***
— Ты как-то спрашивал, какие у меня любимые цветы. А какие у тебя? — спросил Локи через пару лет, когда Паркеру было уже одиннадцать. Удалось вырваться с подготовки к коронации Тора, чему оба обрадовались. — Мне нравятся первоцветы. Они очень красивые, представляешь? Ты их видел? — взбудораженно ответил Питер, сев на колени рядом с ним, а локоть положил на парапет, чтобы опереться на него. — Особенно красные и белые. — Да, кроха. Я их видел, — посмеялся Лафейсон, взглянув на него краем глаза. Почему-то такое пристальное разглядывание напрягло, потому что Паркер никогда не делал ничего просто так. Могло ли быть так, что в этот раз ему по… — Знаешь, а смерть от лаванды не так уж плоха. Она красивая, да и пахнет вкусно. — Маленькое и глупое чудовище! — Приятно познакомиться, а я Питер. — Парке-ер! Локи возненавидел тот день, когда на него упало это недоразумение. Нет, не недоразумение и даже не кроха. Это чудовище, самое настоящее!***
Питер не понимал, почему Лафейсон реагировал так на шутки, даже тогда, когда ему исполнилось тринадцать. Локи вернулся к нему после всех ужасов, которые им обоим пришлось пережить. Но даже тогда он не объяснял, что не так в этих уже привычных шутках. — Фей, расскажи мне, что не так? — в сотый раз просил Паркер, упав на него почти пластом. Лафейсон для приличия покряхтел, хотя Питер уже не семилетний ребёнок, поэтому вышло очень убедительно. Локи просто подвинулся в сторону, скинув Паркера на диван рядом с собой, и продолжил читать дальше, проигнорировав вопрос. — Расскажи, иначе я буду снова доставать тебя шутками, — нахмурился Питер и понял, что Лафейсон не воспринял всерьёз его угрозу. Поэтому он подвинулся к нему ближе и проникновенно прошептал: — Моей причиной смерти станет лаванда и ты. Как тебе такое? А я ведь люблю тебя. И лаванду. Локи сжал книгу до побеления костяшек, чувствуя, как сердце сжалось. Нет. Это страшно представить даже в кошмаре. Паркер, пусть и его чудовище, но он не может умереть из-за него. Пусть и в шутках. Ужасных шутках, чёрт бы их побрал! — Спроси у Стрэнджа, почему на эту тему никогда лучше не шутить. — Стефан отправил меня к тебе. Сказал, что у тебя лучше получается объяснять. Я с ним в корне не согласен, кстати. — Кроха, ты решил надо мной поиздеваться сегодня? — Я любя. Локи думал, что Тор умел выводить его из себя мгновенно. Нет, он ошибся. Первым в этом списке всегда шёл Паркер, поднимающийся снова на постель после того, как Лафейсон его отсюда скинул.***
Питер понимает, впервые за многие годы понимает, почему его шутки всегда выводили Локи из себя. Понимает, когда на ладони появляется первый лепесток лаванды, а Стефан хмурится и качает головой. — Ну и угораздило тебя, Пит, — вздыхает Стрэндж, приобнимая его за плечи, стоит Паркеру только сесть рядом. — Кто этот человек? — Неужели это и есть то самое? Ханахаки? — до сих пор неверяще произносит Питер, сжав лепесток бледно-фиолетового цвета, и усмехается. Он ведь до последнего не верил, думал, что бред это всё. Оказывается, нет. — Ты знал, пап, что в каждой шутке лишь доля шутки?.. — Предполагал, слыша шуточки Старка, — кивает Стефан, тяжело вздыхает, когда Паркер сам обнимает его, и потирается щекой о кучерявую макушку. — Так кто этот человек? — К сожалению, это совсем не человек, — бормочет Питер, жмурясь. Что скажет Локи, когда вернётся? А что ему делать со всем этим? Даже регенерация не спасает от этой напасти! — Ясно. Лафейсон. Лафейсон… — Стрэндж мысленно бьёт себя по лбу от осознания, что всё куда хуже, чем казалось когда-то раньше. Близкое общение Паркера и Локи было очевидным, да и стал бы этот ехидный Бог просить его присмотреть за каким-то незнакомым ребёнком? Нет, конечно. А привязанность Питера к Лафейсону видна и невооружённым взглядом. Нужно было раньше сложить два плюс два и попробовать как-то обезопасить Паркера, но всё могло стать хуже. Хотя… куда уж хуже?***
Питер не думал, что такое может быть. Да и кто в здравом уме мог думать об убийстве половины Вселенной по щелчку пальцев? Разве что этот титан, Танос, у которого всё получилось! — А я обещал ему, что меня убьёт лаванда. Кажется, соврал, как и он, — криво усмехается Паркер, падая в руки Старка, но цепляется пальцами за Плащик Стрэнджа, который стоит рядом. — Тише, ты не умрёшь, Паучок, — бормочет Тони, кладя его на землю, однако смотрит на Стефана, что пытается удержать Питера за руку, хотя понимает: бессмысленно. — Не закрывай глаза, ребёнок. Ну же. Останься со мной, — шепчет Стрэндж, уже наплевав на все варианты будущего, что видел. — Ну же, малыш. Не оставляй меня. Ты ведь обещал, как и я. — Простите. Я не могу, — еле слышно произносит Паркер, чувствуя горячую слезу, что бежит по виску, а после адская боль кончается. Всё кончается, как и он сам.***
— Ты будешь это делать? — У меня есть выбор? — Выбор есть всегда, чтоб ты знал, Старк. — О, боже. Сейчас выбора у меня нет. А то завтра же проснусь, откашливая хризантемы, — хмыкает Тони, привычно уворачиваясь от подзатыльника, встаёт с кресла и опирается руками на стол по обе стороны от Стрэнджа, заключая его в ловушку. — Ещё один идиот. Что же вас с Паркером тянет шутить на тему цветов? — закатывает глаза Стефан, глуша внутри боль от упоминания ребёнка. Он знает, что будет дальше, знает, что всё может пойти не так, однако Питер должен вернуться в любом случае. Так тому и быть! Тем более у них есть гений, пусть и раздражающий до безумия, но Стрэндж не может отрицать тот факт, что такой довольный Старк выглядит слишком по-домашнему: взлохмаченные волосы, растянутая футболка со следами машинного масла и пятном чего-то чёрного на лице. Вот ведь. — Мы рискованные парни, — бормочет Тони, утыкаясь лбом в плечо Стефана, когда тот его обнимает. — Мы сделаем это? — Мы? Кажется, гений тут ты, а не я, — качает головой Стрэндж и целует его в висок, извернувшись. — Я. Ты прав. Но мне понадобится твоя помощь, — фырчит Старк, подставляя под поцелуи и щёку, а после губы. — Какая? Мешаться? Я только так могу помочь. «Придурок», — думает Тони, когда отвечает на поцелуй. «Сам такой», — думает Стефан, проведя сутки с ним в мастерской, выступая поддержкой. «Любимый», — думают оба, когда ложатся спать после тяжёлых дней работы. Зато теперь у них есть надежда на лучшее будущее.***
Питер неверяще крутит головой, когда видит, что снова оказывается на Титане — той самой планете, на которой однажды умер. А умер ли? Кто знает, что за место было, где он провёл, кажется, вечность, сидя в одиночестве на лавочке? — Хэй, Паук? — Паркер оборачивается, видя тех самых чудиков, что напали на них не так давно. Вместе с этим Питер видит портал, в который сразу забегает, но с той стороны он кого-то сбивает, начиная сразу тараторить извинения. Однако замолкает, слыша такой знакомый смех, из-за чего опускает взгляд и натыкается на родные голубо-зелёные глаза. Сердце пропускает удар, а вместе с этим появляется почти забытое першение в горле. — Кроха, может, встанешь? — просит Локи, на что получает в ответ покачивание головой и крепкое объятие за шею. — Пит, давай всё-таки встанем? Лежать на неровной поверхности то ещё удовольствие. — Замолчи. Я думал, что ты мёртв, — шмыгает носом Паркер, правда всё равно встаёт, подавая ему руку, а после снова крепко обнимает. — Я тоже думал, что мёртв, когда оказался в странном месте, — честно признаётся Лафейсон, утыкаясь носом ему в макушку, и крепче прижимает к себе. — Боялся, что больше не увижу тебя. — А я уж как боялся, — бормочет Питер, пытаясь подавлять кашель, чтобы не заморачиваться сейчас этим. Хотя когда, если не сейчас? Снова ждать тот момент, когда оба умрут? — Я думал, что меня убьёт лаванда, но убил этот титан. Представляешь? — Снова ты за эти шутки взялся, чудовище? — как-то нервно смеётся Локи, сглатывая, когда в горле появляется неприятный ком. Кашель ли? Или проклятые лепестки первоцвета? — Не хватило ещё? — Это не… — Нет, я по нему скучал, пытался спасти, даже удачно получилось, а он первым делом идёт обниматься к тому, кто уже умирал не впервые, как ходят слухи. Это как называется, Тони? — раздаётся рядом с ними голос Стрэнджа, из-за чего оба дёргаются, только сейчас понимая, что на поляне они не одни. — Это называется предательство, — наигранно трагично вздыхает Старк, складывая руки на груди, и пытается пристыдить Паркера взглядом. Однако… — Вы давно тут стоите? — спрашивает Питер, на что получает два кивка. — Тогда ещё столько же постойте, а не перебивайте, пожалуйста. — Ребёнок… — Я тоже тебя люблю, пап, — улыбается Стрэнджу Паркер и поворачивается к довольному Лафейсону, тяжело сглатывая отвратительные лепестки. Нет, они прекрасны, но не с привкусом крови. — В каждой шутке есть доля?.. — Правды? — спрашивает задумчиво Локи, пытаясь понять, что именно этим хочет сказать Питер. — Шутки, Лафейсон. В каждой шутке есть доля шутки, — закатывает глаза Стефан, делая вид, что не видит испепеляющего взгляда Паркера, который обещает ему все кары небесные за такую месть. — К сожалению, папа прав, — бормочет Питер, поднимая на Локи взгляд. — И ты хочешь сказать, что?.. — Лафейсон смотрит ему в глаза, ища в них ответ, а после неверяще приподнимает брови. — Твои шуточки, чудовище? — Да. В них лишь доля шутки, — кивает Паркер и, наконец-то, откашливает лепестки лаванды, на которых появляются маленькие вкрапления крови. — Я предсказатель своей судьбы с восьми лет. — Ты идиот, кроха, а не предсказатель, — качает головой Локи, обхватывает лицо Питера ладонями и целует его без каких-либо слов. Паркер успевает боковым зрением заметить, что вокруг них что-то вспыхивает зелёным, после чего просто отвечает на поцелуй, приподнимаясь на носочках. Лафейсон не может сдержать довольного хмыка с этого, ведь как бы Питер ни тянулся до него ростом, всё равно не дотягивается. — Ты — мой первоцвет, — шепчет ему Локи, когда отстраняется и просто обнимает его. — Ну хоть не чудовище, — тихо смеётся Паркер, оглядываясь, но ничего больше не замечает, кроме недовольных Старка и Стрэнджа. — Вы друг друга стоите, — фырчит Стефан, однако его недовольство быстро пропадает, когда Питер кидается к нему и крепко обнимает за шею. — Как и вы со Старком, — пожимает плечами Лафейсон, получая два испепеляющих взгляда и один одобряющий. Да, жизнь продолжается, как и раньше. Правда, шуточек от Паркера становится в два раза больше, из-за чего Локи уже взвыть хочет. Или отомстить. Например… — Пит, как тебе кислинка апельсинового сока?