***
Кэйа, заспанный и помятый, придвинул к себе чашку с кофе и немного отпил, собирая себя по частям и ощущая ту необходимую дозу бодрости, которая помогла бы ему вновь не заснуть за столом в скомканной и неудобной позе. Он все еще плохо спал по ночам, терзаемый кошмарами, но в последнее время чувствовал себя лучше, и это тот минимум, на который мог рассчитывать Дилюк. В конце концов, адские пляски в этом доме еще не были поводом окончательно гробить себя и свое здоровье. Да и распорядок, с которым они теперь мирились, стал достаточно привычным. Даже зимняя сессия, которая маячила где-то на границе возможного будущего, пугала теперь больше, чем призраки и прочие проблемы. — С добрым утром, — прошелестел Дилюк, проходя мимо сидящего парня к холодильнику и замирая рядом с ним. Ничего нового там не нашлось. Но дрема, которая не до конца сошла с мыслей, застала врасплох, и Рангвиндр просто залип на горящую в верхнем углу лампочку, точно та заменила ему неприглядное тусклое солнце за окном. — И вам также, и вам того же, — в ответ пробурчал Кэйа, громко отхлебывая горячий напиток. Их утра в последнее время были ленивыми и усталыми, они, не сговариваясь, вставали за несколько часов до будильника, а после неприкаянными душами сидели на кухне, молча завтракая и порой перекидываясь парой слов. Ближе к зиме сильнее хотелось спать, за окном рано темнело, а потому коридоры «Апартаментов» полностью погружались в темень, не спасал даже тусклый свет настенных ламп. Но чернота не была уютной, затаившаяся за каждым поворотом пустота пугала и морочила разум. Что Дилюк, что Кэйа, старались надолго там не задерживаться, выходя из лифта, сразу проскальзывали в квартиру к Рангвиндру. Вдвоем даже в таком месте, как это, получалось создавать подобие уюта. Сегодня была суббота, занятий в институте не было, а потому в выпавшие на их долю свободные часы решено было проверить кое-что, что не давало покоя молодым людям. Слова Люмин до сих пор не могли выйти из головы Дилюка, а потому непонятный скрежет тревожил его. — Ты опять хмуришься, прекрати, — Кэйа, незаметно подошедший со спины, захлопнул дверь холодильника, так, что с нее слетел магнит, а после провел указательным пальцем меж бровей парня, разглаживая его хмурость, — Я долго думал о том, как мы можем пробраться в квартиру Вагнера, и в итоге набросал небольшой план. Сегодня он как обычно пойдет в дальний винный магазин за выпивкой, за это время мы должны успеть вскрыть его дверь и пробраться в его квартиру, чтобы, возможно, нарыть там на него что-нибудь. Или узнать, что издает тот скрип. — Не проще ли было бы просто взять дубликаты ключей у господина Гёте? Это бы избавило нас от необходимости ломать чужой замок, что лично я делать не умею, — недовольно уточнил Дилюк, который вообще не горел желанием предпринимать что-либо противозаконное. К сожалению, попасть в квартиру соседа по-другому было нельзя, все их попытки на протяжении предыдущей недели заканчивались ничем. — Не проще, — словно оскорбленный чужим недоверием ответил Кэйа, — Умею я. За это ты можешь не переживать. У нас будет около часа на все, этого более чем достаточно, знаешь. — Ты явно увлекался просмотрами шпионских фильмов. Откуда такие способности? — Это очень долгая и очень скучная история, которая тебе не понравится, давай оставим пустое. Главное сейчас – сосредоточиться на плане и попытаться найти ответы на свои вопросы. Кэйа подошел к раковине, промывая под холодной водой чашку, давая время на раздумья хозяину квартиры. И Дилюк правда задумался. Кэйа был в принципе не обязан ему ничем помогать, парень этого не просил и уж тем более не требовал. Просто так случилось, что Кэйа втянулся в суету этой истории и стал ее частью, полностью это осознавая и принимая. Там, где не хватало решительности Рангвиндра, эту решительность поддерживал энтузиазм Альбериха, там, где заканчивалась смелость Кэйи, вступала в дело упертость Дилюка. Они умело дополняли друг друга, это решало часть проблем. С другой стороны, вмешательство Кэйи ускоряло решение, тяжесть груза на плечах Дилюка была разделена на половину, и это упрощало буквально все. — …У нас нет другого выбора, — в итоге огласил вердикт студент, но почувствовал себя так, словно затянул этими словами петлю на собственной шее. — Я рад, что ты это понимаешь, — солнечно улыбнулся ему Кэйа и с громким стуком поставил вымытую посуду на мраморную столешницу, знаменуя этим начало их компании против странного соседа с третьего этажа.***
Они пригнулись, выглядывая из-за угла и по минутам отсчитывая время, когда мужчина покинет свою квартиру. Выходил он всегда примерно в это время, поэтому ожидание сжигало определенную часть нервов, а осознание того, что именно они собираются провернуть, добивало окончательно. Но они точно все проверили. Бабушка с пятницы по воскресенье гостила у внуков, Итэра как обычно не было дома (Венти отписался, что в ближайшее время поход в квартиру не намечается, в прошлый раз его друга замутило, и он пока был не готов сюда вернуться). Остальные по этажу особо не бродили. Они прижались близко друг к другу, Дилюк мог даже почувствовать легкий флер чужого одеколона, которым обычно пользовался Кэйа. Неожиданно раздался громкий хлопок закрывающейся двери, который заставил отвлеченного парня крупно вздрогнуть, Альберих отпрянул в сторону, двигая соседа ближе к краю лестницы, поворотом уходящей в мрачную глубину второго этажа. Вагнер тем временем прошел до лифта, нажав на кнопку вызова, а после шагнул в скрипнувшую кабину, что с характерным звоном начала спускаться вниз. На этаже вновь стало пусто и как-то пугающе одиноко. Выждав еще некоторое время, Кэйа поднялся с колен, подавая руку Дилюку и попутно доставая невидимку из собственных волос, собранных в высокий хвост. На взгляд Рангвиндра, тот выглядел чересчур пафосно и самонадеянно, но вслух он об этом не сказал, успев залюбоваться открытой шеей, ранее спрятанной за копной синих волос. Сам Дилюк мысленно сделал пометку еще раз вернуться к истории, что побудила Кэйю научиться пользовать шпильками для вскрытия замков, но сейчас он просто отложил эти мысли в дальний ящик сознания и крепко задвинул. Думать о Кэйе было приятно, но сейчас для этого было не время и не место. Тем временем парень уже успел подойти к двери, вставить изогнутую часть в замочную скважину и начать бешено крутить резную ручку. С определенной стороны им двоим крупно повезло — замки в доме не меняли достаточно давно, так что скрытых систем, пинкодов и прочих навороченных вещей замок не предусматривал — был самым обычным, чугунным. А значит и сверх особых умений не требовал, по крайней мере так казалось с виду, когда Кэйа со взглядом победителя привстал, в последний раз дернув за ручку и открыв дверь, ведущую в пространство чужой квартиры. — Что ж, мы сделали часть работы, теперь осталось все обыскать, — произнес он полушепотом, словно боялся, что сможет потревожить мертвую тишину этого места. — Давай разделимся, времени в обрез, не хочется ему попасться. Сама квартира была намного меньше квартиры Дилюка, и тем более намного холоднее, этот мороз буквально впитался в стены и небольшое количество мебели, хаотично расставленной по всему периметру главной комнаты. Дилюк не хотел рыться в чужих вещах, и потому что испытывал брезгливость, и потому что ему мешали действовать его моральные устои. Кэйа плевать хотел на моральные устои и свои, и его, он с энтузиазмом полез в старый скрипучий шкаф, руками перебирая одежду и книги. Бегло осмотрев другие комнаты, призраков или чего-то иного, «странного» Рангвиндр не увидел, а потому со вздохом принялся помогать. Смежная с квартирой Итэра стена была полностью открытой, на ней не было ни единого следа, буквально ничего, что могло бы вызывать малейшие подозрения. Часы пропищали по прошествии двадцати минут, предупреждая о трети потраченного времени, когда Кэйа вытащил с полки старый фотоальбом, до этого прикрытый стопкой книг и уродливой статуэткой ангела. — Твою же мать, — просипел он, листая тот, по несколько минут разглядывая каждую фотографию, — Твою же мать. — Ты что-то нашел? Там что-то важное? — парень оторвался от нижней тумбочки, поглядывая на застывшего в трансе Кэйю. А когда ответа не последовало, подошел к нему сам, вырывая из рук потрепанную временем вещь. С виду ничего интересного в нем Рангвиндр не увидел — красивая позолоченная обложка, кожаные ремни. Но ввела Кэйю в ступор вовсе не она, а содержимое альбома. Каждая фотография в нем, на которой были изображены их сосед и незнакомая девушка рядом, была полностью изуродована. Лицо женщины прятали четкие контуры маркера, в то время как ее глаза закрашивали еще старательнее, в надежде навсегда избавиться от чужого взгляда. — Ты знаешь, кто это? — спросил у него Кэйа, до боли сжимая чужое плечо и поглядывая из-за него все в тот же злосчастный альбом. — Да… Да, я видел ее. Ее зовут Элоиза. Совсем молодая и юная — она цвела на этих фотографиях, запечатлённая на них легкой и возвышенной, какой некогда была. Парень рядом многим ей уступал и выглядел очень блекло на ее фоне, что не вызывало у него волнения, только широкую добрую улыбку. Ее открытые плечи, красивая фигура, но изуродованное чужой рукой лицо… Элоиза здесь отличалась от той себя, что с грустью стонала свое имя и всегда, будто сторожевая собака, ходила за своим бывшим мужем. Здесь она держалась гордо, уверенно, перед взглядом красных глаз предстал совершенно иной человек. — Подожди, но почему ее фотографии зачеркнуты? Понимаю, после развода и расставания все может стать ужасным, но, в конце концов, настолько сходить по кому-то с ума от ненависти… — Какого развода? — переспросил у него задумавшийся Дилюк, пальцами выводящий узоры по расплывшемуся пятну чернил. — В каком плане? Об этом все знают — господин Вагнер развелся со своей женой несколько лет назад, она уехала от него к родственникам, а мужчина остался совсем один, вот и начал потихоньку спиваться. С какой-то стороны я бы даже мог его понять, потратить на какого-нибудь человека столько времени и чувств, чтобы потом узнать о расставании. С другой стороны, может это все и к лучшему было, кто знает, как он вел себя с ней… — Кэйа, ее призрак, — Дилюк сглотнул вязкую слюну, но все равно почувствовал, как во рту сохнет от страха, — Ее призрак постоянно витает рядом с ним, ты уверен, что она просто уехала? Судя по напряженному лицу Кэйи, он вовсе не был уверен в этом, и более того, в мыслях парень быстро прокручивал ситуацию, словно кубик Рубика, пытаясь сложить все в целостную картину. — Он… Он ведь не мог убить ее, верно? Скажи, что не мог, — жалобно попросил Альберих, одновременно с этим дергая лацканы чужой рубашки. — Я не хочу заведомо рано никого обвинять, в конце концов, существует презумпция невиновности и все такое прочее, но ради всего святого и не очень, ее призрак со дня первой моей встречи с Вагнером витает рядом с ним, будто на цепь посаженная. Это точно она, постоянно стонет свое имя заунывным голосом, не обращает на меня внимания. Альберих потерянно оглядел серьезное лицо парня, а после вырвал у него из рук альбом и захлопнул его с такой силой, что со страниц поднялась пурга пыли. Чихнув пару раз и утерев рукой нос, Кэйа осторожно поставил альбом обратно на полку, решительно пытаясь сделать вид, что они не при чем, и их присутствия тут никогда не было и не будет. — Чувствуется мне, нам нужно по-быстрому еще раз все просмотреть, а потом пойти в полицию и сообщить им о пропаже человека. Там, глядишь, дело завертится, начнутся обыски, и мы привлечем внимание к другим смертям. — Если только полиция не схалтурит, — Дилюк недовольно отвел глаза в сторону, отходя к другому концу комнаты, — А если не схалтурят, могут найти наши отпечатки пальцев в его квартире, и у них, безусловно, появятся вопросы, что это мы тут у него забыли. Хотя, сейчас, как мне кажется, это уже совершенно не важно, — парень устало вздохнул, вновь собираясь заняться тем, на чём он остановился. Однако неожиданно, в отзвуках чужого загнанного дыхания и в шуршании вещей он услышал четкий и пронзительный скрип — входная дверь, которую они просто прикрыли за собой, щелкнула, а в комнату, угрожающе скалясь, вошел сам хозяин квартиры, сразу подмечая и затаившегося Кэйю, и замершего Дилюка. — Что… Какого черта!.. , — начал было он, на что призрак Элоизы, привычно витающий рядом, замер, прервав свой бесконечный плач. И именно с этого момента началась непонятная суматоха, квартира поднялась на дыбы. Кэйа сразу подлетел в сторону Дилюка, стоящего ближе к Вагнеру и его мертвой жене, спиной загораживая Рангвиндра и немного пятясь назад, в попытке увеличить расстояние между ними и ярившимся с каждой секундой все более и более мужчиной. Дилюку оставалось только смотреть на легкий шелк волос и отступать под напором Кэйи назад, пока он сам не почувствовал спиной твердую холодную поверхность стены. Альберих пытался защитить его, — эта мысль болезненным румянцем, совершенно несвоевременным, осела на щеках, ладони немного закололо. — Какого черта, — снова начал Вагнер, — Вы забыли в моей квартире?! — он кинулся в их сторону, на ходу выхватывая с полки тяжелую статуэтку ангела и угрожающе ей замахиваясь. Кэйа зажмурился, плотнее придвинувшись к замершему сзади Дилюку, тот в свою очередь пытался утянуть его в сторону, геройство, конечно, было милым, но не в тот момент, когда они вполне реально могли стать пополнением в рядах паранормальных жильцов этого дома. Однако Альберих не двигался, они бы в любом случае попали под удар, развернуться было негде, а их сосед просто летел напролом — широкоплечий и грозный, закрывал собой выход из квартиры. — Стой! — крикнул Дилюк из-за спины Кэйи, испуганно округлив глаза и пытаясь освободиться из-за прижавшего его парня. Если все так и оставить, может случиться непоправимое! Сердце испуганно пропустило удар, стало так страшно и волнительно, что ноги, казалось, сейчас просто подкосятся. Дилюк все дергал и дергал чужую кофту, тянул за нее, руками хватался за плечи Кэйи в попытке увести его чуть дальше. Но когда мужчина по мере придвижения оказался в полуметре от них, он сам внезапно остановился, с грохотом выронив фигуру из руки на пол, от чего тот болезненно треснул. Элоиза обнимала Вагнера за шею, сдерживая его мощную фигуру своим хлипким, полупрозрачным телом и продолжая ему на ухо шептать свою мантру. — Элоиза… Элоиза… Элоиза… — доносилось до Дилюка. Вагнер просто упал на колени, согнувшись и заткнув уши, в порыве паники пытаясь скрыться от вездесущего духа. — Замолчи! Замолчи! Замолчи! — как умалишённый кричал он в ответ на каждое затяжное стенание. Плечи Кэйи напряглись, и пока он немного отвлекся на представшую перед ними картину, Дилюк протиснулся между стеной и чужой спиной, выхватывая из кармана телефон и набирая номер полиции. Стенания, для него — двойные, более громкие, грубые, заунывные, отзвуком отлетали от стен, пугающе наседали на мысли. «Прекрасный день» — раздраженно пронеслось в голове красной бегущей строкой, пока парень слушал гудки из телефона.***
Полиция приехала достаточно быстро, чем немало удивила господина Рангвиндра. Они с Кэйей сидели на диване, пока Вагнер, за это время из преклоненной позы не свалившийся под напором призрака на пол окончательно, совсем не затих, обнимая себя руками. Кэйа нервно ерзал, постоянно тянулся рукой к волосам, дергая от волнения пряди. Неожиданно он почувствовал, что временно опустившуюся на мягкую обивку руку накрыли чужие, горячие пальцы. Дилюк не смотрел в его сторону, он оперся спиной о спинку дивана и устало прикрыл глаза. Но руку так и не убрал, сделав случайное прикосновение почти весомым, почти значимым. Он словно пытался передать через него все — и поддержку, и утешение, и благодарность за то, как Кэйа хотел его защитить. За то, как дернулся, чтобы закрыть собой, хотя мог просто не подвергать себя опасности. И на душе Кэйи стало как-то легче, он прекратил ерзать, также откинувшись назад. Расслабиться бы это не помогло, но спина устала за все то время, что он просидел с ровной осанкой, вытянувшись как по струнке. Когда же полиция ворвалась в комнату, Дилюк немедленно убрал свою руку обратно, а после мысленно начал готовиться к череде вопросов от копов. Конечно, их забрали в участок вместе со скованным наручниками Вагнером. И конечно, руку пришлось вернуть на место, как только Кэйа вновь начал теребить волосы и отбивать ногой ритм. Во всем нужно было уметь видеть хорошее, а любой повод уехать как можно дальше от «Апартаментов Гётэ» прельщал Дилюка, а потому сам он не нервничал, оправдание их нахождению там само собой появилось в голове, прервав жужжащий поток мыслей. Внутри сделалось по-особенному пусто и спокойно. Уже сидя за столом одной из полицейских, Рангвиндр вновь пересказывал историю, которая якобы произошла с ними всего несколько часов назад: — Мы соседи, так что ничего удивительного в том, что он решил позвать нас выпить и отдохнуть, мы не увидели. В конце концов, это выходные, всем нам стоило расслабиться, — деланно безразлично начал парень, — А потом этот ненормальный как с цепи сорвался, кричал что-то неразборчивое, угрожал нам тяжелой статуэткой, а после почти кинулся на меня и Кэйю. Если бы вовремя не случился у него этот припадок, мы бы могли больше и не быть в живых, понимаете? Потом он начал странно дрожать, он чем-то болеет? Мы не знали. В общем, пока ждали вас, решили осмотреть вещи, может, смогли бы найти какие-нибудь лекарства. О нем слухи разные ходят, но мы ничего не отыскали. А потом уже подъехали вы и забрали нас сюда. — Ранее он не выказывал признаков дружелюбия, мы успели поспрашивать соседей, — раздраженно прокомментировала полицейская. — Ну да, думаю, он устал бороться с одиночеством… — неожиданно подал голос Кэйа, под столом потирая чужие костяшки рук. Кажется, теперь он не отпустит Дилюка, пока полностью не прекратит волноваться. — А мне вот кажется, — начала женщина, — Что вы просто решили ограбить бедного одинокого мужчину и захотели выставить его каким-то сумасшедшим. Чем моя версия хуже вашей? Когда в следующий раз решите солгать — — Тейлор! — неожиданно окликнул ее мужчина в форме, — Мы решили связаться с его семьей, у него, кажется, была жена… Однако никто не знает ни где она, ни ее действующих контактов. Решили спросить у Вагнера о ее местоположении, а он окончательно двинулся, начал нести какую-то околесицу про то, что он убил ее. Срочно проверь дальних родственников, не гостит ли она у них, не сбежала ли. — Поняла. Что ж, с вами я закончу чуть позже, — произнесла та самая Тейлор им на прощание, хватая папку с делом со стола и отправляясь в комнату чуть левее, на ней ярко была выведена надпись «Архив». — Замечательные выходные, — отметил Кэйа пару минут спустя, словно прочитал недавние мысли Дилюка, — Всю жизнь мечтал застрять в полицейском участке в окружении каких-то придурков. — И меня, — вздохнул Дилюк. — И тебя, — с тяжелым придыханием вторил ему Кэйа.***
Вагнер раскололся достаточно быстро для того, кто молчаливо хранил свою единственную и страшную тайну столько лет. Он сбивчиво, словно в горячке, рассказывал о своем преступлении, об убийстве единственного человека, с которым был близок. Говорил о том, как начало появляться вечное чувство подавленности, о том, как стал раздражаться и не мог сохранять спокойствие. О том, как стал ненавидеть лицо Элоизы. В итоге он убил ее в очередном порыве гнева, на него нахлынула паника, он не знал, что ему делать. Решил отнести тело в лес неподалеку, находящийся на чужой частной территории, спрятал ее в густом непролазном вязе и оставил там догнивать. Вскоре он стал мучим снами о женщине, глядящей на него из густых ветвей своими черными глазами и жалобно произносящей свое имя. Так и выяснялось, что правда становилась явной, спустя год, пять или даже вечность. Дилюк все думал о той фразе, о том, что секрет трое могут хранить, если двое из них мертвы, и о том, что мертвые иногда говорили намного, намного больше, чем живые. Думал о Кэйе и его холодных пальцах в своей руке. Думал о том, какой неоправданно счастливой выглядела едва заметная под толстым слоем чернил улыбка девушки на старых, потертых фото, ведь та даже не догадывалась, что ее ждет.