***
Ти не особо готовила, не как профи, но себе о и матери готовила давно. Извиниться захотелось на следующий день: ведь он так и не обмолвился даже словом с ней больше. Пол ночи искала рецепты, чтобы задобрить «хозяина дома». КАРБОНАРРА! Это гениально. И салат «Капрезе». Десертик — панакотта. Сложновато. Но продеться постараться. Она собралась пораньше: явно местная обиженка не проснётся, а если и проснется, то не подойдёт к ее домику. Машину водить не умеет. Так. Автобусы — смешно. Такси — услышит. Пешком! А все, деваться некуда. Вся надежда на тот маленький магазин и на то, что там все есть для рецепта. Дорога не составила и 15 минут, на что она очень порадовалась. Еще больше порадовалась наличием почти всех продуктов, кроме сливок. Сливок! Значит без десерта. А то избалуется. Ти хихикнула, представляя в своей голове его удивление. Тихо пробравшись в свой домик, кое-как сложила продукты в небольшой холодильник и принялась искать посуду. Ее принцип: попробовать сделать часть, попробовать, потом «убить» все остальные продукты. Пробники получились неплохие для первого раза. Значит можно начать и основное. Предварительно закрыв дверь на замок, Атлантида приступила к готовке. Если бы открыла окно, наверняка бы запах разбудил пол района. Около полудня все было готово, и Ти в блаженстве потирала поясницу и руки. А потом еще вновь подумала о необычайном «сюрпризе», улыбнулась и приступил к уборке кухни. Завернув еду в фольгу, в надежде ее подогреть в большом доме, уложила в корзинку. Оглядев себя в зеркало у входа, решила, что выглядит ничего. Довольная собой, Ти хлопнула дверью и пошла по тропинке, насвистывая. Ну, если она не постучит, сильной-то ругани не будет? — Крис, я вошла. Если ты не одет советую натянуть на себя что-нибудь. Но в ответ лишь тишина. Нет, не тишина: с лаем, шурша коготками по паркету, бежал Доджи. — Привет, блохастый. — она потрепала пса. — Ну и где твой спаситель? Крис?! Ты дуешься? Но опять тишина. Очень странно. Может, ушел в магазин? Ти поставила еду в холодильник и присела на диванчик. — Здорово! Хоть бы записку оставил. Настроение испортилось. Ну как же так? Ти набрала его номер, но длинные гудки так и не остановились. Она надула губу, и хотел уйти, вспомнила о собаке. — Пойдем хоть с тобой погуляем, потом покормлю. Девушка нацепила ошейник, и они вышли за забор вместе. Доджер уже не был против, чтобы его выгуливал не хозяин и спокойно выступал рядом с Ти. По этой «богатой тропинке» (как ее называла Ти) шли другие собачники и почему то чуть кивали ей. Наверное, такая у них собачья солидарность. Ти пожала плечами. — Парень, давай делай дела. Крис мне запретил далеко и надолго сваливать за забор. «Парень» сделал дело, и как бы не было противно, пришлось убрать. — Отлично. Теперь пойдем. Может и хозяин вернулся. — Не вернулся… — поджала губы Ти, проходя по комнатам. — Идеальный, бля. Это она про чистоту в комнатах. — Хотя не трудно быть таким, когда не бываешь дома месяцами, а убираются профессиональные горничные. В этом она права. Буквально раскопав еду для пса, наложила в его миску. — Так, Доджи, не балуйся тут. Я к себе. Ти захлопнула дверки и поплелась к себе. Как все же надоела эта тропинка. Ти вошла внутрь и оглядела эту гостиную, переходящую в кухню. — Надо до убираться. И где то было остатки… Есть хочется.***
Она уснула. Вот так просто и спокойно. Сначала вспоминала, как готовила, потом ту обиду, потом еще нахлынуло. Поплакала. Девчонки. И все же уснула на диване, свернувшись калачиком. — Ти, ты спишь? — услышала она зов с про соня. — Спасибо за Доджи. Эй, Ти. — Жратва в холодильнике, разогреешь, не маленький. — Я видел, спасибо. Вкусно, наверное. Что это? — Опусти ложку в еду и узнаешь. — Да что опять не так? — Все. Я пол утра убила на готовку! Где был ты?! — Я на интервью. Потом тусовка небольшая, все непроизвольно, пригласили на частную закрытую вечеринку… — И ты там бабу подцепил и ну ниААА-К-АА-к не смог ее не трахнуть. — Ты достала. — выдохнул беззлобно тот. — Давай закроем вопрос: ты меня хочешь что ли? Давай я тебя поимею и закроем тему. Ти молчала, но все же не поворачивалась к нему. Сердце замерло и казалось, в этой звенящей тишине слышен его стук. — Не стоит. — Что так? — Не понравиться, буду я виновата. Купил не ту. — опять выпустила свои колючки Ти. — Пойдем ужинать, кактус. — Чего? Почему кактус? — Колешься всегда. Но все-таки раз в году и кактусы цветут. — Какие высокие познания в ботаники! — Ти резко села и кивнула головой. Крис ничего не ответил, лишь махнул рукой в приглашении и развернувшись зашагал к двери.***
Они молча уплетали ужин. И молчали, и молчали… Ти обиделась, а Крис тупо устал. — Очень вкусно было. — закончив ужинать, похвалил Крис благодетельницу. — Только что приготовленное было вкуснее, наверное… — Опять начинаешь? — Нет. Просто пью чай. — Вот и отлично. Я безумно устал. Я БЫЛ НА РАБОТЕ! — быстрее сказал он, чтобы Ти не успела вставить свои три копейки. — Так я работаю, прости, если не устраивает. — Устраивает. — процедила Ти. — Вот и отлично. Знаешь, я завтра не занят. Давай в знак примирения, НЕ ИЗВИНЕНИЯ, примирения, пойдем погуляем. — Так просто? — Да, так просто. Есть одно местечко, там почти безлюдно по типу парка. Поедим мороженое в кафе, там есть сладкая вата, попкорн, и всякая детская ерунда. — Парк аттракционов? — Да, только частный. Им владеет мой знакомый, он как то в качестве подарка дал мне пропуск. Я конечно, туда не хожу, но вот племянники были, и я с ними. Там хорошо. — Племянники? — Ну да от Карли. Один не был честное слово. — Хорошо. Это было бы круто. Во- первых потому что в таких местах не была, а во- вторых я устала жить в четырех стенах. Ну не в четырех, я уж так… Я знаю, что вся эта территория — я могу там бродить. Но после «вольной» жизни… Сам понимаешь, я долго принадлежала сама себе. Ходила куда хотела, делала что хотела. Никто меня не ограничивал лет с 12. Наверное, мне просто повезло, что я не ввязалась в дурную компанию. — Правда, повезло. Значит, давай поставим будильники на пол девятого. Позавтракаем и отправимся. Там нас никто не увидит. — Хорошо. Посуду помоешь? — хитро прищурилась та. — Что же, помою. Посудомойка на что. — Ах, ты гад! Отмазался. Я то в ручную фигачу! — Зато намою. Иди уже. — Крис усмехнулся и указал на выход. — Спаать.Бе-гоом. Ти демонстративно свалила свои тарелки в раковину, чем вызвала его цокот. — Ну, мой. — Перемирие. — прошептал тот в след девушке. «Вот когда надо спать»…- думала Ти. Глаза таращились в потолок, наблюдая за тенями деревьев, отбрасывающих на потолок, стены, люстру. Ти вертелась на кровати с боку на бок, в поисках удобной позы для сна. Но он не приходил. Действия простые: вскочила с кровати и открыла окно, глубоко втянув воздух в легкие. Дурманит. Прохладный воздух октября будоражит. Так-то лучше. Девушка закрыла окно и выпустила воздух. Сон непременно должен при-ди…***
Будильник сработал аж 2 раза: в 8,20 и 8,25. Да раньше его на 5 минут, но РАНЬШЕ! Душ оказался скоростным: 8 минут и она в полотенце выскочила в комнату. — Что бы надеть? — девушка прислонила пальчик к губам. — Конечно же, что-то удобное! Кофточка по типу водолазки сиреневого цвета, джинсы и кроссовочки. В маленький рюкзачок сложила бутылочку воды, что-то из косметики, зеркальце и телефон. Время? Только 9. Отлично. Есть время покушать. Ти побежала по тропинке в надежде, что Крис уже во всю готовит. — Крис, я очень надеюсь, что еда го… Крис? Тишина. Она пробежалась по комнатам. — Что спишь?! Эванс мать твою! Ты спишь! Не могу поверить! Ти упала на колени рядом с его кроватью и принялась расталкивать его за плечо. Парень кашлянул и приоткрыл глаза. — Ты проспал! — причитала та. — Обещал и проспал! — Ну, кхе-кхе, ничего, кхе, страшного не случилось. Нам же кхе, не ко времени. — Ты чего? — она протянула руку и положила на его лоб. — Крис, ты горячий. Градусник есть? — Да брось. — Нет, серьезно. Аптечка на кухне? — Я сейчас попью кофе, умоюсь и все будет класс. Я обещал… — И чего мне прикажешь там с тобой делать, если ты свалишься? Он усмехнулся. — Да на кухне, в левом нижнем ящике. Ти не было минут 10, что Эванс начал беспокоиться. Хотел было встать, но она все же появилась в проеме. — Не богатая она у тебя. Ладно хоть градусник есть. — хмыкнула она, пожурив парня. — Я редко болею. А если и так, то обычно на раз покупаю. — Я так и поняла. Давай мерь. Она села на краешек кровати и оглядела комнату. Тут она еще не была. Да и зачем. Все ее посещение главного дома ограничивалось туалетом, столовой и гостевой комнатой, которая была первой в коридоре. Светлая, милая, чистая, как и весь дом. Понятное дело — холостяк. Да и еще видимо чистюля. — Ну, сколько там натикало? — спрашивала она, когда Крис рассматривал градусник. — Да нет ничего. Я же сказал. — А ну-ка дай сюда, врун. — Не, все ок. — Эванс не отдаёт. — Быстро бля! Она просто вырвала градусник из рук. — Чего? Ты понимаешь 39,2? Ты понял цифру? Лег под одеяло, быстро! Я сейчас сбегаю в аптеку, а ты не смей вставать. Ти бегом направилась к выходу, и вернулась примерно минут через сорок. Она вывалила покупки на стол и побежала смотреть Криса. Он спал. Еще бы с такой температурой! Она вновь кинулась в столовую и поставила чайник. Залив малиновое варенье кипятком, и захватив бутылку водки с собой, отправилась к нему в спальню. Она поставила «свою добычу» на тумбочку и присела опять на колени. Девушка чуть приподняла одеяло и дотронулась до его груди: горячо и мокро. — Крис. — шепнула она. — Эй. Тот встрепенулся и чуть улыбнулся ей. — Привстань, ты весь сырой, я сменю одежду. Кое как общими усилиями они стащили его футболку и спальные шорты. Девушка достала еще такие же вещи и нацепила на него. — Еще раз пропотеешь, придётся менять пастель. Понял? — Не хочу потеть. — Ой, слюнявчик понадобился малышке. Бегом пей. — Ти протянула бокал. — Горячий. — Естественно. Тебе чего со льдом подать? Не вискарь. — А вон то? — Водка? Не внутрь, не переживай. — А для чего? — Пей, не беси меня! Крис заткнулся и принялся по чуть чуть отхлебывать горячую сладкую жидкость. — Кажется, отравить меня хочешь? — А как же. — она выхватила пустую тару и задрала его футболку. — Лег на пузо. Парень подчинился, и кое-как перевернулся с кряхтением. Ти налила чуть чуть в ладошки и начала втирать. — Ты меня напоишь через кожу? — бубнил тот в подушку. — Да, чтобы вонял прямо водкой. Круто? — Че то не очень. — На спину, вертись. Он опять подчинился. Ти повторила операцию, но…***
Она водила по его торсу медленнее, сем по спине. Идеальное. Как и его дом. Рука дрогнула, а дыхание сбилось. Только не показывать! Ее щеки чуть порозовели, она это почувствовала. Она видела мужчин, ну и красивых и накачанных. Да всяких, чего греха таить. Но не была так близко, не трогала, не ощущала такого трепета к ним. Только злость и ненависть. В редких случаях — жалость. — Все. Закутайся. Ты должен пропотеть еще раз. — Блииин. — Ничего ничего. Зато температура спадет. — Экзекутор. — Это ты мне через пару дней скажешь. — Ой, выполни просьбу, все я да я. Мы про Доджа забыли. Выгулять и покормить. — Точно. Ты давай лежи, я минут на 15 отлучусь. Попытаюсь быстрее. Ти сдержала обещание, но заперев предварительно собаку в одной из комнат, вернулась к больному. — Крис ты сырой? — Как после дождя. — Давай переодеваться. Пододвинув кресло, усадила парня, закрыв одеяло сверху. — Холод-д-дно. — зуб на зуб не попадал. — Потерпи чуток. Ти быстро и ловко стягивала с пастели белье и стелила обратно, заменила подушку, наконец-то сняла одеяло и постаралась как можно быстрее вдеть его в пододеяльник. — Быстрее ложись, быстрее. Еще пару шагов и в ее руках полотенца и новая смена белья. Девушка вновь обтирала его полотенцем, но уже от пота. Быстро быстро и опять надела шорты и футболку. — Ну, все. Блин. Ты давай поспи, а я загружу белье постирать. — Че еще потеть? — А ты думал за раз все уйдет? Наивняк. И душ приму. Я сама уже вся вспотела. Ты смотри — соблюдай постельный режим. Это лежать горизонтально и не вякать. Понял? — Есть, мэм! — Вах, вроде Капитан Америка, а тут такое горе: заболел. — Все прознала уже. — А чего тут знать: из каждого утюга Марвел рекламируют фильмы. Тут любой узнает, кто даже почти не смотрит телек. — И то верно. Иди по делам я не сбегу. — Обещаешь? — Слова Капитана Роджерса. — Ну да. Эвансу бы не поверила, Стиву, пожалуй. Ти хихикнула, показала ему язык, и вышмыгнула из комнаты. Крис все понимал: в огромном доме она больше не один. В этом году ему странно повезло — Атлантида, Доджер. Сюрпризы еще? Он счастливо вздохнул и укутался по шею.***
На ужин Ти сварила кашу. Украсила сверху фруктами и понесла на подносе, единствен-ном, который вообще нашла. — Овсянка, сэр. — пошутила она, бедрами отпихивая приоткрытую дверь, чтобы протиснуться с подносом. — Вкусная? — Эванс уже тянул руки. — Аппетит проснулся? Это отлично! Значит, скоро поправишься. — Ты тоже? — Да, не люблю ее, но я сварила на обоих. Нельзя же еду выкидывать. Как? Снимай пробу, пока не остыла. — Вкусная. Немного сладковата… — Правда что ли? — Ти поднесла ложку. — Да нет. Это у тебя от температуры все сладкое во рту. Больше пей воды. Сейчас. Ти поставила на пол тарелку и убежала за кувшином. — Додж, нет! — слышался крик Криса. — Фу, сказал! Ти уже мчалась со стаканом и кувшином. Картина маслом: псина долизывает ее кашу с фруктами. Ти хотела поставить посуду на тумбу, но запнулась о ковер возле кровати и грохнулась, разлив воду. — Ой. — аж икнул Эванс. И воцарилась тишина. — Т-т- ы жи-ва? Но она не ответила, лишь подняла голову, но на лице ни слезинки, ни гримасы боли или ужаса. Лишь открытый рот. — Ты как? — несмело повторил парень. Вместо ответа он получил смех. Она звонко смеялась, что казалось вся комната отдает звук обратно. — Ты чего? — хохотнул он тоже. — Я же спрашиваю, ты не ударилась? Оно все еще звонко хохотала лежа на животе и держа полу пустой кувшин и стакан поднятый кверху. Ти поднялась и все еще смеялась. — Вот это я навернулась! Видел? — Да видел, видел. Вот поранилась бы, и я бы больной повез тебя в клинику. — Но не поранилась же! — Вот как так? Я ей одно… — Это русский «авось». — Что значить «АВОСЬ»? — Это русское везение. — Ну, тогда понятно. И как вы с ним живете? Если это везение то я… — Покрякай мне еще! Я за водой. — На этот раз я надеюсь не на «Авось». — Буду стараться. Ти на этот раз принесла воды, поставила на тумбу и подняла пустую тарелку с пола. — Додж тебе — спасибо! Я не ела эту гадость. — крикнула она, улыбаясь. — И что есть будешь? — Не знаю. Сварганю яичницу по быстрому. — И мне. — Черта-с два. Тебе каша и чай или молоко. — Экзикуторша! — шикнул он. — Пижон. — хмыкнула та. Ти намывала посуду после обеда. Крис вновь уснул. Доджи вертелся рядом и весело вилял хвостом. — Что малой, помог мне? Мерси тебе большое. Сыру хошь? Ти отрезала ломтик и кинула на пол. — Хавай. Заслужил. Додж слизал его в одно мгновение. — Не смотри на меня так. Разбалую, потом хозяин все на меня свалит. Пойдем лучше гулять. Потом отдохнем.***
На город тихо спускались сумерки, а парень все еще спал. Ти не тревожила его покой и сидела в гостиной, что-то разглядывая в ноуте. Доджи уже по-дружески лежал на коврике у ее ног. — Ну, псина, ужинать бушь? А гулять? — шутила она, не глядя на него. — Конечно бушь. Сделав все процедуры с Доджи, она вернулась в кухню, чтобы приготовить что-нибудь на ужин. Крису опять полагалось что-то легкое и полезное. И вкусное. Картофель запеченная в духовке с курочкой? Пару долек яблока и банана, тарелка с основным блюдом, сок, запертый в одной из ком-нат Додж. Вроде ничего не забыла. — Крис, пора подкрепиться. — она улыбалась, внося поднос в темную комнату, освещенную маленьким ночничком у двери. — Я уже заждался. — Как? Я думала, ты спишь. — Проснулся минут 15 назад. От обалденного запаха. Ну и шума на кухне. — С-с-с-с. Прости. — Зато я честно ждал. Животик просил просил, но я ждал. — Ну и дождался. Ешь давай. Ти поставила поднос ему на колени. — Подними-ка. Девушка постелила полотенце. — Спасибо. Кушай. Я тоже себе возьму. — Только на полу ничего не оставляй. — Доджи я заперла. — Правда? Какое не уважение к собаке! — отшутился тот. — Зато поедим в спокойствии. Да и кстати, он получил вкусняшку в виде куска сыра. — Сыра? Шутишь? — Нет. Твоя псина как мышка кушает сыр. — Правда? Надо было назвать его Сплинтер. — Поздно. Он на Доджи откликается. Напоив больного чаем с малиной, укутала его под подбородок и села рядом, оставив опять лишь ночник. — Может поспишь? — Не хочется. Я весь день продрых. Ты устала, иди, спи. Я телевизор посмотрю. — Боюсь тебя оставить. Это только первый день. Еще слаб. Обычно температура 3 дня держится. — Тогда не оставляй. В подвале есть надувной матрац. — Правда? Ну… Тоже не плохо. Ща принесу. — Он тяжелый. — И чего предлагаешь? Помочь? Нет уж. А то тащить и тебя и матрац придётся. Сама справлюсь, не переживай. Я потихоньку. — Если что, кричи. — Обязательно, если он меня назад потащит. — палец вверх. Ти не была в подвале этого дома, да и вообще не нала о его существовании. Он небольшой и не очень глубокий буквально в рост. Учитывая, что в доме был ремонт, там не было сильно убрано: лежали краски, какие-то инструменты, доски, и всякая «мишура». Прямо за лесенкой, слева небольшой новый шкаф. Наверняка матрац там. Ти открыла дверцы — точно сложен, голубой такой на нижней полки шкафа. — Вот и ты. — и зачем она это произнесла неодушевлённому предмету. Дернув его резко, свалила на пол. — Ну вроде не так тяжело. Ти поперла его возом, но это до ступенек. — Прикольно. — Ти взвалила на себя сдутый матрац и вступила 4 ступеньки наверх. — И еще пар-ару. — Ти поднатужилась. Тяжелая работёнка. Наконец-то матрац на твердой поверхности. — Ти, ты в норме? — Крис орал как мог (разболелось к вечеру горло). — Почти-ии-и-и. Ть. — Ти остановилась, разогнулась. — Еще немного и я его довезу. Честно. — Отлично. ЖДУ. Врун. Через пару минут она просто оперлась задом в его коленки и выше… — Бли-и-и-н. — чуть шепнула она себе под нос. — НУ как же… Давай, сам донесу. — Спасибо, наверное. Хотя тебе лежать бы. — Понятно, что надо, но сама ты уже не справишься. Потерпим. А потом с тебя принести мне молока в постельку. — Окей. Сама тоже попью. Знаешь, тоже захотелось. — Тогда или и неси. А я пока его надую. — О, спасибо. Очень выручишь. Ти резво покинула прихожую по направлению в кухню. Молоко чуть подогрела: нельзя же его холодным дуть. Вот америкосы вечно холодное жрут… Добавила ложечку меда и масла… Ему. — Надеюсь, ты уже в горизонтальном положении. — бубнила она, быстро перебирая ножками. — Та дам! — вскинул он руки так смешно в этой полосатой футболке и клетчатых шортах. — Ух, молодец какой. Порадовал, теперь бегом в койку. — Ничего себе! Там быстро меня еще никто не укладывал. Только может мама. — Поговори мне еще! Быстро лег, и пить молоко. Крис ретировался и мигом плюхнулся на койку с шумом. — Так-то лучше. Теперь пей. — она протянула бокал. — Фу, че за гадость? — недовольно скривил физиономию парень. — Вообще то лекарственное молоко. У тебя же горло першит, вот один из способов у тебя в руках. — А нормальных лекарств не было? — Это зато не химия, попробуй. И не ной. Тебе не 5лет. А кстати, сколько? — 33. В июне было 33. — Ясненько. Взрослый мальчик. — Смущает? — Крис перестал даже двигаться, замер, не сводя с нее взгляда. — Нет. — она глотнула из своего бокала. — А тебя? — Не знаю. — он замолк, понимая, что говорит не правду, пытаясь убедить ее или себя. Ти поставила питье на тумбу и села рядом. Она сидела то опустив глаза, то вновь пристально глядела на него. — Мне 18. — Я знаю. Ты еще ребенок по факту. — Ребенок? Ты вспомни себя в этом возрасте. Как вспомнишь, зови. Ти резко встала и выбежала из комнаты. — Ти? Эй… Но она уже распахнула входную дверь и бежала по нелюбимой тропинке к своему домику, в котором не была уже почти двое суток. Внутри все вроде бы знакомо: стол, стулья, диван, стены, занавески, эти чертовы решетки на окнах! Но тут холодно. Одиноко. Она уткнулась в подушку на своей кровати и зарылась в одеяло с головой. Слезы предательски текли, делая тряпки сырыми. Она тяжело дышала: нехватка воздуха сказалась. Но обратно в этот мир не хотелось. Ти вздрогнула от дикого шума, раздававшиеся вне стен дома. Этот звук заставил не только выйти из «лап» Морфея, но и напугаться. Она вскочила, глянула в зеркало в прихожей: лицо распухло, а белки глаз покраснели. — Боже, что за чудовище. — фыркнула она и понеслась дальше. Дверь поддалась быстро, и солнце ослепило ее больные глаза. Но она все увидела: с окон на всех этажах люди в костюмах срезали решетки. Она тяжело задышала, не понимая радоваться или огорчаться. — Я выпускаю тебя птичка, можешь лететь куда захочешь. — Крис стоял в метрах 10 от нее в сером спортивном костюме. Ти не двигалась и смотрела прямо на него: небритость ему к лицу. О чем вообще мысли? Он сложил руки на груди и делал медленные шаги навстречу ей. Она пошагала к нему. Они почти встретились, все же держа дистанцию в широкий шаг. — Я выпускаю тебя. Ты вольна делать все что захочешь. Я не держу тебя больше. — А моя мама? — Я заварил эту кашу, я буду оплачивать ее пансионат сколько потребуется до ее выздоровления. — А если не выздоровеет? — Значит пожизненно. Если не веришь, могу заключить договор на мед услуги. — Спасибо. Тогда я пойду. Как температура? — Почти спала, спасибо. Я завтра в ночь улетаю. Нужно… — Мне все равно… — Мне вчера так не показалась. — Показалось. Ти закинула вещи в багажник желтого такси. — Мэм… — Я оплачу наличкой. — Я хотел другое спросить. — Не хочу говорить, сэр. Можем ехать тихо? — Как скажите. Ти даже не обернулась, когда такси прибавила газу. А он даже не вышел, хотя слышал звук мотора отъезжающей машины. Что это было? Эти 2,5 месяца наваждения, примерки, игры? Она сама не понимала. Она ехала в тот сарай, что давно был ее домом, еще до Эванса, еще до этой развратной жизни в закрытом клубе. Домик был очень в запущенном состоянии, ведь они пару лет назад покидали его с мамой. Да и до этого никто особенно не убирался в нем. Ти кинула вещи на диван и пыль с него взлетела в воздух. — Плевать. Начну свою жизнь. Я же уже взрослая. — шепнула она себе. Пора строить планы. Пора строить новую жизнь. Она не закончилась на том доме…