда, пока тот перебрался на диван в гостиной; ходила за продуктами и порой поочередно с ними готовила. Их квартира была не большой, но довольно уютной. Вмещала всю необходимую мебель, но также оставляла пространство для беготни. Гермиона не могла не признать, что это время, проведенное с близнецами, было лучшим на ее памяти. Они вместе разрабатывали продукцию, делились своими идеями, перестраивали магазин и в перерывах между делами ходили прогуляться. — Поставь сюда, — Джордж протяжно выдохнул, поставив тяжелую коробку возле двери, и провел тыльной стороной ладони по лбу, по которому крупными каплями струился пот. — На сегодня, думаю, закончим. — Да? — подал скучающий голос Фред. — Тогда, быть может, сходим сегодня к реке? Погода жарче некуда. Ребята переглянулись, добродушно улыбнувшись. Парни заметили, как сверкнули глаза их новоиспеченной приятельницы, и приглушенно засмеялись: почему-то для них это было чем-то забавным. — Тогда, решено! — буркнул Джордж, побудив ребят побежать собираться, а сам в это время пытался сдержать так и норовящий выйти наружу смех. Конец июня выдался до ужаса жарким. Вода в реке была холодной из-за беспрерывного течения. Ребята поставили сумки, сняли с себя лишнюю одежду и мигом бросились в прохладную воду. — Ну же, Грейнджер, заходи глубже! Чего бояться-то? — Я не боюсь, Фредерик, мне просто холодно, — девушка стояла по колено, прижимая к себе руки, но как только почувствовала на себе мокрые и холодные капли, взвизгнула. — Будь ты проклят, Фред! Тот брызгал водой в подругу, криво усмехаясь и подходя ближе. Вдруг девушка взвизгнула еще сильнее и рванула к парню, чтобы спрятаться за его спиной. — Там... там... — проговаривала она, заикаясь и показывала пальцем на место, где раньше стояла. К ногам юноши подплыла рыба и стала кружить у их ног. Гермиона взвизгнула сильнее от прикосновения слизкого существа и повисла на парне. — Мерлин, — вздохнул Фред, — я и не думал, что ты такая трусиха. — Иди к черту, — прошептала в ответ та. — Да нравишься ты ей, — парень вытянул указательный палец в сторону нарушителя покоя, — вон как к тебе стремится. — Ну и пусть, — девушка уткнулась носом в плечо парня, когда тот хрипло рассмеялся. А в один момент ему будто пришла на ум отличая мысль, он прижал рукой подругу к себе, чтобы та не сбежала, и нырнул под воду, не оставляя ни одного шанса волосам остаться сухими. — Ну смотри, какая, — парень успел схватить маленькую рыбку, размером с мизинец, и уже вовсю хвастался ею, пока девушка визжала, пытаясь выбраться из его плена, или, хотя бы, выбить из его рук это несчастное создание. Рука соскользнула и грубым хлопком ударила парня по тыльной стороне ладони. Гермиона замерла, уставившись в глаза напротив в попытке осмыслить, что сейчас сделала. Взгляд голубых глаз устремился на нее в ответ, в них больше не было задорства, отчего девушка вздрогнула и прикусила губу. Непонятно откуда взявшийся стыд переполнял ее, словно она маленький ребенок, натворивший бед, которого заставили встать в угол. Желание провалиться сквозь землю набирало вес. Рядом полетели брызги, и из воды показалась рыжая голова, по волосам которой в то же мгновение прошлись длинные и крепкие пальцы. Взгляды устремились на него, и все на краткий миг забыли о нелепой ситуации ранее. — Что делаете? — выдавил Джордж, непонимающе глядя на своего брата, который прижимал за талию подругу, а та приложила руку к его груди. Фред что-то буркнул в ответ под осуждающим взглядом Гермионы и отпустил ее. Та сердито оттолкнула его и пошла к берегу, когда мокрый купальник подчеркивал ее утонченные формы, вызывая некоторые взгляды со стороны, а вместе с тем и отнюдь не тихие перешептывания. — Я что-то сделал не так? — спросил парень, оторвавшись от знакомой фигуры, и посмотрел на старшего близнеца. — Хотелось бы и мне знать... Чем ближе она была к берегу, тем быстрее становился ее шаг. Смущение брало верх. Ей было до жути стыдно за все, что произошло, и, Мерлин, как бы она хотела вернуться назад. Подобравшись к сумке, Гермиона полезла перебирать вещи в поисках дорогой памяти цепочки. Найдя, она потянула ее на себя, чтобы достать старые мемориальные часы, и, когда те показались, удовлетворенно выдохнула. — Ну же, ну же.. — шептала та, аккуратно вращая стрелки, но, как она и ожидала, снова ничего не произошло. Уже почти второй год время на этих часах было мертво. Оно замерло в тот же вечер, как Гермиона вернулась обратно. Как бы та ни пыталась, никогда ни одна из стрелок не продолжала свой ход, застыв на гребаной надписи: пол седьмого, словно осталась вечным напоминанием. Протяжный вздох — и девушка вернула часы на место, подымаясь с колен. Воздух был до того сухим и горячим, что, пару минут назад мокрая Гермиона, теперь была полностью сухой, а сильные порывы ветра развевали ее все еще влажные волосы. — Эй, берегись! — послышался крик сзади, и в это же мгновение в спину прилетел мяч, сбивая с ног. Девушка выставила руки перед собой, закрывая глаза, приготовилась падать, но ничего не произошло. А может, это было побочным эффектом шока. Открыв глаза, Гермиона увидела перед собой руку, за которую тут же интуитивно схватилась. — Ты в порядке? — Гермиона подняла взгляд, на нее обеспокоено таращился Фред. Опустив глаза вниз, на руку, она густо покраснела: рука Фреда крепко вцепилась ей в грудь, кажется, будто и не собираясь отпускать. Парень проследил за ее взглядом и тут же, будто прокаженный, поспешил отойти от подруги. — Боже, прости, — он выставил руки перед собой, словно пойманный с поличным вор. — Ничего, — Гермиона наконец вышла из оцепенения и накинула свой обычный хладнокровный вид, как делала это ранее, будучи старостой, пока ее сердце отсчитывало уже под вторую сотню ударов за, казалось бы, минуту. — Джордж ушел за лимонадами, — начал он. — Я тебя звал несколько раз, но ты не реагировала. Ты не обиделась на меня ненароком? Я не совсем, правда, понимаю почему, но прости, скорее всего, я повел себя как кретин, — парень рассеяно почесал затылок. Девушка распахнула глаза, впервые наблюдая за чем-то подобным, и теперь чувство вины наполнило ее. Но что еще значило «скорее всего»? Сдвинув брови к переносице, она невольно поджала губу, как делала ранее даже слишком часто. Вскоре пришел Джордж, и Гермионе так и не удалось ответить, ввиду чего она корила себя за это в течение еще нескольких дней. Не то, чтобы у нее не было времени поговорить с ним. Вернее, она не могла себя заставить произнести и слово, не зная, что можно сказать в такой ситуации. Так они практически не разговаривали следующие три дня, когда июнь начал во всю пропускать свои резвые деньки. Джордж тоже переживал, глядя на их поведение. Он всегда наблюдал за всем так, словно видел насквозь. Это порой пугало девушку, но в тоже время помогало, ведь он никогда не сказал бы лишнего, только если нужное. Она вообще не могла представить себе, чтобы Джордж Уизли, да и скандалил. Для нее это был нонсенс. Но вдруг глаза расширились, и она вспомнила не самую приятную сцену. Тогда так же цвел июнь, и парень до ужаса любил Джонсон, а та — его. Однако тогда, кажется, случилось что-то ужасное. Парень кричал на девушку, бросался вещами и мебелью в комнате. Анджелина села на пол, затыкая уши руками и жмурясь, когда рядом с ней пролетела очередная лампа. По щекам стекали слезы, возможно всхлипы были громкими, но из-за чертовых криков было мало что слышно. Гермиона не помнила причину скандалов, но помнила тот момент, когда осколок зеркала ранил девушку и по ее руке потекла кровь. Она помнит, как Джордж раскрыл глаза в ужасе, оробев, встал на месте, лишь тяжело вздыхал грудью. Он напугано уставился на свои руки, что тряслись, словно у него Болезнь Паркинсона, словно ему не хватает чертового дофамина и это все последствия. Девушка знала: он любил ее, любил до безумия, а сейчас сожалел до потери рассудка. По его щеке текла одинокая слеза, он присел рядом с Джонсон, прижимая ее к себе, и нежно поглаживал, неистово просил прощения, пока та лишь отчаянно шмыгала носом. Гермиона застыла в дверном проеме. В один момент она закрыла дверь до конца, уперевшись в нее спиной. Глаза опустились в пол, а губы поджались. Она прикрыла их рукой, когда по щекам поструились слезы, а ее плечи панически подрагивали. Она слышала рвущие ей сердце всхлипы за дверью и до отчаяния горькие мольбы о прощении. Ей было больно. Больно за них, за погибших и их скорбевших. Ей было больно просто смотреть, а что чувствовали они? Что чувствовал Джордж, похоронивший своего старшего близнеца и еще одного младшего брата? Каково было всем им? Она знала ответ. Знала до чертового Мерлина! Потому и хотела спасти в этой жизни, уменьшить потери до минимума. Но, черт.. Чем она занималась все это время? Ничем — ответ был ясен как день! Она не смогла спасти Седрика, не смогла защитить Джинни, позволила возродиться Волан-де-Морту!.. Дьявол, да будь она проклята, если допустит что-то подобное вновь. Да, ей не выстоять против армии, но ведь не зря она считалась умнейшей ведьмой Хогвартса, верно? Шмыгнув носом, Гермиона вытерла мокрую полоску с лица, взяла в руку шахматного коня и сделала ход, в котором сбила башню противника.***
Лес был темным и таинственным, каждый порыв ветра сопровождался пугающим скрипом ветвей, оставляющим тень на земле от света луны корявых рук. Ее шаги раздавались едва слышным шорохом. Порой она оборачивалась, оглядывалась среди деревьев, но потом уверенно продолжала свой путь, натягивая капюшон как можно ниже, чтобы прикрыть им глаза. Она знала, куда идет. Время настало; она сделает все сама и без лишних слов. Хотя, думая об этом, почему она не стала действовать с Орденом? Почему же он бездействовал так долго? И что, мать его, случилось в тот день на кладбище? Эти загадки настолько сильно кололи голову, что порой мысли сводили с ума. Луна повисла высоко над землей, томно освещая верхушки деревьев. Она отображалась в незначительных лужицах и огромном озере, проливая сине-белый свет. Шелест листьев напевал живую изнуренную песню, так подходящую под общую картину леса. На небольшой опушке показался маленький домик. Гермиона постучала в высокую деревянную дверь четыре раза и сняла капюшон, когда внутри послышались расторопные шаги. Дверь открылась, и на пороге показалась худощавая фигура старика, его волосы и борода были коротко подстрижены, а на тело накинута грязная форма лесничего. Он оглядел девушку с ног до головы и сделал шаг назад, пропуская внутрь. Внутри дом выглядел просторнее, хоть места по-прежнему было немного. Окна заставлены книжными стеллажами, в углу стоит высокая лампа, обставленная двумя уютными креслами. Слева от двери расположен камин, в котором вовсю пылает огонь, испуская искры и потрескивание дров. — Помнишь? — полушепотом поинтересовался старик, глядя исподлобья. Девушка кивнула в ответ, получив пронзительный взгляд. — У тебя... — он сделал паузу и посмотрел на часы в руке, — ровно четыре часа, не больше. Девушка взяла протянутый ей конверт, подошла к камину, взяла небольшую горстку пороха и тут же бросила ее в пламя, что мгновенно заполнило все пространство, скрывая юную ведьму от внешнего мира. — Банк Гринготтс, хранилище номер девятьсот семнадцать.