***
Тсукаучи не очень прельщало ехать на вызов в такую сильную непогоду (гроза в марте? Погода была окончательно непредсказуемой), еще и в конце рабочего дня, но он понимал, что дело серьезное, раз его вызвали в поместье Хроно. Для всех это была своеобразная крепость, в которую лишний раз не то что не пустят, даже заглянуть на территорию не дадут. Детектива терзало очень нехорошее предчувствие, постепенно разъедающее его изнутри. И он не ошибся. Прибыв на место, где уже у ворот стояли машины скорой помощи и полиции, он пошел ко входу, закрываясь шляпой и плащом от злостной непогоды (зонтик бы мало помог, его бы сдуло ветром). Его сопровождал один из дворецких и офицер полиции, уже побывавший внутри. Зайдя в просторную прихожую, больше напоминающую зал, полицейский начал вводить Тсукаучи в курс дела: — Произошло тройное убийство: жертвами стали Хроно Мэсейоши, Хроно Хана, а также главный дворецкий - Симидзу Джуничи. Все ранения были нанесены колюще-режущим предметом, предположительно кинжалом, найденным на месте преступления у сына главы семьи - Хроно Хакугетсу, державшего его в руках. Информацией о нем мы практически не располагаем, так как его родители никогда прилюдно о нем не упоминали, да и о его существовании до инцидента с отдачей причуды четыре года назад даже не подозревали, а после так же благополучно и умалчивалось. Мы ищем связанные с ним документы, чтобы узнать больше, но пока мы лишь знаем имя, фамилию, и то, что он находился на месте преступления и остался невредимым. Много факторов указывает на то, что это именно он... — Достаточно, офицер. В ваши обязанности входит доложить о фактах, а не делать поспешные выводы. Спасибо за краткий отчет, дальнейшую информацию я уточню уже на месте. Полицейские, предварительно отдав свою промокшую верхнюю одежду прислуге, поднимались по большой резной деревянной лестнице на третий этаж, в кабинет главы семьи. Тсукаучи отметил дорогое, но не вычурное убранство помещений, и любопытство заставляло его всматриваться в каждую деталь места, которое по несчастливому стечению обстоятельств ему удалось посетить. Старинные картины, вазы с прекрасными искусственными цветами различных оттенков, богато украшенная лестница с мощными перилами, застеленная уже испачканными в грязи ботинок коврами, высокие потолки с роскошными люстрами. Каждое архитектурное решение было похоже на произведение искусства, поэтому неудивительно, что хотелось рассмотреть побольше деталей. Но это был не музей на экскурсии, а место преступления, поэтому надо было сосредоточиться на деле. Детектив вошел в небольшую комнату, где вовсю велась работа по нахождению различных вещественных доказательств и косвенных подсказок, полезных для расследования. То и дело некоторые улики освещались вспышкой фотокамеры, сотрудники суетились и перешептывались, будто негласно решили не нарушать покой места, ранее скрытого от посторонних глаз. На земле лежало три тела, укрытых сверху тканью со зловещими красными пятнами пропитавшейся крови. В помещении было довольно свежо и пахло дождем, и детектив сразу сделал мысленную пометку. Также он обнаружил в отдаленной теневой части помещения несколько фигур: прислугу и маленького мальчика, неподвижно сидевшего, ссутулившись, в твердом одиночном кресле. Его удерживали за плечи двое мужчин, хотя в этом не было необходимости. Тсукаучи стремительно подошел к ним, попутно оценивая состояние ребенка: — Здравствуйте, меня зовут Наомаса Тсукаучи, я детектив из департамента полиции ***. Меня назначили для расследования происшествия, так что буду благодарен, если вы поможете следствию. Это Хроно Хакугетсу? - спросил мужчина, протискиваясь к нему через прислугу. — Д-да, детектив. Но не подходите ближе! Он опасен! Он убил их... - судорожно бормотал первый слуга. — Точно он... Когда мы пришли, то увидели его с ножом, в крови... Это было ужасное зрелище... Господи, за что... - подтвердила служанка, заливаясь слезами. Ее увели в другую комнату, чтобы успокоить. — Он это был или не он - решать нам, по итогу расследования. Сейчас главной задачей является узнать его версию произошедшего, как у единственного выжившего, - Тсукаучи посмотрел на мальчика, который явно был далек от происходящего в данный момент, - Зачем вы его так сильно удерживаете? Вы же видите, что он не сможет дать отпор в таком состоянии. У него шок, так почему вы не дадите ему успокоиться, а не продолжите усугублять ситуацию? — Но вдруг он притворяется, и захочет сбежать, как только мы ослабим бдительность? — Не сбежит. У него на это, во-первых, нет сил, а во-вторых, даже если сейчас в его голове есть хоть капля осознанности, то он бы точно понял, что побег только ухудшит его положение дел. Сколько ему лет, десять? — Восемь, господин Тсукаучи. — Понятно... Можете на время отойти? Мне нужно попробовать его разговорить, и вы будете только мешать. - сказал детектив, немного угрожающе посмотрев на прислугу. Те, хоть и немного скептически восприняв его подход, отошли от Хакугетсу. Наомаса присел на корточки перед склонившим голову ребенком, на щеках которого застыли дорожки пролитых слез. Его волосы, как и брови, все еще были испачканы засохшей кровью. Мужчина мягко положил одну руку ему на плечо, а другую расположил на детской коленке. — Хей, дружок. Тебя зовут Хакугетсу? — ... Потухший взгляд мальчика был все так же далек и расфокусирован. — Как бы лучше сказать... Я хочу помочь, слышишь? Я не собираюсь тебя осуждать, пока не разберусь со всеми деталями дела. — ... — Может, пойдем в более тихое место, где не будет столько людей? На все его вопросы ответа не последовало. Хакугетсу сидел неподвижно, слегка дрожа и даже не пытаясь уловить речь Тсукаучи, не то что смысл. Его мысли были очень далеко от этого места и, судя по всему, он не планировал в ближайшее время вернуться в реальность. Тсукаучи, немного сжав плечо Хаку, вздохнул и попросил одеяло, которым покрыл дрожащее тело мальчишки. Хоть оно и не сможет его согреть, но хотя бы подарит небольшое чувство защищенности. "Бедняга. Он переживает большое горе, и я не могу так сразу сказать, что этот парень мог бы кого-то убить. По крайней мере, по собственной воле. Его состояние явно шоковое." - подумал детектив, смотря на ребенка, как на чахнущий в забытой каморке цветок. Он приказал врачам отвести его в другую комнату и проследить за его состоянием, в то время как сам пошел детально рассматривать место преступления. Сначала он осмотрел тела жертв. Он убедился в правдивости слов офицера, изучив ярко выраженные резанные и колющие ранения. Само орудие лежало рядом, с приставленным желтым треугольничком, обозначающим номер улики. Криминалисты фотографировали место преступления в мельчайших деталях, так что порой Тсукаучи терпеливо дожидался, пока они отснимут материал, прежде чем переходить к следующим уликам. Заметив мокрый пол перед закрытым окном, он сразу же уточнил у прислуги: — Окно было открыто, когда произошло преступление? — Да, когда мы вошли, через него лил дождь с улицы, так что мы закрыли его. — Понятно... Детектив приказал закрыть дверь в кабинет, чтобы не создавать сквозняк, и приоткрыл то самое окно, пытаясь найти какие-нибудь следы взлома или отпечатки обуви. Но дождь не давал нормально рассмотреть детали, и даже если бы следы и вправду были, то их наверняка уже смыло. Вздохнув, Наомаса закрыл окно и еще какое-то время изучал все имеющиеся на данный момент зацепки, пытаясь найти новые. Так прошло около часа, прежде чем он, наконец-то, вышел из кабинета. Время уже было позднее, но ему было необходимо еще раз попытаться поговорить с осиротевшим мальчиком, сидящим в соседней комнате. Зайдя внутрь, он увидел, как одна из служанок, которая, видимо, не была настроена так радикально, как остальные (не была в первых рядах вломившихся на место преступления), пыталась предложить Хакугетсу чай и разные сладости, но безуспешно. Он не подавал никаких признаков присутствия, и со стороны даже могло показаться, что это была очень реалистичная фарфоровая кукла. Но Тсукаучи не оставил надежды достучаться до мальчика, поэтому попытался еще раз: — Хей, Хакугетсу, ты помнишь меня? Ах да, извини, в первый наш разговор я даже не представился. Меня зовут Наомаса Тсукаучи, я детектив, который расследует уби... кхм, инцидент. Скажу еще раз, но без достаточных доказательств я не собираюсь тебя обвинять. — ... — Может, ты и не слышишь то, о чем я сейчас говорю, но поверь: если ты и вправду невиновен, на что я очень надеюсь, то я обязательно тебе помогу. Приложу все свои силы, чтобы преступник понес заслуженное наказание. — ... Не услышав ответа, Тсукаучи решил отложить дальнейшие разговоры на потом, когда мальчик уже хоть немного отойдет от произошедшего. В это время в комнату зашел другой полицейский, держа в руках наручники. — Детектив, нам необходимо задержать Хроно Хакугетсу. Если вы закончили, то я уведу его в машину. "Чертов регламент", - выругался про себя Тсукаучи под звук защелкивающихся наручников. Он провожал взглядом уводимого ребенка, с которого попутно сняли одеяло. — Отвезите его в наш участок, и не отбрасывайте одеяло, ему нужно согреться. Тем более, что на улице довольно холодно. Полицейский кивнул детективу и снова укутал мальчика, которого окончательно увели из комнаты. Тсукаучи тяжело вздохнул, ведь понимал, что теперь ближайшие дни будут очень загруженными...***
На следующий день Хакугетсу привели в комнату для допросов. Детектив предпочел бы более уютное место для разговора, но так было положено. Мальчик все так же был в своих мыслях, не интересуясь происходящим вокруг него и лишь покорно сидя на истертом металлическом стуле с прикованными к столу наручниками. Сам Тсукаучи тоже был не в лучшей форме, ведь ему всю ночь пришлось писать отчеты и проводить анализ обнаруженных улик. Поспать ему почти не удалось. Об этом ярко свидетельствовали покрасневшие от длительной работы за компьютером глаза, украшенные небольшими синяками усталости, и исходивший от мужчины запах крепкого кофе. Несмотря на то, что детектив старательно пытался хоть как-то пробиться сквозь барьер, выстроенный сознанием маленького мальчика, попутно борясь с желанием все бросить и уснуть прямо в комнате допросов, полтора часа были безрезультатны. Работать с детьми всегда было тем еще испытанием, и у мужчины не было достаточно опыта именно в подобных ситуациях. Он уже отчаялся услышать ответ на свои слова, но все же продолжал, вздыхая и обреченно потирая глаза: — Знаешь, Хакугетсу, мы сидим здесь уже довольно давно, и оба устали, но... Черт, это и вправду ничего не дает... Может, стоит еще повременить... - Тсукаучи призадумался, взвешивая все за и против, и решился на последнюю попытку, четко и медленно произнося каждое слово. - Задам вопросы по-другому: ты можешь рассказать, что произошло на самом деле? Ты видел убийцу? На этой фразе мужчина увидел едва заметное движение, будто бы младший Хроно осознал сказанное и, хоть ненадолго, но вернулся из мыслей. Не упуская возможности, детектив пододвинулся ближе к ребенку. Он накрыл детские ручки своими руками, чтобы наладить появившуюся связь тактильными ощущениями, и посмотрел в глаза, что наконец-то взглянули на него. В безжизненном взгляде горела едва уловимая искорка надежды, которую Тсукаучи хотел всеми силами удержать. — Хей, вот так, ты наконец-то меня услышал. Представлюсь еще раз - я Наомаса Тсукаучи, и я детектив. Я хочу помочь найти виновного в убийстве твоих родителей, и это будет намного проще, если ты ответишь на пару моих вопросов. — ... Я... *прерывистый кашель* воды... - ответил Хакугетсу с пересохшим горлом. — О, да, конечно. Принесите воды! - мужчина явно оживился от прогресса в разговоре. После того, как ребенок выпил весь стакан такой необходимой ему жидкости, детектив продолжил: — Итак... Я хочу знать, что ты вчера видел. - руки Тсукаучи чуть крепче сжали ладони ребенка, которого снова начало трясти. Мальчик сделал глубокий вдох, стараясь сосредоточиться и борясь с яркими кровавыми наваждениями, то и дело всплывающими в сознании. Он понимал, что это был шанс рассказать всю правду. Его речь была прерывистая, а голос немного дрожал: — Я... Там был человек... В плаще... Темная маска... Серые глаза... Кинжал... Сырость и кровь... Страх... Мама... Папа... Джуничи-сан... - сознание Хакугетсу вновь проецировало в голове обезображенные трупы, сбивая с мысли, - Я не смог... Я не смог их спасти... - дрожь в его теле только нарастала, дыхание сбилось, а сухие глаза болели от неспособности лить еще больше слез. Тсукаучи не прерывал зрительного и тактильного контакта, анализируя услышанные слова. Его причуда детектора лжи не зафиксировала никаких отклонений. Этот факт немного успокоил душу детектива, и он направил все свои усилия на поддержку ребенка: — Тише, тише... Не спеши... - мягко сказал мужчина, потирая его ладони большими пальцами, чтобы хоть немного успокоить, - Я тебе верю. Я знаю, что ты не лжешь, ведь в этом суть моей причуды. Я тебя не осуждаю. Если хочешь, можем продолжить потом. Сегодня мы уже смогли сдвинуться с мертвой точки, и это можно считать успехом, так что пока нет нужды торопиться. Хакугетсу лишь легонько кивнул, выровнял дыхание и неосознанно сжал руки детектива, словно ища поддержки. Тсукаучи был не против и лишь продолжал всем своим видом показывать искренность своих намерений. Мужчина понимал, что ребенок ему пока не особо доверяет, но лед уже тронулся. Видимо, тот факт, что мальчик выплеснул часть мыслей, съедающих его изнутри, в совокупности со словами поддержки дало ему возможность немного успокоиться и снять часть напряжения, и теперь его усталость начала брать свое. Глаза мальчика стали потихоньку закрываться, а хватка ослабевать. Тсукаучи обошел стол, отстегнул наручники от столешницы и взял ослабевшего ребенка на руки. Молодому организму был необходим отдых, чтобы восстанавливаться от пережитых потрясений, особенно после бессонной ночи. Когда мальчик окончательно уснул, мужчина вышел из комнаты допросов и понес его в свой кабинет, где уложил на диван, ведь не мог позволить ему лежать на твердой скамейке за решеткой в одиночестве. Детектив взял всю ответственность за это решение на себя. Сам же он вернулся к работе, хотя ему тоже не помешал бы отдых. Но теперь у него был стимул продолжать, ведь он не хотел, чтобы поспешные выводы и слухи стали тяжким бременем для Хакугетсу. Он стремился добиться справедливости и дал себе слово, что приложит все усилия, чтобы найти настоящего убийцу, имея в распоряжении новые сведения.***
Солнце уже село за горизонт, на столе детектива четкими круглыми пятнами выделялось место для кружек с кофе, множество бумаг и папок закрывали почти все видимое пространство рабочего места. Тсукаучи осушил очередную кофейную кружку и потянулся, разминая затекшее от долгого сидения тело. В этот момент зазвонил его телефон, который пришлось доставать из-под кучи документов. Взглянув на имя контакта, он все же взял трубку, несмотря на накатывающую усталость: — Да, слушаю. По какому поводу звонишь, Сотриголова? — Я тут поймал трех непутевых грабителей, которые хотели стащить дорогую технику из магазина, угрожая пистолетом-зажигалкой. Я могу привести их, чтобы зазря не вызывать машину, у вас ведь сейчас полный загруз. — Весело. Уже начал патрулировать? - Тсукаучи посмотрел на часы, показывающие одиннадцать вечера, - Я и вправду забыл о времени, пока работал над делом. — Неудивительно. Сможете оформить их? — Ох... Да, ты можешь привести их в участок, и я попрошу своего коллегу их оформить, - уставший детектив протяжно зевнул, - Прости, просто сейчас дел невпроворот, а состояние такое, что хочется лечь на первый попавшийся диван и проспать несколько суток. — Это все из-за вчерашнего? Ну, убийство главы одной из самых влиятельных семей в Японии не может пройти незамеченным, при том, что это обсуждают уже на каждом углу. Строят различные версии, порой доходящие до абсурда... Раздражает... — Да, именно поэтому. Если захочешь, то могу рассказать некоторые детали. Не хотелось бы обсуждать это по телефону. — Хорошо, скоро буду. Айзава сбросил трубку, а Тсукаучи тем временем мысленно прикинул, что до его прихода еще как минимум минут пятнадцать, так что было бы неплохо немного подремать за это время, учитывая, что пока он не может продвинуться дальше в расследовании. Его сознание все больше погружалось в такой желанный в последнее время сон...***
Детектив проснулся от внезапного стука в дверь. Понадобилось пару секунд, чтобы вернуть ясность ума и протереть слипающиеся глаза. — Входите. — Это я. - коротко отчеканил молодой Сотриголова, заходя в кабинет, - Выглядишь неважно. — Не переживай, мне не впервой. Сейчас попрошу Тамакаву помочь с документами, пойдем. — Хорошо. Тсукаучи вышел из комнаты, а Айзава, прежде чем проследовать за ним, краем глаза заметил небольшой комочек, накрытый одеялом на диване у стены. Сначала он даже и не понял, что это был человек, пока не заметил, как от дыхания мерно приподнималось одеяло. Шота решил, что спросит об этом позже. Через минут десять, когда все нужные документы были заполнены, Сотриголова без стука зашел в кабинет детектива, застав того спящим в собственном кресле. "Трудоголик, как обычно." - отметил про себя Айзава, переводя взгляд на лежащего на диване ребенка. Подойдя ближе, он заметил его белые волосы и наручники на маленьких бледных запястьях. "Возможно, это и есть тот самый тайный ребенок семьи Хроно. Я когда-то краем уха слышал, что он попал в больницу в тяжелом состоянии из-за отдачи причуды, но не более того. Интересно, что же у него за причуда такая. Это, конечно, не мое дело, но все же смотреть на человека, которого почти никто не видел все эти годы и который считался лишь слухом, довольно интригующе." - думал Айзава, почти коснувшись мальчика рукой, словно пытаясь убедиться в реальности его существования. Но он одернул руку в тот самый момент, когда услышал, что детектив начал просыпаться. Как ни в чем не бывало, Сотриголова подошел ближе к его столу и сел на стул для посетителей. — Если тебе хочется спать, не лучше ли пойти домой? Думаю, твоя сестра была бы рада увидеть тебя. — Ах, это ты, Айзава. Прости, я думал, что просмотрю еще пару материалов по делу, и не заметил, как уснул. А по поводу дома - я не могу оставить этого ребенка одного здесь, даже если кто-то другой согласится за ним присмотреть. Домой я его забрать не могу по понятным причинам. Да и как только я выйду из участка, меня заживо съедят репортеры, караулящие участок в поисках новой информации. - объяснял Тсукаучи, украдкой поглядывая на закрытые жалюзи окна. — И единственным решением стало поселиться в кабинете? Не думаю, что ему бы навредил присмотр другого полицейского, а выйти из участка тебе могут помочь твои коллеги. — Ты не понимаешь. Он наконец-то смог заговорить, хотя раньше он никак не воспринимал моих слов из-за шока. Это похоже на ощущение, когда пробираешься по темному, дремучему лесу без возможности выбраться и вдруг замечаешь луч света, который дает тебе надежду и чувство приближения к выходу. — Я уж думал, что ты не умеешь романтизировать, но, как погляжу, ошибался. Дети и вправду делают тебя сентиментальным. - проговорил Айзава, усаживаясь на стул напротив детектива. — Может и так. Просто я знаю, что он невиновен, и хочу помочь ему выбраться из этой трудной жизненной ситуации. Возможно, я заразился этим сильным чувством справедливости от Всемогущего. От этой ремарки Сотриголова лишь протяжно вздохнул. — Есть какие-то зацепки насчет личности убийцы? — Только цвет глаз, наличие плаща и маски. Больше Хакугетсу ничего не смог рассказать. — Получается, кроме него никто не видел настоящего преступника? — Никто. Записи с наружных камер не дали результата, а все очевидцы, прибывшие на зов о помощи главного дворецкого, смогли застать лишь испачканного кровью Хакугетсу с орудием в руках. Анализы показали, что кровь на кинжале и на теле мальчика принадлежала убитым. — А есть ли шанс, что убийство все-таки совершил этот ребенок? На этих словах Тсукаучи немного нахмурился. — Когда он начал рассказывать об убийце, то я проверил своей причудой, что он не врет. Да, есть шанс, что он в тот момент был не в себе и не осознавал сказанного. Поэтому, когда мальчик проснется, я спрошу у него снова, чтобы узнать наверняка. Но правда в том, что все остальное, от показаний до улик, указывает против него, и общественность уже точно начала распространять новости о ребенке-убийце. Люди любят сенсации, поэтому проглотят прессу без лишних раздумий, но это в свою очередь осложнит независимое расследование. Общество уже на подсознательном уровне начнет ассоциировать его имя с убийством, и единственный способ не дать этому произойти - это доказать его невиновность. — Короче говоря, это дело будет довольно сложным. Могу лишь пожелать удачи и успехов в поимке настоящего преступника. - подвел итог Айзава, встав со стула и направившись к выходу из кабинета. — Спасибо. Если еще кого поймаешь - веди к Тамакаве. Надеюсь, я не сильно задержал тебя. — Нет, мне и самому было любопытно узнать детали. Если понадобится помощь - я на связи. До встречи. Звук закрывшейся двери поставил точку в разговоре. Тсукаучи протяжно зевнул, а затем посмотрел на Хакугетсу, задумавшись о чем-то своем. Но одно можно было сказать точно — он искренне хотел помочь этому ребенку, и не собирался отступать от своих слов и убеждений. И чем больше детектив рассуждал, тем больше его клонило в сон, пока он окончательно в него не погрузился.***
Наступило утро, солнечные лучи пронизывали помещение сквозь щели жалюзи, извещая о начале нового дня узкими светлыми полосами на столе. Тсукаучи мирно спал, голова его покоилась на скрещенных на столе руках. Солнечный свет попадал прямо на его закрытые веки, отчего детектив начал потихоньку просыпаться. Приподнявшись, он обнаружил на своих плечах одеяло. "Возможно, Тамакава приходил" - подумал мужчина и начал разминать тело, затекшее от сна в неудобной позе. Окончательно проснувшись, он понял, что это то самое одеяло, которым он накрывал Хакугетсу. Спохватившись, Наомаса оглядел диван, но на нем никого не было. "Сбежал??" - закралась в его голову страшная мысль, отчего сердце сжалось, и нехорошее чувство подкатывало прямо к горлу. Сняв одеяло, он стремительно вышел из кабинета и с облегчением заметил, как мальчик сидит в коридоре рядом с кабинетом с пластиковым стаканчиком кофе. Время было довольно раннее, так что полицейский участок наполняла умиротворяющая тишина. Хакугетсу сидел, немного ссутулившись, на твердой скамейке, с которой он не доставал до пола ногами. Он был погружен в собственные мысли, но звук внезапно открывшейся двери отвлек его, и он переключил свое внимание на детектива. Тсукаучи слегка улыбнулся и присел рядом с мальчиком, замечая, что детские глаза немного опухли. Тот всем своим видом показывал скованность и замкнутость, но не противился компании взрослого человека. — Уже проснулся, малыш? Ребенок одарил мужчину странным взглядом, а затем отвернулся. — … Я проснулся еще три часа назад, ведь проспал вчера весь день. И не называйте меня малышом, мне некомфортно от такого обращения. У меня есть имя... Мужчина сразу сделал мысленную пометку о том, что с ним лучше говорить на равных. — Хорошо, Хакугетсу. Сегодня ты более разговорчивый, чем раньше. Ты уже лучше себя чувствуешь? — Не думаю... Но теперь я реже отключаюсь от реальности. Хроно старательно избегал прямого зрительного контакта. Детектив взглянул на закованные руки мальчика. — Прости за неудобства, эти наручники наверняка натирают. Хакугетсу осмотрел немного покрасневшие от трения запястья и смиренно вздохнул. — Ну... Если так нужно, то не думаю, что у меня есть выбор. Да и наручники наверняка блокируют мою причуду, хоть я ей и не пользуюсь. Но так, наверное, безопаснее... "Умен." - подумал про себя Тсукаучи, а затем продолжил: — А какая у тебя причуда? Хакугесту напрягся, ему явно было некомфортно обсуждать это с ним. Уровень доверия был недостаточным. — Извините, но я пока не готов говорить об этом... — Хорошо, я понял. - детектив решил сменить тему, переключив внимание на пустой стаканчик в руках ребенка, - Решил выпить кофе? — Да... Разобраться с кофемашиной мне помог охранник. Раньше я ни разу таким не пользовался, лишь читал об этом в книжках... — А почему именно кофе? В кофемашине можно приготовить и чай. — Я... - Хакугетсу немного задумался, тяжело вздохнув, - Чай обычно используют, чтобы расслабиться, привести тело и разум к гармонии, но сейчас мне нужно собраться... Ради себя, и ради них тоже... — Я понял... - детектив решил немного отойти от угнетающей темы, чтобы не печалить ребенка с утра пораньше, - По твоей речи и не скажешь, что тебе восемь лет. — Почему? - спросил Хакугетсу, посмотрев на него пронзительными белыми глазами. — Ну... Твои сверстники обычно говорят менее развернуто, да и в твоих словах можно заметить глубокий ум, не свойственный детям восьми лет. — Это... комплимент? - озадачился мальчик. — Можно и так сказать. А что, тебя раньше никто не хвалил? — Не в этом дело... Хотя похвала и вправду не была для меня частым явлением, особенно от отца. - Хроно нахмурился, но затем продолжил более расслабленно, - Я просто никогда не общался с кем-то, кто не был прислугой или... родителями. - на последних словах его выражение лица снова помрачнело. — То есть, ты постоянно жил в четырех стенах? Не выходил на улицу, не выезжал в поездки и тому подобное? — Ну, если факт того, что меня возили на скорой в госпиталь, можно считать поездкой, то у меня было очень увлекательное путешествие. - Хакугетсу решил немного съязвить. — Довольно самоиронично. - Тсукаучи позабавил его ответ. Если мальчик уже мог отвечать колкостями, то его состояние уже явно было лучше. Хроно решил продолжить: — Я и вправду жил, как вы выразились, "в четырех стенах". Не то, чтобы мне было тесно, ведь наш особняк довольно большой и просторный, там есть большой участок возле дома, да и я привык к такой жизни. Даже есть большое помещение на первом этаже, где изнутри видна вся лужайка, хотя снаружи никто не видит, что происходит внутри. Это что-то типо стекла, через которое видно только в одну сторону. Да и проветривались комнаты довольно хорошо, просто... Я часто смотрел на улицу, на далекие дома и думал, а как живут там? Смогу ли я когда-нибудь там побывать, узнать других людей, может, подружиться с кем-нибудь... — Получается, у тебя не было друзей? — У меня был друг. Джуничи-сан, мой дворецкий. Выражение лица Хакугетсу снова омрачилось. Мужчина решил не дать ему снова погрузиться в себя: — Я имею в виду из сверстников. — Я никогда не встречал никого моего возраста. Все в поместье был намного старше меня... — Поэтому ты говоришь, как взрослый, а не как обычный ребенок? — А как говорит обычный ребенок? Хроно посмотрел на детектива с непониманием. Этот вопрос немного озадачил Тсукаучи. Даже если он хоть как-то объяснит, это в любом случае не будет полноценным описанием. — Слушай... Я не смогу объяснить так, чтобы ты полностью это осознал. Тебе будет проще встретиться с детьми лично. — А разве я смогу? - Хакугетсу скептически поднял бровь. — Да, сможешь, когда мы закончим работу над расследованием. В таинственных белых глазах мальчишки появился небольшой огонек. Тсукаучи не мог сдержать улыбки, когда увидел хоть и едва уловимое, но воодушевление на лице ребенка. Как будто это не он вчера сидел с безжизненным выражением лица на стуле, не шевелясь и не подавая почти никаких признаков жизни. Детектив понимал, что это минутная слабость, и как только речь зайдет о происшествии, он снова погрузится в пучину печали и неприятных воспоминаний. Но мужчина был рад, что Хакугетсу постепенно открывался ему. Видимо, мальчик увидел в нем человека, который может помочь и которому можно доверить часть своих мыслей. С ним было непросто, но прогресс во взаимодействии явно был. Тсукаучи смотрел на него со всем вниманием и дружелюбием. Он медленно и методично выстраивал этот доверительный мост вербально и невербально, все больше укрепляя их связь. Наомаса решил стать его поддержкой и опорой, ведь больше было некому. Чем лучше он поладит с этим ребенком, тем больше шанс успешно раскрыть это ужасное преступление и обеспечить мальчику светлое будущее. — Итак... Ты, наверное, голоден? Словно ожидая этого вопроса, живот Хакугетсу протяжно заурчал. Мальчик немного смутился и отвернулся. — Думаю, да... Кофе все же не еда. Мужчина вздохнул и встал со скамейки, прикидывая в голове возможные варианты. — Меню у нас наверняка не такое разнообразное, как было у тебя в особняке, но я что-нибудь поищу в столовой. Время раннее, так что нормальной еды там еще, наверное, нет, но я что-нибудь придумаю. Можешь подождать в кабинете. - дал указания Тсукаучи и уже собирался уйти, - И еще, спасибо, что укрыл одеялом. Благодаря этому я выспался даже лучше, чем ожидал. Хакугетсу посмотрел на него и лишь легонько кивнул, провожая взглядом отдаляющуюся фигуру мужчины. Мальчишка спрыгнул со скамейки, выбросил пустой стаканчик в урну и вошел в кабинет. Он сел на диван, послушно дожидаясь детектива. "Разговаривать с незнакомцами тяжело. Хотя он уже не совсем незнакомец. Детектив Тсукаучи... Вроде неплохой человек, но меня всегда учили быть настороже, так что пока не буду говорить слишком много. Мне нужно убедиться, что он за меня." - Хакугетсу перевел взгляд на брошенное на диван одеяло, которым он ранее укрыл мужчину, - "...И зачем я его накрыл одеялом? Это странно, будто я ощущал, что так было правильно. Но была ли это забота? Я ведь его почти не знаю. Наверное, это просто услуга за услугу. Он ведь тоже укрыл меня одеялом, хотя я для него чужак. Но в его случае по-другому, ведь я ребенок в его глазах, вот он и проявил немного заботы. И он поблагодарил меня... Это было... Приятно?" - Хроно взял еще теплое одеяло и укутался в него. Он все пытался осознать его взаимоотношения с детективом, зациклившись на этой мысли, чтобы отвлечься от дум, тяготящих его душу. Но его хватило ненадолго. Оставшись один на один с собственными мыслями, Хакугетсу снова переключился на прошедшие события. Охранник, утренний кофе и разговор с Тсукаучи смогли отвлечь его на время, словно прикрыв окно воспоминаний шторой, но теперь оно снова открыто, являя взору ужасающую реальность. Он не знал, чего ожидать. Он остался один. Его единственные близкие люди покинули его, и теперь ему придется преодолевать невзгоды своими силами. Детектив был фактически единственной надеждой ребенка. Дальнейшие перспективы Хроно были скрыты за плотной пеленой неопределенности будущего, и хоть как-то направить его сможет только Тсукаучи. Хакугетсу еще не осознавал в полной мере той лавины, что нарастала прямо за его спиной и через каких-то пару дней готовая сбить его с ног и похоронить заживо. Да, он был умен, но в то же время оставался ребенком, который мало что знал о реалиях общества. И ему предстоит ощутить их на собственной шкуре. Мальчик обхватил коленки руками и вжался в угол протертого дивана. Его мысли метались от трагедии прошлого до опасений будущего словно стрелка метронома. Хакугетсу пытался отогнать навязчивые образы и переживания, но выходило не очень. Он даже пытался кусать себя за руку, чтобы отвлечься на боль, но и это не помогало. Теперь у него помимо душевной боли болела еще и рука. Ему оставалось лишь терпеть и ждать возвращения Тсукаучи.