Memento mori

— Мы играли в прятки в поле, она никогда нам не нравилась, поэтому единогласно было решено сделать ее водой. Уже вечерело, солнце практически скрылось за холмами, на горизонте розовела полоска заката, на небе загорались первые жемчужины звезд, практически все разошлись по домам еще в самом начале игры. Девочка-вода все звала нас и звала, мы слышали, каким печальным был ее голос. Заслуживала ли она всего этого? Определенно, нет, но в тот момент нас это совершенно не волновало. Мы поступили неоправданно глупо и жестоко, и это стоило нам всего. Когда на улицах начинали зажигаться первые фонари, ее голоса уже не было слышно, рожь в поле колыхал слабый ветер. На следующий день, ранним утром, через окно своего дома в темноте я увидел ее силуэт, полупрозрачный, легкий, словно перо, она мягко скользила по дороге, откинув правую руку в сторону, словно в забытье касаясь высоких колосьев. Юбка ее платья колыхалась, лицо было спокойным и умиротворенным. Она посмотрела точно на меня, а я испуганно отшатнулся и закричал, что есть мочи, когда увидел на ее шее бледно-синие полосы… Ее родители искали ее с поздней ночи, пока в предгрозовой зарнице не увидели ее холодное тело, укрываемое золотистыми колосьями. Это был первый призрак, которого я увидел, то выражение лица, с которым она глядела на меня, я запомнил на всю жизнь. Никто правды так и не рассказал, но все знали, что виноваты в случившемся именно мы. Человека, который безжалостно надругался над ней, а после задушил, так и не нашли.

***

Кэйа устало привалился к его боку, держа в замёрзших пальцах бокал с дымящимся чаем, и глядел в том направлении, куда смотрел и сам Дилюк. Он ничего не видел, это хозяин комнаты понял еще в начале разговора. Он не ощущал присутствия Фрэн и Ру, однако Дилюку полностью доверял и старался помочь тем, чем мог помочь в принципе. Даже удивительно быстро поверил во все, что рассказал ему Дилюк о призраках и своих способностях. А возможно после всего случившегося смысла не верить в это он сам не находил. — Фрэн сказала тогда, что тебя кто-то тащит? Он хотел отложить этот разговор до того момента, пока Кэйа не решится с ним заговорить, когда немного успокоится и просто пропустит через себя весь сегодняшний день, но Альберих сам решил поднять тему, предложил задать ему все интересующие самого Дилюка вопросы и был полон уверенности на них ответить. — Да. Да, тащил. — Можешь рассказать все с самого начала? С чего вообще все это началось? — Я… Заселился на несколько месяцев раньше тебя, еще летом, в основном, чтобы попытаться привыкнуть к жизни в одиночестве, вдали от дома. Первые несколько недель были вполне неплохими, я знакомился с соседями, готовился к началу учебы в университете. А потом начались эти сны. Кэйа сделал паузу, чтобы отхлебнуть из чашки крепкий чай, который Дилюк налил ему вместо предложенного самим Кэйей изначально вина, а потом продолжил говорить. — Сначала они были безобидными, я гулял по территории «Апартаментов Гёте», иногда они видоизменялись и увеличивались, вместо скрипучих полов были постелены дорогие ковры, на месте нового лифта был старый, столетней давности, с красивой резьбой. Вокруг всегда пустовало, не было ни человека, только я и одинокие коридоры. Я быстро привык к новой обстановке, иногда во сне от скуки наблюдал со стороны за тем, как я сплю в реальности, пока однажды Он просто не появился в моей комнате. Высокая черная фигура возвышалась над моим живым телом, тянула к нему свои длинные когти. Это все было похоже на обыкновенный кошмар, который я связал с новым местом жительства, стрессом из-за переезда и всем прочим. Но вскоре мне начало казаться, будто бы я вижу его и в реальности. Я шел в магазин вечером и видел, как он наблюдает за мной со стороны, чувствовал его взгляд, когда спускался платить за аренду господину Гёте. Ощущал его присутствие, когда шел гулять с друзьями. Он виделся мне и во сне, и в реальности, я перестал различать, сплю я или нет, стал отрубаться на ходу. Все это меня невероятно пугало, врачи проверяли, никаких проблем со здоровьем в целом не было, если не считать постоянный недосып и усталость. Я боялся засыпать, а когда засыпал, боялся просыпаться. Это точно был не человек, а раз все эти сны начались именно тогда, когда я переехал сюда жить, вывод был очевиден – что-то не так было не со мной. Что-то не так было с этим местом, я решил изучить детали подробнее. Я уже говорил ранее о том, что нашел в библиотеке про это место и про это здание, но если тебе понадобятся какие-то подробности, я буду готов ими с тобой поделиться. В тот момент я начал сильно выпивать, это стирало ту границу между реальностью и моей паранойей, притупляло все чувства страха и тревоги. Пытался совмещать все это с учебой, пока ты не сказал мне о том, что я так долго не протяну. Знаешь, можно сколько угодно отрицать существование всякой паранормальной дряни, но когда она окажется за твоей спиной, ты не сможешь спихнуть все это на плохое самочувствие. — Я знаю, я не должен был лезть с советами… – начал было Дилюк, но Кэйа, мягко заехавший ему локтем прямо в ребра, быстро прекратил попытки парня взять всю вину на себя. — Ты был тогда абсолютно прав. Он не отставал от меня даже тогда, когда я ночевал дома у друзей. Я бы просто не смог так жить – днем учиться и помогать старосте, а ночью упиваться до потери сознания. Я бы просто так не смог, понимаешь? Тусоваться с кем-то по субботам было еще проще, чем пить в одиночестве. Когда рядом было столько людей, они просто отвлекали меня от всех проблем, рядом с кем-то я переставал чувствовать его влияние на меня, получал время на короткие передышки перед следующей адовой неделей. Он замолчал, допивая остатки чая и отставляя кружку в сторону, после чего вернулся в исходную позу и снова прижался к Дилюку, на этот раз устало прикрывая глаза. Кэйа, такой веселый и общительный при других, сейчас выглядел слабым и беспомощным, а потому более искренним и настоящим. Дилюк задумался над тем, кем был тот черный призрак. Передвигался за пределами дома, доводил людей, ужасал. Он не мог знать о призраках все, это была неизведанная, неясная область бытия, и от этого осознания человеческой беспомощности становилось просто громадной. — Фрэн, ты видела, как выглядела та черная фигура? — Мне не удавалось ее разглядеть, он пугает и меня тоже. Однако я знаю, что он был рядом с тобой в комнате в тот момент, когда я впервые тебя увидела. Он стоял и смотрел безотрывно, пока ты не заговорил со мной, – девочка всхлипнула, покрепче обхватив руку Ру и спрятавшись за его спиной. Дилюк искренне не понимал, как мальчик со свернутой шеей мог ее успокоить, но старался не придавать этому значения. Фрэн, кажется, его совсем не боялась, но кто знает, может быть она воспринимает его иначе, чем Дилюк, и видит его таким, каким он был при жизни. Посмертие было самой настоящей загадкой, но тревожить напуганную девочку для того, чтобы эту загадку разгадывать, было слишком даже для него. — Ты часто видишь его? – решил уточнить Рангвиндр, все так же наблюдая за обеспокоенной Фрэн. На ее лице в приглушенном свете люстр угадывалось что-то злобное и пугающее, синяки под глазами совсем сливались с заплывшими глазными белками, парень ощущал, словно на него смотрели не глаза, а темные оружейные дула. — Нет… – только и сказала она, а после, задумавшись, добавила, – Он приходит к тебе по ночам иногда, но днем его практически не видно. Черная мужская фигура, которая прячется в тенях и преследует жильцов дома… Очередная неупокоенная душа… Это на самом деле будоражило. Дилюк Рангвиндр знал, почти каждая не застрявшая надолго в посмертии душа хочет, чтобы ее желание было исполнено, но не всегда желания призраков были безобидными. Возможно ли, что конкретно этот хотел чужой смерти? Не поэтому ли он толкал Кэйю к окну, следил за ним и днем, и ночью? Все это было чертовски сложно и запутанно, смерти и преступления смешивались, детали и подробности ускользали, руки не могли ухватиться за что-то одно, чтобы наконец-то закончить все это. Следовало начать сначала, разобрать, что стало причиной, а что следствием, но как тянуть за веревку, если понятия не имеешь, где ее конец? Да и весь сегодняшний день в целом был странно сумасшедшим, на дворе уже зияла ночь, пора было закругляться и ложиться спать. Лишь одно было ясно точно – Кэйю нельзя оставлять один на один с пустой квартирой, кто знает, что могло бы с ним случиться. Да и сам он явно не горел желанием отправляться домой, его разморило после горячего чая, укутанный в теплый плед он клевал носом, все больше заваливаясь на Дилюка и придавливая того к подлокотнику дивана. — Ты можешь остаться здесь на ночь. Кто знает, что может сделать та неупокоенная душа. — Спасибо, – устало прошептал Кэйа и наконец-то расслабился, падая в череду сновидений все в той же неудобной, скрюченной позе, в которой сидел на диване последние два часа. *** На учебу на следующий день они решили пойти вместе и разошлись только тогда, когда встали перед разными корпусами. — Я мог бы… Встретить тебя после пар? Если ты не возражаешь? – голос Дилюка под конец фразы немного сел, проявлять заботу к кому-то, кроме своей семьи, он не привык, а потому очень нервничал, всю дорогу обдумывая свое предложение и его рациональность. С одной стороны крайне неловко было спрашивать такое у Кэйи, а с другой, его безопасность сейчас стояла на ступень выше желаний призраков и собственной нерешительности. Конечно, Кэйа не был слабым, и в целом до этого справлялся со своими «неприятностями» сам, хотя о том, насколько хорошо он справлялся, упоминать не стоило. Дилюк поздно опомнился, когда осознал, что Кэйа вполне мог быть занят с друзьями, или вообще мог быть недоволен некоторой опекой со стороны своего соседа, но тот лишь улыбнулся краешком губ и ответил ему: — Да, это было бы замечательно… В смысле, я буду тебе благодарен, да. А после развернулся и поспешил в свою аудиторию, даже не сообщив, сколько у него вообще сегодня пар, и где они могли бы встретиться. *** Обсуждать возможную причастность своих соседей к смерти кого бы то ни было не хотелось, но если это было необходимо, проще всего было начать с Итэра. Едва ли тот рассказал бы что-то о своей личной жизни, крайне глупо было предполагать, что на вопрос «убийца ли ты?» он мог просто ответить «да» и вытащить из-за пазухи окровавленный нож в доказательство. Однако, где Итэр, там Венти, а где Венти, там одуванчиковое вино и Кэйа, который иногда с ним выпивал и имел особый подход к сокурснику. В конце концов, на вине держался весь мир, а дружба двух сомелье уж тем более. Посмотрев расписание группы Кэйи, Дилюк пришел к нужной аудитории после своей последней пары и уселся на подоконник в ожидании. Из-за двери доносился неразборчивый мужской бас преподавателя, что вел лекцию. Время было бы проще скоротать за чтением книги или прослушиванием музыки, но вместо этого руки в поисках нужного первым делом схватили учебное пособие, так что, посчитав это намеком от судьбы, Рангвиндр принялся за учебу. Часы над потолком отсчитывали время, Дилюк все больше погружался в тему собственных конспектов, студенты иногда выходили из аудитории, поглядывая на парня. Альбериха среди них не было, а потому студент вновь и вновь возвращался к написанному, в итоге просто перестав обращать внимания на скрип двери аудитории и чьи-то торопливые шаги. Когда же громкий звонок оповестил о конце пары, Кэйа вылетел из кабинета самым первым, а, заприметив спокойно восседающего на холодном мраморе подоконника Дилюка, изменил курс своего направления в его сторону. — Извини, совсем забыл предупредить тебя с утра о том, до скольки будут мои занятия. Ты не сильно долго ждал? – взволнованно спросил у него молодой человек — Вовсе нет, все в порядке. Розария и Эола вышли из аудитории практически сразу после Кэйи, а оглядевшись, направились к ним. Девушки отстраненно молчали, услышав то, как далее Дилюк и Кэйа начали обмениваться любезностями, остановились в стороне, отводя взгляды. — Ты не сильно устал? Вчерашняя ночь была не особо спокойной, думаю, ничего бы не случилось, пропусти ты пары сегодня, все-таки это можно считать уважительной причиной, – произнес Дилюк, разглядывая уставшее и понурое лицо напротив, обладатель которого выглядел слишком измученным для одного учебного дня. — Боюсь, что единственной уважительной причиной пропуска пар будет только смерть. И то, едва ли это примут за оправдание, знаешь. Тем более я пропустил слишком много занятий на прошлой неделе, мне немного нездоровилось, пропускать еще больше я просто не могу. Девушки рядом продолжали стоять, переминаясь с ноги на ногу. Эола морщила нос, Розария разглядывала железные, тяжёлые на вид кольца на пальцах и недовольно, едва слышно хмыкала. — Какая сегодня прекрасная погода, – говорила одна, когда за стеклом под звуки грома и молнии с неба сыпался град. — Просто невероятная, – вторила ей другая. В конце концов, сам Дилюк, отвлекаясь от основной темы самочувствия Кэйи, спросил у него с насмешкой: — Твои друзья такие любители природы. Неужели экологи? Альберих немного покраснел ушами и шеей, но виду не подал, отрицательно помотав головой. Насколько Дилюк знал, Эола и Розария были его лучшими подругами, именно они часто захаживали к нему в гости не только, чтобы выпить в выходные, но и чтобы проверить, как он себя чувствует и не умер ли от голода. С виду они не казались особо дружелюбными, однако Дилюк пару раз видел, как невысокая девушка со светлыми локонами приносила слабо улыбающейся Розарии обед в боксе, а от того вся ее раздражительность по большей части начинала казаться напускной. С другой стороны обеих не сильно любили в самом учебном заведении, Розария была сиротой, выращенной в приюте при церкви, поэтому свято чтила все заповеди своей религии и делала одолжение небу – не курила в воскресенье и не пила в четверг. Эола просто была богачкой. Таких всегда не переносили, а ее манера общения – временами надменная и грубая, отталкивала людей еще больше. Так и получалось, что втроем они являли собой некое подобие дружбы, со стороны выглядевшей, скорее, как отсутствие особо неприязни друг к другу, в сравнении с окружающими. — Вы… Можете идти без меня, мы договорились с Дилюком пойти домой вместе, все хорошо, правда. Розария хмыкнула. Эола промолчала. — Я провожу его до квартиры и лично прослежу за тем, чтобы он не потерялся, – сказал Рангвиндр, перенимая на себя часть сухой тоски во взгляде Розарии. На том и сошлись. Парень не знал, по каким критериям они вообще определяют уровень доверия в отношении людей вокруг Кэйи, как и не знал того, что видели и слышали девушки от Кэйи в общем, но чувствовал, что прошел некую неведомую проверку. Или ее этап, по крайней мере. *** Венти они нашли на лестничном пролете, в окружении печального вида фикусов. Рядом находилась студенческая курилка, запах едкого дыма и сырости из которой ощущался каждый раз, когда кто-то открывал в нее дверь. Тот бренчал что-то на гитаре, рядом валялась тетрадь с аккордами и цветной термос, обклеенный наклейками музыкальных групп. То, что именно следует сказать Венти, они заранее не обсуждали, и Кэйа, как находящийся с ним в более хороших отношениях, решил, что диалог будет вести именно он, чтобы в случае неудачи просто сгладить углы и сделать вид, что ничего не было. — Привет, Венти, – лучезарно-обворожительно улыбнулся ему Альберих, на ходу перескакивая сразу несколько ступеней. — Кэйа, какая встреча, – так же светло улыбнулись ему в ответ. – У тебя ко мне какое-то дело? Буду рад помочь всем, чем смогу. — В общем и целом, у меня просто есть несколько вопросов. Это касается Итэра. Струны гитары резко замолчали. — С ним что-то случилось? — Нет-нет, дело вовсе не в этом. Я знаю, вы часто зависаете вместе и все такое, ты не помнишь, что вы делали в середине прошлого месяца, сентября, если быть точнее? Венти призадумался, окончательно отложив гитару в сторону, и обхватил пальцами подбородок. — Ну и вопросы у тебя, конечно. Ходили в кино на ужастик, готовили курицу в винном маринаде, лекции посещали. Или тебя интересует что-то более конкретное? Кэйа не знал, как можно было бы к нему еще подступиться, его красноречие словно потерялось разом, поэтому замолчал буквально на доли секунды, обдумывая свой следующий вопрос. Правда, задать он его так и не успел, Дилюк, стоящий в стороне, заговорил раньше, прямо и коротко обрубая раздумья Кэйи: — Что не так с той квартирой? Почему Итэр так редко в нее возвращается, а если и идет, то только с тобой? «О Боже» – подумал Кэйа, переводя вмиг ставший хмурым взгляд с одного на другого, при этом продолжая примирительно улыбаться, словно его улыбка в тот момент могла как-либо спасти положение. Венти не обязан был отвечать на этот вопрос, он вообще, если так подумать, не был обязан рассказывать им что-либо. Разговор свернул не в ту сторону, потому что изначально сам подход к ситуации должен был быть мягким. Но Кэйа заходил слишком издалека, а Дилюк считал, что ответы от Венти он сможет получить, если четко обозначит, что конкретно ему необходимо знать. С другой стороны, начни Венти сейчас врать, они бы легко проверили это, и список подозреваемых не сузился бы. Венти музыкант, Венти дружелюбен, Венти любит внимание публики. Алиби ему было бы придумать тяжело, его жизнью буквально управляли сотни взглядов, прикованных к нему ежечасно. Однако, интересным было то, как отреагирует сам парень. Итэра он бы оправдать не смог, тот всегда находился рядом. С другой стороны, возможно, что там было нечто личное, о чужой жизни Венти бы тоже не стал болтать. Он с легкостью мог бы послать их куда подальше, на его месте Дилюк поступил бы также. — Ох, так тебе настолько любопытно? На самом деле Итэр не просил об этом не распространяться, но вы выглядите такими серьёзными, что это даже становится забавным. В этом нет особого секрета. Тем более, разве вы не слышали слухи, которые ходят о самом Итэре? — Слухами мир полнится, это не значит, что все они проверены, – хмуро отметил Дилюк. — Ваша правда. У него была близняшка – Люмин. Перед началом учебного года она трагически погибла в той квартире, поэтому мой дорогой друг предпочитает там вообще не появляться, а если и заходит, то лишь для того, чтобы взять нужные вещи и провести уборку. — Квартира не становится менее жилой после чьей-либо в ней смерти. Он с таким же успехом мог забрать вещи и переехать в другое место. — Аренда оплачена на месяцы вперед, а сумма не возвращается, хотя, по факту, параллельно он снимает жилье в другом месте. Постоянно перевозить некоторые вещи с собой проблематично, вот и оставляет их там храниться. Итэр не любит приходить туда один, говорит, там странная давящая атмосфера. Знаете, напрягающая такая. Так что я, доблестно перенимая на себя роль группы поддержки, сопровождаю его. Это вы хотели услышать? — Практически. — Сегодня мы тоже туда собрались и если уж вы так сильно заинтересованы, можете отправиться туда вместе с нами. Пары у Итэра заканчиваются через двадцать шесть минут, не думаю, что он будет против еще одной пары свободных рук. Мне очень любопытно, к чему вам все это знать, но лишних вопросов задавать не буду, помощи в уборке с вас хватит. *** Квартира не была какой-то особенной в широком смысле этого слова. Холодной – да, чужой и одинокой – да, но ничего невероятного или особенного в ней не было, она вообще не выглядела хоть сколько-нибудь обжитой. На связке Итэра был единственный ключ от нее – никаких брелоков. Тяжелый, железный, громоздкий, он вытащил его лишь после того, как хорошенько покопался в дебрях своего рюкзака. Парень пропустил вперед себя Кэйю, Венти и Дилюка, первый чихнул от густого слоя пыли, пронизывающего затхлый воздух помещения. Фоторамок на стенах не было, комод пустовал, часть вещей была аккуратно разложена на своих местах. Задев коробку с обувью ногой, Дилюк увидел, как та, проехавшись по полу, оставила после себя светлую чистую часть паркета. — Швабры хранятся в кладовке, я достану их, а вы можете пока располагаться. Скидывать свои вещи на пол или вешать их на чужую вешалку Дилюк не стал, он позвал Кэйю подняться к ним на этаж, чтобы освободить руки и переодеться в более подходящую для уборки одежду, а после вернуться обратно. Позже, распределив обязанности, парни разошлись по разным углам квартиры, однако соседи с верхнего этажа уже заранее знали о том, что нужно быть внимательными и смотреть в оба за тем, что в доме будет происходить. — И если ты вновь почувствуешь нечто странное, сразу зови меня, – давал напутствие Дилюк, пока они спускались обратно на третий этаж. — И как ты себе это представляешь? Дилюк, Дилюк, спаси меня, призрак хочет меня убить! Аахах, боюсь, в таком случае Итэр просто выставит нас за дверь, – Рангвиндр видел, как Кэйа улыбался собственной шутке, но под правой ложечкой посасывало от беспокойства, ведь казалось, напускное веселье Альбериха держится только на его же собственном энтузиазме и бокале вина, который тот наверняка выпил для храбрости. — Ты можешь крикнуть, что тебе нужна моя помощь, или придумать что-нибудь, не вызывающее беспокойства. Я уверен, ты справишься с этой простой миссией. Когда Дилюк зашел в ванную комнату, он практически сразу ее увидел, легкое белое платье сливалось с керамической плиткой, Люмин была точь-в-точь похожа на брата, тот же овал лица и те же холодные янтарные глаза. Она сидела на полу, сложив ноги по-турецки, спрятав руки за спину, и тихо напевала какую-то песенку мычащими звуками себе под нос. Дилюк посмотрел на нее, она посмотрела на него, парень принялся за работу. — Привет, – произнесла Люмин на проверку, не двигаясь со своего места. Дилюк бросил взгляд в ее сторону и качнул головой, давая понять, что прекрасно ее слышит. Говорить вслух он бы не решился. Конечно, можно было бы сделать вид, что Рангвиндр говорит по телефону, ведь его болтовня с самим собой вызвала бы массу вопросов у хозяина квартиры, однако то, о чем он собирался говорить с девушкой, выходило за границу обычного телефонного разговора. — Ты друг моего брата? Казалось, девушка проводит спиритический сеанс, что было довольно забавно, учитывая природу ее существования. Парень на секунду остановился и свесил голову набок, задумываясь над тем, поймет ли она его немой намек. — …Ты меня слышишь? – снова спросила девушка, на что получила утвердительный кивок. Так, общаясь с ней махами головы и жестами, Дилюк постепенно ответил на все интересующие Люмин вопросы, которые касались ее брата, его учебы и причин, по которым он приходит в квартиру так редко. Призраков никто не видит и не слышит, видимо, находясь в постоянном одиночестве, они и начинают сходить с ума. Вероятно, такой разговор, даже если он и односторонний, все равно приносил некоторую долю счастья. Пару раз в комнату заглядывали остальные студенты, чтобы сменить воду в ведрах и продолжить уборку. Кэйа в один из таких моментов ободряюще сжал его плечо, высказывая безмолвную поддержку. Когда настала очередь Дилюка задавать вопрос, от легким движением вытащил из заднего кармана брюк телефон и, открывая заметки, показал заранее приготовленные вопросы самой Люмин. — Ты спрашиваешь меня о том, не видела или не слышала ли я чего-либо странного? Я являюсь призраком, куда уж страннее. Но эта тень… Появлялась здесь несколько раз, Слава Богу, на тот момент брата не было дома. Он не говорил со мной, мелькал где-то в остальных комнатах, из-за приоткрытой двери ванной я видела его. Также несколько раз по ночам раздавался скрежещий звук. Я не знаю, откуда он взялся, но он был достаточно тихим, я услышала его лишь потому, что сидела прислонившись спиной к стене. Он шел снизу вверх, и был таким натяжным, словно поднималось что-то тяжелое, знаешь? Призраков детей я тоже не наблюдала, однако слышала детский смех в коридоре. Возможно, это был кто-то из жильцов, я не знаю. А что касается того, как я умерла… Ахах, – Люмин захихикала, в ней сверкнуло что-то не человеческое, она крутила на палец прядь волос правой рукой, высунув ее из-за спины, и потягивала ноги в изломанных коленях. – Ничего особенного… Я постоянно чувствовала, что под моей кожей ползают жуки*… Их зуд беспокоил меня, я чесала руки без остановки, я счесала их в кровь, но это не спасало… Однажды они начали беспокоить меня настолько, что, не выдержав их постоянного щекотания, я просто схватила лезвие и вскрыла кожу, хотела вытащить их… Ее рука была изрезана вдоль и поперек тонкими полосами, из ран сочилась кровь. Она таращилась на него открытыми глазами, полными удивления, но говорила спокойно и тихо, словно рассказывала о чем-то будничном. Дилюк старался сохранять спокойствие ровно до того момента, пока не выполнил свою часть работы. После он вышел за приоткрытую дверь ванны, направляясь к Итэру и Венти, обосновавшимся в зале, и поклялся после сегодняшнего дня никогда более не возвращаться в эту квартиру. Внутри все стягивало ужасом.