так зачем вообще жить?
Он пугается своих мыслей. Что-то действительно берёт под контроль его разум, чья-то невиданная сила. Из глаз капают солёные слёзы, что бьются о сырую землю таёжных ландшафтов. Ему так хочется схватить Дрима за руку, сжать его, обнять и не отпускать, чтобы не бояться этого леса. Но руки окаменели. Дэвидсон совсем не может пошевелиться в его сторону. Ровно так же не может потянуться к Сапнапу. Он боится их ещё больше. Всё плачет, а никто не просыпается. Может их давно не существует и всё закончилось на побеге из аномального города? Когда это началось?с каких пор Джордж стал так сильно отрекаться от друзей?
Руки трясутся так, что он падает. Возвращается в сознание, снова начиная понимать что происходит лишь тогда, когда уже бежит. Куда он вдруг сорвался с места и побежал? Где теперь он, куда забрёл и неужели не помнит дорогу? Плакать уже не было сил, но всё было настолько плохо, что сердце в прямом смысле вырывалось из груди и он согнувшись пополам истошно кричал. Кричал пока не охрип. Он так хочет вернуться туда, в то время, когда Дрим искренне любил его. И Джордж искренне любил Дрима. И никакой лжи, никакого недоверия, лишь тёплый заваренный чай, приступы обнимашек и редкие, но такие ценные и заботливые поцелуи.РАЗУМ ОХВАТЫВАЕТ СИЛА, ЭТО КОНЕЧНАЯ ТОЧКА НЕВОЗВРАТА.
Дэвидсон бежит дальше, пока не натыкается на озеро и падает рядом с его берегом. Ветер кутает в свои зябкие обьятья, заставляя поёжиться от холода. Ледяные слёзы разбивались на сотни бриллиантовых осколков. Клубящиеся столбы пара исходили от земли, создавая туманный покров. Такой никчёмный и потерянный, среди полу-мёртвой травы. Столько хороших и плохих воспоминаний, а он хочет всё забыть, покончив с собой, ведь это чёртово дерьмо. Он просто тупое тело, что уже прогнило в чёрную чёрную грязь, спрятавшуюся под бинтами, а в глазах только тусклый след, оставшийся от некого красивого неба, как говорил про его глаза веснушчатый. Между стволов деревьев мерцают светлячки и трепещет моль своими хрупкими беленькими крылышками. Он просто лежит на мёрзлом берегу кристального глубоко-синего озера. Глаза заплаканные, а зрачки, совсем выцветшие наконец-то заблестели в свете Луны, став двумя алмазами. Он чувствовал себя так одиноко и безысходно, на грани жизни и смерти, только в тот день, когда первый раз повстречал Дрима. Но сейчас его нет рядом, а значит это действительно совсем другой человек. Дэвидсон вглядывается в окружение, пытаясь приобрести ясный разум, но голова тяжелеет и впервые за долгое время он проваливается в глубину своих раздумий.там на дне озера он видит свет.
конец?
— Куда ты ушёл? Я искал тебя! — он волнуется за него, что рушит всё бренные мысли Джорджа, разбивая грустные воображения и иллюзии своими тёплыми руками, — Расскажи мне, если что-то произошло, я так перепугался, когда проснулся, а тебя нет рядом!.. Ты же знаешь, как я боюсь тебя потерять, как я скучал те шесть лет… Джордж?! Ты слышишь? — он сжимает в своей ладони его пальцы и тянет к сердцу, не обращая внимания на слёзы, что текли рекой.
Как Джордж мог так сильно ошибаться и загнать себя в настолько безысходную ситуацию. Он понял, что лес всего лишь заставил измениться в сознании до корней, но на самом деле, Дрим никогда не посмеет бросить его. И этот веснушчатый заплаканный, вечно с растрёпанными пшеничными волосами мальчишка, в котором был целый леденцовый сладкий смерч, и банка попкорна, и самые лучшие воспоминания, держит его дрожащими пальцами. Дрим любит его и совсем не хочет, чтобы какие-то сомнения подвергли парня такой опасности как смерть. Еле дыша, Дэвидсон рассказывает всё о чём-то смог подумать, когда лес окутал сознание. Откровенно и честно. О каждой больной и колючей мысли. Ему совершенно точно нужно было кому-то высказаться и этот кто-то оказался самым удачным вариантом из всех людишек на этой планете. Пока тот рассказывал, Клэй треплет край своей кофты, затем, всё же понимая, что не может без него, тянется обратно и в обнимку разглядывает водную гладь озера. Он сжимает в другой руке край пояса, с которого свисала опустевшая фляга. Раскручивает металлическую крышечку и подходя к этой самой водной глади, где отражалось то, как созвездия кружились в бесконечности ночного неба, набирает прохладной чистейшей воды. Джордж неловко подходит к нему, не желая оставаться в одиночестве.— Хочешь прогуляться ещё?
Брюнет был готов услышать что угодно, от предложения вернуться обратно до очередного признания, как сильно Дрим его любит и дорожит им, но не эту, наверное самую безрассудную идею.— А ты помнишь дорогу назад? — он робко окидывает голову по сторонам, — Вдруг Ник или Бэд проснутся? Они наверняка пойдут нас искать… — Ничего, мы ненадолго, вот увидишь, как вернёмся ещё до рассвета! — Клэй старался подбодрить напуганного парня, сохраняя душевное непоколебимое спокойствие, что таилось в нём, под покровом следов от слёз.
Он берёт его за руку и ведёт в лесную чащу, где совы заводили свои тихие песни, больше похожие на молитвы. Листья шелестят на ветру. Парни идут по дороге, усыпанной гравием и камнями. В изумрудном блеске росы виднеется отражение фонарика и светлячков. Тёплые пальцы перебирают его мозоли, слабо поглаживая выпиравшие костяшки и сухие старые корочки крови на царапинах. По пути, Джордж старается держаться на расстоянии вытянутых рук, не приближаясь к его телу, но только Дрим резко останавливается, как тот утыкается в его спину, неловко отводя взгляд обратно, в ту сторону куда был отвлечён криками сов.— Гляди, — он стряхивает листья с зелёной кофты и срывает веточку цветка, втыкая её в прядки волос Дэвидсона. — Такой поздний, как он пробился в холодной земле?
На это ответа не последовало и они шли дальше, сворачивая к ненадолго разбитому лагерю, когда слабый солнечный свет лучами рассекал розоватые и через бурый и пурпурный переливались в тёмно-синие облака, с золотистыми краями. Только наступил рассвет, как проснувшийся Сапнап с улыбкой встречал обоих.— Йо, парни, ну и куда нам дальше? — растрёпанные вороньи волосы были завесой для глаза и Ник потянулся, чтобы выгнуть позвоночник. — Наш новый дом пал крахом, причём в прямом смысле, наш старый дом был погребён под бомбой. Предлагаешь искать ещё один? — Джордж перебирает в голове всевозможные варианты развития событий и всех неудач, что только существуют и могли произойти с ними.
А стоило ли идти дальше? Искать цивилизацию, реабилитироваться в новом мире, но он никогда не станет прежним с теми же проблемами и людьми. Разойтись разными дорогами? Глупо. Так что же делать и как поступить, пока у них ещё есть возможность переставлять ноги и шагать вперёд? Они возродились буквально из пепла и воспоминаний. Бэд хотел бы найти свою семью, что ещё жива и успела покинуть глухой аномальный городок. Сапнапу бы новую жизнь в ещё одном мегаполисе, ведь сдаться на месте не про него. Нужно шагать дальше, в поисках своего счастья и плевать, что может грозить ещё один кошмар. Куда уже хуже? А Дрим… Он бы хотел вернуться туда вместе с Джорджем. Да хоть в жуткий подвал, снаружи которого в подъезде ревут мутанты. Да хоть в глухую деревню в густом лесу, лишь бы с ним. Герой не тот, кто убьёт одного ради всех. Герой тот, кто убьёт всех ради одного. И в этом была его простая философия истинной дружбы (или больше). Солнечные лучи слепили, поэтому парни жмурят глаза. Дальше глухой тайги бескрайние поля и скорее всего очередной городок с бурлящими реками и неистово красивыми величественными дубами в парках. Как описываются каждые приличные города в пределе ста тысяч живых душ.Бэд до сих пор не решается рассказать им нечто жуткое, что всплыло из воспоминаний.