Три мечты

- Я не то чтобы жалуюсь... - Раздался голос из-за занавесок. - Но неужели ты в самом деле должна находиться в самой ванной? Даже не за дверью? - Да, Юфи. - Ответила Каллен, не поворачивая голову в сторону голоса и с прежним упорством рассматривая дверь. - Ты слышала и сама, что случилось с кронпринцем. Пришла инструкция с самого Камелота: удвоить бдительность! И, сама понимаешь, ко мне и Хотторпу это распоряжение Его Величества относится самым прямым образом. - Брат был наследником престола! На него покушались и раньше, раза так три, на четвертый добились успеха... - Решила напомнить ей принцесса. - Но вдумайся, это же настоящий абсурд! Не ври хотя бы мне... Неужели ты должна ему подчиняться? - Боюсь, должна. - Каллен позволила себе тихонько улыбнуться. В глубине души рыцарь прекрасно понимала, почему ее принцесса так удивлена недавними переменами. Картина, если взглянуть на нее со стороны, в самом деле абсурдная: по ту сторону мира отравили наследника престола и теперь она охраняет свою принцессу в душевой, пока та омывается после дневных трудов. Но, тем не менее, таковы были полученные ею инструкции из Камелота – и, что важнее, таковы были приказы заботящейся о безопасности сестры Корнелии.- Иначе какой я рыцарь? - Эх... Ой! Не волнуйся, просто мыло из рук упало. Нет нужды трубить тревогу и звать сюда всю стражу дворца... - По этикету, персон императорской крови должны мыть слуги... Но вице-губернатор и тут отличилась, начисто игнорируя заповедь хорошего тона. Вот и теперь она собственноручно мылась, никуда не торопясь и явно наслаждаясь теплой водичкой. - А ведь отцу придется назвать нового наследника. В Британской империи, конечно, существовало династическое право... Но, согласно свято чтимой традиции, личное решение монарха имеет над ним приоритет. Каллен могла сходу вспомнить восемь прецедентов, когда воля монарха побеждала формальное право в деле престолонаследия; была уверена, что специалист назовет их больше десятка. И, после таинственной гибели своего старшего сына, Карлу III придется уже в третий раз делать выбор. - Да, придется. - Подтвердила слова своей госпожи Каллен, довольная, что сменилась тема разговора. А то её мысли начинали принимать какой-то дикий, совершенно неуместный оборот... - И я думаю, он выберет твою сестру. - Не, не, как бы не так, - отвечала Юфи из-за укрывающий её от глаз рыцаря занавески, - у Корнелии есть поручение здесь, в Японии, и нашему отцу некому его передоверить. А ведь кронпринцесса должна постоянно быть в Камелоте! У них, наследников, дел всегда невпроворот: приемы, интриги, заседания, делегации, рауты, работа с министрами... – Он все ещё может передоверить управление Японией кому-то другому. Например, тебе. – Не думаю. – Юфи, по счастью, не распознала, что Каллен говорила совершенно серьезно. Принцесса решила обернуть всё в невинную шутку. – Ей просто необходимо поддерживать общение: задавать вопросы, давать ответы и, главное, обдумывать слова принцессы. Поскольку в противном случае вредное, непослушное сознание переключится на другие мысли. Которых ей хотелось бы избежать. - И кто остается тогда? - С большой долей вероятности она и сама знала, о ком Юфи сейчас будет говорить. Но не помешает убедиться... А заодно и проверить, насколько хорошо она помнит уроки отца о нынешних членах Фамилии, имеющих какую-либо политическую значимость. - Шнайзель мне кажется самым очевидным выбором. Для отца, в смысле. Талантливый, деятельный, умный, по-своему харизматичный, имеет готовую команду под рукой... А еще он большой приятель всех "настоящих британцев" из Сената, - добавила принцесса, - так что ему будет легко управлять страной. Еще есть пара кандидатов, но ставить на них я бы не стала. Не та у них весовая категория, чтобы серьезно потягаться со Шнайзелем, даже если отец почему-то решит выбрать их, а не его... Наверное, во всей Священной Британской империи есть только одна принцесса, способная непринужденно обсуждать политику со своим рыцарем... Стоя в душе и омываясь после непростого дня. И как же ей повезло присягнуть в верности именно ей! Ей все больше и больше нравилось проводить время с Юфи - смеяться вместе с ней, гулять, сплетничать порой обо всем и ни о чем, делиться впечатлениями о любимых книгах и фильмах. Но больше всего Каллен нравилось ей служить: охранять столь нетипичную принцессу от опасностей, давать ей совет, когда спросят... Отец, сам того не ведая, сделал своей единственной дочери ни с чем не сравнимый подарок, когда привел в тот памятный день в губернаторский дворец. Теперь она могла слушать её мягкий, приятный голос, каждый день видеть перед собой эти прекрасные, подлинно британские черты лица; наслаждаться обществом сообразительной, яркой и красивой девушки... Это просто восхищение в кой-то веки достойной принцессой правящего дома. Ничего больше. А ей нужно взять саму себя в руки, собраться с мыслями и прекратить - И все же: кто может составить конкуренцию Его высочеству Шнайзелю, если не твоя сестра? - Мм... Во-первых, есть Нимуэ ар Британния: ей сорок пять, она губернатор Аргентины. Если отец закроет глаза на некоторые ее... Связи... То она весьма недурно умеет управлять, как мне говорили. Под её руководством Аргентина вышла на невиданные прежде показатели производства. Есть еще, пожалуй, Эдар ми Британния - летчик, красавец, популярный мужчина... Вроде как любим в армии, среди наших подданных пользуется популярностью, известен своим умением наладить контакт даже с каменной статуей. Но, если честно... Никто из них не сможет справиться со Шнайзелем. О них всех граф-отец ей рассказывал - и Каллен хорошо понимала, что никто из них двоих угрозы Шнайзелю не представляет. Принцесса Нимуэ в самом деле хороша как администратор и талантлива как интриганка, но она открыто состоит в "Обществе пречистейшего Галахада" - самом, самом радикальном сообществе пуристов на всю Империю, по сравнению с которыми приснопамятный Блуберри покажется жалким реформистом. "Общество Галахада" призывало к нулевой терпимости, к чистоте крови, к сохранению британской культуры, к деятельному возрождению "веры предков" и прочему джентльменскому набору "истинных британцев". Удивляться садистским наклонностям принцессы не приходится, хоть она их и тщательно скрывает... Но шила в мешке не утаить, и граф Эдмунд поведал дочке о некоторых "увлечениях" сорокапятилетней дамы внешне холодного, сдержанного нрава. Пороть слуг плетками бегемотовой кожи для острастки, выдирать ногти провинившимся и с удовольствием санкционировать массовые расстрелы аргентинцев, стоит им что-то заявить о "правах". Такую женщину Карл III не объявит наследницей. Она хороша на своем месте, она умеет командовать и править, но не имеет придворной клики, ненавидит компромиссы, она неприемлемо радикальна для подавляющего большинства значимых игроков. Британская идеология, а говоря шире, самая британская культура учит, что каждый должен находится на своем месте; там, где он сможет приносить наибольшую пользу Империи. И Нимуэ ар Британния в столице не добьется и четверти результатов, что демонстрирует в качестве губернатора провинции. Попытается подняться выше положенного и сломает шею... Или ей её сломают «доброжелатели». Эдар ми Британния же представляет собой случай поинтереснее. Ему только тридцать шесть, он обладатель самой любезной улыбки в семье, славен как летчик-ас и любим множеством людей по всей Империи за легкий, приятный нрав. Причем это даже не спектакль: летчик-истребитель в самом деле человек простой, открытый и дьявольски привлекательный. Любит как свою службу, так и грандиозный, размашистый отдых после неё; славится как один из самых гостеприимных хозяев во всем Камелоте. У него нет врагов внутри Фамилии, только друзья, приятели и те немногие, кто к нему равнодушен... А равнодушен именно потому, что хорошо представляет себе сущность Эдара ми Британния. Это принц настолько честный и простой, что не может никого заинтересовать; вокруг него не собрать клику; он нисколько не заинтересован в интригах и управлении чем-либо кроме своего истребителя. Он не представляет угрозу ничьим интересам, он не претендует ни на чьи славу и пост, он совершенно удовлетворен своей жизнью и не собирается рисковать синицей в руке ради журавля в небе. Отец Каллен, хорошо разбиравшийся в человеческих душах и сведущий во многих грязных тайнах, был уверен, что в случае Эдара его репутация безобидного простака ни в коем случае не актерская игра, а самая что ни на есть истина. Он говорил, что с этим принцем приятно проводить свободное время, и что он великолепно организовывает праздники... И всей душой ненавидит политику. Ему нравится быть в центре внимания, но только в качестве радушного хозяина; от любых назначений он бежал словно от лесного пожара. Словом, по своей инициативе он никогда не вмешается в политику и не будет претендовать на какую-либо публичную роль. Конечно, в теории, может найтись кто-то, кому понадобится удобная и по-своему притягательная марионетка... Но даже в таком случае Эдаром будет непросто воспользоваться. Он не был замечен в чем-либо ужасном и шокирующем, следовательно нечем угрожать его репутации; он не нуждается в деньгах или авторитете, чтобы его можно было подкупить. – Значит, Шнайзель. – Уже не как вопрос, но как утверждение сказала Каллен. Она потянула время. И это всё, что имело значение. – Да, он самый. Я только надеюсь, что он не будет вмешиваться в наши внутренние дела... Чересчур активно. Только подумать: мы наконец-то начали менять положение дел в Японии, а теперь кронпринцем станет... Эх, Хенгист с ним. – Тихо произнесла Юфи, после чего вода, наконец, перестала течь из крана. – Зови Эпону, мне пора переодеться. Негритянка стояла за дверью – так что они с рыцарем попросту поменялись местами. Долго же ей пришлось тут стоять... Но оно и понятно, ведь принцессе пришлось мыться после занятий верховой ездой... Конный спорт в Священной Британской империи издавна пользовался популярностью. Еще с легендарных, окутанных мраком и тайнами, времен "добрых королей", конь считался признаком статуса, положения, значимости. В каждой рыцарской легенде непременно фигурировал мерин, и нередко им отводилась почетная роль верных и преданных соратников лучших воителей короля Артура... Но пусть и прошли те времена, когда конный натиск британского рыцарства сокрушал вражьи порядки, лошади оставались спутницами жизни аристократии. Что Каллен, что Юфи уверенно держались в седле и могли править вверенными им животными без особого труда. Особенно хорошо это получалось у Юфи; она словно сливалась воедино со своей великолепной белой кобылой. И, конечно, не умей принцесса и ее рыцарь держаться на лошадях, сегодняшняя церемония не получилась бы и наполовину столь прекрасной. Сегодня утром вице-губернатор Юфемия ли Британния принимала на плацу присягу первого полка британской армии, составленного из жителей Одиннадцатой зоны. Да, на службу отдельные японцы принимались и раньше; но лишь теперь было принято решение Для участия в столь значимом торжестве отобрали тысячу самых надежных, проверенных кандидатов - никто не хотел подпустить террориста на дистанцию выстрела к вице-губернатору. Именно к ней, поскольку Юфи настояла на своем желании принимать клятву верности у новых солдат и офицеров, справедливо указав сестре, что у той уже имеется свой собственный полк. Корнелия не горела желанием участвовать в грядущем представлении, посему она с радостью передала эту роль младшей сестре. Еще одна освященная временем и привычкой традиция дома Пендрагонов: у каждого члена династии имеется армейское подразделение, находящееся под покровительством. Шефство возлагает определенные обязанности: нужно заботиться о подопечных и их семьях, следить за благополучием бойцов, выдавать ветеранам рекомендации и, по возможности, обеспечивать приоритетное снабжение. Обычно принцы и принцессы норовят стать шефами старинных, прославленных частей; состоявшихся армейских корпораций с длинной историей великих побед. Так, принц Шнайзель является шефом 1-го полка ольстерских гренадеров, того полка, что в судьбоносной битве под Ватерлоо уничтожил резервы Карла XV и положил конец французскому величию. Сама Корнелия покровительствует "Амурским тиграм" - русскому подразделению, которое основали ещё бежавшие от Фединского «золотогвардейцы». С тех пор они служили верой и правдой новой Империи, сыграв, например, важную роль в установлении британской власти в Приморье и Сибири после коллапса Российской республики под немецкими ударами. Это подразделение тоже считалось престижным и оказание покровительства ему приносило уважение и почёт. Но ее Юфи предпочла взять под свою руку новенькое, только что сформированное подразделение из аборигенов. Аборигенов, которых совсем недавно, по историческим меркам, присоединили к Империи, и которых считают неуправляемыми, дикими варварами. Рискнуть своим добрым именем ради чужих ей людей? Стать объектом насмешек всего Камелота, но сделать то, что она считает правильным и нужным? В этом вся она... И такой подход Каллен однозначно нравился. Сама церемония прошла просто великолепно. К выстроенным в идеальный порядок японцам они выехали верхом; следом за ними почетный караул нес знамя, которое в конце принятия присяги надлежало вручить бойцам "новорожденного полка". Солдаты сохраняли видимость исполнительного равнодушия, но по глазам Каллен могла видеть, какое впечатление По команде полковника, довольно-таки молодого британца, все бойцы встали на колено перед принцессой; только по её жесту они поднялись. Верхом на коне Юфи казалась немного немало земным воплощением древнебританской богини охоты: настолько впечатляюще она выглядела. На ней чудесно смотрелся новенький, с иголочки военный мундир, положенный ей как шефу полка, золотистые волосы развевались на ветру. Лица принцессы Каллен видеть не могла, так что здесь ей оставалось только гадать насчет его выражения... Положенное по чину церемонии обращение Юфемия тоже произнесла верхом. Начала она с поздравлений: подчеркнула, что перед ней стоят бойцы первого регулярного армейского подразделения из числа японцев. Да, именно японцев; недопустимо обозначать номерами тех, кто согласился проливать свою и чужую кровь за Империю. Коснулась того, что теперь их ожидает: честная, верная служба, приносящая почет, уважение, льготы и высокий статус. Особенно отметила, что семьи отличившихся солдат, сержантов и офицеров получат документы "почетных британцев" и будут в приоритете на получение собственного жилья. Дети и супруги воинов полка, находящегося под ее покровительством, никогда не будут голодать; это она обещает им как шеф и принцесса крови Великого короля Артура. И хотя Британия требует взамен немалого, принцесса убеждена, что стоящие перед ней мужчины достойно выдержат испытания. Принцесса похвалила своих подопечных за достижение ими высоких результатов в воинской подготовке, отдельно подчеркнув, что Британия весьма придирчиво относится к качеству кадров... И что им удалось превзойти высокие ожидания инструкторов. Затем сообщила, что с сего дня в рядах великой армии Его императорского величества существует 1-й Токийский полк; и, наконец, сошла с коня. То был сигнал, что церемония перешла в завершающую стадию. Каллен последовала примеру своей госпожи - спешилась и приняла из рук солдата почетного караула новенькое знамя. Его прислали за четыре часа до начала ритуала, и Юфемия уже начала было волноваться по этому поводу. Но все пошло по плану и они могли продолжать по запланированному графику. Каллен проворными движениями развернула знамя и явила японцам их штандарт: на алом поле поместили белого кролика, традиционный японский символ храбрости и мужества. Его вид впечатлил солдат, не ожидавших увидеть родной для них знак на имперском знамени. Немалых трудов им с Юфи стоило убедить Корнелию разрешить подобное новаторство, но, видя выражения лиц бойцов первого Токийского, Каллен поняла, что они попали в десятку с выбором эмблемы. Мелочь, конечно, но ведь как чья-то личная верность, так и боевой дух целой армии складываются из незначительных мелочей. И лучше бы следить за тем, чтобы мелочи оставались на нужной стороне. Солдаты, сержанты и офицеры вновь встали на одно колено, готовые к принятию присяги. Каллен держала в правой руке знамя, а Юфи громким, четким голосом озвучивала положенную клятву. Коленопреклоненные повторяли за ней каждое предложение, обещая быть верными, храбрыми, исполнительными, добрыми товарищами друг другу и надежными слугами Императору... Затем Юфи велела им встать воинами Империи и торжественно вручила знамя красному от волнения полковнику - а Каллен, желая проверить результат, первой крикнула славу Британии и ее повелителю. Громогласный рев тысячи глоток как нельзя лучше свидетельствовал об успехе задуманного мероприятия. И, конечно же, все происходящее передавалось в прямой эфир местных телеканалов и радиостанций. Рядом с телерепортерами стояли и журналисты печатных изданий, старательно и отчаянно записывающие происходящее. Кто-то из молодых писал в телефон, зрелые газетчики пользовались блокнотами - но все то были лишь средства достижения желанной цели. Довольно простой цели: уже завтра вся Одиннадцатая зона будет обсуждать увиденное, услышанное, прочитанное. Они впитают информацию о льготах и привилегиях, заметят красивые, сверкающие мундиры на своих мужьях, детях и братьях, услышат, с каким восторгом они приветствовали свою покровительницу, обещавшую им щедрые награды... И затем они будут обсуждать доведенную до них информацию в своем кругу, наивно полагая, что Британия ничего не слышит. Авось ещё какую-то часть удастся оторвать от боевиков; кого-то получится убедить деятельно сотрудничать; наконец, кого-то сломить и убедить в бесполезности и порочности сопротивления. Жаль только, что главный автор удачной речи не смог оценить успеха: Лелуш отпросился на день по семейным обстоятельствам. Юфи и Каллен не стали его расспрашивать, а только сердечно пожелали ему удачи. Подробные допросы в его ситуации были бы крайне бестактными. Тяжело все же быть единственным опекуном сестры-инвалида, даже если тебе охотно помогают чем только могут подруги и друзья. И, раз обычно исполнительный и трудолюбивый секретарь принцессы отпросился, значит у него на то есть действительно серьезные причины. Конечно, никакое публичное выступление, никакой единократный акт доброй воли не заставят японцев моментально забыть о вторжении, о гибели десятков тысяч, о репрессиях и нищете, о преследованиях и унижениях... Но стараниями вице-губернатора, возможно, получится заложить новый, созидательный тренд в японском обществе. В конце-то концов, полюбила же её мать её отца, хоть их и разделяло столь многое. Нужно стараться, нужно работать и дальше по линии примирения местных с новой властью. Ведь и король Артур, которого, в сущности, не было, не сразу построил свой легендарный замок - чего уж ожидать от них, простых британок? Реальных британок? В реальности, где ничто не случается по щелчку пальцев благодаря какому-то глупому заклинанию... Тем не менее, сегодняшняя церемония имела немалый смысл - и отнюдь не только формальный. Впервые в британских вооруженных силах появилось полноценное формирование из аборигенов Японских островов. Власти признали их достойными держать оружие и рисковать наравне с остальными народами Империи; это уже немалый прорыв. Все шло неплохо - с тех самых пор, как они справились с недавней забастовкой. Рассказы и, конечно, слухи о светловолосой, мягкой и доброй британской принцессе через какой-то день пронеслись по всей Одиннадцатой зоне. Агентура среди японцев доносила о первоначальном недоверии, о возникших в среде покоренных сомнениях: все одиннадцатые были уверены, что имеют дело с очередной хитроумной ловушкой. Шептались, что совсем скоро зачинщиков забастовки повесят на фонарных столбах; делились слухами об открытии новых пыточных в полицейских участках; наконец, говорили, что шахтеров решено обмануть с повышением жалования... Все эти предположения не оправдались. В положенный день Корнелия и отец Каллен призвали на шахту всю ту же команду журналистов - с помощью их камер, вся Зона смогла увидеть как процедуру выдачи заработной платы, так и лица счастливых, удивленных шахтеров. Никто никого не обманул, администрация и принцесса за этим проследили. Через сутки об этом говорила вся Зона: и, по донесениям информаторов, немалая часть аборигенов была поражена увиденным. Нужно "только лишь" продолжать работу... И с новым кронпринцем эта и без того непростая задача станет еще тяжелее. Лишь бы он действительно сосредоточился на управлении Метрополией и не лез в дела Одиннадцатой зоны больше положенного. Наконец-то дверь позади рыцаря отворилась. Из нее вышла Юфи в простеньком, непритязательном платье синего цвета, и верная Эпона с легкой улыбкой на губах. Небось поделилась с хозяйкой какой-нибудь свежей сплетней, вот и рада этому. Не то, чтобы вице-губернатор любила перебирать чужое белье, но в британской политике без этого попросту никуда. Вот и приходится выслушивать о чужих любовницах, побочных детях и прочих личных вопросах, готовясь то ли к защите, то ли к нападению. Удивительно, как много слухов и кривотолков может знать одна женщина... А что же она рассказывает о своей госпоже и, главное, кому она рассказывает? Но развить эту тревожную мысль ей не дал умиротворенный, довольный голос самой Юфемии. - После всех дел полагается отдохнуть как следует. Согласна? - Конечно. - Сегодня день в самом деле выдался напряженным. До принятия присяги Первым Токийским они успели выслушать три тяжбы, удовлетворить несколько прошений и осмотреть отремонтированные казармы. Ни Юфи, ни Каллен ни разу не пожаловались на усталость - но обе сполна ее ощущали. - Как будет угодно моей принцессе. - В таком случае... Эпона, ступай и приготовь всем нам с Каллен чай. И, прошу, большой чайник. - Подать что-то к чаю? - Осведомилась Эпона с такой привычной исполнительностью... Это действительно верность или искусная актерская игра? Хотелось бы верить в первое, но нужно будет в самом скором времени проверить. Она должна охранять Юфи ото всех опасностей, а нелояльные слуги порой способны причинить куда больший вред, чем известный враг. Ведь известен случай, когда подкупленный дворецкий пропустил убийцу короля Бриана II к нему в покои; или когда неблагодарные слуги отравили вино доброй королевы Рианнон, и ее лишь чудом смогли спасти... С её Юфи это не повторится. - Каллен! - И только тут рыцарь осознала, что новый вопрос был переадресован ей. - Так подать что-нибудь к чаю? - Н-нет, не думаю. - Она обязана будет докопаться до правды. Или Эпона виновна и от нее следует избавиться, или она в самом деле преданная служанка и Каллен напрасно ее порочит в своих мыслях. Третьего не дано. Эпона побежала своим путем; Юфи и Каллен направились своим. По дороге рыцарь успела рассказать госпоже только одну новость: Ллойд, по его словам, нашел ей великолепного партнера для управления Ланселотом. Граф также признался, что модернизация найтмера заключалась именно в разделении обязанностей для пущего увеличения скорости реакции. И, дескать, напарник сможет наилучшим образом подчеркнуть сильные стороны Каллен. Юфи же призналась, что сильно переживала весь день из-за церемонии принятия присяги и будет просто счастлива возможности передохнуть. Начали было обсуждать достоинства различных сортов чая, предвкушая ожидающее их наслаждение. Однако чаепитие пришлось перенести: в планы двух девушек на вечер безжалостно вмешался случай. Принцесса и ее рыцарь даже не дошли до нужной им комнаты, как на их пути вырос взъерошенный, взволнованный адъютант. Один только вид посланника уже не внушал ничего хорошего - и его слова только подтвердили правдивость этого предчувствия. Он передал им, что Её высочество принцесса Корнелия желает видеть Её высочество Юфемию в штабе. И что это срочно. Пришлось развернуться на сто восемьдесят градусов и направиться указанным маршрутом. Горячее питье обождет; их зовет сама Британия. *** Дворцы губернаторов британских Зон издавна строились как настоящие цитадели. Замки порядка и крепости цивилизации, способные выстоять перед мятежом черни и предоставить последнюю линию обороны против наступающих врагов. Подобной политикой объяснялись многие архитектурные решения, присутствие при дворце крупного и тяжеловооруженного гарнизона, и, наконец, наличие в них полноценного штаба. На Японских островах подобное "дополнение" имело еще больший смысл: совсем недалеко проходила граница с враждебным Китаем, и требовалось координировать куда большие силы, чем обычно. С прибытием сюда Корнелии в порты начали прибывать все новые и новые силы, в аэропортах регулярно садились самолеты - и отсюда ими можно было управлять едва ли не в реальном времени. Технологии связи в Британии развиты великолепно, а система передачи данных отлажена и опробована в десятках стычек и схваток. Здесь Каллен была лишь однажды и тогда это огромное помещение показалось ей мертвым. Теперь же тут ключом била жизнь: ярче Солнца пылали лампочки, за каждым компьютером сидели офицеры, промеж них бегали другие люди и, наконец, перед обширным столом стояла Корнелия, вокруг которой собралось с десяток высокопоставленных командиров. Авиация, пехота, флот, разведка... Явно случилось что-то нехорошее. Крупный теракт? Полномасштабное восстание!? Но эти параноидальные подозрения развеялись, стоило взглянуть на сам стол – он изображал интерактивную и подробную карту Китая. По крайней мере, её принцесса ни в чем тут виновна быть не может. Осталось только припомнить, что она помнит из уроков по этой азиатской стране. Китайская империя была одним из трех оставшихся центров мира - самым слабым и нестабильным из них. Официально она по-прежнему звалась Великая Тан, но величие там осталось разве что в памятниках и музеях. Некогда ее владения были обширными, казна полной, а армия боеспособной, но последние лет тридцать Китай гнил изнутри. Приход к власти тщеславных и узколобых евнухов из секретариата церемоний сам по себе звучит как рецепт страшного несчастья, а вкупе с отложением из китайской сферы многих государств, ростом коррупции и отсутствием здравых реформ грозил обернуться подлинной катастрофой. И, пожалуй, она в самом деле случилась. Крестьяне теряли землю и нищали, рабочие оставались без работы и нищали, солдат увольняли и они нищали, пока жирели чиновники и помещики, защищенные от любого недовольства многочисленной тайной полицией и лояльными полками. Они не собирались уступать ни в чем, разгромив прочие придворные клики и, в прошлом году, безжалостно проредив собственную армию от потенциально опасных командующих. Отец говорил ей, что ожидает коллапса Китая через десятилетие подобной политики - но неужели граф ошибся и роковой час для больного человека Азии пришел гораздо раньше? Как-никак, тут хватало границ, никак не совпадающих с более-менее известным Каллен административным делением «Великой Тан». – Тут творится настоящая, живая история, – без предисловий перешла к делу Корнелия, – и я посчитала, что тебе будет полезно её услышать. Заодно увидишь настоящий штаб в действии: такое, знаешь, дорогого стоит. – Что-то случилось у наших соседей? – Спросила Юфи, занимая услужливо подставленное ей кем-то кресло. Каллен, согласно этикету, остановилась позади неё и приготовилась внимательно слушать. – И почему внутри Китая столько границ?.. – Сейчас поймешь. Филипп, приступайте. – Велела Корнелия, принимая из рук очередного адъютанта очередную же бумагу. – Всё началось вчера, когда по Пекину прошёл слух об убийстве малолетней императрицы правящим кланом. – Приступил к рассказу молодой офицер-связист по сигналу своей непосредственной начальницы. – Правящие евнухи не пользуются никакой симпатией в народе, но зато известны коррумпированностью, жадностью и тщеславием. Никого не удивило подобное обвинение; люди, доведенные до отчаяния нищетой, были готовы поверить во что угодно, если оно бьет по ненавистным правителям. Уже четыре месяца из Запретного города не было никаких официальных новостей, а слухи разлетаются очень быстро. Начались столкновения с местной полицией, встали городские кварталы и прекратилась всякая работа. Люди на улицах требовали предъявить им императрицу, требовали доказательств, а военные то ли отказались вмешиваться совсем, то ли заняли выжидающую позицию. – И дальше? – Спросила Юфи, бегло просматривая отчеты. Она их не могла по-настоящему прочитать, но пыталась запомнить хотя бы самые важные моменты. – Сегодня евнухи решили, что им придется бросить подачку толпам, пока они еще могут их контролировать. Объявили, что готовы явить со стены Запретного города императрицу и четыре часа тому назад в самом деле вывели малютку «к народу». – Что было их серьезной ошибкой. – Добавила Корнелия, принимая из рук подбежавшего адъютанта новую бумагу. – Неизвестный стрелок убил беднягу метким выстрелом из снайперской винтовки. Его пытались найти, но в городе начался сущий хаос. – И после этого начался настоящий кошмар. – Продолжил Филипп, смотря прямо в глаза вице-губернатору. – Толпа ворвалась в Запретный город и попыталась взять штурмом дворцовый комплекс. Начальнику местной гвардии пришлось стрелять на поражение и, по предварительным оценкам, только убитых там осталось больше двух тысяч. Новости о убийстве императрицы и беспощадной резне прокатились по всему Китаю и стали прологом к массовым выступлениям в ряде других крупных городов. Нам известно точно, что в Тайбэе, Циндао и Цзыбо власть перешла в руки местных органов самоуправления; противоречивые донесения поступают из Гуандуна: похоже, что там борьба за власть в самом разга... Тут офицера перебила сама губернатор Одиннадцатой зоны, только что закончившая вычитку очередной распечатки. – Проблемы не только в городах. Тут пишут, что монгольские князья и помещики объявили о внеочередном съезде – едва ли для того, чтобы предоставить евнухам помощь. – Принцесса позволила себе хитрую улыбку. – Недаром же их представители приезжали сюда месяц назад. Это когда монгольские князья сюда посылали своих людей!? Обдумать это, впрочем, у рыцаря не было времени: в разговор вмешался высокий блондин, сидевший за соседним компьютером. – Ваше высочество! В Фучжоу люди, называющие себя «Национально-революционной армией», объявили о взятии под контроль правительственных зданий. Якобы к ним перешел местный гарнизон и они уже составляют списки для проведения полноценной мобилизации. Обещают, мол, пройдут всю дорогу на север до Пекина и повесят на стенах Запретного города всех «реакционеров-евнухов» – и призывают всех честных ханьцев объединиться с ними в едином порыве. – Между тем в Пекине объявили о создании регентского совета, которому дескать принадлежит вся полнота власти в империи. Пока палата церемоний не определит, кому сейчас должен принадлежать трон. Но, как видите, у регентов серьезные проблемы с любой легитимностью... – Но и на этот раз Филиппу не дали договорить. На сей раз инициативу взял на себя незнакомый Каллен офицер связи. – Ваше Высочество! Агент «Лиса» сообщает, что в Чэнду, провинция Сычуань, власть перешла к местному комитету «Партии небесной справедливости». Эти объявляют себя защитниками крестьянства и традиционного образа жизни. Они уже успели распространить манифест, через десять минут у меня будет готова выжимка из него... – У вас есть семь минут. – Тон не допускал никаких возражений. – Есть! – И, естественно, их не было. – Ваше высочество! Маньчжурские князья прибывают в Чанчунь, с каждым по хорошо вооружённому отряду... Каллен с Юфи успели обменяться заинтересованными, даже азартными взглядами друг с другом. Старшая из сестер нисколько не соврала: тут, в этой комнате, действительно был шанс прикоснуться к живой истории. Узнать свежайшую, актуальную информацию о делах пограничных – которые, естественно, коснутся и дел как всей Британии, так и Одиннадцатой зоны. Никто из них не мог сказать, какие именно изменения и перемены грядут... Но пронаблюдать за ними однозначно стоит. Чай позабыт: они отсюда уйдут лишь тогда, когда велят. Никак не раньше.