8 месяцев спустя
– Ну, всё, давай, до встречи! – напоследок бросил Джереми, затягивая меня в свои объятия. – Я же надеюсь, ты не будешь всё лето торчать в общежитии? – Нет, не буду, – посмеялся я. – Удачных каникул! – И тебе! Сказав это, парень скрылся за поворотом коридора. Ну а я, тяжело вздохнув, увалился на диван в гостиной. Первая неделя летних каникул, все разъехались по домам, или на какие-либо курорты. Все, за исключением Кайла. Ну и, пока что, меня. Мой рейс только через пять часов. Поеду домой, к родителям. Мама уже места себе не находит, стоило узнать, что я приеду на все оставшиеся два месяца лета, и мне показалось, она тут же начала накрывать на стол... Да-да, моя мама такая. – О, я думал, уже все уехали, – удивлённо молвил Кайл, выйдя из комнаты. – Как видишь, – я пожал плечами, укладывая локоть на спинку дивана. – Почему ты не поехал с Таннером? – А тебе сильно хотелось бы провести два мучительных месяца в компании такого отчима, как мой? – Ну, тоже верно. Так может, тогда со мной поедешь? – усмехнулся я, уже понимая, что парень откажется. Его лицо украсила теплая улыбка, раздался приятный для ушей, короткий хохот. – Нет, лучше останусь. В пустом общежитии, знаешь ли, свои преимущества. – Например? Скотт уселся на спинку дивана. – Ну, например, можно выучить пару-тройку разборов песен. – Ни разу не слышал, как ты играешь. Не пора ли? Парень поёрзал на месте, словно стараясь поудобнее разместиться. – Я не играю при людях, – отрезал он. – А если представить, что меня здесь нет? – шутливо произнёс я. – Увы, не выйдет. – Ну, может всё-таки? – я с надеждой во взгляде посмотрел на него. Кайл перевёл глаза на стену, явно о чем-то задумавшись. В помещении повисла тишина. И нет, это не та неловкая тишина, что сопровождает разговоры время от времени. А та самая приятная тишина. Возможно, сейчас это прозвучит странно, но здорово найти человека, с которым можно просто помолчать. Это самое многословное молчание из всех. – Ладно, – глубоко вздохнув, молвил он, спрыгивая с дивана. Пока тот молчал, я и забыл, о чём шла речь. Но вышедший вновь из комнаты Кайл с электрогитарой в руках, развеял все имеющиеся вопросы. Он присел на диван рядом со мной, и я подвинулся ближе к краю, давая парню больше пространства. От инструмента тянулись какие-то проводки, но я не сильно придал им значения. Скотт покрутил какие-то штуки на краю грифа, проверил звук, и заиграл. Я сразу же узнал песню. Парень не стал играть её полностью, а лишь конец первого куплета и припев. На нём, Кайл начал тихонько, но разборчиво петь. Я ни разу не слышал его пения. Этот мягкий баритон... Я принялся подпевать, зная текст наизусть. – Это моя любимая, – заулыбался я. – Да, знаю, – парень отложил инструмент в сторону, максимально осторожно, словно он мог сию секунду рассыпаться. – Я часто слышал её из твоей комнаты. Вот, решил выучить. – Это очень мило. Где ты взял её? Такая гитара ведь точно дорогая. – А, это... Таннер подарил. На семнадцать лет. Что ж, ясно теперь, почему он так бережно к ней относится. Мой взгляд невзначай опустился на часы. Вылет через четыре часа. – Ладно, я пойду собирать вещи. А то ещё даже не приступал. Кайл одобрительно кивнул, и я удалился в спальню. Не могу сказать, что вещей у меня прям много, но в то же время, отнюдь не мало. В общей сложности, часа за полтора справлюсь. Первыми, в чемодан отправилась одежда и обувь. Интересно, а ждёт ли меня отец? Уж маму я знаю, стоит мне переступить порог дома, и она будет обнимать так, что кислород перестанет поступать в лёгкие. Я вот иногда задумываюсь, рассказывала ли она папе про меня. О том, что я ведал ей. Быть может, он узнал про мою ориентацию ещё в тот день, когда я сказал матери, а я несколько лет думаю: примет ли он меня? Да, пусть папа и не слишком занимался мною в детстве, место для него в моём сердце осталось, и не исчезнет. Он, всё-таки, мой отец. Воспоминания о том, как он учил меня играть в мяч, складывать бумажные самолётики и разжигать костёр, затмевают те, что похуже. За такими раздумьями, сборы уложились в час. Естественно, все вещи я не собираю, не навсегда ведь еду. Всё прекрасно уместилось в один чемодан, который я вынес к двери. Время лучше не терять, пока пройдёт паспортный контроль, пока сдам багаж. Лучше прийти раньше, чем опоздать. На мне чёрного цвета джинсы, несколько короче обычных и зелёная футболка. Образ завершила пара высоких белых кроссовок. – Кайл! Я ухожу! – крикнул я, готовый к выходу. – Сейчас! Подожди минуту! – живо отозвался тот. Он вышел из комнаты мне навстречу. – Может, всё-таки со мной? Парень улыбнулся, и отрицательно помотал головой. – Нет уж. Представь: твой сын приводит домой какого-то парня. И ты знаешь, что он гей. Твои мысли? – Блин, а ведь точно. Мы в унисон засмеялись. – Не боишься? – внезапно спросил Скотт. – Чего именно? – я непонимающе вскинул бровь. – Всё-таки, вы с Алексом из одного города и... – Ох, Кайл, не напоминай. Всё уже прошло. Он был действительно прав, чувства пропали не оставив и следа. – Ну, всё, давай, иди. – Что, даже не обнимемся? – Обойдешься. Давай, давай! Опоздаешь! – парень сложил руки крестом на груди. Я театрально закатил глаза и, помахав рукой, покинул гостиную.***
Ох, Дублин, как же я скучал! Наконец-то я в родном городе. Выйдя из автомобиля, я потянулся и направился прямиком к дому. Он у нас двухэтажный, не особняк, конечно, но тоже достаточно уютный. Я миновал ворота, что открытыми ждали меня с самого утра. Прошёл по вымощенной диким камнем тропе, что от ворот вела прямо к крыльцу, по бокам от которой в ряд росли небольшие кусты различных цветов. Уж кто-кто, а моя мама любит возиться в саду! За домом послышался шорох, и стук когтей по камням. Из-за угла на меня выбежал крупного размера золотистый ретривер. Собака прыгнула на меня, от чего я не устоял на ногах и грохнулся на траву, что смягчила падение. Животное придавило меня мощными лапами, и принялось облизывать лицо. Я засмеялся, стараясь снять симпатягу с себя. – Да, Стела, я тоже рад тебя видеть! Я принял сидячее положение, и взялся за игру с собакой. Та радостно виляя хвостом, перевернулась на спину. – О, Лиам! На лай Стелы вышла мама, с распростёртыми руками ожидая меня. – Мама! – бодро отозвался я, бросаясь женщине в объятия. – Как ты? Как учёба? – спрашивала мама, убирая травинки с моей одежды. – Стела, сколько говорить? Нельзя так делать! – Да ладно тебе, мам, не ругай её. Она просто соскучилась, – посмеялся я. Моя мать – женщина невысокого роста, на пол головы ниже меня. Янтарного цвета глаза, тёмные волосы, собранные в аккуратный, низкий хвост, и морщинки вокруг рта, свидетельствующие о частых улыбках. Как же я скучал по ней! – Ну ладно, заходи скорее! Я послушно кивнул, занося чемодан в коридор. – Сынок! Тут уже с объятиями вышел отец. Рослый, широкоплечий мужчина с русыми, седеющими волосами и глубоко посаженными карими глазами. Его большие, могучие руки притянули меня к себе, и папа постучал мне по спине. – Винсент, ты же его раздавишь! – Софи, кто там? – раздался женский, старческий голос из кухни. – Это Лиам! – в ответ крикнула она. – Иди, поздоровайся с бабушкой. – Бабушка приехала к нам? – радостно уточнил я. – Переехала, – с недовольным выражением лица поправил отец, выпуская меня из своих лап. Я чуть ли не взвизгнул от радости, словно дитя. Сломя голову, я побежал на кухню, навстречу бабуле. С самого детства я безумно любил её, и когда она приезжала, я радовался каждый раз как в первый. – Здравствуй, – сдержанно поздоровалась она, улыбаясь той же доброй и родной усмешкой, что и мама. Я обнял её сидящую на стуле так крепко, насколько сил хватило, и поцеловал в щёку. – Ты так вырос, – как обычно при встрече, говорила она. – Вы тоже не молодеете, Минда, – в шутку подметил Винсент, за что жена ударила его локтём в бок. – Вильям, – окликнула меня мама, – мой руки, заноси в комнату вещи, и скорей ужинать! – Так точно! Я схватил свой чемодан, потащив через весь дом к лестнице. Колёс, увы, на нём не было. Я оценил взглядом высоту лестницы, понимая, что дотащить этот булыжник – задача не из легких. – Какой же ты мелкий, – закатив глаза, протянул Винсент, накачанной рукой поднимая мой багаж, и неся его по лестнице с такой лёгкостью, словно там не вещи, а воздух. Папа остановился у входа в мою комнату. Его большой плюс в том, что он никогда не заходит туда без разрешения. – Может, раз взялся, донесёшь? Отец замялся и отрицательно качнул головой. Меня это немного насторожило, однако я не придал этому особого значения. Мужчина спустился обратно на первый этаж, а я, распахнув двери, хотел было занести чемодан. Но заглянув в до боли родную комнатку, достаточно просторную, с постерами на стенах и кроватью у окна, я заметил еще кое-что… Вернее, кое-кого… – Алекс?! Парень сидел на моей кровати, поставив локти на колени. Взгляд был устремлён в мою сторону, а на лице играла хитрая ухмылка. Дыхание перехватило, а сердце пропустило удар, следом начиная отбивать бешеный ритм. – Что ты здесь делаешь?! Позади меня послышались шаги, и мамин голос донёсся до ушей: – Ой, он спросил, как скоро ты приедешь, и я предложила подождать в комнате. Я перевёл на неё растерянный взгляд, и она тут же нахмурилась. – У вас ведь всё в порядке, мальчики? – Да-да, Софи, конечно, – ответил за меня Брэйд, вскочив на ноги. – Тогда, как поговорите, спускайтесь к нам! Мы синхронно кивнули, наблюдая, как мама спускается по лестнице. Я, стараясь скрыть предательски выдававшую моё волнение дрожь в руках, схватился за ручку чемодана, с трудом затаскивая в его комнату, и закрыл на замок дверь. Александр шагнул ко мне, я же, остался стоять как вкопанный. Ноги подгибались, колени дрожали вместе с руками. Взгляд бегло осматривал незваного гостя. – Удивлён? – Слабо сказано… Я прошёл к своему креслу, некогда стоявшему за столом, и уселся в него. Потому что, такое ощущение, будто еще пару минут я так постою и свалюсь без сил. Я тут же вспомнил относительно недавний разговор с Кайлом: «– Не боишься? – внезапно спросил Скотт. – Чего именно? – я непонимающе вскинул бровь. – Всё-таки, вы с Алексом из одного города и... – Ох, Кайл, не напоминай. Всё уже прошло». Ну, что ж… Не прошло… Хотя я был уверен, что это так. Мы не виделись очень долгое время, я пытался связаться с ним, но, как вы понимаете, тщетно. Но стоило мне снова увидеть его, и потаенные чувства вновь взяли надо мной верх. – И для чего же ты тут? – спросил я, стараясь не выдавать волнение. Сделаю вид, что всё и правда, прошло. – Я всё время думал, что любовь столь же недолговечна, сколь и весенние цветы, распустившиеся на один сезон. Оказалось, нет, – Алекс смотрел в пол, опираясь плечом на закрытую дверь. – Вернее, может, это и так. Но не нашем случае. Я хотел бы в это верить. Я слушал, затаив дыхание и запоминая каждую нотку его низкого голоса. Потому что понимал, что скоро снова не смогу его услышать. – Лиам, скажи что-нибудь. – А что я должен на это сказать? – сам не зная от чего, я начинал потихоньку злиться. – Я говорил, что ты не прав. Почти восемь лет назад, ты внезапно появился в моей жизни. Спустя эти восемь лет, так же внезапно из неё исчез, не оставив и следа, зато оставив целую кучу ран и порезов на моём сердце, – я и не почувствовал, как по щеке стекла горячая слезинка. – А что по итогу? – Я совершил ошибку, Лиам. – Ошибку? – эхом повторил я. – Да, именно. Самую, пожалуй, большую за всю свою жизнь, – парень подошёл ко мне, и стоял уже вблизи. – И хочу её исправить. Если, конечно, ты позволишь. Ты вправе обижаться. – Я не в обиде, Алекс. Я в бешенстве! – я резко подскочил на некогда дрожащие ноги, повысив тон. – Ты бросил меня! Одного! Я привык, что ты всегда рядом, и тут резко тебя не стало, понимаешь? Сколько сил я потратил на то, чтобы хоть как-то притупить ту боль, что гложет меня с самого твоего улёта! Только всё наладилось, и тут, спустя больше чем пол года(!) объявляешься ты, и снова заставляешь моё сердце выпрыгивать из груди! Ну и для чего?! – я уже не просто говорил. Я кричал, рыдал, размахивая руками. – Я, блять, любил тебя! А ты просто растоптал меня, и выбросил! – продолжал я. Алекс пытался ко мне прикоснуться, но я отпихивал его руки, каждый раз. В конце концов, он просто крепко прижал меня к себе, сопротивляясь ударам с моей стороны. Я всячески пытался его оттолкнуть, вырваться из его рук, хотя по силе явно уступал. Не в силах больше сопротивляться, я сдался, поддался эмоциям. Обхватил его шею руками, носом утыкаясь в шею. Парень плавными движениями поглаживал меня по спине, голове. Старался успокоить. А я просто не прекращал заливаться слезами. – Я ненавижу тебя, – всхлипывая, прошептал я. Но Алекс только сильнее прижался ко мне. Так мы простояли, пока всхлипы не прекратились. Мне понадобилось время, чтобы успокоиться. – Прости меня… Прости, прости, прости… Чёрт, да я извинюсь хоть тысячу раз! – Я бы посмотрел на это, конечно, – я, наконец, отстранился. – Но сказал ведь, что не обижаюсь. Алекс протяжно, с облегчением, выдохнул. – Тогда, ты согласен попробовать начать снова? – решил уточнить Брэйд. – Я… я не знаю… Нет, на этот вопрос не так просто дать ответ. На это нужен день, минимум! Хотя, вспомни свои же слова, Лиам. Зачем обманывать себя? Стоит ли тратить время на эту глупую злобу, если можно просто забыть и жить дальше, так, как нам хочется? В таком случае, я всё для себя решил. Я одобрительно кивнул, и расплылся в кривой улыбке. Неожиданный итог, правда? Особенно смотря на самое начало разговора. – О, Боги… Это значит, что мы теперь…– я начал фразу, в надежде на то, что парень сам её завершит. – Видимо, так. – Неужели, это правда? Не верю… – Да, Лиам, всё именно так, – Алекс приблизился ко мне. – Я сплю, да? – Проверим. Его губы коснулись моих. Сухие, и в то же время такие мягкие, тёплые… Его рука легла мне на щеку, а вторая обнимала за талию. Поцелуй был очень нежный и робкий, наши губы почти не касались, но это всё равно приятно одурманивало. Нас прервал навязчивый стук в закрытую дверь. – Мальчики! Вы идёте? Индейка стынет! – Да, мам, уже идём! Мы переглянулись, с одновременной улыбкой и держащиеся дрожащими руками, вышли из комнаты.