Здравствуй, Драко.
Очевидно, я всё такая же трусиха, раз не могу быть откровенна с тобой в трезвом уме. Моей смелости хватило на это письмо, но не на личную встречу. Я должна и искренне хотела сказать лично, что приняла предложение Энгельсона и вскоре выхожу замуж. Прости, но я бы не вынесла нашей встречи.
Знай, мне всё равно очень хотелось бы видеть вас с Гермионой среди моих гостей! Вы оба навсегда заняли место в моём сердце.
И ещё, это, скорее всего, станет нашей последней встречей. Так будет лучше.
Тем не менее не исключаю возможности нашего общения в далёком будущем. Рано или поздно прошлое действительно останется в прошлом, и я переверну этот лист без сожалений, оставив только светлую память об этих днях.
Мне очень жаль, что я не понимала этого раньше, но я благодарна судьбе, ведь всё сложилось именно так, как должно.
И пусть мне горько это осознавать, но было бы лицемерно и мелочно с моей стороны не признать. Будь всё иначе, если бы наш брак свершился… Ты бы безусловно сделал меня самой счастливой на свете, но не я тебя.
И теперь я понимаю это. Я рада, что не отняла у тебя шанс на настоящее счастье.
Драко, ты навсегда останешься моей первой любовью, моим близким человеком. Знай это.
Но я рада, что у меня теперь тоже появился шанс узнать, каково это — быть любимой. Со временем, уверена, у меня просто не получится не полюбить в ответ Тревора.
И я не упрекаю тебя ни в коем случае! Я знаю наверняка, ты стал бы для меня замечательным супругом, лучшим, которого только можно пожелать. И обязательно станешь. Но лишь для той, кто перевернёт твой мир, заставит, наконец, узнать, что значит любить. И твоё заклятие можно снять, помни об этом. Ты должен знать: я продолжила поиски, но пока ничего нового не обнаружила.
Не сомневайся ни на мгновение, ты встретишь её! Я даже знаю какой обязательно окажется твоя избранница. Она просто обязана быть неординарной личностью, такой же цельной, как и ты сам.
Когда-то давно ты спрашивал, как я поняла, что люблю тебя. Я солгала, сказав, что это было легко и незаметно. На самом деле, осознание пришло в тот момент, когда я поняла, что с лёгкостью сознательно выбираю изгнание из семьи, только бы быть с тобой. Пусть даже в опале.
Когда ты полюбишь, вспомни мои слова. И ответь всего лишь на один вопрос себе самому. Готов ли ты отказаться от всего, от своих принципов, от того, что делает тебя самим собою… Ради неё. Любить по-настоящему можно лишь вопреки.
С любовью,
А.
Из оцепенения Драко вывела Гермиона, которая тихонько всхлипнула. Он перевёл взгляд на взрослого мужчину, у которого глаза были на мокром месте. Сама же Гермиона поспешно проморгалась и, прочистив горло, сказала: — Мне так жаль… Драко, не найдя, что хотел бы по-настоящему сказать, нахмурился, а после всё же сформулировал свою мысль: — Она будет счастлива. И сама это понимает. Тут нечего расстраиваться, Астория, как никто другой, имеет право быть любимой и точно полюбит его со временем. Гермиона кивнула. — Просто… Это так трогательно. Драко замолчал и отвернулся к окну, размышляя о словах бывшей невесты. Гермиона снова заговорила: — Она так искренне желает тебе счастья… Даже я поверила, что ты точно встретишь ту самую, если в тебя верит такой человек как Астория. Не подумав над своими словами, Драко ляпнул то, о чём размышлял в данный момент: — Пока я в теле ведьмы, это невозможно. И нам обоим не помешает больше думать о собственном предстоящем браке. Так что эти пожелания просто не к месту. — Он горько усмехнулся и перевёл взгляд на Гермиону, которая открыла и закрыла рот, так и не решившись что-то сказать. Ведьма в теле волшебника одарила Малфоя грустной улыбкой, прежде чем встать из-за стола. — Иногда нужно верить в лучшее. Мне пора, пресс-конференция вот-вот начнётся. Хорошего дня, Драко. Она выскользнула из кабинета до того как Малфой успел произнести хоть слово. На него будто наложили Ступефай, ведь он, наконец, осознал, что именно сказал вслух. Драко имел в виду… А что он, собственно, имел в виду? Он накрыл лицо руками и откинулся на спинку своего роскошного, но теперь великоватого кожаного кресла. То, что зародилось между ним и Грейнджер, Драко смело мог назвать симпатией. Хотел ли он её? Да, если бы Гермиона находилась в собственном теле. Его до сих пор не отпустило после вчерашнего инцидента. В самом поцелуе не было ничего такого, что ему бы не понравилось. И он действительно хотел этого, хотел поцеловать эту женщину. Почему? Да потому что её характер восхищал, потому что она никогда не жаловалась, не использовала истинно женских манипуляций, не принуждала и не навязывалась. Она наравне с ним самим составляла проекты, распределяла ресурсы, находила слабые и сильные стороны… И это его воодушевляло как никогда. Потому что ни одна женщина в его окружении никогда не интересовалась делами мужчин настолько. Разве что благотворительность или подготовку к мероприятиям можно было поручить супруге в их кругах. От жён требовалась безусловная поддержка супруга в любых его решениях… А Гермиона могла не просто спорить, а доказать свою правоту и обосновать. Она стала соратником, партнёром и просто тем человеком, с которым он мог говорить о чём угодно, теряясь во времени. С ней было интересно. Спорить о чём-то, даже не касаясь работы обоих, отстаивать свою точку зрения и смотреть на любое событие или ситуацию под другим, совершенно отличным углом. Она вместе с ним переживала и проживала каждый момент. Её шутки и подтрунивания… Её меткие оценочные суждения касательно бизнеса… Это захватывало… И поэтому Драко был достаточно честен с собой в первую очередь… Именно все эти факторы в совокупности заставили его захотеть поцеловать её вчера. В знак признательности, разделить с ней их общую победу. И он правда не жалел о случившемся. Но стоило открыть глаза, как его тут же едва не затошнило. Целоваться с мужчиной, с самим собой. Это сводило с ума… И вызывало не самые приятные ассоциации, которые он просто не мог игнорировать или перебороть. *** Гермиона быстрым шагом направлялась по атриуму к лифтам. Она чувствовала себя законченной идиоткой. Малфой ведь дал понять, что случившееся вчера ничего не значит. А для неё ещё как значило. Безусловно, сводило с ума и выбивало из колеи целовать саму себя… Но за прошедший год она кое-как смирилась и приняла мужскую роль. И дала согласие на брак с Малфоем именно по этой причине, безусловно, у них не было альтернативного выбора. Но… Она готова была признать, что её устраивает его компания, она прониклась им… Внешность никогда не имела для Гермионы какого-то сакрального значения, она всегда выбирала сущность. Но готова была признать и то, что каждое утро она с восхищением смотрела на отражение в зеркале. Пол… с этим уже сложнее, но и тут она не видела ничего непреодолимого. Ведь если исходить из теории о том, что существует реинкарнация, следует сделать вывод: душа не знает в чьём теле окажется в следующем воплощении. А значит, и это можно принять со временем. И её вчерашняя реакция тому прямое подтверждение. У неё встал от поцелуя с Драко. В отличие от Малфоя Гермиона раньше влюблялась, и её буквально сбила с ног мысль о том, что она, кажется, влюблена в Драко, несмотря на то, что он находится в её теле. Гермиона по привычке нажала на кнопку с нужным этажом, всё ещё находясь в ошеломлении, ощущая полный раздрай после того, как сбежала из Мэнора. Она уже чуть было не вышла из лифта, как только двери открылись на её этаже. Но кто-то удержал на месте. Обернувшись, Гермиона побледнела. За её спиной стоял Гарри-мать-его-Поттер, который явно собирался домой, как минимум переодеться, а как максимум отоспаться. Очевидно, он пережил очередную ночь на работе из-за какого-то важного дела. Он сверлил взглядом лучшую подругу. Двери лифта захлопнулись под недовольные причитания волшебников о том, что либо этой ветоши давно требуется ремонт, ведь уже не в первый раз никто не выходит, либо нужно поймать шутника. Гермиона и Гарри молча поехали дальше. Спустя несколько минут оба покинули Министерство, через тот самый камин, из которого выпорхнула Гермиона в теле Драко несколько минут назад. Оказавшись в гостиной на Гриммо, Гермиона сбивчиво и впопыхах объяснила, что просто по привычке почему-то приехала на свою настоящую работу, оправдываясь тем, что переволновалась из-за предстоящей пресс-конференции, которую ей предстоит пережить через несколько минут в роли Драко Малфоя. Гарри подозрительно щурился, пока ведьма зачёрпывала летучий порох. *** Открытие Новой Аллеи стало чем-то невероятно масштабным. Тот магазин, посвящённый изобретениям магглов, который так хотел видеть Драко в своём проекте, естественно, помогла довести до ума Гермиона. Она составила перечень техники, которую необходимо отдать на доработку волшебникам. Этот магазин техники произвёл настоящий фурор среди гостей. Конечно же, Драко в теле Грейнджер присутствовал на открытии собственного проекта, но они приняли решение не появляться на публике в качестве пары именно сегодня. Ведь в таком случае всё внимание прессы будет отдано их отношениям, а не открытию Новой Аллеи. Поэтому Драко был вынужден лишь со стороны наблюдать за собственным триумфом, расположившись в компании Поттеров в одном из новых ресторанов с панорамными окнами. Он наблюдал за интервью, которое давала Гермиона от его лица. Он видел, как она волновалась, но тем не менее, как и всегда, справлялась превосходно. Джинни толкнула ногой под столом Гарри и указала на влюблённо-восхищённый взгляд Малфоя, который, кажется, забылся и не скрывал собственных эмоций. Гарри пробормотал себе под нос, что-то подозрительно похожее на: «Очень надеюсь, что настоящая Гермиона никогда не будет так смотреть на Хорька». Естественно, именно этот момент подловили репортёры. И на следующее утро «влюбленный и обезоруживающий взгляд героини войны» всё-таки соперничал с новостью об открытии Новой Аллеи. А Драко был даже рад такому повороту событий, ведь искренность их отношений в глазах волшебников значительно выросла с этого момента. Сама Гермиона предпочла никак не комментировать ситуацию, придя к выводу, что Малфой просто восхищался проделанной работой. *** Они оба стояли перед огромным зеркалом в комнате Малфоя. Гермиона смотрела в зеркало на прежнюю себя и думала о том, что богатство Малфоев из кого угодно способно сотворить настоящую принцессу. Поймав её взгляд, уголки губ Драко поползли вверх. — Нравится то, что ты видишь? Гермиона не стала выдумывать. — Определённо. Это… Немного не в моем стиле, но выгляжу я потрясающе, вернее ты. Даже не подозревала, что мне идут шляпки. Почему именно голубой? Драко ещё раз осмотрел голубую шёлковую мантию, которая ниспадала красивыми складками и струилась, делая хрупкую фигурку Гермионы ещё более кукольной. А затем перевёл взгляд на своё родное тело, облачённое в чёрную парадную мантию, вот только шарф-галстук и бутоньерка соответствовали наряду его пары. Он подмигнул своей спутнице, в отражении встречаясь с её задумчивым взглядом. — Он одинаково идёт нам обоим, к тому же, Астория обозначила дресс-код. Спустя четверть часа порт-ключ закружил их и перенёс в совершенно иную часть Англии. Гермиона ещё никогда не бывала на более масштабных и организованных с таким размахом свадьбах. Гостей действительно было больше тысячи. Буквально сходу их с Драко окружили репортёры, и оба были к этому готовы, они знали, что их первое совместное публичное появление в качестве официальной пары произведёт фурор. Раньше они никогда не прибывали вместе, лишь держались поблизости на мероприятиях. И никогда их наряды не соответствовали друг другу. До сегодняшнего дня. Свадьба проходила в саду, по словам Драко, это поместье принадлежало жениху. Под зачарованным куполом в этот день творилось самое прекрасное волшебство, и Гермиона, которая хорошо знала традиции англичан, быстро поняла, что с волшебниками у магглов гораздо больше общего. Ведь на невесте были белые перчатки и белоснежная шёлковая мантия, расшитая тонким кружевом. Она бы даже не удивилась, если бы любая чистокровная девушка без запинки рассказала ей про одну из традиций, где на невесте должны быть определённые вещи. Блестящие и безупречные локоны Астории украшала диадема с прикреплённой к ней фатой. Жених, тот самый Энгельсон, действительно выглядел старше своей теперь уже супруги, но его неподдельное счастье делало его гораздо моложе. Сама же экс-Гринграсс походила на божество, настолько была красива и изящна. Гермиона и Драко наблюдали за первым танцем жениха и невесты, сидя за небольшим круглым столиком, со стороны гостей Гринграссов, они шёпотом переговаривались, даже не замечая насколько гармонично смотрятся рядом друг с другом. Гермиона в очередной раз немного склонилась к Драко. — Астория выглядит просто потрясающе… Никогда бы не подумала, что скажу это, но я бы тоже хотела надеть белоснежную мантию и устроить нечто грандиозное. Драко удивлённо посмотрел в серые глаза: — А свадьба с Уизли? Грустная улыбка тронула губы Гермионы, но на лице Драко Малфоя смотрелась крайне чужеродно. — У нас не было свадьбы. Молли тогда так обиделась, что я отказалась от магического брака… Что предпочла сделать вид, что вообще ничего не произошло. Из гостей присутствовали Гарри с Джинни, Луна со своим мужем и Невилл с Ханной. Мы просто посидели в ресторане и пошли домой. — А платье? Гермиона тихо рассмеялась. — На мне был брючный костюм, белый, разумеется. Рон был в ужасе, как и остальные. Один Гарри тогда попытался заступиться, сказав что-то вроде: «У магглов так принято». Брови Драко поползли вверх: — У магглов действительно так принято? Всё ещё сдерживая смех, ведьма продолжила: — Ох, Мерлин, конечно же, нет. Обычно магглы устраивают нечто подобное, что и волшебники, не так масштабно как здесь, разумеется. Это был мой протест. Раз семья Рона игнорировала моё мнение, я решила, что шокирую всех до конца. — Так, ладно, а медовый месяц? — О, его не было. На следующий же день Рон отправился в командировку, её нельзя было отменить. К тому же, он принял мою позицию относительно магического брака. Я не могла не уступить. А потом как-то не сложилось. В итоге ведь Молли и весь клан Уизли смирились с таким исходом, но постоянно напоминали, что как только речь пойдёт о детях, нам нужно будет узаконить наши отношения как следует. Драко усмехнулся. — А говоришь, смирились. Я думаю, они были в ужасе. Мои родители точно сошли бы с ума, а Нарцисса оказалась в Мунго с сердечным приступом. Она никогда не скрывала, что для неё брак — это святое. Родители передали мне это знание и отношение к семье. Ты до сих пор настолько против магического брака? — Честно говоря, никто не потрудился мне объяснить, что связывание душ… Хммм… Не совсем верное определение. Молли тогда очень давила как раз на то, что душа моего мужа будет привязана ко мне, а моя к нему навеки, часть меня перейдёт к нему и наоборот. Наша магия переплетётся, и я стану одной из Уизли, чтобы передать свои силы следующим поколениям. Нерушимая связь, повиновение мужу, рождение наследников… Меня это пугало настолько, что я даже углубляться не захотела, впервые в жизни. Всё, что связано с душами и магией, у меня до сих пор вызывает невольные ассоциации с крестражами и расколом той самой души. — При такой подаче я бы тоже спасовал, Грейнджер. Но теперь ты знаешь всё. Моя библиотека в этом плане должна была восполнить все пробелы. Твоё мнение изменилось? — Скорее да. Если вся моя душа остаётся со мной, а магия скрепляет союз по типу непреложного обета, я говорю о невозможности разрушить брак, это звучит менее пугающе… Магия действительно переплетается, когда волшебница входит в род мужа, и передаётся детям одинаково от обоих родителей, это и имелось в виду под «делиться магией». Тем более, в нашем с тобой случае, отсутствие консуммации делает всё остальное невозможным, и никакого брака по факту не будет. Драко одарил Гермиону очаровательной улыбкой: — Я вправду почти поверил, что ты захотела свадьбу. Ведьма спохватилась: — Ох, мои размышления снова ушли не в ту сторону. Я бы действительно хотела настоящую свадьбу, — она тут же обвела взглядом гостей и хихикнула, — не уверена насчёт тысячи гостей, но в целом… — У нас будет такая свадьба. Она предпочла проигнорировать слова Драко, уводя разговор в сопутствующее русло. — У магглов есть традиция, что если невеста во второй раз выходит замуж, на ней не должно быть фаты, и платье должно быть голубым, а не белым. В нашем случае, очевидно, мантия. — Но ты ещё ни разу не была замужем по магическим законам, и поэтому, плевать. — Но в роли невесты мне побывать всё равно не судьба. — Я что-нибудь придумаю. Если мы когда-нибудь выберемся из этой ситуации, обещаю, что лично организую твою идеальную свадьбу. Гермиона лишь кивнула, возвращая взгляд на танцпол, отчего-то стало грустно на душе. И теперь, глядя на лица гостей и новобрачных, ей так отчаянно захотелось тоже получить свой кусочек счастья… Она наблюдала, как Астория завершила танцевать с отцом жениха и перешла к своему собственному. Внезапно Драко слегка притянул её к себе, и ей пришлось немного сгорбиться, чтобы он не тянулся так. Их разница в росте казалась даже забавной, а раньше она и не замечала, какой мелкой была на самом деле. — Я приглашаю тебя на танец Грейнджер. Мы что, зря репетировали в бальном зале Мэнора целую неделю? Только выжди пару минут и пригласи как я тебя учил. Иначе мы будем выглядеть очень странно. И вот, спустя всего несколько минут, Гермиона и Драко кружили в ритме вальса. На какое-то время оба забыли о своих проблемах, о неразрешимой ситуации, в которой очутились, просто отдались моменту… Они были счастливы… Здесь и сейчас, по-настоящему. Оба уважали решение Астории не общаться на людях, чтобы не привлекать внимания, однако, сегодня она, будучи счастливой невестой, даже не замечала их среди сотен гостей. Далеко за полночь Гермиона и Драко вернулись в Мэнор. Оба хохотали над тем, как ловко Малфой поймал букет невесты. Она его подкалывала, что будучи ловцом в прошлом, он не оставил ни единого шанса бедным девушкам. Драко, теперь находясь дома, громко рассмеялся и отбросил цветы на ближайший декоративный столик. — А сейчас, Грейнджер, я, наконец, приглашу тебя на танец. Ты должна понять, что я хоть в чьём теле буду вести лучше, нежели ты даже после сотни репетиций. — Ты хам! — вопреки словам, она смеялась. — Нисколько, — он взмахнул палочкой и откуда-то полилась такая знакомая ей с их репетиций мелодия вальса. Драко склонился и протянул руку в приглашающем жесте, Гермиона приняла и неожиданно почувствовала, что Драко действительно мог вести её, несмотря на миниатюрную комплекцию. На её удивлённый взгляд он снова усмехнулся: — Я танцую с пяти лет, как думаешь, во сколько меня мать потащила на первый приём? Ещё со своих семи лет привык танцевать с женщинами, которые были больше меня. До… Моих четырнадцати, почти наверняка. Они кружили по паркету и хохотали, пока Гермиона не заявила, что устала и ей срочно нужно передохнуть. На самом деле от выпитого шампанского ей кружило голову, даже тело Малфоя за год отвыкшее от алкоголя немного поддалось игристому вину эльфийского производства. Уже привыкнув к сильному телу Драко, она уверенно потянула его за собой, и они рухнули на диван, продолжая смеяться. Как и стоило ожидать, в какой-то момент смех стих, и они снова оказались на слишком незначительном расстоянии друг от друга. Всё произошло точно так же, как и в прошлый раз. Драко снова поцеловал её. Они оба не спешили открывать глаза и ужасаться происходящему. Оба были немного пьяны и хотели одного и того же. Рука Гермионы запуталась в кудрях, некогда принадлежавших ей самой, а Драко простонал в её рот от этой ласки. Их губы нежно касались друг друга, неторопливо изучая, наслаждаясь… язык Гермионы проскользнул между его губ, приоткрывшихся от едва слышного стона. Ей так хотелось касаться его. В то время как сам Драко боялся пошевелиться. Он боялся, что почувствует под руками не женское, а мужское тело. Эта мысль кружила на периферии сознания, поэтому он просто не двигался, отдаваясь поцелую. Гермиона нежно провела рукой по его шее, вдоль ключицы и несильно сжала упругое полушарие груди, когда-то ей очень нравилось именно так. И если тело осталось её, то реакция Драко будет такой же, как её собственная в прошлой жизни. Он ещё раз всхлипнул в ответ на ласку, и она почувствовала, как затвердел сосок под её пальцами, поэтому слегка сжала его сквозь тонкую ткань. Вторая рука сама собой спустилась к талии, а затем вдоль поясницы к мягкой округлости бедра, сжимая сильнее, прижимая к себе. Ей инстинктивно хотелось толкнуться бёдрами, прижать ближе, сильнее, но она сдерживала себя. Не до конца осознавая происходящее, она всё-таки притянула его бёдра к своему паху, и тяжёлый выдох удовольствия сорвался с её губ. Драко замер и отстранился. Его зрачки были расширены, губы хрупкой Гермионы распухли от поцелуев и её тело смотрелось крайне очаровательно, ей самой нравилось то, как она выглядит прямо сейчас. Она чувствовала, как сердце Драко в её теле буквально выскакивает. Поэтому замерла, ожидая его реакции. Малфой быстро встал, поправляя шёлковую мантию, он был растерян и ошеломлён. Его голос звучал сбивчиво и немного хрипловато. — Уже поздно. Спокойной ночи… Гермиона молча осталась сидеть на изящном диванчике, смотря в пустоту. Ей необходимо было переварить случившееся. Она ведь сама не была готова к такому! О чём она только думала, чёрт возьми?! Произошедшее навалилось на неё такой тяжестью, будто придавило наковальней. Она накрыла лицо обеими руками и откинулась на спинку дивана, даже не замечая, что на другом конце гостиной, за открытой настежь дверью, в кромешной тьме стоял волшебник. Люциус, а это был именно он, беззвучно усмехнулся. Он не слышал, о чём говорили эти двое, потому что пришёл уже после того, как они начали танцевать. Он явился в поместье совершенно внезапно и незапланировано, потому что Нарцисса очень просила поговорить с их сыном и убедить в том, что со свадьбой тянуть нельзя. И после очередного ужина и вновь вопроса «когда ты отправишься к Драко?» он не выдержал. Просто воспользовался своими связями, которые ещё сохранились в Европе, и получил разрешение на перемещение в Англию. Со слов супруги Малфой старший знал о её импульсивном визите в Мэнор, хотя и был немного шокирован её незапланированным вояжем. А также Нарцисса утверждала, что между этими двумя ничего нет. И сделку нельзя упустить. Но теперь Люциус был уверен, что лучше вообще не вмешиваться. А ещё, что это совершенно точно не имеет отношения к обычной сделке. Что бы это ни было, всё было куда сложнее. Он незаметно покинул поместье, получив достаточно пищи для размышлений. Однозначно было лишь одно: его сын действительно заинтересован в этих отношениях. Как и мисс Грейнджер. Однако, что-то не давало покоя, что-то в происходящем между этими двумя было абсолютно странным, он не понимал пока, что именно, но был готов разобраться. Он ещё не подозревал, что эти двое шокируют их с Нарциссой своим приглашением на свадьбу, которое, к слову, уже летело над Ла-Маншем в когтистых лапах филина Драко. *** Гермиона искренне удивилась, когда к ней вечером воскресенья в спальню зашёл Малфой. Они не виделись со вчерашнего вечера. Драко явно нервничал и просто так точно бы не явился к ней в начале первого ночи. Особенно после неловкости на свадьбе Астории, вернее, после. Но Гермиона не исключала и того, что неловкостью ситуация могла быть и для неё одной. Она ещё раз внимательно оглядела Малфоя, буквально прочувствовав — определённо, что-то произошло. Драко немного опешил, когда увидел лежащую на кровати Гермиону с книгой. Нет, разумеется, он ожидал увидеть нечто подобное, чем бы она ещё занималась вечерами в своей комнате? Дело было в другом. За такой долгий срок он впервые видел своё родное тело в одних пижамных штанах. И готов был отдать Грейнджер должное, ведь она и вправду не бросила тренировки, поддерживая форму. Сбросив с себя секундную растерянность, он, наконец, прошёл в спальню и уселся на край кровати. — Привет. Гермиона отложила книгу на прикроватную тумбочку и склонила голову набок, лёгкая улыбка коснулась её губ. — Привет. — Не хочу заходить издалека... Я только что получил письмо. В общем, послезавтра приезжают мои родители. И они действительно удивятся тому, что моя практически супруга живёт в гостевом крыле. Гермиона растерянно смотрела на Малфоя. — А что, если они поймут, вернее… Твоей матери в прошлый раз стало очевидно, что мы поменялись телами. Драко улыбнулся уголками губ и подмигнул Гермионе. — А мы сыграем на опережение. Сразу с ходу зададим вопрос, насколько это очевидно? Что нужно исправить? Чтобы другие не догадались. Гермиона согласна кивнула. — Мы, кстати, так и не обговорили, что будем делать с церемонией. Чтобы я вошла в ваш род, должна быть произнесена клятва. Все эти магические путы, обвивающие наши кисти рук… Драко закатил глаза, продолжая ухмыляться. — В этом как раз-таки нет проблемы. Наши клятвы будет слышать лишь тот, кто проводит обряд. По счастливому стечению обстоятельств — это Люциус. Он мой отец, вот пусть и благословит наш брак. Он будет рад, к тому же, никто не посмеет сказать, что он против этого союза. Мы все отрепетируем, не волнуйся. Родителям скажем, что вживаемся в роли, потому что именно тебе грозит опасность из-за связи со мной. И я таким образом решил проблему, пока преступник не будет пойман. Они не придут в восторг от этой новости, но… Другого плана пока нет. — Подожди, я правильно поняла, что мне нужно будет завтра переехать в соседние от тебя апартаменты? Драко сконфужено мотнул головой. — Для начала да. Но будет лучше, если с приезда родителей ты будешь ночевать в моей спальне. Не волнуйся я… Гермиона усмехнулась: — Ты разницу в наших весовых категориях видел? Это я тут должна обещать, что приставать не буду. Малфой не сдержал лёгкой улыбки. — Вообще, если быть откровенным, ты иногда в школе выглядела устрашающе, даже со своим ростом Дюймовочки. Гермиона нахмурилась. — Но ты — не я. А сейчас на моей стороне твоё гигантское тело. И… Не знаю, что удивляет меня больше. То, что ты знаком с маггловской сказкой или считал меня устрашающей в школе? Подожди, это тогда… Когда я врезала тебе по носу? — Глядя на обиженное лицо Драко, она попыталась не рассмеяться и издала звук, больше напоминающий хрюканье. Драко рассмеялся: — О, Мерлин, ты хрюкнула! — он без труда увернулся от подушки, летящей прямо в него, и продолжил: — Мы оба знаем, что мне воспитание не позволило дать тебе сдачи. И ещё, ты была права насчет гипогрифа… Подсознательно, возможно, мне даже хотелось наказания. — Ты сейчас признался, что твои предпочтения специфичны? Драко приподнял одну бровь: — Хочешь меня связать и отшлёпать? Гермиона привинтила за ним: — Хочешь, чтобы я тебя связала и отшлёпала? — Честно говоря, обычно я не играл эту роль, но из любопытства исключительно ради тебя, можно было бы и попробовать. Так что, насколько сильно тебе нравится доминировать, госпожа? Когда Гермиона поняла, что дерзкий язык Малфоя, известный ей со школьных времён, никуда не делся, она немного смутилась. Потому что ранее отсутствие ожидаемой реакции с его стороны или игнорирование подобных шуток слетающих с её губ оказалось ничем иным как дискомфортом, связанным с его положением. Ему была непривычна женская роль и он избегал тем секса. Но теперь, когда она его спровоцировала, не знала что с этим делать. Подкалывать насчёт вчерашнего было низко. А значит, нужно тщательно подбирать слова. — Обещаешь? — Если ты просишь. Хотя это опрометчиво с моей стороны, потому что со школы известно о твоих садистских наклонностях. И речь не о встрече моего носа с твоим кулаком. — Ты следил за мной в школе? Вернее, за моими наклонностями? — Бери выше, я был их свидетелем, — он усмехнулся, удобнее располагаясь на кровати. — На самом деле я был шокирован, когда узнал, что ты отдала Амбридж на растерзание стае кентавров! Она конечно была мерзкой сукой… Но, кентавры… Ты хоть представляешь, что она пережила?! Её было не узнать, когда она вновь оказалась среди волшебников. Гермиона замерла со второй подушкой в руке. — Ты её видел сразу после? Они впервые вот так просто говорили о войне. И с лиц обоих пропали беззаботные улыбки. — О да… Она клялась, что если найдёт тебя, то ты очень близко познакомишься с Сивым, и ежедневный Круциатус в её исполнении — самое безобидное, что тебя ждёт. Гермиона посчитала правильным не напоминать Малфою о том, кто на какой стороне баррикад оказался. Поэтому, решила разрядить обстановку. — Но её нашла я. И в ту встречу она лишилась медальона, в котором был крестраж. Ах да, и Амбридж осталась в компании дементоров после нашего ухода. — Помню новости про ваше феерическое вторжение в Министерство. Мой отец тогда сказал, естественно, только нам с матерью, что Реддлу следует бояться тебя, а не Поттера. А после Гринготтса что было… Несмотря на твой страх перед полётами, оседлать дракона… — Это не самое страшное, что нам довелось пережить, и я только помогала своему другу. По доброй воле. В итоге Реддла убил Гарри. И не без твоей помощи, между прочим. — Когда я бросал палочку Поттеру, то мысленно попрощался с жизнью и ждал, когда в меня, наконец, прилетит Авада. — Вот видишь, возможно, ты внёс даже больший вклад в эту победу, чем кажется на первый взгляд, — она примирительно улыбнулась. — Я готов отдать всё, что у меня есть, лишь бы мои дети никогда не столкнулись с тем, с чем мы в своё время… Гермиона даже забыла о том, что обижалась на Малфоя за его побег без минимального объяснения причин. — Знаешь, наверное в этой войне каждый из нас был задействован больше, нежели остальные, я имею ввиду тебя, меня и Гарри. Я не говорю, что мы пострадали больше, есть погибшие, и это совершенно иное. Но… Драко понимающе кивнул. — Если Поттер по сути был рождён для свержения Реддла… То я и ты… Мы являлись представителями тех, из-за кого всё вообще началось. Мой отец был пожирателем, я чистокровный и не мог в свои пятнадцать принимать действительно взрослых решений. А ты... ты ведь не выбирала родиться волшебницей. И если магия течёт в твоей крови, значит, ты уже часть нашего мира… Но таких как ты до сих пор не принимают. Почему? Дело ведь не в вашей крови. И ни у кого вы не крали магию. Это же чушь. Но власть уже поделена задолго до вас. А делиться с вами ещё кусочком — значит, отрезать от своего. Вот и всё. — Но ты ведь не всегда это понимал, верно? Драко горько усмехнулся. — Когда понял, было уже поздно. Единственное, что я мог — это не опознать вас в тот день. — Я знаю, что вас пытали из-за этого… — О, нас пытали не только из-за этого, Гермиона. Это случалось гораздо чаще. Один раз… В день ограбления Гринготтса наша семья едва выжила. Меня родители успели отправить в школу под опеку Снейпа… При первой возможности. — Мне очень жаль… Я помню твоих родителей и тебя утром после битвы… Вы были потеряны. — Мы действительно не знали, что нас ждёт дальше. Мать тогда сказала, что по крайней мере нас больше не будут пытать в собственном доме Круциатусом. Но это был выбор моих родителей и в какой-то мере мой собственный. Я, наивный мальчишка, полагал, что сумею защитить мать, что она будет мною гордиться, если займу место отца. Нарцисса же пребывала в ужасе настолько, что взяла непреложный обет со Снейпа, и он поклялся защитить меня. — Да, я знаю. И Снейп оказался одним из самых благородных людей, кого я знала. Несмотря на его ненависть ко мне. — Ты не задумывалась почему? — Честно говоря, как-то нет. Он ненавидел Гарри, и я понимаю… Сын любимой женщины от другого мужчины. Сын, из-за которого погибла Лили. — Но ты тут при чём? — Драко грустно улыбнулся. — Уже потом, когда я сопоставил все детали, и то, после разговора с матерью. Ты ведь знала, что Снейп любил мать Гарри. — Я только что сказала об этом. Но откуда об этом знает Нарцисса? — Моя мать была старостой, а они второкурсниками. И уже после войны она мне рассказала, что кроме Лили Эванс у Северуса не было друзей. А ещё, что Белла поведала о договорённости между Реддлом и Снейпом. Тот пообещал сохранить жизнь матери Поттера. Белла все годы подозревала Северуса в предательстве. — И была права, но я всё ещё не понимаю, какое отношение к этому имею я? — Магглорождённая талантливая волшебница попала на Гриффиндор и связалась с Поттером и его идиотом-дружком! Гермиона округлила глаза. — Нет, нееееет. Он не считал меня способной к искусству зельеварения… — Гермиона молча смотрела на Драко и поджимала губы. — Может быть, у тебя есть ещё какие-то потрясающие факты моей биографии, с которыми я не знакома? — Когда ты стала проявлять потрясающие способности в учёбе, тобою заинтересовались родители многих студентов. Одно время ходили слухи, что ты родственница Давгорта-Грейнджера. — Знаю, профессор Слизнорт чуть ли не в первый же день об этом спросил… Но это маловероятно. — Скажу больше, твоё имя и внешность, точнее волосы, заставили мою мать поднять весь архив дома Блэков в своё время. Она пыталась отследить сквибов и других выжженных с гобелена. Когда Нарцисса увидела тебя впервые, то подумала о своих сёстрах и их внешности в детстве. А по возрасту ты подходила, могла бы быть дочерью Сириуса от какой-либо магглы. Гермиона откровенно смеялась. — Волосы ещё могу понять. Но…Прости, что? Мое имя? Меня назвали в честь дочери царя Спарты, а также… Зимняя сказка, Шекспир. — А также Гермиона— это небесное тело . — Совершенно верно, и названо оно, как я и сказала, в честь той самой Гермионы, дочери царя Спарты и Елены Прекрасной. Драко не сдавался. — Традиция Блэков. Давать имена в честь созвездий своим детям всегда оставалась незыблемой. — Абсолютно тут ни при чём. И Астероид технически не созвездие. Драко теперь тоже рассмеялся. — Я не утверждаю, что ты потомок Блэков или Давгорта-Грейнджера. Задумайся о том, насколько чистокровные хотели, чтобы ты оказалась не магглорождённой. Гермиона шумно выдохнула, надув щёки: — Пожалуй… С этим я могу согласиться. Они помолчали некоторое время, а потом Драко заговорил: — Я бы хотел продолжить эту традицию. Гермиона улеглась рядом с Малфоем поперёк кровати, и они оба теперь смотрели в потолок, который Драко только что мановением палочки заколдовал в карту звёздного неба. Она повернула голову к нему и не смогла сдержать улыбку, Малфой редко чем-то был настолько доволен. Ей подумалось, что прими он истинный облик, то наверняка напоминал бы как никогда юного мальчишку лет семнадцати, уж слишком беззаботно выглядел. Ей не нужно было уточнять. Ведь речь только что шла об именах. — Уже выбрал имя? — Несколько. Мне нравится Орион, Сириус, Персей и Скорпиус, — он палочкой указал на каждое из созвездий. Он повернул голову и теперь они лежали на расстоянии чуть больше двух дюймовнос к носу. Гермиона отчего-то заговорила шепотом: — Эти имена принадлежали твоим предкам, верно? Драко, даже не заметив изменившейся атмосферы, тоже отчего-то прошептал: — Скорпиус и Персей — таких ещё не было. — Тогда я бы на одном из них и остановилась. А женские? — У Малфоев крайне редко появлялись девочки. Но я бы хотел дочь… Сальма, Майя, Лира, Вега, в честь звёзд. — Я не подозревала, что ты настолько подготовлен. В этот момент оба осознали, что расстояние разделяющее их — ничтожно. Драко медленно приподнялся, опираясь на локти, и снова сел, стирая проекцию звёздного неба. — Домовики завтра перенесут твои вещи, но спальня уже готова. Не хочешь переместиться туда сегодня? — Давай всё-таки отложим это до завтра. Уже поздно. — Малфой кивнул и встал с её постели. — Спокойной ночи, Драко. — Спокойной ночи, Гермиона. *** Струи прохладной воды били в макушку, освобождая от мигрени. Гермиона тихо застонала от облегчения, когда вода действительно принесла умиротворение. Этот день состоялся. И она была вымотана настолько, что даже не собиралась получить конкретику сегодня у Драко, куда именно их занесло. Несколько часов назад Гермиона сделала то, чего в прошлом старалась избежать всеми силами. Единственное, что ее хоть немного успокаивало — это консуммация. Вернее, её отсутствие. Ведь если этого не произойдёт — брак ещё можно будет расторгнуть. Вот только она не знала, хотела бы?.. Достаточно узкий круг гостей, если сравнивать со свадьбой Астории, по настоянию Малфоев-старших включал в себя некоторое число репортёров, которых, к слову, выдворили сразу после торжественной церемонии. К удивлению самой Гермионы, родители Драко доставили меньше всего хлопот. Напротив, их помощь оказалась неоценимой. Люциус и Нарцисса буквально сами организовали торжество, после того как уточнили все пожелания Драко и Гермионы и получили список приглашённых. Удивительно, но суматохи не было вообще. Если семейство Уизли всегда было шумным и многочисленным, к чему Гермиона до конца так и не смогла привыкнуть за годы брака, ведь её собственные родители были спокойными, а родня малочисленной, то Малфои оставались настолько невозмутимыми и степенными в любых ситуациях, что это вызывало некий трепет. Гермиона боялась оступиться, ведь отыгрывать роль Драко оказалось в их присутствии куда сложнее. Нарцисса деликатно поправляла её, особенно когда дело касалось танцев. Леди Малфой многократно и терпеливо поправляла её локоть, опускавшийся сам собой ниже линии горизонта во время их репетиции вальса. Люциус несколько раз тоже вмешался, напоминая Драко, что тот не должен вести себя как мужчина и брать ведущую роль во время дискуссий. На что сам Малфой рассмеялся и сказал, что настоящая Гермиона именно так бы и поступила, за что тут же получил три уничижительных взгляда. Нарцисса лишь один раз поинтересовалась поимкой преступника и стоит ли усилить меры безопасности на время торжества. Но после достаточно лаконичного ответа Гермионы о том, что сам Гарри Поттер об этом позаботится, успокоилась и больше не поднимала тему. Сами же Люциус и Нарцисса заподозрили неладное, но предпочли не вмешиваться, полагая, что Драко обратился бы за помощью, будь она действительно нужна. Гермиона искренне чуть не расплакалась, увидев своё тело в красивой белой мантии. Это было прекрасно. Тем не менее она кардинально отличалась от наряда Астории. Ведьма знала, что Драко с Нарциссой придумали наряд сами вместе с целой командой портных, а ей эта же команда шила мужскую парадную мантию, которая просто потрясающе села на тело Драко. Как и было задумано, Люциус очень тихо, практически невербально провёл обряд. Гости могли лишь издалека наблюдать за тем, как золотистые нити переплетаются и искрятся, на всю жизнь соединяя двух волшебников. Свадьба прошла на удивление хорошо. Гермионе было комфортно. Они с Драко уже дважды целовались до сегодняшнего дня, поэтому нисколько не стесняясь повторили поцелуй для гостей и прессы. Под ошалевшие взгляды Забини и Поттеров. Но и Драко, и Гермионе было уже не так важно мнение окружающих. Они делали то, что сочли нужным. А значит, были готовы столкнуться и с последствиями своих собственных решений. Капли воды, стекающие по телу Гермионы успокаивали. Она улыбнулась, подумав о Драко. Он, как и обещал, сделал их свадьбу идеальной. Пожалуй, для полного антуража ей не хватило лишь платья. Её ввела в ступор новость о том, что он в тайне от неё организовал медовый месяц, из подробностей пока была известна лишь страна — Испания. Вчера ночью они прибыли куда-то на побережье этой страны, при помощи портключа сразу после свадьбы. Вернее, их исчезновение произошло сразу после того, как гости получили по куску торта, а молодые под вспышки колдокамер нанятых фотографов стояли на сцене и благодарили гостей. Под это всё Драко неожиданно вручил Гермионе серебряный колокольчик и прошептал на ухо, что есть традиция у волшебников: нужно взяться обоим за него и громко прозвонить. Ничего не подозревающая Гермиона переплела свои пальцы с его и, как только раздалась трель, портключ активировался и унёс их в свадебное путешествие. После душа они оба рухнули в постель настолько уставшие, что Гермиона даже не стала возмущаться, что им снова придётся делить одну кровать. *** Малфой, как и всегда, проснулся первым, он грустно улыбнулся, когда осознал, что Гермиона исключительно по-женски прильнула к нему во сне. Его же рука в собственническом жесте обвивала её талию. Всё бы ничего, будь они в своих собственных телах. С этими мыслями Драко отправился на пробежку, ему нужно было обдумать всё, что произошло за последние пару месяцев. Он начал со вчерашнего дня. Первое, что вспомнилось, вернее и не забывалось — обряд, который проводил его отец. В тот момент Драко для себя решил, что сделает всё, что от него зависит, но их брак с Гермионой рано или поздно станет настоящим. Его уже не страшила как раньше мысль о том, что он проведёт остаток своих дней в женском обличии. А также, что может значить «настоящий брак» в более приземлённом контексте. Разумеется, сейчас он не был готов пойти на то, чтобы завершить этот чудесный обряд, но теперь допускал мысль, что рано или поздно это может произойти. Это пугало. И он сам пока не знал, что именно пугало больше? То, что он был готов окончательно стать женщиной ради Гермионы… Возможно, то… что действительно хотел, чтобы их брак стал настоящим. А быть может, что после того вечера в одной из гостиных Мэнора он обнаружил, что тело Грейнджер откликалось на ласки Гермионы. Или это он сам? Тогда он полночи лежал в кровати и смотрел в потолок, а бёдра так и хотелось свести, потому что… хотелось большего. Того, к чему он явно не был готов морально. В итоге, плюнув на свои предрассудки и принципы, он поднял свою руку и провёл ею от шеи к ключице ровно так же, как совсем недавно это сделала Гермиона. Он представлял, как она касается его ключицы, затем сжал её грудь, ощущая, что он сам бы именно так и сделал, лаская её. Он воображал, как его пальцы отодвинули кружевные трусики, те самые, которые были на её теле сегодня. И все это было так реалистично, что Драко действительно поверил. Его рука смелее скользнула ниже, и он застонал, почувствовав влажные складочки кончиками пальцев, он представил как его пальцы дразнили бы её. Первый тяжёлый выдох с его губ сорвался как только он плавно надавил на скопление нервных окончаний и сделал плавное движение. Тем временем, его рука действительно чувствовала жар и влажность её тела. Тело Гермионы… Она была совершено мокрой, и его пальцы скользнули ещё ниже, наконец проникая в тугой жар. Отчего Драко в постели практически выгнулся дугой и инстинктивно развёл ноги шире, его пальцы на ногах подогнулись, а свободная рука сама собой взметнулась вверх и скомкала простыни, сжав их в кулак. Он представлял как это происходило бы в его руках с её телом. Ритмичными движениями он входил в неё пальцами, трахал её — Гермиону Грейнджер. Ему хотелось быть ещё глубже. Он не осознавал, что его новое тело требовало заполненности вполне определённой. Но пока и этого было достаточно, потому что он и так находился на грани от пережитого возбуждения. Драко уже не стесняясь сжимал сильнее её грудь второй рукой, зажимал сосок между пальцами и сходил с ума от переполнявших его в этот момент эмоций и ощущений. Он кончил с громким стоном, отчётливо различая, как она стонала и извивалась под ним. Ещё некоторое время Малфой лежал крепко зажмурившись, приходя в себя, в ушах звенело, а тело будто плыло по воде, в мышцах ещё отдавались судороги пережитого только что экстаза. Как только дыхание выровнялось, Драко распахнул глаза, он пришёл в ужас от того, что только что произошло. Лишь спустя несколько дней он смог признать, что повторение подобного сценария уже не пугает так сильно. И возможно, только возможно, он бы хотел повторить. Когда-нибудь. Не сейчас. *** Она открыла глаза, потому что солнце стало пробиваться сквозь плотно задёрнутые шторы, причина оказалась в том, что балкон был открыт нараспашку и лёгкий морской бриз вторгался в спальню. Гермиона сладко потянулась в постели и поняла, что Драко уже, очевидно, встал. Она почувствовала некоторое разочарование от одиночества, ведь вчера почти поверила, что они действительно женятся по собственному желанию. Отбросив глупые, инфантильные мысли она встала с постели и в несколько шагов преодолела расстояние до балкона. Одним движением, применяя невербальную магию распахнула шторы. Солнечный свет тут же ослепил её, Гермиона крепко зажмурилась и чихнула. Через несколько секунд она с трудом разлепила веки, на глазах от непривычно яркого света выступили слёзы. Она быстро смахнула их и, в истинно-женском жесте прижав руки к груди, восхищённо вздохнула. Когда накануне вечером Гермиона вернулась из душа, Драко спросонья пробормотал ей, что это Испания, а все остальные вопросы завтра. Она ещё вчера отметила, что они находятся в явно магическом месте. Скорее всего, это дорогой Отель, судя по антикварной обстановке. Вид открывался волшебный. Их жильё располагалось где-то в горах, солнце только взошло и ещё не было обжигающим. Ярко-синяя морская гладь соперничала в чистоте цвета с небом. Пёстрая зелень всевозможных оттенков, заполнявшая каждый доступный клочок земли. И аромат. Солёный морской воздух смешивался с горной свежестью и имел очаровательные нотки зелени и цветения. За её спиной раздался голос, некогда принадлежавший ей самой: — Доброе утро, Гермиона. Я рад, что ты оценила вид. Она обернулась с восторженной улыбкой. — Доброе утро, Драко! Это просто потрясающе! Я помню, ты сказал, что это Испания. Но… Где мы? — Сан-Себастьян. Я жду тебя в столовой, остальные подробности за завтраком. Он подмигнул и скрылся за дверью. Гермиона снова огляделась и обнаружила на туалетном столике букет цветов, рядом с которым лежала ещё неизданная книга её друга. Невилл совсем недавно написал трактат по гербологии, каким образом он оказался здесь ещё до выхода в тираж? Вопросов, собственно, и не было. Ей было приятно. Драко действительно радовал её каждое утро какой-то мелочью, но чаще всего мелочью это было в его понимании. Особенно если вспомнить о том, что Гермиона около полугода назад лишь однажды вскользь упомянула, что Невилл пишет книгу и, зная его любовь к растениям, это будет определённо что-то стоящее. Она вошла в душевую и снова встала под тугие струи прохладной воды. Её собственное тело предпочитало почти кипяток, а вот Малфоя, судя по всему, устраивала чуть тёплая, освежающая вода. Как только она вышла из душа, то обнаружила маггловский комплект одежды, левитирующий в ожидании перед выходом из ванной комнаты. Приводить волосы этого блондина в порядок не составляло никакого труда. Гермиона взмахом палочки уложила и высушила их так, будто над этой укладкой работали лучшие мастера одного из самых известных домов моды. Она параллельно размышляла о том, что впервые отдыхала, ничего не планируя и даже не подозревая, где именно находится. Всю свою жизнь, особенно юность, именно на ней была сосредоточена вся деятельность по планированию. Если не считать отдыха с родителями. А беря в расчёт их опасный вояж за крестражами или позже, Рон всегда советовался с ней, куда им лучше поехать? Что лучше с собой взять? В итоге, чемоданы собирала именно Гермиона, как и выбирала отель. Ведь Рон, при всём желании не мог сделать это самостоятельно, всегда портачил. Поэтому она брала ответственность на себя. И это было привычно, не раздражало. Зато сейчас оказалось волнительным совершенно не подозревать, где находишься. Она вышла из спальни, всё ещё размышляя о том, что они остановились в каком-то очень дорогом отеле. Но её смутило то, что здесь, как и в Мэноре, следом за спальней шла смежная гостиная, а затем просторный и богато обставленный холл с широкой винтовой лестницей, уходящей в оба направления. И вверх, и вниз. Это не выглядело как отель, скорее, как миниатюра Мэнора. Хотя, кто знает? Возможно, он и не уступает в размерах… Не видя здание снаружи, сказать было сложно. Спустившись ниже, Гермиона ожидала увидеть что угодно, но не огромную крытую терассу с обеденным столом, накрытым на двадцать персон, не меньше. Драко подошёл со спины, и видимо по привычке из «прошлой жизни» положил руку ей на талию. Он в шутливой манере поинтересовался: — Итак? Грейнджер, где свиток? — Какой свиток? — первой мыслью было то, что она не заметила или забыла нечто важное в спальне. Драко ухмыльнулся, и даже на лице Гермионы Грейнджер это выглядело совершено по-малфоевски. —Как же? Который ты вынешь из кармана, конечно же, и я буду обязан ответить как минимум на двадцать вопросов. — Ты явно меня недооцениваешь, — она расслабилась и пошла вперёд, поняв, что он шутит. — Что это за место? — Наша летняя резиденция в Испании, разумеется. Тридцать вопросов? — Не менее ста пятидесяти. У Малфоев есть резиденция в Испании?! Разумеется, как я могла не подумать об этом. Это же… Очевидно. А где ещё? Они уже подошли к столу и вопреки логике, если бы их кто-то увидел, именно хрупкая девушка отодвинула стул для мужчины. — Практически в каждой стране Европы. Приятного аппетита, Гермиона. — Благодарю, взаимно, Драко. — Она почти сразу отложила приборы. — Проще перечислить где нет, я правильно понимаю? Драко улыбнулся. — Верно. Нет в восточной Европе, слишком бедные страны… Гермиона нахмурилась, будто вспоминая о чём-то. — О, взор благородных аристократов оскорбляет пауперизм… И ещё в Австрии, не так ли? Малфой поморщился, будто съел лимон. — Ты не права, просто не было смысла появляться в тех странах, где мала вероятность приумножить состояние. Но… Верно. У нас нет поместья в Австрии. Как ты узнала? — он прищурился, конечно же в шутку, пытаясь подловить её на меркантильности. — Ох, нет, мне безразличны ваши богатства. Я даже в контракте внесла пункт, что не претендую ни на что в случае развода или любых других причин расторжения брака. Так что не так с этой страной? Она ведь не относится к восточной Европе… по критерию бедности уж точно. — Тем не менее Малфои не планируют размещать там резиденцию. И ты не ответила. — Я очутилась в твоём теле в тот самый день и проснулась в шикарном отеле в Австрии. И она ведь прекрасна! — возразила Гермиона, — чем вам не угодила волшебная Вена? Драко выглядел почти оскорблённым. — Моя бабка проиграла нашу резиденцию в Австрии в бридж, когда мне было пять. С тех пор нашу семью ни разу не видели в той стране. Гермиона в ужасе рассмеялась. — Поместье?! Проиграть в карты?! — Мой дед был в ярости, а она ему напомнила о том, что это был свадебный подарок. Его ей. И она вольна распоряжаться своими богатствами как пожелает. — Ох Мерлин… Это уморительно и ужасно одновременно! Так почему мы именно здесь? Судя по виду и моим знаниям маггловского мира — это один из очень дорогих курортов. — Здесь есть магглы? — он был удивлён, но Гермиону порадовало, что информация вызвала любопытство, а не отвращение. — Что ты знаешь об этом месте? Гермиона вспомнила всю информацию о которой когда-либо читала. — Сан-Себастьян Расположен на Атлантическом побережье Испании. Самый известный на побережье, кстати, и по совместительству является кулинарной столицей Европы. Королевская семья Испании имеет здесь летнюю резиденцию. Символы города — пляж Ла-Конча и набережная — по рассказам туристов просто завораживают с первого взгляда. Роскошные виллы и дома в Сан-Себастьяне обыденность. И к слову… Немногим удаётся приобрести здесь недвижимость, так как спрос намного превышает предложение. Теперь твоя очередь. — Я определённо сейчас узнал много нового. Это место принадлежит моей семье вот уже четыре столетия. В двух минутах ходьбы отсюда располагается вход в волшебный квартал, мы обязательно отправимся туда завтра. А на сегодня у нас запланировано кое-что другое. А точнее, нас ожидает наша яхта с капитаном и чистый горизонт. Сегодня только отдых и ничего больше. Мы обязательно причалим в несколько местах, очень хочу тебе их показать. Это действительно кулинарная столица Европы, мы пообедаем в одном из моих любимых ресторанов. Потом прогуляемся, ты точно будешь в восторге. А на ужин отправимся в другой, не менее любимый мною ресторан. — А завтра? — Волшебный квартал. И я почему-то уверен, что вернёмся оттуда мы далеко за полночь. — Что будет после? — Нет, не то, чтобы Гермиона требовала отчёт, она была просто поражена, что он всё спланировал настолько заранее. — Шоппинг, а вот где именно, решать уже тебе. Будь то одежда, предметы искусства, что-то маггловское или волшебное… Но я знаю куда мы отправимся обязательно. — Заманчиво. И что будет потом? Драко рассмеялся. — Потом мы отправимся в казино, если захочешь, или обойдём все достопримечательности и музеи. А можем просто отдохнуть лёжа на нашем пляже. Или займёмся дайвингом. В общем-то… Как пожелает леди. — Ты знаешь что такое дайвинг? — Разумеется. Если бы твоим лучшим другом был Блейз, ты бы ещё и права получила для вождения маггловских машин и мотоциклов. — У тебя есть права? — Даааа. Почему ты так удивлена? Это не такая уж редкость в наше время. Гермиона отмахнулась, она только что совершенно с новой стороны узнавала Драко. — У меня они тоже есть. Но… Это неожиданно! Почему ты никогда не говорил об этом? — Да как-то речь не заходила… — А машина у тебя тоже есть? — Конечно, неужели ты полагала, что мы пешком отправимся в маггловские рестораны со звездой Мишлен? Это замечательно, что у тебя есть права, не придётся колдовать и переделывать свои. Гермиона рассмеялась. — Сноб. И ты ведь знал! Знал, что здесь есть магглы! Ты хотел меня подловить… Ведь на мне маггловская одежда! — она в неверии покачала головой и отломила себе кусочек свежеиспечённого хлеба, добавляя сливочное масло с чернилами каракатицы. — А что за машина? — Астон Мартин, если в этом городе. Но мы можем купить любую другую на твой вкус, если тебе не нравится. Теперь она хохотала и даже не пыталась сдержать это. — Ты просто невыносим. Ещё твоя манера растягивать слова… Малфой… — Его чудаковатое чувство юмора раньше бы воспринималась ею как позёрство, а сейчас она находила это уморительным. *** Первая неделя их отдыха пролетела так быстро, что Гермиона даже осознать этого не успела. Они побывали везде где только можно. И даже где нельзя, если считать маггловский музей, который оказался закрыт. Но взмах палочки Драко, и дезилюминационные чары сотворили им беспрепятственный проход туда, куда так хотела попасть Гермиона. Несмотря на огромное состояние и древний аристократический род, Драко умел быть простым. Он умел веселиться и дурачиться. Это очень подкупало Гермиону. Как и то, что в любой ситуации он несомненно оставался джентельменом. Со стороны они наверняка выглядели очень странной парочкой. Он без каких-либо ограничений дал ей управлять машиной, хотя Гермиона не сидела за рулём уже несколько лет. Ведь надобности не было. Она и не хотела, но Драко настоял. И она признала, что это лучший отдых в её жизни. Гермиона Грейнджер, наверное, в последний раз чувствовала себя настолько свободной и беззаботной много лет назад, в детстве, когда они с родителями тоже отправлялись в какие-либо путешествия. Вечер воскресенья заканчивался в очередном ресторане, куда её привёл Малфой. И на этот раз магическом. Они болтали обо всём на свете и делились секретами. Так Гермиона узнала о том, что первый поцелуй у Драко был в его 12 лет, на точно таком же отдыхе, только с родителями. Девочка была его ровесницей, но её мать велела той влюбить в себя богатого наследника. Нарцисса тогда закатила скандал и они покинули ресторан, в котором проходил какой-то благотворительный приём. А отец после этого прочитал ему целую лекцию о важности предохранения. Гермиона зачем-то поведала о том, как Рита Скитер провела в банке полгода, на что Драко снова выдвинул свою версию о садизме, который рвётся наружу из Грейнджер. Уже ночью они сидели на пледе и мягких подушках, разместившись на смотровой площадке поместья Малфоев. Драко разлил эльфийское вино по бокалам, а Гермиона отлевитировала закуски на маленький столик, который находился здесь явно для таких случаев. Происходящее всё больше напоминало свидание, которое вот-вот должно было либо завершиться, либо перевести их на новый этап отношений. И она решилась. Гермиона поцеловала Драко, впервые сама. И он ответил на поцелуй. Каким-то явно волшебным образом она очутилась спиной на тех самых подушках, а Драко был сверху. Они целовались достаточно долго, не переходя грань, торопиться было некуда. Гермиона боялась снова напугать его, хотя ей самой было не менее страшно. Её, также как и самого Драко, с ума сводила мысль о дикости происходящего, поэтому оба старались ни о чём не думать. Драко, как и в прошлый раз, старался не совершать лишних движений, чтобы не съехать с катушек окончательно от происходящего. Он уже считал себя больным, целуясь с самим собой. Губы Гермионы коснулись какого-то особенно чувствительного места между мочкой уха и шеей, и Драко всхлипнул от возбуждения и удовольствия, разнесшегося по телу. Он почувствовал, как Гермиона сжимает грудь сквозь тонкое кружево, и предпочёл закрыть глаза, чтобы представить как в ту ночь в своей спальне, что это он ласкает её. Очевидно, она применила что-то невербальное, потому что цепочка поцелуев проложилась вниз, к груди, и губы обхватили твёрдый сосок, лаская при этом вторую грудь рукой. Теперь уже Драко лежал на подушках и извивался от её ласк. Наверное, в это самое мгновение оба забыли о том, что находятся не в своих телах, отбросили всю дикость и неправильность происходящего и действительно отдались моменту. Руки Гермионы неторопливо ласкали разгорячённое, когда-то принадлежащее ей тело, она знала это тело очень хорошо и хотела дать возможность Драко узнать, каково это… Она хотела доставить ему удовольствие. Гермиона хорошо владела невербальной и беспалочковой магией. И поэтому Малфой сейчас остался лишь в кружевном белье, и то, бра был сдвинут настолько, что уже давно ничего не прикрывал, она целовала и ласкала его, не давая возможности обоим остановиться и испугаться. Не решаясь пока на что-то более откровенное, она опустила руку между ними и, почувствовав как намокло кружево трусиков, не смогла сдержать собственный стон. Он хотел этого. Так же сильно, как и она. Её пальцы ловко отодвинули ткань и теперь, размазав влагу, ещё сильнее ласкали клитор. Гермионе безумно хотелось толкнуться бёдрами, почувствовать этот жар, но она не торопилась, зная, что Малфой и его гордость, возможно, и здравый смысл не переживут этого. Она не любила оральные ласки и всегда избегала их, и на то была причина. Весомая. Рон, к его чести, никогда не настаивал и не делал того, о чём она не просила. Но сейчас, находясь в теле мужчины, ей было нечего бояться. Отвратительного она в этом ничего не видела, поэтому, поддев двумя пальцами трусики по бокам, она оставила Драко полностью обнажённым в женском теле. Её поцелуи спускались ниже, пока она не провела языком по совершенно гладким и мокрым складочкам. Драко застонал и буквально задохнулся от этого прикосновения, выгибаясь и извиваясь так, что Гермионе пришлось положить руку на его живот и зафиксировать их положение. Она ласкала его языком, стараясь понять, как ему нравится больше. Она вспомнила свои ощущения, когда её тело принадлежало именно ей, добавила пальцы, сначала один, потом второй. И не останавливаясь задала достаточно быстрый и синхронный ритм со своим языком. Она прикусила и слегка втянула клитор, отчего Драко застонал совсем громко, а затем замер и сжал её голову бёдрами так сильно, что Гермиона испугалась за свою шею. Она сделала ещё несколько поступательных движений своими слегка согнутыми пальцами и оставила нежный поцелуй на клиторе. Драко не двигался, и Гермиона просто улеглась рядом с ним, рассматривая его. Она не хотела торопить его и испортить момент. Она знала, что для него и это уже огромный шаг. Его взгляд был устремлён в ночное небо, усеянное звёздами. Она хотела что-то сказать, но не знала что именно, и, несмотря на обиду, что он даже не попытался сделать приятное ей, она всё равно не делала поспешных выводов. Призвав мантию, она накрыла его. Наконец, Малфой заговорил, так же глядя ввысь и не двигаясь, даже не моргая. — Это пиздец, Грейнджер. Гермиона не знала, как лучше отреагировать, поэтому попыталась пошутить: — Надеюсь, настолько хорошо? Драко прикрыл глаза и накрыл их рукой. — Я… Я не могу… Она про себя выдохнула. — Я ничего и не требую. Не пристаю тут к тебе с требованием ответной услуги, заметь. — Прости… Но… Я наверное никогда не смогу. — Почему ты так думаешь? Малфой убрал руку с лица, несколько секунд посмотрел на Гермиону, стараясь разглядеть её эмоции в неярком свете свечей, расставленных вокруг них. А затем снова устремил взор вверх. Так было проще. Многие вещи гораздо проще рассказать ночью. Особенно после дозы алкоголя. Особенно тому, кому доверяешь. Ночь многие считают временем откровений. Вот только Малфой так не думал. Он размышлял о том, стоит ли кого-то посвящать в это… Или оставить как есть. Он прикусил губу борясь с собой. Но потом вспомнил тот лес, что видел в воспоминаниях Гермионы, и решил, что она поймёт. Он должен как-то объяснить своё поведение. — После войны, когда меня держали в камере, ещё до суда... При Министерстве… Туда могли спокойно проходить многие работники. Все были озлоблены и ненавидели нашу семью. Про мою мать ты знаешь не так давно… То, что меня избивали — не новость, ты знала об этом. Потому что на суде, когда защищала меня, сказала им… Это вообще было неожиданно, то, что ты выступила не на стороне обвинения… Хотя могла, и ты могла бы посадить меня на всю жизнь в Азкабан. Но не сделала этого. И я безумно благодарен за это тебе, Гермиона. — Это в прошлом. Я тогда верила, что тебе нужен второй шанс. И оказалась права, ты стал замечательным человеком, Драко. Я тоже, хочу чтобы ты знал об этом. И я горжусь твоими достижениями… Они молчали несколько минут, и он, наконец, решился: — Несколько авроров угрожали мне. Не просто били… Они обещали сделать со мной то, что пожиратели сделали с их близкими. Один из них рассказал мне, пока они давали мне небольшую передышку между Круциатусами… Я ведь не должен был отключиться… Дочь и жену одного из авроров изнасиловали и убили на его глазах. И это то, что ждёт меня, как только я попаду в Азкабан. Другие рассказывали про своих сестёр, племянниц и даже племянников, которых похитил Сивый. Да я сам его боялся! Но не об этом речь. Драко снова замолчал на несколько минут. — Я сходил с ума. И чтобы не рехнуться окончательно, в самом незаметном месте на стене отмечал дни. И вот за два дня до суда они узнали, что ты и Поттер выступите в мою защиту, а Нарцисса избежала тюрьмы к тому моменту именно благодаря вам двоим. Они сказали, что не судьба мне дожить до суда. Он опять замолчал, а Гермиона боялась пошевелиться и даже слишком громко дышать, чтобы не испортить этот момент его откровенной уязвимости. Ей ведь были так нужны эти ответы… — Ты уже больше года знаешь, что я достаточно опытный окклюмент, и этот дар мне достался по линии матери. Моё сознание достаточно сложно подвергнуть какому-то изменению. Но в Министерстве об этом не знали, не знал и Реддл. В обоих случаях меня только это и спасло. Так вот… Всё началось, как обычно, с пыток… А потом, я… Я очнулся в своей камере. И меня в этот же день судили. Но даты, я ведь следил за ними… Понимаешь? Значит, два дня меня продержали в отключке. Позже, когда вся пыль улеглась, я потрудился узнать, что тех троих авроров отправили на пенсию практически в тот же период, что я получил свободу. А из той ночи… ничего не помню визуально, совершенно. Если сознание окклюмента схлопнулось, можно удалить только часть воспоминаний… но… Помню частично их слова. И отрывок, где отчётливо помню голос кричащего что-то Бруствера. А потом темнота. Это будто ночной кошмар, но я уверен, что это часть нестёртого воспоминания. Я до сих пор не знаю, что тогда произошло. И не уверен, что хотел бы узнать… Я знаю только, что мне стёрли память, и делал это достаточно искусный легилимент. В тот день меня сильно избили, а проснулся я совершенно здоровым. И если бы не моя окклюменция, я бы вообще ничего не знал. И лучше бы так и было… И… Прости… Но, я не могу, Гермиона… По его вискам стекали слёзы. И Драко внезапно услышал, как она всхлипнула и тоже расплакалась.