Playing with fire

Мо Сюанъюй всегда боялся показаться навязчивым. Его пальцы мягко касаются нейлоновых струн, перебирая легко и непринуждённо. В детстве юноша мечтал стать музыкантом, но поступить не смог - убедили в отсутствии слуха и какой-либо музыкальности. Если бы Мо был более уверенным в себе, то, возможно, начал бы возражать, дабы урвать у жизни шанс. Он не был. Инструмент охотно отзывается на каждое прикосновение - тёмно-зелёная укулеле, на задней части деки у которой расположился большой рисунок дерева. Большое дерево и совсем маленькая дверка у основания. Сюанъюй сделал этот рисунок сам, после чего покрыл сверху лаком, чтобы тот не стёрся. Через пару дней около струн начали появляться небольшие папоротники. Мо в детстве говорили, что рисовать он не умеет и лучше бы занялся чем-нибудь другим. Юноша на это лишь тихо выдыхал и кивал, опуская голову. Его хобби - только его, следует держать при себе и не выставлять напоказ. Особенно учитывая то, что реакция окружающих известна заранее. Сюанъюй привык к этому - что бы он не делал, его всегда упрекали, обзывали, смеялись и убеждали в том, что юноша ни на что не способен. Откуда у нежного и чувствительного юноши силы противопоставить себя миру? Вот и у Сюанъюя этих сил не было, поэтому с каждым годом он терял уверенность в собственной ценности. В день совершеннолетия он сбежал от родителей. Небольших сбережений хватило лишь на аренду комнаты на пару месяцев, но юноша довольно быстро смог найти работу. Тихий и мило улыбающийся, он устроился в кофейню, привыкая разбираться в сортах кофе, чая, а также вежливо обращаться с посетителями. Сюанъюй не был уверен, что его слишком уж молодое лицо будет отпугивать посетителей - но нет, видимо, город побольше действительно был хорошим выбором. Даже начальство оказалось хорошим. И в какой-то момент это стало проблемой, пусть и не слишком неожиданной. Мо не врал себе и знал, что его не привлекают девушки. Милые и кокетливые, они скорее могли бы стать для него подругами, но не более того. А вот мужчины... Что ж, стоило признать, что судьба распорядилась весьма неоднозначно. Сюанъюй наблюдал за людьми, видел много различных типажей, но не мог сказать, что предпочитал какой-то конкретный. Личность человека не сводилась к его внешности, хотя порой юноша дольше положенного смотрел на очередного симпатичного посетителя. Отчасти для того, чтобы не прокручивать в глазах образ начальника. Яо около тридцати пяти, у него безупречные манеры и изящная внешность, а улыбка заставляет сердце Мо предательски замирать. Он позволил юноше более длинный испытательный срок, сам научил готовить кофе. Рассказал, что сам начинал именно с работы бариста. А Сюанъюй, завороженно наблюдая за движениями ловких пальцев, понимал, что влип по-крупному. Скорее всего юношу просто пожалели. По крайней мере он думал так первое время, но Яо не вёл себя как тот, кто жалеет - он относился с пониманием, аргументируя это хорошей работой Мо. Хвалил его, когда день оказывался особенно удачным, беззлобно отчитывал, если юноша умудрялся совершить совсем уж глупую ошибку. Но никогда не старался унизить или оскорбить. Идиотская влюблённость накрыла юношу с головой. Первая заработная плата ушла на оплату комнаты и покупку необходимых вещей. Вторая - на укулеле-сопрано. Небольшой и недорогой инструмент, который юноша не сразу осмелился взять в руки. Всё ещё хорошо помнил слова об отсутствии слуха и взгляд матери, упрекающий и суровый. Выдохнув и откинув неприятные воспоминания, Мо коснулся пальцами струн. Звук был больше похож на какофонию, но лишь из-за ненастроенности инструмента. Ближайшие выходные юноша провёл за освоением азов. С удивлением юноша обнаружил, что у него получается. Пальцы привыкают к аккордам, на подушечках возникают едва заметные мозоли - всё же даже нейлон не может не оказывать воздействия на нежную кожу. Сюанъюй по-детски радуется, когда получается сыграть первую песню, ещё сильнее - когда получается разобрать аккорды на мягкий и приятный перебор. Оказывается, что слух играет не такое уж основополагающее значение - можно ориентироваться по ладам, а отличить откровенно грязное звучание можно и без музыкального слуха. Юноша не сразу замечает, что его улыбка становится гораздо более светлой и счастливой. Может, ему стоит попробовать ещё раз поверить в себя? Проходит полгода и Мо полностью осваивается на работе - он готовит кофе легко и непринуждённо, знает все сорта и рецепты, может по запаху отличить арабику от робусты. Он улыбается каждому посетителю, желает хорошего дня и не позволяет себе забыть про вежливость даже в моменты усталости. А ещё он никак не может свыкнуться с мыслью о наивной влюблённости. И ведь не прошло, даже учитывая бесплотные попытки юноши убедить себя в недопустимости подобного. Сердце против, сознание, надо сказать, тоже. Сюанъюй украдкой смотрит на Яо, когда тот устраивается за одним из столиков с рабочим ноутбуком; ловит каждую возможность поговорить, пусть и о дежурном - не закончился ли кофе, нужно ли докупить сиропы или молоко, в каком состоянии оборудование и как настроены посетители. Мо не должен позволять себе цепляться за крупицы надежды. Ибо Яо для него недостижим. Сдержанный и галантный, он часто становится объектом интереса для девушек. Закономерно, объяснимо. Вот только мужчина никогда не отвечает на их кокетство, отказывая настолько вежливо, что и не сразу можно понять, что это в действительности был отказ. Может быть он женат? Сюанъюй думал об этом, но не замечал ни наличие кольца, ни звонков, которые хоть немного могли бы быть похожи на семейные. Или юноше просто хотелось так думать. Однажды Мо приходит на работу едва живым - внезапный приступ бессонницы не смогла прогнать даже игра на любимом инструменте. Яо лишь покачал головой и осторожно коснулся чужих волос, почти невесомо, неощутимо, сопровождая жест достаточно дежурной фразой про самочувствие и необходимость нормально высыпаться. В голове что-то щёлкает и Сюанъюй чувствует, как самоконтроль разбивается вдребезги. Губы Яо оказываются очень ласковыми, отзывчивыми и вовсе не обжигают холодом. Он не отталкивает, не ругается, даже не спешит отстраняться, отвечая на порыв юноши сдержанной бережностью и уверенными руками, обхватывающими талию. Мо почти готов поклясться, что сердце скоро остановится и это будет не так уж плохо. Потому что сейчас он по-настоящему счастлив.

***

- Не правда, звучит красиво, - мужчина слегка наклоняет голову, сонно прищуриваясь и сжимая пальцами подостывшую чашку с кофе. У него растрёпаны волосы, а на плечи накинут плед, весь его вид сквозит домашним уютом и теплом. Сегодня выходной и торопиться никуда не нужно, поэтому Яо наслаждается каждой минутой спокойствия. Сюанъюй тихо вздыхает. - Ничего особенного, это не сложная песня, - прошло уже больше года, а юноша так и не научился принимать комплименты. Каждый раз он отводил взгляд, уповая на то, что не сделал ничего достойного похвалы. Яо с ним не согласен, но знает, что спорить бесполезно - несмотря на свою неуверенность, Мо оказался удивительно упрямым человеком. Упрямым, но от того не менее милым. Мужчина оставляет чашку кофе и подходит ближе. - Мне нравится, - Яо не намерен спорить, особенно в свой выходной. Да и юноша не заслуживает ненужных перепалок. Мужчина легко касается пальцами нейлона, подцепляя пару струн - он играл на гитаре во время обучения, сейчас уже почти ничего не помнит. Но всё равно его опыта достаточно, чтобы оценить игру Мо и понять, что она действительно красива. Как и сам юноша, но Яо не произносит этого вслух. Вместо слов мужчина наклоняет голову, касаясь губами светлой кожи шеи. Сюанъюй едва ощутимо вздрагивает, но через секунду охотно подставляет под прикосновение. На его губах расцветает наивная улыбка, а руки крепче сжимают гриф инструмента. - Так нечестно, - юноша хочет поворчать, но Яо слишком ласков, его рукам и губам хочется подчиниться, а самому мужчине - довериться. Мо не сомневается в его намерениях - хотя бы потому, что научил себя замечать детали и понимать, что этот человек умеет врать легко и непринуждённо. Манипулятор, который относится к Сюанъюю с ответным доверием. - Я знаю, - губы Яо изгибаются в довольной ухмылке, а руки настойчиво прижимают юношу к себе. Так, чтобы в следующую секунду утянуть на колени, укладывая голову на плечо. Мо тихо смеётся, не собираясь возражать. Яо никогда не делает ничего плохого и каждый раз Сюанъюй убеждается в его интересе - прикосновения, объятия, утренний кофе, который мужчина готовит сам. Яо любит слушать игру на укулеле и не возмущается, если юноша засыпает прямо в кресле. А ещё Мо знает, что Яо - лучшее, что случалось в его жизни. Юноша с улыбкой начинает играть новую песню.