***
— То есть Вы утверждаете, что видели здесь силуэт, и по Вашим словам он держал в руке окровавленный нож, я правильно понимаю? — слегка насторожено задался вопросом журналист, повторив ранее услышанные слова, произнесённые перепуганной женщиной. — Да, да, Вы всё правильно понимаете, всё так, — нервным голосом проговаривала она, чувствуя неприятную дрожь по всему телу: страх сковал её настолько сильно, что в её карих глазах можно было прочитать весь ужас от увиденного недоброжелательного гостя. Пока около входной двери в небольшую кладовку шла напряжённая беседа, сопровождающаяся дрожью в голосе, чуть слышным плачем и словами нужной поддержки, Джон блуждал по достаточно просторным комнатам старого дома, занимаясь расстановкой камер видеонаблюдения. — «А изнутри дом выглядит достаточно массивно», — мысленно для себя подметил писатель, ставя на полку небольшого размера технику. Закончив порученное дело, Джон хотел было вернуться к источнику беспокойных разговоров, однако, краем глаза заметив на полу какое-то грязное пятно, сразу же устремил свой зоркий взгляд на него. Его первые догадки подтвердились, когда он вплотную подошёл к заинтересовавшему его объекту и слегка нагнулся вперёд: взору представился грязный след от подошвы ботинка, кажется, оставленный кем-то часом раннее. — След? — Джон начал внимательно изучать пол спальной комнаты. — Но в округе больше нет ничего подобного ему. Что это может значить? Встав на ноги, он вновь задумчивым взглядом окинул периметр всей комнаты. Его взору бросалась старая мебель, привычные необходимые принадлежности, но ничего такого, что указывало бы на пребывание здесь постороннего человека, кроме одного единого следа. — В любом случае, это след человека, ведь нечисть не имеет потребности носить обувь. Хотя, кто её знает? — приободряющим голосом чуть слышно принялся рассуждать писатель, оглянувшись в сторону незакрытого дверного проёма. — Однако как бы то ни было, лучше не утаивать это от Линча. Он сразу же направился в сторону доносящихся голосов, проходя сквозь достаточно просторные коридоры казалось бы небольшого дома. С каждым шагом обеспокоенный диалог становился всё более слышен, отчего писатель мог достаточно хорошо разобрать оставшиеся отрывки былого бурного разговора. — Огромное спасибо вам, ребята. Что бы я, старая, делала без вас? — с лёгкой улыбкой проговорила женщина, протирая платочком мокрые от слёз перепуганные глаза. — Пока на время вашего пребывания, на пару дней я ухожу к сестре: не хочу мешать вашему расследованию. В случае чего, обязательно звоните: и днём, и ночью. Женщина медленно протянула запасные ключи от дома, после чего те оказались крепко сжаты в руке Егора, который был слегка озадачен услышанной более подробной историей. — «И странно это всё-таки получается», — журналист глубоко вздохнул, пытаясь переварить каждый момент, произнесённый пожилой женщиной. — Всё готово, Линч, — раздался голос Джона, только что вплотную подошедшего к Егору. Журналист сразу же перевёл взгляд на писателя, по-прежнему блуждая внутри собственных догадок. — Хорошо, приятель, — как можно более спокойно и с какой-то приятной теплотой произнёс он, всё также глядя на Джона: казалось, сейчас присутствие близкого человека рядом было важно как никогда. — Ну всё, ребята, — накинув на себя синее пальто, женщина принялась судорожно вставлять ключ в дверную скважину. — Всего вам доброго. В этот же момент дверь бегло отворилась и тут же с грохотом захлопнулась, закрывшись на все возможные замки, оставив двух парней в стенах старого пропитанного былой историей дома наедине с обитавшим здесь нечто, которое, судя по рассказам хозяйки, действительно представляло достаточно серьёзную опасность.***
Поднимаясь вверх на второй этаж по старым скрипучим деревянным лестницам беспокойного дома, слегка освещённого тусклым светом настенных старинных светильников, на стене виднелись разного рода картины, которые сразу же ненароком бросались в глаза. Создавалось впечатление, будто каждое творение художника устремляло свой пристальный взгляд на парней, внимательно осматривающих небольшое помещение. — От одних только картин не по себе становится. Зачем они вообще по всему дому развешаны? — возмущённым вопросом задался Джон, идя рядом с Егором, с непониманием осматривая каждое творение. — Затем повернуть налево, а после будет небольшое окно, около которого будет дверь в гостевую комнату... — тихо рассуждал вслух журналист, устремляя взгляд вдоль достаточно узкого коридора. Завернув за угол, впереди начала виднеться старая тёмная дверь, за порогом которой женщина разрешила временно расположиться, пока дело не будет доведено до конца. — А вот и она, — со вздохом произнёс Егор и тут же повернулся к Джону, который то и делал, что кидал косой взгляд на картины, которые, по его мнению, вызывали какое-то неподдельное негодование: — Эй, приятель, что ты там увидел? Писатель в тот же момент бегло повернулся в сторону журналиста, устремив на него слегка возмущённый взгляд. — Линч, да ты только посмотри на эти картины, — начал он, — от одного только взгляда на них становится жутко, а эта бабка живет с ними каждый день. Егор слегка нахмурился. — Ну, картины как картины, — спокойным голосом произнёс он, осматривая увешанную стену творением некого художника. — Да подожди ты, не перебивай, — бегло эмоционально пробормотал Джон. — Мне кажется, или, смотря каждый день на эти изображения, в голове хозяйки этого дома рисуется всякое подобию паранормального явления и потом ей чудится наяву, будто где-то там силуэт расхаживает. — То есть ты полагаешь, что она всё это выдумала сама? — журналист с неким недопониманием взглянул на писателя. — А почему бы и нет? Линч, ты сам посуди: ночь, старый большой дом, одинокая бабка, скрипучие половицы и эти картины... — Джон вновь слегка смутился. — Не знаю как тебе, но мне от одного только осознания, что они смотрят мне в спину, становится не по себе. Егор слегка призадумался, осмысливая приведённую другом теорию, в которой, судя по всему, исключалась вся какая-либо нечисть, описанная пожилой женщиной. — Ладно, тогда как ты объяснишь окровавленный нож, оставленный на кровати? — с ухмылкой произнёс журналист, ожидающим взглядом смотря на писателя. Джон в тот же миг отвёл взгляд в сторону, понимая, что этот момент совершенно не переплетается с жуткими картинами. — А об этом я не подумал... — тихо, будто про себя проговорил он и тут же вновь взглянул на Егора: — Ну может она сама его принесла и забыла об этом. Ну, знаешь, старческий маразм, всё такое, — он вновь призадумался. — Хотя, кровь... — Вот именно, а ещё не забывай про убитую кошку на заднем дворе, — журналист слегка улыбнулся и тут же приложил тёплую ладонь на плечо писателя, каким-то особенно нежным взглядом смотря в его яркие голубые глаза: — Джон, успокойся, — шептал он. — Я больше чем уверен, что картины здесь не причём и дело здесь совсем в другом. Егор вновь повернулся в сторону стоящей в метре от него входной двери, всё также храня на своём лице нежную улыбку. Раздался противный громкий скрип половицы, как только журналист вплотную приблизился к порогу закрытой комнаты, пока Джон всё также продолжал кидать на стену заметный неодобрительный взгляд. — Давай, проходи, — гостеприимно произнёс Егор, переступив порог тусклой комнаты. — «И всё же не нравится мне всё это», — с этой мыслью Джон двинулся вслед за прошедшим вглубь журналистом, после прикрыв за собой дверь. Блуждающая в округе чуть заметная темнота, проникшая в помещение сквозь достаточно просторное старое окно, в тот же миг улетучилась, как только послышался щелчок выключателя, и комната погрузилась в омут тёплого жёлтого свечения. Взору сразу же бросился старинный интерьер, отчего создавалось впечатление, будто, войдя в комнату, можно было мысленно оказаться в прошлом. Создавалось ощущение, будто старинный дом – машина времени, и здесь ничего не менялось с тех самых пор, когда это здание впервые обрело жизнь. — Ну-у, — протянул Егор, внимательно осматривая каждый уголок предоставленной комнаты, — для временного пребывания сойдёт. В отличии от журналиста, Джон сразу же устремил свой взгляд на небольшую двуспальную деревянную кровать, накрытую простым белым постельным бельём. В его глазах читалось какое-то беспокойство и некое смущение, внезапно окутавшее его участившееся от лёгкого волнения сердцебиение. — «Не уж-то снова?» — он слегка нервно сглотнул, отчасти осознавая, что именно вызывало такое трепетное волнение. — Джон, что случилось? — Егор сразу же заметил обеспокоенное состояние близкого друга. Изучив куда направляется взгляд писателя, журналист в тот же момент устремил взор на всё ту же старую кровать, которая сразу же дала ответ на волнующий его вопрос. — Линч, почему здесь только одна кровать? — затаив дыхание, чуть слышно произнёс Джон, стараясь скрыть внезапное волнение, устремив непонимающий взгляд на растерянного журналиста. — Я понятия не имею, Джон, — глуховатым голосом молвил Егор, всё также окидывая взглядом спальное место, которое, кажется, им придётся делить на двоих. — Чёрт, эта старуха не додумалась дать два спальных места? — в его голосе слышалось негодование, смешанное с волнением и в то же время каким-то внутренним трепетом. — Она же видела, что приехали два парня, а не супружеская пара, в конце концов. Егор слегка поджал губы, внезапно вновь вспомнив событие прошлого месяца, которое оказалось способным изменить его жизнь: вселить в неё бесконечные странные желания, проигрывая одну и ту же фразу по несколько раз в день. По его телу пробежали мурашки, как только в голове вновь блеснула предательская мысль, вызвав на лице заметное смущение: «Что, если этой ночью я не сдержусь и прикоснусь к нему? Что, если всё-таки прикоснусь к его губам и тогда...» Он нервно сглотнул и тут же перевёл взгляд в бок, чувствуя, как в душе вновь бушует трепет чувств, которые с каждым днём всё больше давали о себе знать. — «Снова эти мысли, желания, странные ощущения. Сколько это будет продолжаться?» — Егор тяжело перевёл дыхание и тут же взглянул на Джона, на лице которого также вспыхнул лёгкий румянец, а в глазах читалось ярое волнение: казалось, словно они ощущали те же самые чувства, но никто не стремился к тому, чтобы впервые дать волю вырваться собственным желаниям. — Ладно, — писатель глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, — всё нормально. Уже не в первый раз попадаем в такую ситуацию, так что потеснимся. С этими словами Джон присел на край кровати, пытаясь выйти из собственных раздумий, которые в тот же миг полностью поглотили его. Казалось, словно отчасти он понимал в чём дело, однако отчаянно пытался отгонять такие мысли прочь, но вопреки всему вновь и вновь осознавал, что собственным чувствам не прикажешь. — «Может я глубоко заблуждаюсь, и эти чувства – жестокий обман собственного воображения?» Ровно также, как и Егор, Джон уже месяц блуждал в недрах собственного сознания, пытаясь понять, почему каждую ночь в его мечтах проблескивает облик журналиста, сидящего рядом с ним, с нежностью смотрящего в его голубые глаза. От одной только мысли и бурной фантазии, как его губы касаются нежных губ близкого друга, как его руки ласково обхватывают шею Егора, как они постепенно плавно зарываются в волосы журналиста, а затем медленно залезают под футболку, изучая каждый сантиметр горячо любимого тела, на лице Джона проблескивает небывалое смущение, от которого он сразу же с головой окунается в одеяло. — На часах уже восемь вечера, а силуэт и ему подобное проявляет себя именно в ночное время суток, так что нужное время совсем не за горами, — стараясь разбавить нависшую неуютную тишину, спокойно произнёс Егор, взяв в руки планшет и тут же включив его, сев на противоположный от писателя край кровати. Голос журналиста сразу же будто вывел того из транса, отчего Джон, стараясь на время забыть о вспыхнувших чувствах, сразу же обратил свой взгляд на близкого друга, повернувшись к нему лицом. — То есть наш дальнейший план действий – просто ждать проявления чёрного силуэта в течение этой ночи? — со вздохом спросил писатель, ожидая подтверждения собственных мыслей. — Именно так. Если тут действительно что-то есть, то оно обязательно проявится. Остаётся только ждать, — Егор встал с кровати, дабы положить на стол планшет, который до наступления глубокой ночи оставался однозначно бесполезным. Комната, окружённая тёплым свечением старого светильника, вновь погрузилась в тишину. Кажется, на время, до наступления ночи, в ней больше не будут раздаваться разговоры: ни Егор, ни Джон не стремились завязать какую-либо тему для диалога, полностью отдавшись собственному внутреннему миру, в котором мелькали облики друг друга в самых разных сюжетах, которые только мог придумать разум человека.***
Спустя минувшие часы, бегло пролетевшие перед глазами, за старым окном полностью смерклось: теперь в округе дома виднелась непроглядная тьма, поглощённая высокими еловыми деревьями, а в небе, накрытом всё теми же незримыми серыми тучами, продолжала блуждать пугающая темнота. На часах пробило час ночи, впоследствии чего тёмная гостья принялась украдкой бродить по старым скрипучим половицам. Сидя за деревянным письменным столом, журналист уже который час безотрывно всматривался в экран планшета, попивая очередную кружку горячего кофе, дабы не заснуть за столом, а после не свалиться со стула. — Линч, ну что там у тебя? — в который раз сонным голосом произнёс Джон, сидя на стоящем в метре от стола небольшом креслице, расслабленно положив руки на деревянные подлокотники: он в тот же момент был готов провалиться в сон, однако лёгкие удары керамической кружки о стол не давали ему полностью погрузиться в ночную тишину. Егор в тот же момент задумчиво посмотрел на писателя, держа в обеих руках электронную вещь. — Всё как и часом ранее: тишина, покой, одинокие комнаты и ничего подобного тому, что описывала хозяйка дома, — нахмурено проговорил журналист, вновь обратив взгляд на отражающиеся на экране техники установленные камеры видеонаблюдения. — Слушай, — с ноткой негодования начал Джон, смотря на узорчатые потолочные плинтуса, — тебе не кажется, что на самом деле здесь ничего нет, и я оказался прав? Я же говорил: у бабки просто крышу сносит на старости лет, да и картины эти – вот ей и мерещится всякое, а она всё на нечисть скидывает и людей за просто так беспокоит. — Не факт, Джон, далеко не факт... — чуть слышно загадочно проговорил журналист, вмиг принявшись внимательно всматриваться в экран достаточно просторного планшета: кажется, его взгляд в одно мгновение уловил какую-то бегло пролетевшую темную тень в одной из тусклых комнат старого дома. — Ну да, ну да. Линч как всегда за своё, — закатив глаза, раздражённо пробормотал писатель, закинув голову на спинку старого креслица. Пока Джон блуждал в собственном негодовании, Егор следил за странными прерывистыми движениями, находящимися в одном из помещений: некий слегка видный человекоподобный чёрный силуэт медленно ступал по старым половицам, кажется, двигаясь в сторону небольшой кухни, слегка покачиваясь из стороны в сторону из-за плохого равновесия, словно ступая по упавшему узкому бревну. Глаза журналиста в тот же миг наполнились необъятным ужасом, когда нечто внезапно остановилось около кухонного дверного проёма и свесило голову, а затем резко подняло её вверх, с широкой пугающей улыбкой смотря в точности в объектив камеры, словно зная, что за ним пристально следят. — Д-джон, — нервно сглотнув, принялся подзывать к себе писателя журналист, — подойди сюда на минутку. Пока Егор продолжал, не отводя своего взгляда, смотреть на странную человекообразную фигуру, чувствуя, как по его телу проходит холодный пот, Джон принялся нехотя вставать с уютного креслица: он всё также в глубине души надеялся, что на самом деле никакой нечисти здесь нет и в этих глухих краях не придётся задерживаться больше одного дня. — Не уж кто-то решил всё-таки наведаться в дом? — зевая и прикрывая рукой рот, с ухмылкой произнёс писатель, встав рядом с Егором и слегка наклонившись, дабы полностью разглядеть напугавшую журналиста картину. В голубых глазах в тот же момент исчезло сонное состояние, как только им представилась возможность увидеть ту же самую картину, от которой в душе в один миг зародилось некое беспокойство, ярый страх и чувство приближающейся опасности: некто или нечто принялось качаться из стороны в сторону, всё с той же жуткой улыбкой смотря в объектив камеры. Всё это пугающее зрелище напоминало хоррор-фильм высокого рейтинга – только вот всё было наяву, отчего по всему телу принялась проходить неприятная дрожь. — Л-линч, мать твою, что это за чертовщина? — Джон едва ли успел задать наполненный неподдельным страхом вопрос, как во всём доме в одночасье погас свет, а на на первом этаже послышался оглушающий треск разбившейся о пол посуды, заставившей обоих парней вздрогнуть от резкого громкого звука, который словно вонзился в их перепуганные сердца. Они в тот же момент перепугано переглянулись, сквозь внезапно нависшую негодующую тьму читая в глазах друг друга неподдельный ужас, от которого в тот же момент хотелось скрыться в глубине пугающих тёмных помещений. Однако и Егор, и Джон понимали, что путь оставался лишь один: сквозь колотящиеся от напряжённой атмосферы сердца спускаться вниз навстречу чему-то изрядно недоброжелательному, только лишь догадываясь, какая опасность может исходить от того, кто затаился в глубине тёмных помещений старого дома.