…сейчас он ели сползает с кровати.
Друзей нет уже второй день. Бренные мысли постепенно накатывались к горлу.ДРИМ, МОЖЕТ ОНИ УЖЕ МЕРТВЫ, А ТЫ ЕЩЁ И ЖДЁШЬ ИХ ПОМОЩИ.
Дурацкий голос в голове. Он не даёт покою. Ни минуты. Так же как и головокружение. Горечь во рту и уже надоевший привкус йода. Клэй пальцами распутывает пшеничные прядки на своей голове. На пряжке его ремня всегда висит маленький бутылёк, похожий на баночку лака для ногтей, подвязанный бичёвкой. Разноцветные шнурки, запачканные копотью. Стоя на кухне, парень поглядывает в сторону просроченных таблеток. Конечно он волнуется, и за друзей, и за себя. Поэтому откладывает все мысли прочь. Всё так трезвонит в ушах. Каждый шаг по твёрдому полу раздаётся зарядом камня по виску.больно даже вспоминать прошлую счастливую жизнь. взрыв разделили её на до и после.
Так устал томиться в невольном бетонном здании. Надёжный противогаз и наконец-то возможность выйти на улицу так манили. Он не был снаружи уже около пяти дней. А если кто-нибудь всё же вернётся? До этого времени он уже кучу раз успеет вернуться.— Я ведь всего лишь глотнуть свежего воздуха, — говорил он сам себе, выходя из подъезда.
Этот воздух не то что бы чистым, а просто пригодным для жизни нельзя было назвать. Не смотря на упрёки Ника, когда вся троица уходила, Дрим всё же нарушил поставленное правило. Веснушчатый прекрасно осознавал, что огорчит их, если его заметят.а его никто и не заметит.
Усмехнулся сам с себя, сквозь противогаз и направился по серым разрушенным дворам, бубня что-то под нос. Потоки ветра редкие, но каждый из них снова спутывал волосы. Каждый вздох полон химикатов. Вокруг куча погибших построек. Серые заброшенные подъезды, когда-то уютные для бездомных лохматых котов. Он начинает ощущать радиацию каждой частичкой тела. Словно каждый атом медленно расщепляется в его теле. Клэй не восстанет из пепла и дыма. Этого чувства достаточно, чтобы снесло крышу. Самое жуткое в этой ситуации — он знает, что излучение нельзя прочувствовать на себе. Сам того не замечая, заходит слишком далеко, но Дрим помнит каждый район ещё с детства. Легко понимает где он оказался, но не возвращается. Идёт дальше. В поглощающий туман, поглядывая на небо, затянутое всеми оттенками серого. Туда вмешиваются, и синий, и чёрный. Тут не бывает чистого неба. Наверное, и звёзды ему приснились. Солнце ещё не погасло, ибо он видит дорогу. Видит свои озябшие костяшки рук, в перчатках без пальцев. Теряя драгоценное дыхание.Отдаляется в столбы пыли, почти забыв о рвущемся в кашель горле.***
Который час он уже не дома? Плевать, даже не помнит про своё обещание оставаться там. Ведь это ради его же безопасности. Но Дрим сильно рискует, приближаясь к старенькому заводу. Там и трава не просто пожелтевшая, а выгоревшая к чертям. Хвойные деревья стали рыжими. Какая аномалия тут была? Клэй и сам похож на аномалию. Вечно скрывается в маске с противогазом, постоянные болезни, ослабляющие иммунитет, два сломанных зуба и гигантский шрам, рассекающий веснушчатое лицо. Может поэтому он носит маску дома. Джордж частенько о таком задумывался, пока они ещё были дома.состав крови меняется ещё на первой стадии.
Дрима внезапно накатывает тошнота. Он стоит у входа в здание и откашливаясь пытается сдержать рвотный рефлекс. Приходится снять противогаз. Сплёвывает комки свернувшейся крови. Она засыхает на его подбородке, он моментально натягивает атрибут защиты обратно.вторая фаза острой лучевой болезни может продолжаться от 2-х до 4-х недель. при дозе облучения свыше 10 Гр первая фаза может сразу же перейти в третью.
— вспоминает голос радиоведущего, осознавая, какую ошибку только что совершил.
Терять уже нечего, поэтому взяв всю волю в кулак, медленной поступью тихо пробирается на завод, через обрушенные бетонные балки. Он и сам не понимал, что им движело. Ноги разболелись, а он всё равно шёл. Даже не имея цели, будто снова чьи-то глаза заманивали парня во внутрь. Понял, что натворил, лишь когда уже шёл по коридору этого здания. Конечно, он бывалый сталкер. Много где проходил, когда ещё был здоров. Часто сражался с мутантами, легко отбиваясь от них. А тут встретил какого-то парнишку, приютил, вылечил, словно маленького котёнка, одурманившего разум своими зачарованными голубо-синими глазками, и понял, что влюбился в него.и какая-то невидимая путеводная нить заставила его ноги сами сюда прийти. не смотря ни на какие инфекции и заболевания.
Внутри завода очень темно, даже фонарик не спасает. Будто мрак поглощает все потоки фотонов. Никакая болезнь не ограничит сталкера от поиска приключений. В один момент ему даже стало весело. Это безумно интересно изучать старые заброшенные места, зная масштабность их разрушений и историю. Открывать что-то удивительно новое. Ещё в детстве, он вспоминает, как хотел побежать пораньше со школы, найти очередную заброшку и в одиночку пойти исследовать её. Другие в страхе разбегались лишь взглянув на старые полу-разрушенные здания, а он смело шёл в них, запоминая каждое случайно найденное там пятнышко крови и старые-старые обрывки бумаг. Большинство артефактов он забирал себе. Приходил домой и дотошно рассматривал их. Наверное, такая возможность оказаться в постапокалипсисе выживающим сталкером была маленьким кусочком в его самых сокровенных мечтах. Маленький отважный мальчишка, любящий экстрим и старинные книги, оставленные погибшими хозяевами. Сейчас, он ощутил себя на том же месте. Свинцовые облака, затянутые в водоворот из которого вот-вот польёт сырой дождь, пропитывая почву своим запахом. Дрим любил этот запах. Чутка металлический привкус крови на внутренней стороне щёк и оттенок гнилой ржавчины от качели, оставшийся следами на руках.он — сталкер. его призвание — исследовать аномалии зоны отчуждения.
Чешет вздувшиеся шрамы на руках, сквозь порванную по краям куртку. Фонарик чутка мигает. Не будь в городе такого дефицита, он бы носил на себе пластыри и несколько запасных батареек с собой. Все кто успел убежали за его пределы и скрылись с самыми ценными вещами, которые сейчас были бы просто необходимы. Иногда казалось, что он остался один в городе. Родился и жил с семьёй, гулял с друзьями, общался с касирами. И что он имеет сейчас? Заворачивает за угол, как внезапно для себя, обнаруживает Джорджа. Такого же напуганного и зажатого в угол, как нашёл того в первый раз.— Эй! — подбегает, — что произошло?!
Тот напуган, нечто только что серьезно повредило психику, добив остатки нервных клеток. Его глаза не были столь распахнутыми, а зрачки сжались в маленький комочек. Дрим опускается к нему, готовый успокоить и выслушать упрёки по поводу его побега из дома. Но дальтоник молчит.не может проронить ни слова.
Брюнет жадно хватает воздух, а затем приливает к груди Дрима, поджав колени. Когда ритм сердцебиения восстанавливается, веснушчатый неловко похлопывает того по плечу, осматривая темноту.— Да твою ж. Что случилось? Хватит трястись, возьми себя в руки и расскажи мне — Она всё ещ…ещё здесь, — Джордж нервно сглатывает, хмуро оглядываясь по сторонам. — Кто она? — более расслабленным тоном. — Химера… у не-неё глаза све.светятся, — дрожит.
На это поведение напуганного сенсорика, Дрим лишь туго вздыхает, кладя ладонь на ключицы.— Я нашёл медикаменты, — это был знак выбираться.
Прежде чем идти туда в следующий раз исследовать здание дальше, лучше запастись битой. А ещё лучше пистолетом и как можно больше патронов. Да что мелочиться, сразу дайте танк. И любая зона будет покорена сталкерами. А сейчас они стараются тихо выйти из здания, не привлекая особого внимания.— Как и любой хороший охотник, появляется неожиданно, со спины, — говорит шёпотом, — несмотря на габариты передвигается химера бесшумно, а благодаря задним лапам может совершать огромной длины прыжки. Иногда перед атакой издаёт негромкий свис, похожий на шипение, — Клэй много знал о местных мутантах.
Наконец-то они снаружи здания. Совсем скоро наступит вечер. Джордж прочистил лёгкие, отдышался и стоя у бетонной стены серого завода, осмотрелся вокруг. Сгоревшая трава и опавшая листва смешивается с рыжими хвойными веточками. Наверное, они приобрели такой странный цвет ещё после первых выбросов. Включает слегка потёртый дозиметр, чтобы убедиться, что они отошли в безопасное место.— А теперь лучше объясни, что ты тут делаешь?! — они забрались на пожелтевшую осеннюю полянку. Небо всё такое же серое, но вокруг будто светило вечернее солнце, прямо как в конце дня, перед закатом, — и лучше тебе постараться придумать весомое оправдание, пока я тебя не прибил! — Ой-ой боюсь до смерти, — усмехнулся и устало завалился на густую траву, путавшуюся с похожими по цвету волосами. — Дрим!
Послышался ещё один смешок, прежде чем Джордж присел рядом с ним. С этого бугорка было видно почти весь город и даже чуть дальше. Где-то там. Где небо чистое. Где виднеются яркие оранжевые и красные лучи солнца, разливающиеся нежно-пурпурным и лавандовым в закат.— Вот бы и нам когда-нибудь выбраться от сюда и увидеть красивое солнце, — на выдохе произносит Джордж. — Тебе тут не нравится? — странный вопрос звучит, но оба вдруг задумались.
Кажется, это апокалипсис, где нет ничего, кроме аномалий, мутантов, болезней, крови и недостатка нормальной жизни. Зато все чувства обостряются, вдвое интереснее захватывая дух. Каждый глоток воздуха запоминается ощущением. И горечь, и боль. И счастье, и адреналин вперемешку с выбросами эндорфина. Каждое редкое объятье такое крепкое и драгоценное. Эмоции неподавляемы.— Нет, — скромно улыбается небу, с обратной стороны которого потихоньку начинали светиться звёзды, — ты не прав. Этот город, хоть и прогнивший с запахом плоти. Эти воспоминания, ностальгия. Забытое счастье. Даже ты, хоть и чутка бесишь меня своими безрассудными поступками, — скорчив недовольную мордочку, презрительно смотрит на него, а затем отворачивает взгляд в сторону, — мне нравится всё это.
Дрим улыбнувшись смотрит на надутые щёчки и всё больше умиляется, стягивая надавивший противогаз. Брюнет треплет бинт от уже почти затянувшихся ран. Его глаза всё так же ярко поблёскивают маленькими звёздочками на огромном синем полотне океана. В них целое ночное небо. Чужие зелёные заглядывают в них не прерывая зрительных контакт. В них целая одуванчиковая степь.ЗАПЕРТЫ В ГОРОДЕ АПОКАЛИПСИСА И ПОТЕРЯННЫХ НАДЕЖД.
Беря за руку, Клэй притягивает его ближе и заваливает к себе валяться на траве. Побледневшие зрачки. В них отражается бывшая жизнь. Счастливая и беззаботная. На даже сейчас их взгляды успокаивают друг друга. Слишком сложное химическое излучение. Наверное, именно его почувствовал Дрим ещё издалека, когда только приближался к заводу.любовь такая странная.
В голове отрывками мелькает детство. Им и правда нравится тут находиться. Плевать, что каждую ночь от холода приходиться прятаться под сотней одеял, выпивая литры кипятка и грея союзника собственным дыханием. Что романтичного может быть в такой обстановке? Да абсолютно каждый, мать его, выдох. Плевать, на опасность радиации и пустые здания, где последний раз живая душа была только у пожилого паучка. Этот город создан для них. Каждый смешанный запах и вкус. Каждая царапина и лучевая болезнь. Слёзы на улыбке. Нет, он не перепутал влюблённость с первой стадией облучения. Произошло всё из этого. Масочник тянет его ещё ближе к себе, разрешая рассмотреть шрам, рассекающий светлой тонкой полосой почти всю длину лица. Джордж аккуратно ложится на его плечо, подавляя розоватый румянец на бледных щеках.подавить его не получается.
Клэй заглядывает в душу, обвивая его шею руками и прижимаясь вплотную. Джордж попался в ловушку. Теперь-то он не выберется. Нет возможности даже отвертеться от щекотного носа, который случайно водил по лицу, задевая его, ломает все личные границы.— Что ты делаешь, — старается сдержать улыбку, но она предательски вырывается вместе со смешком, — щекотно. Дрим!
А тот лишь обнимает его так нежно и заботливо. В этом укромном месте, где их вряд-ли кто-то вообще вспомнит. Чуть закусывает губу и без стеснения смотрит на чужие. Брюнет видет его лицо второй раз и вновь думает о том, какой у него детский блик в глазах. Замечает куда направлен взгляд. Улыбается. Прикрыв веки, податливо первым целует его. Ресницы распахиваются, а внутри что-то приятно вновь запорхало. Какая-то энергия хочет вырваться наружу. По нервам побежал ток, будя в нём ощущения, которых он раньше не знал и не думал, что способен познать. И прежде чем отдаться во власть закрутившего его вихря, он понял, что тоже целует его, примыкая к потрескавшимся и искусанным губам. Дрим закрывает глаза и поддаётся искушению, сглатывая комок в горле и запуская пальцы в чужие волосы.вокруг лишь редкие потоки ветра колыхают сухую траву.
***
Очень странное ощущение. Вроде и всё на месте, уже привык к заросшим зеленью и ржавчиной разбитым окнам, но что-то всё ещё тлеет в душе, готовое разгореться в любой момент, только бы подлить туда бензин. И эта маленькая искра утоляла голод и усталость, заставляла забыть про холод и двигаться дальше. Откуда она? Каждый раз, возвращаясь домой по старым знакомым кварталам, они будто меняются. То место от которого раньше веяло уютом, например, как бывшая ещё целая пекарня, сейчас с каждым днём всё больше покрывалась плесенью и разросшимися аномальными организмами.— Сапнап и Бэд уже наверное ждут нас, — дальтоник поглядывал на резко потемневшее ночное небо, всё ещё чувствуя привкус солёных тёплых губ. — Тогда давай ускорим шаг, тут не безопасно ночью, думаю сам знаешь, — он призадумался, — Джордж, а как ты выживал в одиночку?
Белая ночь опустилась как облако. Радиоактивные частицы всё реже отображались на дозиметре. Глухой и безопасный район. Найти бы тут подвал и даже выброс гамма излучения будет не страшен. И всё же жжение на языке и покалывание желудка давали о себе знать. Голод треплет их, заставляя вздрогнуть.— Отсиживался в разных зданиях от мутантов. Добывал еду и обрабатывал, в принципе особо ничем не отличается от нынешнего, — он закутался в джинсовку, когда подул холодный ветер. Туман давно исчез, — было больно и мучала жажда, но как видишь, пару месяцев я выжил, до того как встретил тебя, — улыбнулся. — Что значил наш поцелуй? — дальтоник чутка ошарашено отвёл взгляд. Не время думать о таком.
Они уже совсем близко. Пара многоэтажек спустя и они бы уже оказались дома. Дрим выпил сильнодействующее средство от его болезни, ещё когда они были на том пригорке. Силы возрождались в нём, а тошнота наконец отпустила. Любопытство разжигало в нём огонь, подставляя на смелые вопросы в сторону собеседника. Слишком уж хотелось знать, что будет между ними дальше. Повсюду ржавый и продырявленный резной забор. Коррозия очень быстро, поддавшись радиации, буквально выжигает металл, словно кислота. Послышался вой стаи псевдособак.ТОЛЬКО НЕ ЭТИ АДСКИЕ ЧЕРТИ.
Они с опаской переглянулись и замерли. Любой шорох сейчас мог бы угробить их. Но об этом уже нет смысла думать. Псы учуяли их страх. Парни слышат шаги и отдалённый шорох по кустам. «Проклятье» — подумал про себя Клэй и достал из свисающего с рюкзака ножичек. Да что он сможет им сделать? Джорджу пришла мысль. Он взял этот нож и на скорую руку привязал к булыжнику, размером с ладонь. Дрим с непониманием смотрел на происходящее.— Вожак стаи всегда нападает первым, — в глазах блеснул огонёк, он жутко улыбнулся.
Рывок и пёс уже перед ними, ходит кругом, осматривает, сощурив полностью чёрные глаза. Молниеносная реакция, неимоверная подвижность и острые зубы. Но брюнет смотрит так же смело в ответ. Раз. Он всё так же силён, как и был до возрождения. Два. Сердце облитое бензином… Три.…воспламенятся.
Внутри вспыхивает пожар злости на свою никчёмную судьбу в этой гнилой яме, подливая адреналин бензиновыми разводами. Он кидает камень с ножиком прямо в глаза псине. Кровь хлещет из раны. Мутант потерял зрение. Остальные собаки долго в замешательстве не будут. Парни бегут со всех ног, путаясь в собственном дыхании.***
— Ты выкинул моё последнее лезвие, — Дрим сидел дома на кухне и пил свой любимый кипяток с медикаментами. — Я спас нам жизни, — синеглазый подсаживается рядом. — Ты чуть не потерял рассудок, когда мы были на заводе, — он не знал зачем так рисковать. — Я достал нам лекарств, — всё так же спокойно и размеренно. — Ты поцеловал меня! — он смущённо надулся, всё спрашивая себя, почему в конце концов, это произошло. — Я тебя люблю.