***
Уже под вечер я вновь задумался об Алексе. Вернее, о том, когда признаюсь ему. Да, уж если эта тема так тревожит меня уже несколько дней подряд – она не выйдет из моей головы, пока я не сделаю это. Так было всегда. С одной стороны я хочу этого. С другой – мне страшно. Я уже это говорил, ничего не изменилось. Вот только представьте: есть лучший друг, с которым вы семь с лишним лет. И тут простейшие три слова могут погубить это. Три. Чёртовых. Слова. Спустя час раздумий, что для меня растянулся на изнурительные несколько суток, было принято решение. Я сделаю это, завтра же. Хоть и понимаю, что тогда пути назад не будет. И как прежде всё тоже не будет. Мы либо станем больше, чем друзья, либо останемся друг для друга не более чем знакомыми…***
На часах уже… половина пятого. Утра, конечно же. Алекс мирно посапывает в соседней кровати, повернувшись лицом к стене. А я вовсе ещё не ложился. Ну, вернее, я лёг, но сна ни в одном глазу. Я принял сидячее положение и заглянул в окно. На улице ещё темно, начинать светать должно только часам к семи. Ненавижу бессонницу. В детстве, она посещала меня довольно часто. И всегда помогало только одно – на цыпочках прокрасться мимо комнаты спящих родителей, прошмыгнуть на улицу и погулять где-то полчасика. По возвращению я засыпал, стоило голове коснуться подушки. В этот раз я поступлю так же. Сейчас можно не бояться разбудить родителей, никому и дела не будет до того, что я куда-то ухожу ранним-ранним утром. Вопросы появились бы лишь у Алекса, так что лучше его не тревожить. А дверь то, как на зло, открылась с до безумия громким, как мне показалось тогда, скрипом. Я машинально оглянулся, но друг всё так же непрерывно спал. Я даже не стал переодеваться, в чём был, в том и вышел. А то есть, по-прежнему тот свитерок и серые спортивные штаны. Только накинул курточку сверху. На выходе меня тут же объял приятный, утренний ветер. Все ведь знают это ощущение? Во дворах тихо, на дорогах ни единого автомобиля и воздух свежий, как никогда. Просто блаженство. Я проходил мимо потрёпанных временем зданий, в окнах которых ещё выключен свет. Спокойно шёл посреди дороги, не боясь, что из за поворота выскочит какой-нибудь «Мерседес». Не торопясь, медленным шагом я дошёл до и колледжа. А пройдя чуть-чуть дальше, до его небольшого стадиона, футбольного поля. На трибунах была видна человеческая фигура. Я приблизился к ней, и только с расстояния пяти метров понял, что это не какой-нибудь там незнакомый человек. Это Кайл. Парень смотрел себе под ноги, и на пару мгновений я даже засомневался, а не спит ли он. Черноволосый поднял на меня голову, когда я стоял уже совсем близко, а затем вновь отвернулся, словно всматриваясь в сиденья трибун напротив. – Что ты здесь делаешь? – начал я разговор, усаживаясь слева от Кайла. – А ты? – его голос звучал весьма странно, и рядом стоящая бутылка с какой-то прозрачной жидкостью ясно дала понять почему. – Не мог уснуть. – Вот тебе и ответ. Я потёр ладони друг об друга, ибо от холода пальцы начали болеть. – Слушай, всё же, почему ты так относишься к Таннеру? – я всё не успокаивался на счёт темы взаимоотношения братьев. – Как это, «так»? – Ну… – я на минуту призадумался, пытаясь правильно сформулировать предложение. – Делаешь вид, что ненавидишь его, на дух не переносишь. – Я действительно его не переношу, – парень наконец повернул голову в мою сторону, постав при этом локти на колени. – Тогда в чём проблема, Кайл? Когда он вернулся поле долгого отсутствия, в мягко говоря, ужасном состоянии, ты явно был обеспокоен. Пусть старался этого не показывать. – Оу, ты придумал что-то, и пытаешься доказать мне, что это правда? – кажется, моё заявление его только развеселило. – В таком случае. Я жду объяснения твоего поведения, – я отвернул взгляд, теперь смотря просто перед собой. – Я не обязан тебе ничего доказывать, – на удивление, в голосе его не звучало ни злобы, ни раздражения. Сказывается усталость? – Хорошо, но я не изменю своего мнения до тех пор, пока не услышу очень убедительную аргументацию. – Три, – выждав небольшую паузу, вымолвил Кайл, одновременно со вздохом. – Что? – недоумеваю я. Внезапно, его рука легла мне на щёку, разворачивая лицо в свою сторону. – Желание номер три: замолчи. Только я хотел что-то возразить, как губы парня коснулись моих. Рот немного приоткрылся сам по себе, что позволило Кайлу углубить поцелуй. И он совсем не был робким, парень просто впился в мои губы. На языке остро ощутился привкус водки, но внимание на этом остановилось ненадолго. Кайл придвинулся чуть ближе, и я почувствовал его тепло. От неистового удивления я был не в силах сопротивляться этому. Да, в общем то, и не хотел. Я отпрянул из за недостатка кислорода в лёгких, понадобилось некоторое время, чтобы отдышаться. Нам обоим. Я хотел сказать: «что ты делаешь?», но слова застряли в горле. Я лишь открывал и закрывал рот, в тщетных попытках вымолвить это. Не сказав ни слова, Кайл поднялся на ноги, и пару секунд подержал руку на моём плече. Затем, сунув руки в карманы джинс, удалился со стадиона. А я остался на месте, наедине со своими мыслями, кучей слов, спутавшихся в один клуб и теплом. Теплом, что осталось от его губ. Я до сих пор чувствую его ладонь на своей щеке, которую всё еще покалывает от того приятного тепла. Прошло минут десять, и только сейчас до меня дошло, что произошло. За этим он спрашивал о… моей ориентации? Выходит, я ему нравлюсь, да?