Три мечты

Как же вовремя он узнал, кто этот "высокий гость", о котором столь таинственно намекал старый директор. Как же вовремя! "Юфемия ли Британния, родная сестра той самой" – шепнула ему на ухо восторженная Милли, родная и единственная дочь Эшфорда. Только многолетние, упорные тренировки и пережитые страшные испытания помогли Лелушу сохранить самообладание перед веселой, уже предвкушавшей праздник подругой. Он заверил её, что, разумеется, будет счастлив увидеться с принцессой и с удовольствием поможет директору академии в его непростом деле. Ведь это и его академия, в конце концов! Он даже помог Милли составить примерный план экскурсии и скорым шагом отправился в отведенный им с сестрой дом. Якобы для того, чтоб переодеться подобающим случаю образом... Там нашёл приписанную к ним служанку. Она с радостью помогла ему избежать потенциальных неприятностей: наложила бинты на совершенно здоровую ногу и, позвонив Милли, сообщила той о болезненном вывихе ноги у своего молодого господина, из–за которого он вынужден оставаться в своей спальне... Его дорогая подруга, конечно, тут же побежала бы к нему на выручку, прогадай он со временем своего звонка. Но сейчас она и её близкие помощники были заняты подготовкой ко встрече Ее высочества: убирались в комнате студсовета, готовили угощения, припоминали шутки и веселые истории... Любая импровизация должна быть хорошо продумана; особенно, когда речь касается настолько важной импровизации. Живая, активная и непосредственная дочь Гутора Эшфорда всегда серьезно относилась к своим обязанностям перед ним – и, естественно, не могла отлучиться в столь важный для директора час. Впрочем, кое–что она все же сделала: перезвонила ему, обычной своей скороговоркой посочувствовала да торжественно пообещала все–все ему рассказать следующим утром. А он и не сомневался в этом. В их маленьком кружке, небольшом сообществе лучших учеников академии, было принято делиться историями и рассказами. У них вечер пятницы, последнего учебного дня, проходит так: в зале студсовета, за индийским чаем, вкусными сладостями и разговорами. Порой, озорничая и пользуясь положением, глава студсовета проносила пару бутылок сидра – и разговоры сразу же становились веселее, бодрее и живее. А рассказывать было что! Вот совсем недавно ту же Милли и весь хор академии отправили во дворец губернатора, участвовать в настоящей аллокаде. Она с подлинным восторгом в голосе пересказывала все события того памятного дня и каждую деталь посвящения в рыцари; но в особенно ярких деталях Милли описывала действующих лиц. Хорошенькая полуяпонка в странном рубище, которую посвящали в рыцари, не произвела на нее никакого впечатления... Зато сестры ли Британния ее потрясли: величественные, стройные, красивые и гордые, в огне свечей они даже не сентиментальной Милли показались живыми героинями древних легенд. И, естественно, шанс принять одну из них в академии как гостью привел дочь Гутора в полный восторг. Фанатично обожающая Фамилию Нина, переживающая за академию и ее будущее Ширли – все принялись за работу с искренним рвением. Лелуш их энтузиазма совершенно не разделял – поэтому и пошел на такую простенькую, но действенную хитрость с "вывихом". Ему встречаться с Юфи не хотелось совершенно, в силу множества самых разных причин. Не хотелось тревожить старые раны, припоминая то немногое светлое и приятное, что у них с сестрой было в прошлой жизни. Так проще и удобнее. Не хотелось и подставляться: вдруг его опознают? Ведь Юфи в детстве часто проводила время с ним и Нани, а хорошей памятью она отличалась с самого малолетства. Правда, на этот случай средство у него, возможно, имеется... Но прибегать к нему на этот раз? Проще и надежнее обойтись без мистических сил, когда сработает и житейская обманка. Несколько последних недель у него ушли на осторожное, поступательное изучение подаренной ему способности. Нелегко, ох как нелегко было поначалу свыкнуться с мыслью, что он стал носителем и обладателем сверхъестественной силы. Ещё недавно он был убежден, что в мире нет места подобным фантазиям и придумкам – а теперь стал хозяином опасной и могучей силы. Подумать только: способность повелевать людьми! Правда, нет силы без слабостей. Как у лучших авианосцев Британии имеются уязвимые места, так и доставшаяся ему способность таит свои подводные камни. Хорошо это понимая, он потратил последние недели на возможно полное ее изучение. Кое–какое полезное знание уже получено и начало освоению положено. Для начала, жертве нужно посмотреть в глаза; годится только прямой контакт глаз с глазами. Также, приказ одному человеку можно отдать лишь единожды: второе повеленье не будет обладать мистической силой и, соответственно, может быть проигнорировано. Сформулировать свои пожелания тоже нужно как можно четче и понятнее: иначе приказ может сработать не так, как хотелось бы. Крайне полезная сила, что уж там и говорить. Такой можно придумать множество применений... Но достаточно ли ее, чтобы исполнить давнюю детскую мечту о мести? Возможно ли вообще бороться с Британией в одиночку и победить? Недавний урок истории у мистера Вуда принудил задавать самому себе неприятные вопросы. Задуматься, начать хладнокровно и взвешенно анализировать свое положение; бесспорно, оно улучшилось с получением им силы, но все еще оставалось... Почти что полностью беспросветным. Что было у него? Магическая сила, ум и желание отомстить. Что же у его отца? Перекличка: многомиллионная армия, могучий флот, рыцарство и бюрократия, промышленники и ученые, дворяне и пуристы; наконец, те многие–многие британцы, кого положение дел полностью устраивает. И это только самое начало списка, который, при желании, можно продолжать и продолжать. От трона далекого Камелота его отделяют легионы и легионы врагов, а бороться с ними... Как? В этот проклятый вопрос, вторую неделю как его мучавший, все уперлось. Он честно пытался найти на него ответ. Пытаться создать собственную группировку? Без денег, оружия и связей в этом деле далеко не уйдешь. Он попадется в первый же месяц, погубит и себя, и сестру; может, и остальных своих знакомых утащит за собой. Играться в подобную опасную самодеятельность он, обязанный защищать сестру, не имеет никакого права. Пытаться проникнуть в действующее японское сопротивление? Туда пускают только с правильным разрезом глаз – пускай "Японская армия" и расходится с британцами в трактовке, чей разрез "правильнее", на этот критерий они смотрят как бы не внимательнее. Даже если удастся туда проникнуть, теперь он не верит в способность отдельного повстанческого движения завоевать независимость от Британии – любой изолированный мятеж Империя раздавит. Возможно, не на следующий же день – но раздавит непременно. Уж слишком неравны силы, слишком велико превосходство Британии по всем возможным параметрам. Объединяться же с какими–либо иностранцами местные не станут: скажутся взаимные претензии, недоверие и эгоизм. Дело последних японских генералов и полковников обречено, даже если они не хотят этого признавать. Недавно Лелуш перечитывал книги, посвященные восстаниям первых лет правления его отца, Карла III. У мистера Вуда нашлись интересные и оригинальные работы, в меньшей степени насыщенные имперским официозом. В этих книгах черным по белому изложена история ключевых повстанческих групп: Всеиндийского фронта, Российской народной армии, мексиканских террористов и иже с ними. Кое–кому из них удавалось добиться значимых успехов: индийский фронт брал Дели и Бомбей с боем, мексиканцы контролировали джунгли, сибиряки взрывали железные дороги и вешали на вековых деревьях британских офицеров. И все мечтали о большем: кто о национальном государстве, кто о торжестве единственно верной веры, кто об очищении своих земель от чужаков. А завершилось–то всё совсем не так – дед его подруги Ширли, вице–король Фенетт, утопил в крови рядовых фронтовиков и перекупил князей; ныне покойный принц Ричард и его супруга Ольга укротили тайгу, а генералы Империи разогнали прочих мятежников. Неважно, за что те боролись; они оказались едины в поражении и смерти. Какую статью ни открой, за историю какого мятежа ни возьмись – поменяются только действующие лица и декорации, но никак не итог. Так на что может надеяться он? – И как продвигается борьба с Британией? – Раздался вкрадчивый и ехидный женский голос у двери. Принадлежать он мог лишь одной–единственной обитательнице этого дома; и, в самом деле, подняв глаза, он увидел девушку, которой был обязан своими потусторонними силами. Та без излишних церемоний направилась к занятой Лелушем кровати, схватила стул и села рядом, явно ожидая ответа на заданный ею вопрос. Новая знакомая, признаться, доставляла немало хлопот – но вопросов и сомнений вызывала куда больше. Саму себя она назвала Анной – но Лелуш нисколько не сомневался, что это ложь. Она такая же Анна, какой он Ламперуж, в этом сомнений нет. Допытываться до правды, впрочем, было не с руки: она как никто другой умела игнорировать вопросы, менять тему, говорить загадками да метафорами. Уже стало кристально ясно: от нее никакой правдивой информации о себе ждать не приходится. Хорошо хоть то, что ее удалось пристроить "служанкой" в дом – Гутор Эшфорд, человек сердобольный и добродушный, поверил в то, что слепой Нани требуется еще одна пара зорких глаз. А её странный для нормального британца внешний вид... Директор не стал придираться, хорошо зная, что новая служанка его подопечных нечасто будет покидать отведенный им домик. Нельзя сказать, что юноша был рад видеть её в этот час. Но раз она сама хочет поговорить – нечего делать. Лелуш даже приподнялся на кровати, приличия ради; и снова про себя заметил, что спасенная им могла бы очаровать кого угодно. Казалось, всё было при ней: и изящные, правильные черты лица, и длинные ноги, и привлекательные бедра, и груди... Да только стоило Анне заговорить, как потенциального счастливца обдавало настоящим ледяным душем из сарказма и издевок. Тут же исчезало благоприятное первое впечатление, произведенное её внешностью, и приходилось иметь дело с довольно–таки неприятной личностью. – Продвигается с тем же результатом, что и твои попытки самостоятельно спастись из британского плена. Никаким. – Он решил ответить ее же оружием. – Невежливо отвечать так даме, – заметила зеленоволосая, улыбнувшись ему самыми краями тонких губ, – но, значит, ты тоже решил ожидать чудесного спасения от постороннего? – Если есть идеи, соучастница, – с акцентом на последнем слове ответил он, – буду рад их услышать. Поскольку сам я потерялся и не знаю, с чего начать. – Значит, ты признаешься в трусости? – В осторожности, только и всего. А еще и в честности, поскольку я–то ничего не скрываю от тебя. – Небольшой укол. Впрочем, выражение ее лица оставалось невозмутимым и даже равнодушным; собой, приходилось признать, она владела превосходно. – Мы ведь все еще партнеры? – Да, вот только я ожидала несколько большего от тебя. – Скучающим голосом сказала зеленоволосая. – И чего же? – Скажем так, невозможно перевернуть мир без конкретных усилий. – Опять никакой конкретики с ее стороны. Потихоньку к подобному стилю ведения разговора даже привыкаешь, но отнюдь не начинаешь его признавать и понимать. – А ты их явно не торопишься приложить. – Если ты хотела в самом деле перевернуть мир и как можно скорее, – кисло улыбнулся Лелуш, – могла бы дать силу моей сестре Корнелии. Той это как–то сподручнее: у нее и солдаты, и положение, и правильная фамилия. – Перевернуть, не сжечь его дотла. – Анну не так–то просто поймать в угол. – Твоя сводная сестра мне не подходит. Как и множество других твоих родственников. Скажи: ты слышал о сире Галахаде Черном? За кого она, интересно, его принимает? Жить в Британии и не знать о короле Артуре и иже с ним попросту невозможно. Эта мифология окружает тебя повсюду, она проникла во все сферы жизни британцев: именами героев называют детей, их присуждают кораблям, об этих рыцарях постоянно пишут книги, сочиняют песни и снимают фильмы... Да даже столица Священной Британской империи зовется Камелотом, а правящая династия без тени сомнения и какой–либо скромности выводит родословную от Артура Пендрагона, Великого Короля, и пользуется его фамилией. Как же тут не знать? Другое дело, что Лелуш нисколько не верил в эту священную корову британской идеи; но, не веря, прекрасно разбирался в этих выдумках. – Естественно, я слышал. – Развел руками юноша. К чему его партнерша завела речь об этом? – Тогда, может, напомнишь мне, почему сир Галахад отказался от регентского поста и власти? Почему он дал остальным братьям по столу решать судьбу Островов? – Потому что счел себя недостойным, – начал перечислять Лелуш, – потому что были живы Ланселот Великолепный, Бедивер Мудрый и Гарет Милосердный... – Ай–ай, не совсем так. Сразу видно, что ты читал Мэллори поверхностно, а зря: чтение так–то любопытное и полезное. Помогает многое понять. – Улыбнулась ему Анна, довольная своей очередной маленькой хитростью. – Галахад был яростным воином, беспощадным мстителем, талантливым командиром... И только. Ни харизмы и лидерских навыков Ланселота, ни мудрости и опыта Бедивера, ни сострадательности и чуткости Гарета. Он знал, что не обладает государственным умом, что не способен к политике, что не готов принимать важные решения. Он знал меч, и мечом орудовал великолепно; остальное предоставил другим. – Спасибо за лекцию по британской литературе, но я не понимаю, к чему она была. – Потому что твоя сводная сестра – вернувшийся сир Галахад Черный, только в юбке. – Терпеливо разъясняла Анна таким тоном, будто ей приходилось растолковывать урок очень глупому и невнимательному школьнику. – И лишенная вдобавок спасительной самокритичности оригинала. Ей нужна власть, она ее хочет и будет добиваться... Для того, чтобы спалить весь мир дотла. Что будет потом – не её забота; ей лишь бы ввязаться в большую войну, достойную считаться великой. Судьба мира после победы её не волнует. Давать подобной женщине силу Гиасса было бы крайне неудачной идеей с моей стороны. – Даже интересно стало, откуда у тебя такие выдающиеся познания о моей семье. – В голосе парня уже не было слышно раздражения; только искренний интерес. – Фамилия ведь крайне осторожна в вопросах публичности. Вся информация в публичном доступе тщательно фильтруется и цензурируется. Откуда же тогда взялись такие далеко идущие выводы о моей сестре? – У всех есть свои секреты, Лелуш. У меня их просто больше, чем у многих. – Более чем ожидаемый ответ. Поистине, с каждым новым их разговором у него становилось все больше вопросов... В спальне повисла напряженная, неприятная тишина. Обмен колкими "любезностями" был завершен, но Анна не торопилась его покидать – значит, сам разговор продолжается. – Где–то я слышал, что напарники друг другу помогают. – Начал Лелуш. – В том числе, хорошими советами. – Возможно. – В таком случае, Анна, я прошу совета. Что бы ты сделала на моем месте? – Спросил юноша, убежденный, что в ответ получит лишь очередную загадку. Его предположение одновременно и оправдалось, и нет. – И снова же все упирается в то, что ты плохо читал классику. Удивительно даже, для самого–то умного студента вашей ненаглядной академии. Вспомни давай: когда римляне и саксы отчаялись победить Артура на поле боя, разбитые им в шестой раз, что они сделали? – Послали к его сенешалю, подкупили его, и Вортиген отравил короля на пиру. – На автомате пересказал Лелуш сюжет, известный в Британии всем, кто вышел из младенчества. – Отравил и подставил его сына, надеясь тем самым расколоть древнее королевство. – Да. – И зеленоволосая умолкла, внимательно смотря на своего партнера. Тому потребовалось совсем немного времени на разгадку нового иносказания. – Значит, говоришь, чтобы одержать победу, надо действовать изнутри? – Судя по выражению лица Анны, он действительно попал в точку. – Да. Британскую Империю извне не сокрушить, что вполне доказал твой отец. Она слишком могуча, сильна и велика. Нет мятежников, способных её уничтожить, а две другие державы смогут разве что утащить её – и всю человеческую цивилизацию – за собой в могилу, но не разгромить. Придется искать другой путь, и действовать иначе, если и в самом деле хочешь достигнуть успеха... Но прежде чем парень успел задать следующий вопрос, как о себе дал знать лежавший на ночном столе телефон. Он взял трубку без особых раздумий, но, к его радости, по ту сторону провода оказалась хорошая подруга Ширли Фенетт. – Лел... Ты там? – Моргана и Хенгист, что у них там в студсовете творится? Крики, какое–то варварское пение... – Слышно меня? Алло! Лелуш! – Да, Ширли, что такое? – Знаком Лелуш призвал гостью к молчанию, но та и не нуждалась в подобном указании. – Что–то не так? Зачем ей понадобилось ему звонить посреди приема знатной гостьи? Неужели произошло что-то нехорошее за несчастную пару часов? И что там творится? – Всё так... – Еле–еле разбирал он её слова из–за шумов на заднем фоне. – Тебе... как? – Я не могу ходить, – юноше пришлось повысить голос, разве что не кричать в несчастный телефон, – но в остальном хорошо. – Сейчас я при... Новости есть... Отличные говорю... И бросила трубку, не дожидаясь никакого ответа. Это было как раз в её стиле: внучка легендарного Катэйра Фенетта всё пыталась делать "в темпе", скоро и быстро. Привычка, вложенная в нее заботливыми родителями и только укрепленная активной, динамичной жизнью. Потому на неё с легким сердцем возлагали дела, не терпевшие промедления; Милли и её отец знали, что могут положиться на расторопность Фенетт. Всё будет сделано, причем в лучшем виде и настолько быстро, насколько это возможно. – Мы продолжим наш разговор позднее. – Грациозно поднялась со стула зеленоволосая Анна. Невиданное дело: на прощание она даже улыбнулась ему. – Я у твоей сестры. Ожидая новую гостью с минуты на минуту, Лелуш занял более подобающую его "медицинскому состоянию" позу на кровати. Ширли в самом деле не заставила себя долго ждать. Рыжеволосая, стройная и довольно высокая красавица в парадной форме академии резким движением открыла дверь и закричала во всю силу закаленных плаванием легких. – Её высочество всё подписали! – С порога объявила она тоном, каким в древней Британии небось провозглашали о победе над крупным вражеским войском. Затем девушка поспешила усесться на предусмотрительно освобожденный Анной стул рядом с кроватью и продолжить начатую речь. – Ты бы её видел, Лелуш, это... Это просто невероятно! "Я её видел. Ты не поверишь, насколько близко" – подумал мнимый больной, а на словах поспешил разделить радость подруги. – Значит, академия получит своё? Всю сумму, которую Гутор хотел? – Всю–всю, но я с тобой не о фунтах пришла говорить. – Интересное начало. Более чем интересное, на самом деле. Ширли так–то неплохо знает цену деньгам, и раз она спешит изменить тему, значит хочет поделиться чем–то совершенно уникальным. – Юфи... Её высочество Юфемия... – Отдышись. – Тихо предложил Лелуш. – Небось, бежала от дверей комнаты студсовета до сюда? – Да... – Помимо прочих её многочисленных достоинств, Ширли была лучшей пловчихой академии. В довесок к стройной, соблазнительной для парней фигуре она получила полезный навык быстрого восстановления дыхания. Неудивительно, что совсем скоро она заговорила вновь. – Так вот. Все желаемые Эшфордом деньги окажутся в его распоряжении, и, возможно, даже больше, чем он надеялся. Принцесса лично проследит за финансовыми делами. – Это как же так вышло? – Британские чиновники не любят расставаться с казенными деньгами. И особенно они не любят отдавать их людям, подобным отцу Милли: самостоятельным, думающим и независимым. – Какое чудо вы там сотворили, пока я валяюсь тут мертвым грузом? – Всё благодаря нашей дорогой гостье! Она просто чудо, принцесса–то. Я готовилась терпеть напыщенную и самодовольную курицу, а встретила умную, радушную и простую в обхождении девушку. – В голосе Ширли слышались искренняя симпатия и дружеское расположение. Честная девушка не любила притворяться в принципе, и ей не было нужды притворяться сейчас; значит, все чувства правдивые. – Мы с ней разговорились: обсуждали всё, от истории до географии, от литературы до основ военного дела... – Особенно вы с Милли хорошо разбираетесь в логистике, организации и иерархии. Я бы это послушал, в самом деле. – Лелуш не удержался от легкого подтрунивания. Полезно всё–таки порой сбивать с людей восторг; помогает им думать. Да и с каких пор Юфи ударилась в военщину? Это всегда было поле интересов её старшей сестры, её главным увлечением и, можно даже сказать, призванием. Возможно, наконец-то сказалось её влияние... – Про это говорили Эндрю и Каллен, рыцарь принцессы. Эндрю сперва был уверен, что сможет её подловить на деталях Нильской кампании, а оказалось, что у рыцаря так-то знаний побольше будет, да и язык у неё подвешен как надо. – Только такого, как Эндрю, это и может удивить. – Беззлобно хихикнул Лелуш; Ширли последовала его примеру. – Действительно, что может какая-то там рыцарь знать о войнах, чего не знает наш без-пяти-минут генерал? – Мы же это... Слушали и кивали, в основном. Чаще всего кивали Каллен, кстати. Потом Юфемия заговорила о современных книгах, и вот тут пришло мое время. – Девушка поспешила развеять его сомнения. – Словом, каждому нашлось, о чем поговорить с принцессой. Сперва, как мне кажется, она и её рыцарь пытались нас "ловить" на каверзных вопросах и сложных задачках, но мы со всем справились. Потом разговор пошел свободно и вольготно, будто на встрече старых и хороших друзей. Она пришла в настоящий восторг! Сказала, что впервые видит настолько "светлые" головы на этих Островах. И тогда она... – Она?.. – И... – Ширли, с трудом держала себя в руках. – Она велела нам явиться во дворец на следующей неделе. Юфемия хочет избавиться от навязанного ей секретаря, и выберет на его место кого–то из нас! Конечно, это всё будет согласовано с нашим директором, но мы все уверены что он не откажется. Сам представь: какая это честь для академии, какой почет для старого Гутора! Как он утрет своим успехом нос всему этому легиону чинуш из департамента? И какой это шанс для него! Моргана, неужели?.. Возможность проникнуть внутрь имперской машины, оказаться в непосредственной близости от власти. Да, поначалу сугубо формальной, но ведь и Камелот не сразу строился. Какие возможности откроются, стоит ему стать секретарем вице-губернатора! Он было предался смелым надеждам о будущем... Потом словно ведром ледяной воды обдало осознание. Ведь чтоб исполнить мечту нужно попасть вместе с остальными во дворец и выдержать "экзамен"... А его–то там ждать не будут! Его принцесса не видела, с ним не говорила, его во дворец никто и никогда не пропустит. Перехитрил самого себя: отказался от встречи с Юфи, ударил судьбу по руке и та ее отняла. Естественно! Сам же виноват. Снова сам. – Ну, удачи тебе с этим назначением. Расскажешь потом, надеюсь, как всё прошло. – Изо всех сил скрывая досаду, произнес Лелуш. Он понимал, что никакой вины девушки в произошедшем нет... – Зачем же так? – Улыбнулась ему Ширли. – Ты с нами будешь на собеседовании. Возможно, ты и станешь её секретарем! – То есть? – Я сказала, ещё в начале встречи, что тебя, нашего главного умницы, нет. Милли это подтвердила, остальные не спорили. – Начала объяснять девушка, и с каждым ее словом сила и уверенность начинали возвращаться к юноше. – Так Юфемия это запомнила! Запомнила, как высоко мы о тебе отозвались, и отдельно попросила тебя приехать с нами вместе... Если твоя нога позволит, конечно. Сам понимаешь: как вице–губернатор, она нуждается в самых лучших... Довольный парень громко и звонко рассмеялся. – Я уже говорила, что с твоим смехом что–то не так? – Озадаченный тон подруги моментально вернул его в реальность. – Думаю, Эндрю и Нина не были в восторге от подобного решения принцессы? – Лелуш поспешил взять себя в руки. Рано, ой как рано что–либо праздновать; ему все ещё предстоит немалая работа. – Что я тоже буду участвовать? – Нина была спокойна, вот Эндрю... Он, конечно, ничего не сказал Её высочеству, но губы скривил так, будто Миллину стряпню отведал. – Тут тоже никаких сюрпризов. Эйнштейн верила в конкуренцию и умела проигрывать; а вот Флауэрс отличался амбициозностью, азартностью и гордыней. Ему перспектива оказаться подле принцесс императорской крови явно прельщает; ведь какой же это будет старт карьеры! – Так или иначе, не им это решать, а ей. И она решила. – Спасибо, Ширли. Большое тебе спасибо. – От всей души поблагодарил добрую подругу Лелуш. Она слегка покраснела и поспешила заметить. – Да ладно, я что, за друга не вступлюсь? Лучше вот что послушай: значит, когда она приехала... Они могли бы ещё долго беседовать; видно было, что ей есть что рассказать. Но стоило рыжей девушке приступить к описанию одежд принцессы и её рыцаря, как затрещал её телефон. Сообщение от Милли с призывом срочно возвращаться в комнату студсовета; Её высочество, по словам главы студсовета, пожелали попробовать Флауэрский сидр в компании новых знакомых. И она просит, чтобы сбежавшая возвратилась к компании, продолжающей свой праздник. Извинившись, Ширли поспешила удалиться – и Лелуш ее отпустил с легким сердцем. Можно было собраться с мыслями в тишине и спокойствии. Итак... Его сводная сестра, вице–губернатор Одиннадцатой зоны, ищет секретаря. Говорит, что предыдущий, навязанный ей, слишком груб, нахален и, к тому же, глуп. То, что она ищет ему замену среди школьников, многое говорит как о ней самой, так и о реальной значимости этой должности; но лучшего шанса проникнуть во дворец губернатора у него не будет. Испортить всё могла Корнелия... Но, по законам Британии, которые Юфи явно знает, принцы и принцессы вольны самостоятельно подбирать свой антураж – и отменить принятые Юфи решения в указном порядке старшая не сможет. Лишь бы ей хватило смелости и решительности сопротивляться грядущему давлению! Если получится, он окажется в главной британской цитадели на островах. Сможет познакомиться с машиной управления, с механизмами принятия решений, с людьми, стоящими за ними. Конечно, пост секретаря при вице–губернаторе далек от какой бы то ни было реальной власти, но может послужить хорошим трамплином для будущего. А играть – сейчас ему это стало ясно как никогда – придется вдолгую. Но эта перспектива его ничуть не пугала. Он столько лет бесплодно мечтал о справедливой мести, столько лет понапрасну будоражил кровь фантазиями... Когда работа начнется, ему станет лучше. Должно стать лучше. Что для этого нужно сделать? Во–первых, хорошенько подготовиться к собеседованию: прошерстить имперские законы, припомнить весь курс права и истории... И уроки каллиграфии, раз придется быть секретарем у принцессы. Британские чиновники любят правильно оформленные документы без единой помарки на них; придется это учитывать. Во–вторых... Проблема, из–за которой он сегодня уклонился от встречи с сестрой – внешность и сходство. Но теперь время играет на его стороне. Юфи так и не увидела его в лицо, и у него будет время заняться собой. Измениться так, чтобы его не признали сводные сестры; остальных можно не бояться, ребенком его помнит очень небольшое число людей. Юноша довольно улыбнулся и потянулся на кровати. Порой судьба сама протягивает людям руку; остается только грамотно воспользоваться приглашением и умело разыграть партию.