Толерантность

      — Куки, — Тэхён смотрит Чонгуку прямо в глаза, хлопая своими ресницами.       — Что? — смотрит на Тэ в ответ, не понимая, что тому нужно от него. Ким сидит на его бёдрах, скрестив свои ноги за чужой спиной. Локти упёр в плечи Чонгука, но сидеть в буквальном смысле нос к носу это не помешало.       — Куки, — снова зовёт Тэхён, расплываясь в улыбке. На самом деле Чонгук просто не может не улыбнуться в ответ. Слишком заразительная улыбка. И такая нежная только для него. — Я тебе кое-что скажу, — шепчет почти в самые губы, но так и не касается их даже чуть-чуть, лишь опаляет бессовестно своим дыханием.       — Что? — тихо спрашивает Чонгук, уже привыкнув задавать вопросы. Он так любит их задавать, боже. Это всё Тэ.       — Я тебя люблю, — Тэхён говорит еле слышно, наклоняясь к самому уху. Из-за низкой громкости голоса всё внимание ушло на уши, а потому стало слегка щекотно. А ещё по телу пробежались мурашки, заставляя Чонгука немного покраснеть.       Тэхён так часто превращает обстановку в какой-то интим, что ужас. Чужое сердце не выдержит в итоге.       — Я не узнал ничего нового, — хихикает Чонгук, но в ответ натыкается на раздосадованное лицо Тэхёна.       — Но я не говорил тебе… — обиженно дует губы, прикрывая глаза.        — Ты часто говорил о том, что я тебе нравлюсь, — Чонгук пожимает плечами, машинально оглаживая ладонью чужую спину.        — Но сейчас я тебя люблю, — признаётся тихо Тэхён, укладывая свою голову на чужое плечо. Потом он окольцовывает Чонгука в крепкие обнимашки, удивительно легко обмякая в руках позже.        — И что в тебе поменялось? — не то чтобы Чонгук не понимал разницы между такими понятиями, как «любовь» и «влюблённость», просто Тэхён совершенно никак не изменился в своём поведении.        — У меня нет в животе бабочек, — тихо перечисляет Тэ, бубня куда-то в шею, пока трётся об неё носом. — И сердце не ускоряет свой ритм, — Чонгук не видит чужого лица, поэтому лишь мягко укладывает свою ладонь на чужую макушку, оттягивая отдельные прядки, делая своеобразный успокаивающий массаж.        — Звучит, как нечто обратное любви, — говорит Чонгук вполголоса, наслаждаясь их близостью. Ему нравится, когда между ними нет никакого пространства.       Тэхён протестующе мычит, мотая отрицательно головой в разные стороны.        — Я люблю тебя, — очень тихо повторяет, прижимаясь ближе. — Потому моё сердце спокойно, — Тэхёну приходится слегка отстраниться, чтобы заглянуть в глаза Чонгука. — Смотри, — он берёт чужую тёплую ладонь, чтобы уложить её позже на свою грудную клетку.       Чонгук чувствует своей рукой немного колючий свитер, а ещё движение груди при дыхании. Непонятно, что в этом такого необычного, но глаза заворожённо продолжают за этим наблюдать.        — Можно?.. — спрашивает разрешения Чонгук, получая согласный кивок. Он забирается ладонью под чужой свитер, оглаживая мягко кожу Тэхёна, поднимаясь позже к груди.       Тэхён расплавается в улыбке, тихо хихикая. Чонгук выглядит серьёзным, сосредотачивая весь фокус на чужом сердце.        — Чувствуешь? — тихо спрашивает Тэ, укладывая свою руку поверх чужой. — Оно спокойно, — сердце под ладонью и правда бьётся размеренно, никак не пытаясь пробить грудную клетку. Чонгук залезает с головой под чужой свитер, прикладывая ухо к груди. Тэхён поднимает уголок губ вверх, когда Чон укладывает его на кровать, не вылезая из-под свитера.        — Мне так нравится слушать твоё сердцебиение… — признаётся, а Тэ тихо смеётся, укладывая свои руки на чужую макушку поверх свитера.       Это так чертовски хорошо. Чонгук слышит лишь тишину и стук сердца. Он где-то читал, что в самой тихой в мире комнате можно услышать, как по венам течёт кровь.       Ему неинтересно. Достаточно чужого сердца, которое мягко стучит, нагоняя на глаза сонную пелену.       — Скажи… — начинает Тэхён, а Чонгук тихо мычит, сонно промаргиваясь. Размеренный стук убаюкивает и успокаивает. — Мы же теперь родные друг для друга? — Чонгук особо не придаёт значение этому вопросу, а потому просто соглашается, оставляя на чужой груди лёгкий поцелуй. И он совершенно не пошлый, не страстный. Самый обычный и самый мягкий на свете.        — Подумай об этом вопросе, если мы встречаемся, — хмыкает Чонгук, ни в какую не отлипая от груди Тэхёна. Ему тут слишком хорошо и тепло, чтобы что-то менять в положении.        — Кук-а, — переходит на шёпот Тэхён снова, улыбаясь мягко. Чонгук уже запомнил, что сокровенным с посторонними не делятся, а потому приходится напрягать слух, лишь бы услышать что-то важное, что может сорваться с чужих уст. — Я люблю тебя, — Чонгук на это кивает, снова оставляя сладкие поцелуи на чужой груди.       И ему вовсе не страшно, что кто-то из родителей Тэхёна зайдёт. Те всегда стучат, уважая личное пространство своего ребёнка.        — Я люблю то, что для меня родное, — начинает Тэхён, и Чонгук хмыкает, потому что понимает, что вопросы от Кима никогда не бывают просто так. Он всегда что-то имеет в виду, даже если ты не думал об этом. — И влюбляюсь в то, что никогда не было близким. Было чужим.        — Поэтому ты любишь меня? — тихо спрашивает Чонгук, чувствуя, как внутри него разливается что-то тёплое и приятное.        — А ты? — спрашивает Тэхён с какой-то надеждой в голосе, ожидая признания.        — А я давно, — смеётся тихо Чонгук. Он никогда в жизни своей не мог представить, что полюбит парня. Что будет целовать его и ждать ласковых объятий. — Люблю тоже, — заканчивает шёпотом, научившись говорить дорогое тихо, чтобы никто сторонний не услышал. — Так что не задавай глупые вопросы.        — Это вопросы сердечной важности, тут нет ничего глупого, — дуется Тэхён, чувствуя чужие губы на своей коже. Он тихо смеётся, потому что немного щекотно.       Чонгук пристрастился к ласкам тела. Как таковые обычные поцелуи в губы ему не очень нравятся, потому что из-за них нельзя схлопнуть весь воздух и пространство между телами. А ему, между прочим, слишком нравится быть очень-очень близко. Хорошо это или плохо?       Чонгук понял, что если вопрос заключается в чувствах, то лучше не думать.       Если думать, то можно запутаться и разочароваться. В том, почему тебя любят, зачем, почему делают с тобой так, а не по-другому. Лучше никогда не объяснять себе этого, потому что мы далеко не идеальны для того, чтобы нас любили головой.        — Дурачок, — тихо бурчит Чонгук, чувствуя духоту под свитером. Но вылезать всё равно не хочется.        — Ты тоже, — так же бурчит Тэхён, словно перенимает какие-то привычки от Чонгука.        — А я почему? — возмущённо слегка, но по-прежнему тихо.        — Мы все дурачки, — пожимает плечами Тэ, и Чонгук чувствует это движение своей щекой, которой он прижимается к коже. — Потому что у нас нет гарантии на возврат целого кусочка себя в случае чего, — Чонгук понимает, что речь про влюблённых и тех, кто любит. — В этом человеческая суть. Мы всегда ведёмся на аферы и акции, хоть нас и обманывают.        — Ты очень умный дурачок, — со смешком говорит Чонгук, наконец вылезая из-под чужой одежды. Из-за духоты у него красное лицо, потому Тэхён улыбается.        — Всё, целуй меня! — внезапно говорит Ким. Он зажмуривает глаза, артистично раскрывая руки в разные стороны, вытягивая губы уточкой. — Давай.        — Сам, — говорит Чонгук, совершенно не скрывая насмешливых смешинок во взгляде.        — Я сам себя не поцелую, — хмурится Тэхён, кажется, задумываясь, можно ли это сделать. Чонгук не то чтобы фейспалмит, но всё же.        — Просто поцелуй меня, — говорит по-другому Гук, тихо смеясь с чужого выражения лица. Тэхён тычется своим носом в чужие губы, а потом всё-таки чмокает их, начиная краснеть из-за волнения.       Чонгук лишь тихо смеётся с этой непосредственности и стеснительности.        — Когда ты уже целоваться научишься? — бурчит Чон, притягивая Тэ к себе, обхватив его щёки.        — Мне нужно больше практики, — Чонгук прекрасно видит, что Тэхён хитрит. И даже не пытается этого скрывать, расплываясь в улыбке.        — Каким чудом ты мне достался? — спрашивает, заглядывая в глаза. Иногда с Тэхёном так хорошо, что просто невозможно не задаться вопросом о том, каким образом они вообще столкнулись.       Каким образом Чонгук оказался таким мягким, что расплавился просто из-за теплоты, которую излучал Тэ? Это какая-то вселенская магия.        — Ну ты же не против того, что я тебе достался, — даже не спрашивает Тэхён, а утверждает. А потом улыбается, и Чонгук всё-таки не выдерживает, приникая к чужим губам.       Чтобы заполнить образовавшийся пробел между ними, Чонгук сплетает с Тэхёном пальцы, не желая отвлекаться ни на что на этом свете. Ким только ёрзает, устраиваясь поудобнее.       За их шалостями ребята даже не слышат стук в дверь. Только потом Тэ отвлекается, отрываясь от чужих губ. Ему даже не нужно хватать судорожно ртом воздух, как рыбка на суше, потому что целовались они не спеша. Даже не углубляли.        — Да, мам? — Тэ поворачивается в сторону двери, пока Чонгук утыкается своим лбом ему в плечо.       Чон смотрит на чужие спелые щёки, которые он так и хочет потискать. А ещё на растрёпанные волосы, которые хочется только больше взъерошить.        — Можно зайти? — спрашивает женщина, и Чонгук со вздохом отстраняется от Тэхёна, свешивая ноги с постели.        — Да, — разрешает хозяин комнаты, и на пороге появляется его мама.       Чонгук, честно, без понятия, как они не путаются, потому что Тэхён своих мам одинаково называет. Не «мать» и «мама» или «мама» и «мамулик». Просто обе женщины — это мама.        — Я не хотела тебя отвлекать, — женщина кидает поверхностный взгляд на покрасневших ребят, но не акцентирует на этом внимание. — Просто мне нужна помощь, я не очень понимаю, как тут… Заказывать, — Тэхён с любопытством смотрит в мамин телефон, что-то там тыкая.        — Я сам не знаю, — признаётся Тэ, начиная заливисто смеяться. Мама на это лишь улыбается.        — Давай тогда разберёмся, — предлагает она, получая кивок сына.       Чонгук решает погулять взглядом по комнате, делая вид, что ему очень интересно смотреть на стену и изучать обои.        — Куки, давай с нами, — зовёт Тэхён, и Чонгук лишь легко соглашается, подползая ближе.       Каково было его удивление, когда Ким чмокнул его в губы при своей маме.       Чонгук покраснел, с неким страхом оборачиваясь на женщину, но та лишь продолжала листать что-то в телефоне, пытаясь разобраться.       Но Чон прекрасно видел, что мама Тэхёна застала этот пусть и невинный, но не очень дружественный чмок.       Ким делает вид, что всё так и надо. Знает ведь, что потом наткнётся на обречённый взгляд Чонгука и смирение с ситуацией.       После десяти минут копошений женщина облегчённо выдыхает, благодаря за помощь. И уходит.       Чонгук внезапно чувствует прилив незначительной паники.        — Что это было?.. — спрашивает он у довольно улыбающегося Тэхёна, который заваливается на него всем телом.        — А это я решил показать, что люблю тебя.