Октябрьское рваное

      Я — нитка, не вдетая в первую из иголок.       В последнюю тоже не вдетая. Погоди…       Бездарен был этот ваш пьяница Джексон Поллок!       Живого художника лечит валокардин,       А мёртвому скучно. Что там, за хрустальным гробом?       Да сплошь провода — цедят эхо подохших чувств.       …Не надо мне врать, это правда, ты слышишь — в оба!       Я этому сервису целую смерть плачу!       Так что там? Ах, нитки — метафоры для погоста.       Я нашу любовь только с нитками не равнял,       А тут докатился… Художником быть непросто:       В картинах моих каждый дурень нашёл меня.       А я же тебя рисовал, понимаешь, слышишь?       Иголку мою, это хрупкость и остроту.       В посмертии пакостно, сердце сожрали мыши,       Слова ядовиты, глаза холодны, как ртуть.       Ну ладно, я снюсь тебе. Мёртвым не сложно сниться…       Меняешь на киноварь кровь — всё равно вода.       И кости гремят, как доспехами старый рыцарь.       Я снюсь тебе, снюсь. Никогда не звони сюда.