Адмирал

POV Тейлор Эберт

      Я моргнула.       Секунду назад я держалась за ручку двери, а сейчас передо мной было лицо папы. Рефлекторно отпустив ручку, я отошла на шаг назад.       — Я снова это сделала?       Папа отступил назад одновременно со мной, давая мне пространство. Когда я задала вопрос, он подтверждающе кивнул. В его глазах читалось явное беспокойство. Мне же оставалось лишь вздохнуть от понимания, что моя сила вновь сделала нечто невероятное. На изменившееся здание я пока что не смотрела, обратив своё внимание на Немо, Вильгельм и Витязь, которые во все глаза смотрели на здание.       Я изо всех сил старалась подавить желание застонать, так как в очередной раз мне казалось, что я не контролирую свою жизнь. Как и мои проекции, я посмотрела на здание, которое моя сила изменила до неузнаваемости. Стиснув зубы, я взялась за ручки двойных дверей, которых ещё несколько секунд назад не было, и толкнула их.       Внутри был огромный, похожий на пещеру зал с высокими потолками. То, что первоначально было каким-то старым складом, теперь превратилось в это. И что-то я не припомню, чтобы здание было таким большим, способным вместить в себе такой огромный зал с потолками, которые, казалось, вобрали в себя и второй этаж. Стены зала были выкрашены в приятный жёлтый цвет, а интерьер состоял из деревянных столов и стульев.       Я медленно шла вперёд, активно вращая головой, рассматривая всё то, что сделала моя сила. С потолка свисали вентиляторы с лампочкой по центру, более весомые светильники расположились вдоль стен. Пройдя чуть вперёд, я увидела длинную секцию, за которой находилось то, что можно было назвать кухней.       Осознание поразило меня, когда я поняла, что совершила ошибку. Папины докеры изначально обустроили здание-общежитие, в котором мы собирались жить, кухней и едой. Но что бы ни сделала моя сила, все признаки кухни в общежитие исчезли. А теперь же, я создала нечто, что можно было использовать, как столовую или даже кафетерий.       И ведь это явно не предел того, что могла сделать моя сила. Теперь мне стало по-настоящему страшно к чему-либо прикасаться — вдруг ещё что-то изменится? Что вообще произойдет, если я прикоснусь к двери папиного кабинета? Или Уинслоу…       Ладно, согласна, может быть, изменение Уинслоу будет не таким уж и плохим решением. Однако, смогу ли я теперь спокойно войти в какое-нибудь здание, не изменив его? Это меня начало беспокоить.       Продолжая осматриваться, на одной из стен я увидела то, что заставило меня остановиться. Н-да, как, чёрт возьми, я упустила из виду нацистский флаг, висящий на стене?!       Быстро засеменив между столами, я направилась к флагу. Мне пришлось обойти единственный круглый стол, расположившийся перед флагом, чтобы добраться до него. Я не стала задаваться вопросом, почему только этот стол был другим — я была сосредоточенна на том, чтобы сорвать со стены этот грязный кусок ткани.       Однако, как бы сильно я не дёргала его, флаг даже не думал отрываться от стены. Попробовав ещё раз, применив все те жалкие крохи силы, что имелись в моём теле, мне показалось, что флаг колыхнулся, но… он всё ещё висел на месте. Иные мои попытки избавиться от этой мерзости, также не принесли никаких результатов. Расстроенная, я просто наклонилась вперёд, прижимаясь головой к стене и флагу.       — Адмирал, вам нужна моя помощь?       Повернув голову, я увидела сложившую руки на груди Немо, спокойно смотрящую на меня. Она была без «обвеса», так как оставила его в комнате общежития, но вот нацистская военная форма всё ещё была при ней. Поняв, что я просто устала от всего произошедшего со мной, я отошла к столу, неопределённо махнув в сторону флага.       Отодвинув один из стульев круглого стола, я едва ли не рухнула в него. Немо же подошла к тому месту, где пару мгновений назад стояла я, и несколько секунд смотрела на флаг. Ухватившись за ткань двумя руками, она потянула его на себя.       Сначала ничего не произошло, но через несколько мгновений, раздался звук рвущейся ткани и огромный флаг, наконец, упал со стены. Немо начала складывать его, но, остановившись, вопросительно посмотрела на меня.       — Адмирал, что мне с ним сделать?       Черная свастика на белом фоне была хорошо видна на красном флаге. Коротко посмотрев на неё, я пренебрежительно махнула рукой.       — Сожги его.       Честно, я не ожидала, что она это сделает. Но, по крайней мере, Немо хоть уберёт нацистский символ с моих глаз, что, по моему мнению, было прогрессом. Она коротко кивнула мне и, взяв в руки флаг, ушла. Повернувшись на стуле, я упёрлась локтями о столешницу, положив голову на руки, задумавшись о том, насколько же я беспомощна.       Уйти в свои мысли, по крайней мере надолго, мне не дали тихие голоса. Я слышала как родной мне английский, так и что-то, что, видимо, было немецким языком. Оторвав голову от рук, я огляделась, но никого не увидела, хоть по-прежнему слышала голоса.       — Будь осторожнее, не активируй систему пожаротушения.       О боже, что на этот раз? Уловив запах чего-то горелого, я соскользнула со стула, поспешив на кухню. Зайдя туда, я сразу же увидела три мои проекции и папу, которые собрались вокруг плиты, на которой что-то горело.       Подойдя ближе, я увидела, как пламя становится всё больше и больше, наполняя кухню дымом, поднимающимся от того самого флага, который висел на стене. Пламя уже было около фута высотой. Это зрелище всколыхнуло мои воспоминания о уроках по противопожарной безопасности, а здравый смысл моментально заставил меня оглядеться в поисках огнетушителя. Искомое я обнаружила в углу, вот только это был не привычный мне небольшой баллон красного цвета и чёрной трубкой, а гораздо больший цилиндр из хромированного металла с надписью, которую я не смогла прочесть.       К тому времени, когда я разобралась, как, наверное, должен работать этот огнетушитель и вернулась к плите, всё уже закончилось. Флаг по большей части сгорел, а пламя угасло. Витязь быстро подходила то к одному окну, то к другому, чтобы открыть их и выпустить дым. Вильгельм же стояла у чёрного выключателя у стены, который запустил вытяжку, начавшую быстро засасывать остатки дыма.       Моё чувство бесполезности снова дало о себе знать, когда я вернула огнетушитель на место и подошла к папе с Немо. Остановившись рядом с ними, я просто молча наблюдала за тем, как тлеют последние кусочки ткани. Когда всё было, наконец, закончено, Немо выключила конфорку и повернулась, посмотрев на меня.       — Адмирал, я сожгла флаг. Есть ли ещё что-нибудь, что мне нужно сделать?       Она подчинилась мне? Я имею в виду, что я видела, как горел флаг, но…       — Ты нацист. Почему ты сожгла его?       Немо ненадолго замолчала, не спеша давать мне ответ.       — Потому что вы мне приказали это сделать, Адмирал.       Что?       — Да, но ты же нацист. И ты только что сожгла нацистский флаг… потому что я так приказала?       — Конечно, Адмирал, — кивнула мне Немо. — Я выполню любой ваш приказ. Мы все выполним.       Я перевела взгляд на Вильгельм и Витязь. Все три моих проекции смотрели на меня, и никто из них даже не думал сказать что-то против слов Немо.       — Так, то есть… когда ты покидала больницу, ты действительно отправлялась на… как ты их называла?       — Вылазки? Рейды?       — Значит, ты не просто сразилась со Скрип и схватила её… ты и вправду весь день, все эти дни нападала на Барыг… совершала на них рейды?       Немо просто кивнула, бросив взгляд на Вильгельм, которая молча подошла к ней. Мгновение спустя несколько крошечных человечков, феечек, которых я видела раньше, появились вместе с целой кучей денег на столе.       Деньги были разбросаны повсюду. Это был не чемоданчик, набитый аккуратными стодолларовыми купюрами, это была просто куча денег с разным номиналом. Они были мятыми и грязными, некоторые находились в коричневых пакетах, а некоторые просто перетянуты резинками. Но что удивило меня даже больше, чем их внезапное появление, так это то, как много там было. Стол был большим, достойный кухни, способной накормить весь кафетерий снаружи.       Но, несмотря на размер стола, денег и пакетов с тем, что, вероятно, было наркотиками, было так много, что они соскальзывали с краев. И даже то, что феечки пытались сложить всё в кучу, не спасало добычу от того, чтобы она падала на пол.       — Как… сколько тут?       Немо на мгновение посмотрела на Вильгельм, прежде чем снова повернуться ко мне.       — Общая сумма наличных составляет 48 321 доллар и 58 центов. Мы не знаем, по какой цене оцениваются наркотики, но из-за явно низкого качества, цена их, скорее всего, будет минимальной.       Сорок восемь… передо мной было почти пятьдесят тысяч долларов. Я никогда в жизни не видела столько денег в одном месте, да ещё и в живую. И эти двое собрали такую сумму за, примерно, четыре дня! Посмотрев на папу я увидела, что он был потрясён и удивлён не меньше, чем я сама.       — И вы выполнили другие мои приказы? — посмотрела я на девочек. — Вы никому не причинили вреда и передали всех преступников полиции?       Обе молча кивнули — сначала Немо, а затем и посмотревшая на неё Вильгельм, только менее уверенно.       — Да, Адмирал. Мы также выполнили ваш приказ не разговаривать ни с кем из Империи Восемьдесят Восемь.       Голова папы резко повернулась ко мне.       — Что ты сказала им сделать, Тейлор?       Я вся съёжилась, хоть папа не выглядел сердитым, а просто любопытным и немного смущённым.       — Ну, я беспокоилась, что, раз уж они нацистки, то могут помочь Империи. Поэтому я приказала Немо даже не разговаривать ни с кем из Империи, — сделав паузу, я задумчиво добавила: — И похоже, они подчинились.       — Тейлор, — вздохнул папа. — Я слышал о них и о том, чем они занимались. Барыги в бешенстве после прошедших выходных. Каждый их уличный торговец ушёл в подполье. Если бы Скрип не была под стражей, я уверен, что они бы попытались отомстить. Впрочем, лишь вопрос времени, когда Толкач и Сочник нанесут ответный удар. Это ещё одна причина, по которой я позаботился о том, чтобы тебя сопровождали из больницы. Тебе нужно беспокоиться не только о Кайзере.       — Сегодня рано утром мы передали в полицию кейпа-преступника, известного как Сочник.       Мы с папой одновременно повернули головы, чтобы посмотреть на Немо. Папин вздох был не таким, как я ожидала. Снова на него посмотрев, я увидела, как он снял очки и обречённо протёр лоб.       — Теперь Империя и АПП наверняка начнут действовать.       Папа надел очки и перевёл взгляд с меня на девочек.       — То, что ты делаешь, Тейлор — это хорошо. Но есть кое-что, что ты должна знать о бандах — всё имеет свою цену. Ослабив Барыг, ты предоставила Империи и АПП возможность с минимальными усилиями окончательно их добить.       Отвернувшись от меня, он подошёл к деревянным шкафам, начав что-то в них искать. Вскоре он достал несколько солонок и перечниц, положив их на свободный стол. Две перечницы он поставил рядом, а напротив них поставил пять солонок.       — Так… Занятие номер «101», баланс сил в городе. Тейлор, смотри, — папа указал пальцами на две перечницы. — Это Протекторат и Новая Волна.       Затем он постучал по пяти солонкам, по каждой отдельно.       — А это злодеи. Империя, АПП, Барыги, группа Трещины и Выверт. Итак, цель этого урока — видишь, что хорошие парни вместе? Новая волна и Протекторат работают вместе. Даже если они являются отдельными группами, даже когда у них случаются разногласия, они всё равно работают вместе. Что очень важно, ведь Империя численно превосходит Протекторат, а у АПП есть Лунг.       Плохие парни не работают вместе, но иногда они это делают. Когда Бойня пришла в город пятнадцать лет назад, все плохие парни объединились, чтобы изгнать их. Это что-то вроде Перемирия Губителей. Если происходит что-то достаточно плохое, то Плохие Парни и даже Хорошие Парни объединяются. Но это довольно редкое явление. Теперь же Барыги стали очень незначительной, фактически ничтожной силой. Но они всё ещё являются частью города. Если их убрать, это всё изменит. Смотри, и Империя, и АПП торгуют наркотиками.       Он взял солонку, изображающую Барыг, и для выразительности потряс её в руке.       — Барыги продают больше и дешевле, чем кто-либо другой. Вот так они и закрепились на своём месте, ну и, конечно, в этом ещё помогли машины Скрип. А ты за одну неделю убрала эти два их основополагающих элемента. Даже если Кайзер и Лунг не заботятся о наркотиках, есть много уличных банд низкого уровня, которые хотят, чтобы Барыги полностью исчезли, чтобы они смогли зарабатывать больше денег на своей дряни.       Папа подтолкнул две солонки, которые представляли Империю и АПП, прямиком к Барыгам.       — Скорее всего, они собираются их вытеснить… Я думаю, что было бы неплохо, если бы твои девочки-проекции помогли сохранить мир. Весь город знает, что они поймали Скрип, причём сделали это очень легко. Сочник — это фигня, а вот Скрип, как технарь заставляла всех дважды подумать, прежде чем нападать на неё. Её столь лёгкий и публичный захват означает, что кейпы-злодеи будут несколько сдержаннее — если они увидят, как твои девочки патрулируют город, то дважды подумают о том, чтобы устроить войну за территорию.       Переводя взгляд с папы на его дерьмовый учебный реквизит, я медленно кивнула. Его слова звучали более чем разумно, плюс я была уверена, что он в этом разбирается гораздо лучше меня. Посмотрев на мои подлодки, я кивнула им.       — Я хочу, чтобы вы сделали то, о чём говорил мой папа. Ночью вместо того, чтобы совершать рейды на Барыг, я приказываю вам не допускать драк между членами банд.       Немо отдала честь, Вильгельм через мгновение повторила за ней. Я нерешительно улыбнулась папе.       — Как ты думаешь, их будет достаточно?       Натянуто улыбнувшись, он просто пожал плечами, что не слишком меня успокоило.       — Честно, не знаю. Но это лучше, чем просто остаться в стороне, допустив сражения, которые могут легко перейти вглубь доков.       Я кивнула папе. А через мгновение после кивка, я услышала незнакомый мне голос:       — Ох, как же тут красиво. Хватит места для всего флота. Великолепно!       Развернувшись на пятках, я посмотрела на две фигуры, стоящие в дверном проеме. Одна была одета так, как будто она выскочила прямо с вечеринки Октоберфеста в очень узнаваемом немецком платье. Другая была одета так же, как Вильгельм и Немо. Она была немного ниже ростом, чем мои первые две подлодки, но не слишком-то и сильно. Однако моё внимание привлекло то, что в отличии от Немо и Вильгельм, на фуражках которых был орёл с нацистской свастикой, у этой девушки их не было. Вместо них у неё на шее висел Железный Крест. И у неё тоже был «обвес» в виде частей подводной лодки. Оглядевшись по сторонам, она посмотрела прямо в мои глаза.       Я ощутила дежавю, ведь девочка, как и Немо в больнице, встала по стойке смирно. Её каблучки издали «щелчок», когда она молча отдала мне честь. Невысокая женщина рядом с ней не отдала честь, но сделала реверанс. Выпрямившись, насколько могла, я отсалютовала в ответ. Резким движением подлодка опустила руку. Проследив за её взглядом, я поняла, что она смотрит на Немо, Вильгельм и папу.       Посмотрев на Немо и Вильгельм, я увидела в их широко раскрытых глазах удивление и настоящий шок, вызвавший во мне дрожь беспокойства. Когда новая подлодка повернула голову, я увидела на её фуражке «U-20». А невысокая женщина, в откровенно немецком платье, вдруг поспешила вперёд, болтая по-немецки:       — Что же сегодня приготовить? Может жаренные колбаски и квашенную капусту? А может быть жаркое? Хм-м-м, ну-ка, что тут у нас в кладовой есть… Я должна убедиться, что Адмирал будет впечатлена!       Папа, я, и даже другие девочки быстро убрались с пути суетливой женщины, которая начала оживленно… что-то готовить. Я решила, что, вероятно, было бы хорошей идеей просто полностью уйти с кухни, и, очевидно, я была не единственной, у кого возникла такая же идея. Мы впятером вышли, а суетливая женщина уже вовсю развила бурную деятельность, полностью завладев кухней.       Неловкая тишина стала затягиваться, а новая подлодка хладнокровно нас рассматривала. Я хотела поговорить с ней, но… она казалась мне… не знаю, как это объяснить. Она не была столь открытой для общения как Немо, Витязь и даже Вильгельм. Её жёсткая поза, весь её язык тела говорил об отчуждённости. И даже шепчущиеся Немо и Вильгельм никак не могли её поколебать. Я не слышала о чём они говорили, но наблюдала.       После того, как они закончили шептаться, Вильгельм откашлялась, достала откуда-то карандаш и блокнот, протянув их в сторону новой подводной лодки.       — Можно ваш автограф…