***
Ее передернуло от холода, или волнения — Ти не разобралась сама в этих нахлынувших чувствах. Поговорить просто необходимо. Разговор давно назрел. — Чего тут забыла? Трешься? — дерзкое шипение остановило ее возле двери. — Тебе то что, Симона? — Он мой пациент. — Да мне плевать. А ты в койку к нему захотела? — А это на хрен, не твоя проблема! — Правда? Ой, прости, не стану занимать много места, я подвинусь, не переживай. Втроем веселее. — Сучка. — Взаимно. А теперь пш-ш-ла вон! — Ти толкнула ее в предплечье и шмыгнула внутрь. Кровать Криса направлена ногами к окну (видно Скотт постарался, или та же Симона), и он смотрел в распахнутое окно. — Симона. Закрой окно, вроде я замерз. Но в ответ тишина. Ти стояла и чуть прикрывала рот, чтобы выпустить поток воздуха из лёгких. Она не знала, как начать разговор, да и вообще окликнуть ли. — Я закрою, мистер Эванс. — Симона вбежала и вперед к окну. — Спасибо, ты лучшая. — Ой, ну… Что Вы! Дама закрыла окно, и немного выпрямила кровать в ногах, развернув ее параллельно окну. Крис повернул голову в сторону, заметив силуэт у дверей. Он чуть мотнул головой, как будто тело свело судорогой и вновь уставился на нее. — Крис… — еле заставила она себя шепнуть его имя. — Симона, оставь нас, прошу. — Мистер Эванс… — Прошу… Я позову если понадобиться. — Как пожелаете. — Пожелали. — зло скрипнула зубами ей прямо в ухо Ти. — Пошла ты. — Идешь ты сейчас. — Все колешься? Закончилась перепалка? — воскликнул мужчина, после ухода медсестры. — Она первая начала. — Ты не меняешься. — Зато ты изменился. — она боялась даже сделать шаг к нему. — Знаешь, обстоятельства заставляют. — Знаю. И мне очень жаль… — А думаю, что нет. — Ты не прав. — Ти поддалась вперед и сдвинулась с места на полшага. Но тело по инерции остановилось, не дав сделать еще шаг. — Скотт сказал. — Да. Но я увидела его тут. Раньше нет, не знала. — А я тебя искал. Ты продала дом? — Да. Дор-рого его содержать. — голос стал подрагивать. Никогда она так не робела перед ним. Нет, Ти не чувствовала вину, нет. Просто… Ситуация могла бы быть другой, оставшись она там. А может, даже не было бы этой аварии. — Тебе нравиться новый дом? — Квартира. Я купила квартиру. А мы будем еще о погоде говорить? — А тебе хочется о чем то другом? — Да. Именно. — И о чем же? — Крис говорил так, как будто его принуждали. — Например, о тебе. Или мне… — Правда? И что ты хотела обсудить? — Ты знаешь, первое… Я бы извинилась за свое поведение. Ну, там, у тебя дома. Я и правда была колючкой. А еще и дурой. Может это жизнь так меня воспитала. Мне не просто пришлось в этой жизни. — Как и многим, поверь. — Да. Я знаю. Но так получилось. Мама развелась с отцом, эти скитания, а в конце вот итог. Ты сам видишь. Да еще и подставила хороших людей. — Запоздалое понимание. — Да. Запоздалое… Прости. Ти вылетела из его палаты, и не слышала, звал он ее вдогонку или нет. Ее день вновь был заполнен работой, а ужин она не доела даже наполовину. Она прикрыла его другой тарелкой и отнесла в перскомнату. Может позднее доест. Потом телевизор для подопечных в отведенный час — общий. Они любили, кто мог собираться в общей гостиной перед сном. Своего рода традиция. Новости были лишь поводом. Вечерние процедуры и 22,00 все спать. Ти это казалось лучшем временем: она сидела с ними, кто-то что-то рассказывал, или играли в настольные игры, порой даже читали книги. Около 15-20 минут десятого расходились и развозились по комнатам. Происходили процедуры на ночь и все такое. Конечно же, никто не ложился в десять. Ти оставалась со своими мыслями в перскомнате около полночи. Еще час на «хождение» по своим делам, и наконец-то долгожданная кушетка. Здесь были еще другие девочки и тоже готовились ко сну. Ти легла на самую дальнюю в уголке около окна. — Девочки, наконец-то спать. — Симона разделывала волосы. –День сегодня, прекрасный, но я очень устала. Ти отвернулась к окну, и укуталась одеялом повыше. — Ти, а как твой денек прошел? Поговорили? Собеседница молчала. — Не поделишься с коллегами? — не унималась она. Ти выбралась из-под одеяла, села на кровати, ухмыльнулась, и накинув кофту, показав Симоне средний палец, выбежала прочь. Она обогнула всех своих, чуть заглядывая в палаты. Все на месте, все спят. Чужой коридор и самая крайняя комната… Его дверь приоткрыта ровно на кисть руки. Вдруг спит? Да наверняка… — Ну заходи, ночной гость. — шепнул Крис. Ти прошла смело, и подошла ближе, остановившись в шаге от кровати. — Я убежала, не договорив. — Проехали. — Крис чуть дернулся и зашипел. — Больно? — Терпимо. Привык. — Второе — мне очень жаль, что с тобой такое произошло. Как же так вышло? — Не хочу вспоминать. Глупо вышло. А теперь расплачиваюсь. Теперь и съемки пропущу. А меня контракты, штрафы. — Да плевать на них! Лишь бы ты встал на ноги. — Это то сделается, когда кости ноги срастётся. Рука заживет. — А легкое? — С ним сложнее. — Так серьезно? Я не медик, не понимаю в этом. — Легкое проколото. Могу на всю жизнь остаться с баллоном кислорода в обнимку. Ти сделала этот проклятый шаг, чтобы ее колени уперлись в холодный механизм кровати. — Третье. — ее голос шептал и дрожал. — Если ты разрешишь, я буду с тобой. Как ты мне сделал добро, я сделаю то же для тебя. — Мне не нужна жалость, Атлантида. — Только ее предпочитаешь? Но я не мама, я жалеть не стану. Крис выдохнул со свистом и протянул ей руку. — Это твое. — в ней был ее кулончик. — Я подарила его тебе. Разве не нравиться? — Но он твой. Твое воспоминание о папе. — А теперь твой. Меня будешь вспоминать ты. — Тебя не забудешь. — Ну не хочешь, чтобы я была рядом. Тебе браслет. Может, через много лет найдешь его в пыльных коробках на чердаке, и вспомнишь меня. Ти кивнула, утерла нос. И вновь вышла прочь. Опять разговор не клеился.***
Она работала уже несколько смен так и не найдя в себе силы вновь пойти к нему. Январь подходил к завершению. Крис вот уже почти 3 недели живет в этой клинике. Ти осознавала, что он не встанет с кровати и не побежит ее искать. Он, почему то обижен, несмотря на три ее пункта и 2 попытки помириться. Не простил, значит. Прям от слова «совсем»! — Ты чего не находишься? — услышала она голос позади, сидя в перскомнате. — А я и не терялась. — устало выдохнула она. Перед кем робеть? Это же Скотт!. Был бы Крис, тут бы непременно вскочила, подошла и еще сотню другую раз извинилась… Но это всего лишь Скотт. — Чего не заходишь? — Куда? Он не хочет меня видеть. Дал сам понять. — А ты перестала настаивать, да? Сдалась? — Не навязывалась. Так точнее. — Ты же знаешь, он гордый. Не признает свое положение. — А сколько я могу поклоны бить? Послушай, Скотт, ему не 5 лет и я не его соседка по шкафчику в детсаду, забравшая его машинку. У меня тоже есть жизнь, гордость и свои цели жизни. — Я понимаю. Но и ты пойми — человек пострадал, он чувствовать себя беспомощным инвалидом, не хочет, чтоб его жалели. — Вот я исполняю его желание: не жалею. — Да чтоб вас! Два гордеца! Потом не плачьте и не корите свою судьбу! Ти про фырчала и скривила губы. — Так, знаешь что, амур… — Знаю. Иди к нему. Ты должна ему. Сама знаешь. — Знаю. А что долг растет? Проценты набегают? — Смешно, Ти. Не хочу твои язвы слушать. — Ладно, я же согласилась. Я попытаюсь еще раз. — Прям обещаешь? — чувствовал победу Эванс младший. — Прям обещаю. Но это последний. — Мне хватит. — взвизгнул Скотт и скрылся в коридоре. Ти подумала о том, что она опять сглупила. И зачем обещать, если не сможет выполнить это. Ну, пойдет, ну попросить в очередной раз простить. И что? Он опять пошлет ее не в буквальном смысле. Да уже и терять нечего. Пошло все! Ти поравнялась с зеркальцем у выхода: вроде ничего, только круги под глазами. Но он то не уведет в полумраке. Она стояла у двери. У этой проклятой двери опять! За ней она услышала, что Крис вскрикнул и что то упало. — Кри-и-с? — Ти вошла и увидела, что он пытается встать с кровати, сам подключив свой дыхательный прибор к тележке с баллонами. Именно она упала и валялась на полу. — Ты, чего? Она подбежала к нему, поднимая тележку и ставя ее рядом с кроватью. — С ума сошел? Кислород мог отцепиться от прибора. А если бы подключил не так? Подумал дырявой головой? — Опять жалеешь? — А моя ругань похожа на жалость? Нет, просто учу тупого бедолагу. Ты не медик и не сможешь сам это подключить. — Смогу. Придется учиться. Я же тут не вечно валяться буду, а тележку придется катать. Значит, надо учиться самому. — Вот именно — учиться, а не самовольничать. Ты же даже не спросил, как прибор работает. Или ты за руль так же сел, не зная как его водить? — Нет. — Тогда, завтра я покажу тебе, как подключить. — А сегодня что, некогда? — Некогда, угадал. Я пришла не для подключения твоих приборов. Есть более важные темы. И я хочу их обсудить. — Правда. Давай-ка, а я послушаю. — Извиняться я не стану. Я это делала и не один раз. Понял? — Угу. — Крис в своей манере надул губы. — Я тебя не жалею, и не стану. Я лишь хочу отплатить добром на добро. — Прям отплатить? Или… — Или? — Нет. Чувствую, сморожу глупость, и ты обидишься. А я не хочу этого. Уже нет. — Если ты о деньгах и благосостоянии… Я работаю, Эванс. И коплю деньги на колледж. — Благородно. — Благодаря тебе. — Мне? Это как? — Забыл? Ты хотел заставить меня учить язык, готов был на курсы меня устроить. А я подумала, зачем курсы, когда можно полноценно учиться. — Это хорошо. А обещание… Я его исполню. — А теперь я не хочу твоей жалости. Сама исполню. Это моя мечта. Мне ее исполнять. — Хорошо. Поговорим об этом потом. — А твоя мечта? — Выйти отсюда. Да, здесь здорово, но я устал. Дом есть дом. — Если хочешь, я завтра спрошу врача твоего. Узнаю, как и когда можно свалить. — Это будет здорово. Я хочу ко дню рождения мамы выйти. — У нее 31 января? — Да. И думаю свалить туда, домой. — В Бостон? — Да. Продать все на хрен и свалить. Крис улыбнулся на эту фразу. — Значит, свалить и все бросить? — Что все? Дом? Доджи со мной поедет. А дом, ерунда. — Понятно. Ти погрустнела, это заметно. Уедет и все. Бостон другая реальность, другой конец страны. — Ничего тебе не понятно. Я устал. Прости. — Ложись давай, самостоятельный хрен. — Только принеси воды. Кончилась. — Хорошо, принесу. Удалось! Ти уходила по коридору аж подпрыгивая. Наконец-то разговор без ругани, без истерик и взаимных обвинений. Продвижение просто!***
Ти шла на работу бодро и знала, что сегодня вечером будут посиделки. С ним… В прошлый раз разговор хоть и был, но не нашел кульминации в общении. Надо продолжить. Обязательно. Ти остановилась, как вкопанная. Во дворе клиники развернулась картина под названием: несправедливо! Криса везли на каталке, позади везли его баллоны на телеги и всей процессией командовала Лиза. — Крис… — Ти ринулась вперед. — Куда? — Ти, тебе бы не появляться пока, мама же… Скотт останавливал ее инерционное движение. — Он куда? Скотт?! Он куда?! -М-мама его увозит в другую клинику в Бостон. — В Бостон?! Шутка?! — Нет, не ори. Ти, не ори. — Пусть орет. — спокойно подает голос Лиза. — Свое счастье надо было уважать. Плюнула, размазала и выкинула. Пусть теперь роется в мусоре. — Ма. — Молчи, Крис. Она не заслужила от тебя ничего. Даже жалости не достойна. — Я не роюсь… — Рот свой закрой! Мы к тебе были добры. Все добры. А ты так отплатила. Никчёмная никому не нужная бесстыдная девка. — Может я и девка, но отнюдь не никчемная. — Ти, молчи. — цедит сквозь зубы, все еще держащий ее Скотт. — Молчать? Так как он? — она тыкнула пальцем на Криса. — Ти… — Что? Подчинился маме? Увозит, как безвольного арлекина? Мнения нет, Эванс?! — Мама просто хочет увезти меня, чтобы быть ближе. — Здесь уход плохой? Или тупо подальше от меня. Что-то 3 недели она не хотела. А тут резко захотела, когда узнала, что я тут работаю. Скотт проболтался? — Я тебе хотел позвонить… — Но рука до телефона не дотянулась? — Закрой рот! Не смей больше подходить даже к моему сыну! — И все, Крис? Меня оскорбляют, а ты молчишь? — Мам, ты, правда, уже слишком плохо говоришь о Ти. — Плохо? Сынок, ты забыл… — Забыл. И просил ее мам. Мы поговорили. Она хорошая. Просто детство тяжёлое было. — И что ты предлагаешь? — Не надо ее оскорблять, ма. Я ее простил, разве ты не можешь? — Могу. И знаешь, прощу, вот увезу тебя от нее подальше и прощу. — Ну да, увезите подальше малыша от страшной ведьмы. Только так. Ти развернулась, хмыкнула и направилась в свое отделение. Только там, в той комнатке, за шкафом в углу она дала волю чувствам. Слезы текли неумолимо просто «ливнем», стекая на халат, делая его темным и мокрым. В душе кипели такие страсти, что казалось, она просто сгорит в этом огне. Мозг вообще отказывался переваривать все то, что происходит с телом и душой. Но еще есть и сердце. Оно бьётся с бешеной скоростью. И вот вот еще удар и оно встанет, как сломавшийся механизм. Она выдыхала, выдыхала, но не чувствовала насыщения воздухом. Сейчас бы его баллон, тот баллон, что с воздухом, что возит с собой он. ОН! — Сама виновата. — прошептала она, почти не услышав своей речи. Губы отказались подчиняться, а рот наполнился влагой. За шкаф внезапно заглянула девушка — одна из таких же работниц. — Боже, Ти, ты чего? О кошмар, о кошмар. Истерика. Давай водички, я успокоительного дам, могу вколоть. Ты мотни головой, прошу. Напарница кое-как смогла поднять Ти, и поставить на ноги, но у той они просто подкашивались, и отказывались слушаться. Девушка уложила ее на тахту и принялась обтирать лицо полотенцем, смоченным в воде из графина. — Все Ти, я вызову тебе такси. Езжай домой. Я скажу начальнице. Давай домой, а? — Домой? — Ти беззлобно глянула на собеседницу. — Да, домой. Там ты поспишь и успокоишься. Смотри: тебя трясет. Да ты горишь. Отлежись дома. — Нет, Розита. Нет. Она замолчала. — Я решила, я увольняюсь. Я уеду. Не хочу быть тут больше. Я сменю адрес, город, да все. Я хочу кардинально поменять эту чертову жизнь, в которой я не нужна никому. — Да что ты говоришь такое. А мама? — Маме уже не помочь, я знаю. Я должна оторваться от нее, иначе я просто утону в этом болоте вместе с ней. Ти села. Сама без помощи Розиты. Она потерла себя руками, села за стол и вынула листок. — Ты пишешь? — Да, я увольняюсь. — Не горячись, Ти. Возьми отгул, на холодную голову все будет видеться по-другому. — Я давно это хотела сделать, еще до Нового года. Потом были обстоятельства. Теперь их нет. Отдай заявление. Телефон я пока не буду менять, чтобы выслали остатки зарплаты. Ти ухмыльнулась и собрала свои вещи. Их немного. — И куда подашься? — Не знаю. Поищу где больше платят, и перееду. — Хоть в штат какой? — Не решила. Удачи вам всем.***
Сан-Франциско. Февраль 2016- август 2016г. Частная сиделка при престарелом мужчине. С проживанием и приемом пищи. Пол дня воскресенье — выходной. Тихим забившимся зверьком на кровати в маленькой комнатке, с включённой настольной лампой. Лас-Вегас. Сентябрь 2016 — март 2017г. Работник казино. Ночи напролет и дневные уроки на лингвиста. Большие успехи, старание, усердие. Общага при Университете. Денвер. Апрель 2017 — ноябрь 2017г. Транспортный инспектор. Спокойная посменная денежная работа. Перевод из Вегаса в Университет Денвера. Отличные преподаватели, ректоры, практика. Казанс — Сити. Декабрь 2017 — август 2018г. Аэропорт. Инспектор по досмотру. Небольшая квартирка снимаемая на пару с такой же работницей. Отличные деньги. 2 года обучения. Пройдено полпути. Дейтон. Сентябрь 2018 — июнь 2019г. Аэропорт Дейтона. Стюардесса внутреннего рейса, соединяющий Миссури — Иллинойс — Кентукки — Тенесси. 4 штата внутренней связи. 3 года учебы позади. Небольшая интрижка с пилотом. Отличные подруги и уютная квартирка.