***
В центре Лондона было вовсе нелюдно, даже наоборот: на редкость пустынные улицы и лишь едва слышный гул птиц. Кто знал, предвещало ли это что-либо или просто было следствием обстоятельств. На небольшой улице показалась броская взору вывеска «Крылья ангела». То был бар, в котором толпилась уйма людей, жаждущих напиться до беспамятства. Гермиона бросила на дверь заинтересованный взгляд и, подумав, вошла внутрь. Стены окрашены в синие темные тона, такие приятные и несмущающие. Окна и двери обрамляли тёмного дуба косяки, так хорошо сочетающиеся с интерьером. — Чашку кофе с молоком, пожалуйста, — пробубнила девушка, усевшись за высокую барную стойку. Время тикало, она готова поклясться, как в её голове сыпался песок часов. Безумие — её ориентир. Рядом послышался стук. Бармен с грохотом поставил стакан светло-коричневого цвета, из-за чего содержимое немного пролилось на стойку, а затем вернулся к своему излюбленному делу: протиранию стаканов белым бархатным полотенцем. Гермиона хмыкнула и уставилась в стол, уходя в свои мысли. Что она здесь забыла? Да и был ли смысл с самого начала идти к Дамблдору? Ответа дать она не могла, а может не смела. Вдруг она ошиблась, вдруг профессор сказал что-то дельное, что она просто не поняла, как бывало обычно. Могла ли она вообще считать его союзником? Он был чересчур скрытым, знал обо всём, был исключительно на своей собственной стороне, а его секреты казались уж до ужаса мрачными. Неподалёку кто-то присел, со скрипом отодвинув стул. Гермиона бросила взгляд на нарушителя покоя, но отвести глаз не смогла. Рядом находилась хрупкая фигура. Ее пышные каштановые волосы спадали на плечи, кожа не была бледной или загорелой, но очень гладкой и сияющей. Немного вздернутый нос, пухлые губы и броские карие глаза — она была до ужаса красивой, словно богиня, или же, скорее, её дочь. В один момент она повернулась и ярко улыбнулась, отчего внутри Гермионы запорхали бабочки. Она густо покраснела и отвернулась к окну; почему-то ей стало до необычия неловко. В один момент таинственная особа бесшумно поднялась с места и через мгновение скрылась за очертанием двери. Всего секунда и в сознании что-то громко и уверено закричало: беги за ней. Гермиона от неожиданности пролила кофе, следом буркнув что-то похожее на извинения, а затем спрыгнула со стула и побежала в неизвестном направлении. Внезапный порыв ветра ударил по лицу, отчего девушка поморщилась. Стоило выбежать на центральную улицу, и она больше не знала, куда бежать. Остановилась и начала оглядываться по сторонам, пытаясь отдышаться. Люди. Вокруг лишь одни люди: старик, беседующий с компанией молодых людей, девушки, примеряющие шляпы, и нищие, просящие милостыню. «Беги, беги, беги…» — голос в голове подначивает сознание, будто и не собирается затыкаться. «Ну же, беги… беги…» С губ слетел стон. Гермиона зажала уши руками, порой наклоняясь к земле, словно искала пощады. — Нет, нет, нет… — девушка ненавистно взвыла, пока ее сознание продолжало все навязчивее и навязчивее… «Беги, беги-и, Грейнджер!» Она раскрыла глаза, вертясь вокруг своей оси, словно сумасшедшая, и вдруг замерла как вкопанная. Там, за углом, показались знакомые пряди и подол белого платья. Ноги сами собой рванули туда. Маневрируя между людьми, Гермиона думала лишь об одном: только бы не потерять из виду, только не потерять. Завернув за угол, она онемела — там было пусто. Девушка прошлась к противоположной стене и пыталась осмотреться, понять, куда могла деться незнакомка. Взор пал на небольшого размера изумруд, приглядевшись, она поняла, что это была подвеска. Однозначно чарующая, манящая к себе. Девушка провела пальцами по камню, кажется, и не задумываясь, что он мог быть проклятым. Вдруг воздух словно сжался, стал тяжелым и удушливым, а внутри все перевернулось вверх дном, а далее перед глазами все потемнело. Открыв глаза, Гермиона поняла, что больше не была на людной улице, да и вообще сомневалась, находилась ли она в Лондоне. Осмотревшись, девушка устремила свой взор на все ту же особу в длинном белом платье и с пышными каштановыми волосами. Она игриво хохотала, оглядывая с ног до головы растрепанную девчушку перед собой. Ей определенно нравилось происходящее. — Кто же ты? — пробормотала едва слышно Грейнджер, на что другая лишь загадочно усмехнулась. — Вот мы и встретились… — послышался неожиданно сиплый голос рядом. Гермиона вздрогнула, схватилась за палочку и направила ее на врага. — …Вершительница судьбы… Напротив нее возвышалось существо, которого она не смела назвать человеком: очень бледная кожа, белое, как мел, и похожее на череп лицо, ноздри, как у змеи, красные глаза со змеиными зрачками. А у самого подола размещалась огромных размеров змея, темного серо-зеленого окраса. По телу прошлась дрожь, разум одолел страх. Стиснув зубы, девушка сделала пару шагов назад. Тот, кого она заслуженно боялась более восьми лет, сейчас стоял прямо перед ней, а она была беззащитна. — И что же ты будешь делать? — одними лишь губами прошептала таинственная особа, но почему-то эти слова стали чересчур громкими и четкими, будто издевательскими в сознании. — Отдай мне их… — сипел голос. Гермиона знала: речь о часах, но она даже будучи под Империо не отдаст их ни ему, ни кому-либо еще. — Иначе все твои кошмары станут реалью… Он злостно ухмыльнулся, заставив табун мурашек пробежаться по телу. Нет, она не поведется. Она была самой умной ведьмой Хогвартса — как уверяли профессора — и она что-нибудь придумает. — Да из тебя… — Гермиона склонила голову, но с сильным сжатием палочки до побеления костяшек подняла глаза, направила оружие на врага и более уверенно добавила, — песок сыпется, старик! Редукто! Потолок над противником обвалился, пока ноги со всей силы понесли ее отсюда. Куда? Девушка понятия не имела. Было темно, и лишь томный синий свет освещал подобие коридора. Дверь. Она схватилась за косяк и выбежала в другую комнату. Место походило на катакомбы, из каждого помещения были и другие выходы. Вдруг Гермиона обернулась, всего в сантиметрах от нее левитировала загадочная особа. Девушка рванула в очередную комнату и тут же застыла. Тупик. Отлично. И что теперь делать? Она сильно стиснула зубы и крепче обхватила палочку. — Не думаешь, что пора представиться? — таинственная барышня улыбнулась, выставив руки вперед, мол, ее взяла. — Вероятно, — ее голос был не менее неведомым, чем она сама. Гермиона устало выдохнула и посмотрела исподлобья. Секреты. Вокруг одни лишь секреты. Вот тут девушка осеклась. Так ли себя чувствовали дорогие ей люди, не знавшие буквально ничего? Это было более, чем неприятно. — Имя мне Ноир. — Дочь той, что продала душу дьяволу… — выдохнула Гермиона. Девица хмыкнула в ответ, подтверждая. Фред вовсе не зря рассказал ей эту историю, он буквально помог ей прямо сейчас, даже не находясь рядом. Как и всегда. — И какую же сделку ты хочешь заключить со мной? — Грейнджер склонила голову набок и кинула заинтересованный и недоуменный взгляд. — Сделку? Интересное предложение. В таком случае, — Ноир осеклась на секунду, — давай заключим сделку, — и на ее губах расцвета задорная ухмылка. Неподалеку послышался звук шагов и склизкое ползание огромной змеи. Девица подняла голову, и ее глаза загорелись янтарным оттенком; вокруг них появился аметистового цвета купол. — Итак, я — именуемая Ноир – заключаю сделку с Гермионой Грейнджер, ввиду которой обязуюсь помогать ей в ее просьбах, а взамен Гермиона Грейнджер обязуется никогда больше не сталкиваться с временными чарами, – девушки соединили руки и закрыли глаза, после чего всего через мгновение девица с янтарными глазами добавила. — Все. — Не сталкиваться с временными чарами? — Гермиона скептически подняла бровь. Ноир повела руками и закатила глаза. — Ты бы знала, как заставила помучиться со всей этой отмоткой времени на два с лишним года, бр-р-р. — Тогда было бы разумнее попросить часы, разве нет? — Ох, моя дорогая, эти часы не принадлежат мне. Их вручил тебе тот, кого прозывают Великим и Безликим. Следовательно, он знал, на что шел. В голове все еще оставались вопросы: кем был это Безликий? Почему он ей доверился и что это могло значить? Вот только времени не было. Купол исчез, а вместе с ним и возможная безопасность. — Какова будет просьба? — подала голос Ноир. Гермиона не знала, понятия не имела. — Есть ли способ сбежать? — Я могу поискать, если хочешь. Она кивнула, и девица унеслась прочь. Гермиона выбежала за дверь прямиком в коридор и тут же онемела, увидев его лицо. Волан-де-Морт собственной персоной. Тот, чьё имя она боялась даже просто произнести вслух, сейчас стоял совсем рядом и надменно взирал на нее. Что ей, черт возьми, делать? Холод завладел всем телом. Она стояла не в силах двинуться. Страх, тревога, неописуемый ужас — в ее голове царил хаос. «Спастись, спастись, спастись…» — назойливо тараторит разум, но, увы, она не способна его послушать. — Глупая, глупая девчонка! — Волан-де-Морт сделал шаг, Гермиона от него. Вдруг он прижал палочку к ее горлу. Теперь девушка не могла двинуться. Нервно сглотнув, она презрительно посмотрела на него сверху вниз. — Ну же, где они? — продолжал он сиплым голосом нагнетать над ней. — Я… Я не знаю, — шепчет Гермиона в ответ, все больше вжимаясь в стену. — Не смей мне лгать, грязнокровка, – его отросшие ногти впились в ее гладкую кожу. Он становился все ближе, и девушка готова была поклясться, как чувствовала смрадный запах из его рта. Гермиона повернула голову к стене и зажмурилась: произошедшее далее точно не предвещало бы ничего хорошего. Но Волан-де-Морт резко отстранился и оттолкнул девушку, отчего та осела на пол. — Развлекайся, Нагайна, — он сделал пару шагов в сторону странного звука, отдав приказ змее. Теперь огромное чудище ползло к темноволосой особе. Грейнджер втиснулась в стену и поджала к себе ноги, видимо, стараясь стать невидимой. В ее глазах читался ужас. Вот-вот настанет ее конец. Змея ползла все ближе и ближе. Пасть раскрылась прямо у ее уха, и из нее показались два острых клыка и раздвоенный длинный язык. — Випера Эванеско! — прокричал юношеский голос, и змея, загоревшись, отлетела в сторону. Теперь Гермиона увидела отсвет рыжих волос, а после на фоне предстали хорошо знакомые люди. — Фред, Джинни, Сириус, Молли, Римус и Гарри… — Гермиона не верила своим глазам. Все они гордо стояли там, направляя палочку на Темного Лорда. Конечно, это не было концом, но... Фред помог подняться и потянул к выходу, говоря убираться, хоть и знает: она не уйдет. — Что вы тут забыли? Фред поднял брови и посмотрел на нее так, будто она сморозила сущую ересь. — Меня однозначно больше интересует, как сюда попала ты. Гермиона затихла и схватилась за ободранное плечо, застонав от боли. Теперь она кое-как вновь начала понимать происходящее. Подняв палочку, лежащую неподалеку, девушка направила ее на змею и прошептала губами заклятье, а после змея загорелась синим пламенем, и до ушей донесся ее писклявый вой. — Гермиона, ты цела? — спросил Гарри, оказавшись рядом. — Да… Все более чем в порядке, спасибо. Парень ободряюще похлопал ее по плечу, и в груди разлилось приятное тепло. Волан-де-Морта больше не было здесь, да и Гермиона не была уверена, смогла бы выдержать его присутствие. — Пошли домой, милая, — прошептала Миссис Уизли, что вызвало на лице девчушки приятную улыбку. Джинни крепко обняла подругу, и тут же стало спокойно. Словно только что ее не пытались съесть, не пытались убить.***
— Ауч, — проскулила Гермиона, когда Молли дотронулась ватой с лекарством до раны. — Потерпи немного, дорогая, я уже почти закончила, — пухлая женщина отложила вату в сторону и принялась завязывать бинт. — Ну все, видишь? Так-то лучше. Девушка не успела поблагодарить, как в прихожую вошел Сириус, пребывавший явно в не лучшем расположении духа. — Грейнджер, серьезно, как тебе в голову могла прийти мысль полезть туда? Ради всего святого, это же безрассудство! Ты вообще знаешь, чем могло это все закончиться, не приди мы вовремя? Ты вообще умеешь думать? — он кинул газету, которую ранее держал в руке, в камин, и ее в то же мгновение охватило пламя. — Тебе не кажется, что там это было как раз к месту? Гермиона встала с места, и стул, на котором она сидела, с грохотом упал на пол. — Ты, мать его, серьезно мог допустить мысль, что я пошла туда добровольно? Думаешь, я бы полезла туда в трезвом уме? На верную смерть? — Но по итогу ты оказалась там! В следующий раз мы не пойдем за тобой. Сумасшествие — не то, чем стоит гордиться, Грейнджер! — Я не лезла туда намеренно! — Гермиона перешла на повышенный тон, активно жестикулируя руками. — Грейнджер то, Грейнджер это! Хватит, я не ищу смерти, пора понять это, я как раз хочу выжить! — Тогда вернись к магглам, где тебе и место! — Серьезно? О, тогда прямо сейчас так и поступлю. Только умоляю, хватит орать «Грейнджер», у меня есть имя. — Да-да, сейчас же. Грейнджер — это твое проклятие. Ты была ей, и ей останешься. Такой же безрассудной дурой, пытающейся спасти всех и вся в одиночку! — если все прошлые высказывания она и могла проглотить, то это ударило чересчур сильно по ее крохотному мирку. Она поджала губу, не веря, осуждая, с ненавистью смотрела на мужчину. Забрав свою волшебную палочку, она поспешила к двери. Миссис Уизли что-то произнесла, что-то как всегда нежное, заботливое, но Гермиона не могла расслышать. В ее сознании чересчур громко мерцали иные слова: выскочка, решившая тягаться с самой судьбой. Та, кому суждено наблюдать за бесчисленными смертями, решила исправить будущее. — Действительно смешно. — Вы хотели бездействовать, бездействуйте, но война придет, а дальше будет поздно, — махнув копной темных волос, Гермиона скрылась за дверью. Только она покинула ту злосчастную комнату, как тут же остановилась, взирая в такие родные голубые глаза. — И ты тоже?... — не веря, прошептала она, но видимо в пустоту. Фред не ответил, в его глазах не было эмоций, которые она сумела бы прочесть словно открытую книгу, он был таким же, как и почти всегда вне ее присутствия. Холодная маска, так тщательно подобранная, скрывающая все до единого. Все то, что Гермиона так любила. Он уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, как она его перебила, грубо и практически безмолвно. — Поняла, — всего одно слово, и он онемел. Казалось, хотел прокричать что-то, окликнуть родную фигуру, но с языка не спрыгнуло ни слова. Да, именно так и бывало у них. «Я тебе не скажу, мне не дано, но ты прекрасно знаешь все и так». Она ушла, сожалея, ненавидя, скорбя. Почему так произошло? Почему она не поступила иначе? А чертовой Ноир и след простыл. Теперь уж точно она осталась одна, поглощенная мраком мглистых комнат.