и не известно, когда этот фитиль сгорит до конца, оставив после взрыва только пепел и дым.
Где-то в глубине души, каждая его частичка тела покрывалась ледяной дрожжью и снималась в маленький испуганный адреналином комок, всё так же трясущийся от страха. Но парень шëл дальше. Спускаясь в тëмный подвал, он хотел бы оказаться там один. Чтобы никакая тварь не оставила там от него лишь кости. Старается идти тихо, почти бесшумно, наступая толстой подошвой ботинок на маленькие отростки мха, который разросся по всему полу. Кажется, в лëгких началось кровотечение.он импульсом тока в далёком и забвенном сознании вспоминает этот запах, с металлическим сладковатым привкусом. он знает его слишком хорошо.
Из напрочь забытого детства, в последнее время, снами стали видеться воспоминания. Но ведь это происходило до его похода в жуткий лес. Причем самое ужасное то, что это всë было определëнной чередой событий, потихоньку складывавшихся в единый пазл одной картины. Ностальгия заколола сердце своими горькими эпизодами. Такими редкими и быстрыми. Словно испарившиеся в высокую ночную даль светлячки, куда-то в плену подсознания.flashback
Дэвидсон выламывает из блистера невкусные таблетки на трясущуюся руку. Жуткие монстры из его сновидений всë ещë свежие образом в мыслях. Он ещë подросток, который на ночь решил насмотреться ужастиков, а теперь в лунном свете из окна, по привычке глотал успокоительное. Хорошо хоть, сегодня суббота, не придётся вставать на скучную учёбу. Три часа ночи. Этому парнише ужасно не везёт. Он жмёт в руках край потрëпанного свитера и думает о том, как же сейчас холодно. Книги лежат прямо на ковре, рядом с его постелью. Только рассветëт, он напялит испачканную в пыли джинсовку и уйдëт во двор на ржавые скрипучие качели. А пока, фонарный тусклый свет будет блестеть в его синих глазах и в конце концов, Джордж проваливается в нирвану ещë на пару часиков, всë испепеляя взглядом потолок.***
Он возвращается домой, после долгой прогулки с друзьями, уже под вечернюю зарю, когда горящие звëзды только появлялись тихим мерцанием на небосклоне. В подъезде противный жëлтый свет, потресканная плитка и железные резные перила лестничной клетки. Парень поднимается, чувствуя бьющий в нос запах, ещё за два этажа до его квартиры. Лампочка мигает, из-за чего в воздухе царит напряжение. Он вспоминает просмотренные за вчера фильмы ужасов и дëргается. Только стоит ему пересечь порог, почему-то открытой двери, металлический запах становится ещë сильнее, со сладковатым привкусом на языке. Замерзшими пальцами он приоткрывает дверь в тëмную квартиру. Странно. Все должны быть дома и откуда этот неприятный запах? А главное, почему дверь… Поток мыслей прерывается, когда он видит выломанный замок. Кто-то пробрался в квартиру — с ужасом он осознаёт и тихим-тихим шагом проходит дальше. Пол под ногами предательски скрипит, ещë пуще железных цепей качели. Джордж оглядывается.одинокая пустота витает в коридоре.
Словно кто-то тянет за руку, он зачарованно идёт на этот запах. Дальтоник заходит на кухню и ещё не успев включить свет, обомлевает от нараставшего в зрачках страха. Ноги трясутся до такой степени, что он чуть не падает, зацепившись ладонью о стену. Рвота подкатывает к горлу от тошнотворного зловония и лужах крови, в которых запачканна кухня. Теперь он понимает от куда этот запах. Ему не просто плохо, а в глазах начинает мутнеть, пропадает фокус и перед ним становятся несколько размытых чёрных силуэтов. Он сейчас точно упадëт в обморок. Будто внутри лопаются сосуды. Вся его семья на кухне. Вся его семья впервые за долгое время собралась вместе. Вся его семья мертва.end flashback.
Теперь он отчётливо вспомнил те самые силуэты. Он видел этих собак в тени — мразей, перепачканных засохшей кровью и собственной расплавленной в кислоте плоти на пасти. Джорджу все это снилось. И про эти эпизоды, всплывавшие в сознании редкими периодами, и про праздник семьи, и про жёлтый мигающий свет на лестнице, и про мутантов. Но это одновременно было и реальностью. Он не мог перепутать сон с жизнью. Ведь у него осталась выцвевшая фотография с родными и тот самый запечатлившийся в глазах момент их гибели. Щелкает фонариком, где совсем скоро сядет аккумулятор. Поток фотоновых лучей освещает багровые пятна на ледяном кафеле в одной из комнат, разделявших подвал. Почему вдруг все эти сны и то, что он действительно помнит сейчас, смешивается в густую кашу его голове, постепенно закипавшую на огне напряжения? Почему он всë это стал вспоминать? Пары газа окружали его. В самых потайных уголках его больного разума, возрождался пепел. А всë началось с резкого запаха крови. Джордж ненавидит больницы. Прерывая все потоки мыслей, он незамедлительно и уверенно стал разбирать коробки, в надежде найти хоть что-то полезное за данные часы утекавшего времени. Не зря он всë таки выжил, когда впервые повстречался с Дримом. Этот парень, с лучезарной душой, безумно усыпанный веснушками. А тот день, когда они сидели вдвоëм на холме… Хватит думать о всякой ерунде! Быстро и бесшумно разгребает хлам. Только стоит вытащить из ящика рабочий топор, с мелким отколоным кусочком на лезвии, как он уже был готов вступить в действие. А откуда тут вдруг эта кровь? Вот это да! Он угодил в самый эпицентр. Это логово псевдособак. С ублюдскими мордами, расплавленной кожей в кислоте и радиации. И вот, он замирает, вслушиваясь в их нарастающее рычание. Это месть за брошенный в глаза камень с ножиком. Слепой пëс выступил на шаг вперëд. Джордж скалится в ответ.***
Иногда Сапнап имел привычку следить за другими. Связано ли это со страхом потерять последних близких? Определённо. И так, в скором времени, оставшись один на улице в пустом воздухе, ему захотелось найти кого-то из союзников. В такой момент. Так страшно, что о тебе не вспомнят. Бросят тут. Гнить дальше в этом барьере а затем сгореть вместе с обломками зданий. К горлу подкатывает ком, и хотя он на улице один, есть привкус чувства, что тут толпы мертвецов или мутантов. Ни шелеста. Он ускоряет шаг, в надежде, чтобы всë это побыстрее кончилось и найти случайно хоть кого-то из друзей. Согласен даже на то, чтобы встретить Дэвидсона. Ник сомневался в Джордже. Тот ведь лишь недавно пережил заражение вирусом, кто знает, стоит ли вообще доверять новичку? Они совсем не знают друг друга. Джордж не знает, что пережил Сапнап. Сапнап не знает, на что способен Джордж. Между ними непреодолимая стена из недоверия и ледяных столбов. Но сейчас, ему хоть бы это хрупкое плечо рядом с ним. Спастись от одинокого волнения. Это сводит его с ума. Накаливающийся внутри него уголь воспламеняется вновь. Он думал, что уже не о чëм не придётся волноваться. Готов был даже смириться с новыми обстоятельствами жизни, после атомной аварии. Но кто мог подумать, что всë решится за единственную ночь. За одну реплику радиоведущего. С ужасом осознаёт, что было бы с ними, не узнав они про план военных.— М-м-м, м-м-м, — напевает чей-то голос за гаражами, похожий на скрипку и весеннюю капель одновременно.
Ник испуганно отходит в сторону от надвигающихся звуков и скрывается в кустах. Наблюдает, как из-за свинцовых стен тихим размеренным шагом выходит монстр. Эту мелодию напевало восьмиглазое существо, по виду похожее на человека, только с отростками в виде щупалец. Что это за чудовище? От вида и исходившего запаха, к горлу подкатывает уже не просто комок, а тошнота. Тучи до сих пор так и затянуты в воронку, тëмную и мрачную. Сапнап всë вглядывается в него, боится шевельнуться и молится, чтоб животное не учуяло его. Его мольбы напрасны. Спустя долю секунды, искрой это существо ныряет в высоту и приземляется позади него. Он рывком пытается отбежать, но спотыкается и падает. Или он упал от того, что парня схватили? Противная склизская щупальца обвила его ногу и тащит в широко разинутые пасти молниеносного монстра. Слëзы сами скатываются по щекам от ужаса. Зрачки сжимаются до невозможно, он отчаянно пытается убираться руками, но лишь ранит их об острые камни, смешивая в кашу слëзы, пыль и кровь. Воздух стремительно покидает его грудную клетку.свет в конце тоннеля наплывает перед глазами.
Сапнап кто-то всë ещё тащит, но уже крепко обхватив руками за талию. Он открывает зажмуренные глаза и видит заражённые ладони Бэда, резко разворачивается и счастью его нет предела. Как он раз снова видеть эти добродушные белые глаза, в которых отражение самой красивой души. Сидя перед ним, чуть не плача жмëтся к нему, боясь потеряться. Будто задавленный толпой ребëнок в торговом центре наконец отыскал своего старшего брата.— Ты очнулся! — Бэд сжал его ладонь в своей, — ты в порядке? — Да, спасибо, я так рад видеть тебя снова, — прибитым всë ещё дрожащим от испуга голосом, — что со мной было? — Как тебе только удалось угодить в аномалию? Благо, хоть живой, — облегчëно выдохнул, — наверное просто галлюцинации. У тебя шла пена изо рта, потом я тебя нашëл и впихнув таблетки, оттаскивал в сторону. — Погоди, сколько времени прошло? — Мы разделились часов шесть назад. — Шесть?! — Ник бродил по городу минут пятнадцать, а попав в аномалию помнит лишь событий на пять минут.
Это всë ужасно. И небо было темнее. И в голове всë больше бренных, душащих его за горло, голосов. Как теперь всë успеть? Радость от того, что его всë же нашли, перекрывалась всë той же горькой мыслью. Пыль поднималась, вместе с дорожным песком. Недолго оклемавшись, он привëл разум в порядок и парни поспешили отыскать остальных. Воспоминания мутанта с щупальцами всë ещë мерещились перед ним. Буквально в каждом тëмном углу.***
Он вырывается из преисподни весь заляпанный собственной кровью, бежит от стаи собак. Они оказались озверевшими мутантами. Это даже не месть. Это инстинкты выживания и чистая ненависть, смешанная с голодом. Мутанты рычат, догоняют его, дабы вырвать сердце из его груди. А Джордж бежит. В радужке глаз застывший силуэт и глухая серая пелена. Блик погас. Ноги двигаются сами преодолевая бетонные препятствия из разрушенных обломков зданий. Пыль летит из-под его ботинок. Железная арматура торчит из земли. Псы резко останавливаются, прерывая погоню. Будто барьер сдерживал их от дальнейшей территории. Вырванный клочок земли, даже воздух тут теплее. Он выдыхает через противогаз и осматривает местность в которую попал. В голове эхом раздаются рывки топота собак, убегавших прочь. Лишь бы это не оказалась аномалия, которую они почувствовали. На всякий случай, он открыл участок кожи и вколол последний антидот от радиации, затянув рукавом джинсовки. Он уже довольно долго бродил по той территории и тот подвал был последним на его маршруте зданием. Несколько полезных вещей лежало в его походном рюкзаке. Нужно бы поскорее возвращаться на место встречи. Солнце лишь едва проглядывалось в тëмно-синих тучах золотистым свечением, лучи водопадом стекали где-то вдалеке на сопке. Эти живописные облака были лучшим украшением зоны, а далëкие просветы звезды, вселяли надежду. Парень пробирается сквозь завалы свалки. Куча металлолома, который при нормальной жизни можно было бы сдать за неплохую сумму. Жаль, что сейчас это всë пропадает даром, он успевает схватить лишь самые ценные вещи и бежит дальше. Джордж давно забыл как называется этот бег, но он был самым эффективным, который он знал. Шестьдесят шагов пробегает, а остальные тридцать пешком на передышке. И так всю дорогу до бывшей заброшки. Кажется, она с самого начала истории этого города была разрушена. Те кто помнил — давно мертвы. Поправляет шершавый бинт на руках, уже прибыв к месту их встречи. Совсем никого. Он и сам не мог подумать, что придëт туда первый и решил не терять время даром. Отправляется внутрь здания, заросшего лозами болотных оттенков. Сухие оранжевые листья хрустят под ногами. Он всë ждёт остальных. Он всë надеется на то, чтобы те были живы. Он всë надеется, что жив сам.тогда, во время заражения инфекцией, внутри него всë же умерло что-то светлое.
Ветер сильный, развивает ветви деревьев во дворах и заставляет карусель вертеться. Будто тут совсем недавно были дети, а надвигающаяся непогода заставила их разбежаться по подъездам. Но Дрим знал, что никаких детей тут уже давным давно не было. Лишь малая часть народа успела выбраться за границу города, до того как его окружили высокими стенами и барьером. Почти все остальные не выжили в суровых условиях пост апокалипсиса. Особенно дети. Конечно, их жаль, но уже слишком поздно об этом заботиться. Масочник приближается к разрушенному зданию. Вдали, сквозь многоэтажки виднелись покрытые туманом сопки и непроходимый глубокий лес. Окна этого здания разбиты, из бетона всë ещë торчат осколки стекла. Он замечает растрёпанную макушку, мигом узнаëт надетые на неë лямки противогаза и лëтных очков и спрашивает:— Джордж? — брюнет откликается на своë имя и спрыгивает в кусты из окна второго этажа.
Он вновь видит синие глаза, но в зрачках серая пустота. Может что-то произошло? Клэй слегка взволнованно поглядывает на него, думая какие же замученные фиолетовые синяки под глазами. Вспоминает ту самую фотографию семьи парнишки, которую он хранит в кармане куртки у самого сердца. Оно бьëтся всë чаще, когда Джордж видит сны. Ночи никогда не бывают спокойными. Эти ужасы, окутанные дымкой ностальгии по детству с каплей крови в слезах. По тем самым счастливым дням, когда он питался не полтора раза в день какими-то противными, наверное уже протухшими, консервами. Он помнит свои разноцветные шнурки на кедах, которые любил завязывать в две большие звезды. Такие яркие, как он видел в ещë чистом небе, когда гулял ночью. Когда гулял, а возвращаясь домой увидел самое жуткое в его жизни. Судьба мучает чувства парня. Внутри разрываются ткани органов, которые так долго заживали. Почему? Почему он вспоминает эти моменты именно сейчас? Прибито смотрит в сухой асфальт, пока на него не падают солëные капли из уголков глаз, скатывающиеся по щекам. Дрим лишь удивлëнно смотрит на него, всё не понимая, как утешить парня, да и что с ним вообще происходит. Они ведь совсем не виноваты в том, что холод окутывает рëбра и ключицы. Совсем не виноваты в этих горьких событиях. Во власти всегда сидели эгоисты, думающие вовсе не о народе, а лишь о собственной выгоде. И им плевать, сколько бедных детей помрëт от ядерного взрыва. Ведь и сама авария произошла по их вине. А они как зажатые крысы, смогли только сделать этот приветливый городок зоной отчуждения. Превратили яркое счастливое и уютное место в свалку разбитых мечт. Веснушчатый берëт его за руку и притягивает к себе. Всë думает, куда же мог убежать этот светящийся факел в подземелье тëмных глаз? Скрылся, оставив за собой только бездушно серую тоску в зрачках. Как много одиночества и ужаса в слове тоска, что это не передать никакими эмоциями. Теперь парень различал в них то мутное небо. Но оно так же по-своему красиво. Мелодия складывалась в голове, стоило лишь только почувствовать запах дождя и догоревших углей, превратившихся в сажу и рассеянных дымом по ветру.— Мы выберемся. Я обещаю, мы спасëмся от сюда вместе, все вчетвером. Перебьëм всех военных и разобьём высокие стены барьера, — он то и сам не особо верил своим словам. — Да, — он врëт ему, — я уверен. Я знаю.
Прошло часов девять от рассвета, а уже так темно. Ник и Бэд вскоре всë же добрались. Команда воссоединилась и первый облегчëнно вздохнул. Теперь он точно не будет брошен. Им остался самое сложное. Первая задача в их общей цели — пересечь лес и некую часть города. Последний раз пробежаться между этих еловых деревьев, попавших под лучи радиации. Атомы расщепили зелëный пигмент в хвойных веточках. Они неестественно рыжие и обгоревшие, цвета сухой соломы под конец лета. Облака серые и тут случается нечто странное. Погода меняется, тучи не столь тëмные как раньше и они не сразу это замечают. Но только первые снежинки оказываются на их куртках, они вместе поднимают взгляд в светло-металлическую даль. Первый снег выпал в позднем октябре, словно на прощание. Последний заморозок в этом месте, прежде чем оно испепелится в прах от ядерного взрыва. Такие холодные. Падают на согревшиеся в карманах куртки бледные руки и таят. Фляжка с водой обжигает ладони своим морозным металлом, когда Клэй снимает еë с ремня. Наступает вторая половина осени. С такими мрачными и дождливыми днями, которые прошлые года было так приятно проводить под пледом, сидя у телевизора. Только что купленной новомодной плазмы с цветными картинками, а не старый квадратный телик, оставшийся от предков, где было лишь два чëрно-белых канала. Когда кот под ногами просит кушать, ласкаясь рядышком. А ты завариваешь горячий чай с кучей всяких добавок и смотришь на падающий снег из окна тëплой квартиры. В батареях только пустили отопление. Но всë это лишь останки прошлого, грустных воспоминаний. Сейчас, первый снег конечно приятен, но лишь по привычке. На деле, он резал кожу своими ледяными осколками, оставляя мелкие царапки на лице и шее. Они добрались. Перед ними не просто высокая стена. В вышине неба виднеются гигантские шестигранные полу-прозрачные куски чего-то непонятного. Одновременно это было, и зеркало, и стекло, и электрическая аномалия с фиолетовым мерцанием внутри. Всë это очень странно. Неужели правительство действительно сделало барьер по периметру города из неизвестного материала, подобному чему-то магическому, да и вовсе, радиоактивному. В любом случае, военные стоят каждые метров семь. Забор с железной решёткой, а сверху лишь колючая проволока под напряжением. Сухие листья скрипят под ботинками. Дрим достаëт из-за спины ружьë на ремне, найденное в частном доме того странного безумца и заряжает его. Сердце быстро колотится, дыхание учащается. Ему страшно стрелять в людей, но другого варианта у них нет. Ровно так же у парней нет времени искать более ослабленную территорию, где границу будет легче пересечь, ведь перед ними ещë барьер. Дэвидсон достаëт топор, приятно удивляя своей находкой остальных. Можно попробовать тихо устранить несколько людей, но эта идея быстро откладывается, когда они видят дрожащие руки Дрима и осознают, что лучше не привлекать лишнее внимание своими выстрелами. Льняные волосы развивает ветер и путает со снегом. Всë ещë туманно и этот самый снег скоро превратится в метель. Он боится не только стрелять в других. Гораздо большая причина его волнения — нарастающая метель. Он боится ледяной зимы.flashback.
Клэй греется в своей постели под теплым пледом от его родителей, пока на улице морозная мгла. Мама входит в его комнату и своим нежным родным голосом с ноткой заботы спрашивает, будет ли он еë фирменный тыквенный пирог с брусникой и секретным ингредиентом, делавшим еë блюда волшебными. В комнате горит свеча, дабы не тратить лишний раз электричество. Всë равно эти свечи бесплатные. Украденные из какой-то очередной заброшки, когда он гулял по ней. Наверное какие-нибудь сатанисты вызывали духов, а увидев пролетевший листик в окне убежали побросав всë там. Смех да и только. Рядом висит его любимый свитер на спинке стула. А в комнате всегда пахнет клубничной жвачкой.— Мам, а когда метель кончится, — спрашивает ещë маленький ребенок. — Скоро сынок, скоро…
***
Он стоит у могилы своей матери. Замëрзла насмерть. Лишь улыбчивая маска осталась на нëм, которую они когда-то купили с мамой. И он пообещал носить её, почти никогда не снимая. В память о ней, ведь больше ничего и не осталось. Только родственник умирает, и в голове все воспоминания, связанные с ним медленно растворяются. Это проклятие, настигавшее каждого жителя этого города. Последние снежинки падают на его лицо.— Метель закончилась, мам.
end flashback.
Неподалёку в железной решётке оказалась дырка, сквозь которую они выбрались за пределы города. Всё это голодные игры. Ник резко оглядывается и внезапно слышит крики военных. Их заметили. Заметили сквозь, казалось бы непроходимый густой лес. Слышны звуки выстрелов и паника накатывает ослепительной волной бесстрашия. Но впереди стеклянная прослойка с розовато-фиолетовыми отблесками расплывающихся по небу кругов. Тупик. Руки сами двигаются, сердце замирает, обливаясь кровью, когда военные приближаются. Сапнап выхватывает из его рук ружьё и палит прямо по этим барьерам. Сначала патроны отскакивают, но только появляется маленькая трещина, им удаётся разрушать его в полной мере. Из отверстия сочится лучик света.они бьют этот барьер, чувствуя, что до конца этого города остались считанные минуты.
Наконец, он разбивается на осколки и парни пересекают границу. С трудом. Выбегают в степь, где вдали виднеется уже зелëная живая трава. Но какой-то участок всë ещё покрыт радиацией. Над головами доносятся лопыханья вертолётов, на одном из которые была атомная бомба. Лишь бы их не заметили, лучше разбежаться по этой самой высокой траве. Дриму страшно сейчас разделяться с остальными, но приходится. Рука Джорджа лишь мелькает в туманном воздухе, прежде чем он удаляется в покрывало снега, из-за которого поле зрения ограничивается двумя метрами. Перед глазами какая-то серая пелена с белыми проблесками. Твою ж! Это электрические импульсы тока. Совсем не вовремя он угодил в аномалию, не различия еë из-за метели. Вокруг всë резко заглушается. Голова кружится, его ударяют со всех сторон эти ужасные молнии, пока на нëм не останется живого места. Он слышит крики друзей, которые ищут его, и понимает, что это конец. Отчаянно вертит головой, пытаясь хоть что-то разглядеть, выбраться из последних сил, но только отчаянно метается кругами в агонии.это последний его глоток воздуха.
— Джордж! — он оборачивается на имя, — я тоже…
Его обрывает заглушающий взрыв со стороны города, погребающий под собой всë живое. Всë мутнеет в голове дальтоника. Брюнет чувствует только безысходность, застывшие на месте ноги, от ужасающей картины и как Ник отталкивает его от взрыва и огня. Пепел и дым. Всë затягивается в одну ловушку, куда угодил Дрим. Он остался там, в этой воронке, в электрической аномалии, которая уже испепеляла на нëм кожу своими разрядами лопала внутри сосуды.Клэй обещал Джорджу, что они выберутся все вместе. Живые. Но кажется, он соврал…
— события 2007 года.