Однажды в Хогвартсе

Джон наблюдал за своим другом. Шерлоку так и не удалось в полной мере привить ему эту привычку - наблюдать, однако за Холмсом следить Джон был всегда готов. Сейчас Шерлок, погруженный в мысли об убийстве, сидел в глубоком кресле, стоявшем в уютной небольшой комнате с камином. Выручай-комнату он нашел еще на первом курсе, однако именно такой вид она приняла только тогда, когда Холмс впервые привел сюда Джона. "Похоже, для него это стало неожиданностью", - с улыбкой подумал Ватсон, вспоминая события трёхмесячной давности. - "Но неожиданностью довольно приятной, хоть он и пытался это скрыть." Шерлок тогда рассказал ему, что раньше комната имела вид алхимической лаборатории, которая очень ему пригодилась. Однако стоило ему заикнуться о том, что теперь ему этого будет не хватать, как помещение увеличилось, образовав рядом еще одну комнатку со столом, заставленным как диковинными алхимическими приборами и склянками, так и обычными котлами, колбами и ингредиентами для зелий. Теперь это было их личное убежище. Здесь они учились, разговаривали, проводили все свое свободное время. За исключением Рождества. Джон с грустью вспомнил Рождественские каникулы, когда Шерлок уехал на праздники домой, перед отъездом уверив Джона, что позвал бы его с собой, если бы не был уверен в том, что гриффиндорец просто умрет со скуки в поражающем своей аристократичностью поместье Холмсов. Самого Ватсона никто на праздники не ждал. К вечно ссорящимся родителям Джон ехать не хотел, а сестра написала, что уезжает отмечать Рождество со своей девушкой. Так что на праздники Ватсон остался в полупустом Хогвартсе. Бывший лучший друг, Лестрейд, тоже остался в замке, однако Джон старательно избегал его общества. Почему-то ему стало ужасно скучно общаться с Грегом. После Шерлока все казались скучными. Потом Шерлок вернулся, вернулся и привычный ритм жизни, однако теперь... произошло нечто совершенно непонятное, и Джон ясно видел, как загорелся этим происшествием Шерлок. Ему необходимо было действовать, он не раз говорил Джону, что хотел бы расследовать преступления, однако работа в Аврорате ему претила. "Скучно", - говорил он и презрительно пожимал плечами. - "Я бы хотел изобрести что-то своё, нечто..." - изящный взмах рукой, - "необычное, яркое... новое". Джон не раз видел, как выглядит Шерлок в плену своей очередной идеи. Обычно это было какое-нибудь зелье. Когда Холмса внезапно осеняла мысль о новом эликсире или яде, он превращался в человека, живущего только одним делом. В таких ситуациях он забрасывал учебу, даже забывал есть и старательно отбивался от Джона, который притаскивал к нему в "лабораторию" еду и пытался его накормить. В такие периоды он бывал резок, даже более, чем обычно, а иногда, в моменты, когда что-то шло не так, находился в состоянии, близком к депрессии. Однако когда эксперимент шел удачно... О, смотреть на него, находиться рядом, слушать его умозаключения в такие мгновения - вот что Джон любил больше всего. Любил... Больше всего и всех он любил Шерлока, и был уверен, что тот это знает. Он знал всё и про всех, так неужели не видит очевидного? Того, что видит даже Лестрейд, а он не раз пытался убедить Джона в нелепости его чувств. Один раз, как раз на Рождество, Грегу даже досталось за это в нос, после чего он вообще прекратил попытки общения с Джоном. Ну и прекрасно. Зачем ему Грег, когда у него есть такой прекрасный объект для наблюдений, как Шерлок? Шерлок, который сейчас хмурится, едва касаясь губ сложенными в молитвенном жесте пальцами. Он похож на тех древних колдунов, которых в Греции считали богами и увековечивали в мраморе... Джон так увлекся сравнениями, что чуть не вскрикнул, когда статуя древнего божества вскочила со своего постамента и возбужденно взмахнула руками. - Знаю! Точнее нет, еще не знаю, но скоро... мне нужна Ирэн! - Какая... Шерлок! - Джон тихо выругался и почти бегом кинулся за пулей выскочившим из комнаты Холмсом.