Поцелуй продлился несколько секунд, ещё немного и он зашёл бы дальше, продолжившись на весьма крепкой на вид и устойчивой кушетке, если бы что-то неожиданное не заставило Скайуокера резко открыть глаза и прийти в себя. Эти чем-то оказалось возникшее будто из темноты морщинистое, потемневшее от загара лицо Раэлля, обрамленное совершенно седыми волосами, а его молодо блестевшие ясные глаза в упор уставились на Скайуокера с выражением не упрёка, но тихой и строгой мудрости, в которой, как наяву, прозвучало сказанное не так давно:
"Начиная новый отрезок жизни, убедись прежде, что он действительно новый, а не попытка продолжить предыдущий, вернув прошлое, которого больше нет, при этом не начиная новое, а заменяя, старую иллюзию новой"...
И сразу же поцелуй сделался неприятным и отдавал горечью, подобно сладкому яду, что проникая в кровь, туманит разум, а наутро оставляет лишь пустоту и отвращение к себе в глубоком сожалении о том, что позволил себе коснуться этого яда. Энакин отчётливо понял, что не желает испытывать это снова и тем более вовлекать в свои проблемы того, кто в них совершенно не виноват. Ни в чём, кроме того, что случайно оказался на кого-то похож. Поняв эту простую истину, Скайуокер не резко, но решительно отодвинулся от Флоры и быстро сел.
- Что-то не так? - спросила с удивлением Флора, заметив его отрешенный и какой-то совершенно убитый вид - Я что-то неправильно сделала?
Этот наивный взгляд и вопрос, заданный совершенно по-детски на некоторое время сбили Энакина с толку, но вместе с тем и заставили понять, насколько он прав в своих решениях. И глядя прямо на неё, сказал, спокойно, но твёрдо, ясно давая понять всю суть:
- Флора, пойми меня правильно, я не тот, с кем ты будешь счастлива. Моя любовь осталась в прошлом и в настоящем уже не возникнет. Ты похожа на неё и на время это сбило меня с толку, но я вовремя пришёл в себя и не успел совершить ошибку. Прости меня, если сумеешь, потом поймёшь, что я был только прав.
Несколько секунд Флора молчала, принимая то, что услышала и думая, как ей быть и наконец, взяв себя в руки, ответила с такой же спокойной прямотой, что до этого Скайуокер:
- Да, наверное, ты прав, чужое счастье не принесёт собственного, реальность всегда прочнее любой мечты, спасибо тебе за этот урок, прости и меня тоже, если я чем-то тебя обидела.
Она говорила ровно, но по глазам было заметно, что та едва сдерживала внутреннюю боль. Но ничего, сейчас это должно пройти быстро, поскольку не зашло далеко, а значит не успело и укорениться. Энакин не стал ничего добавлять, а просто встал и привычно вытеревшись полотенцем, оделся и кивнув на прощание, покинул кабинет Танерис. Он уже знал, что видит её в последний раз. На другой же день Скайуокер убедился в том, что его интуиция была по-прежнему развита. Ведь стоило ему появиться в назначенный час возле знакомого кабинета, ведь чувства чувствами, а процедуры никто не отменял, как Энакину стало известно, что целитель Танерис неожиданно взяла отпуск по семейным обстоятельствам и улетела на Шили к родственникам. Якобы, кто-то из них заболел и ему нужна её помощь.
- Флора очень извиняется перед тобой за то, что не смогла закончить весь курс, - сказала ему Трасия, встретив возле дверей - Но это не так непоправимо, сеансов осталось не очень много и я вполне могу закончить их сама, идём же, время как раз подошло.
Энакин не знал, как ему реагировать на такое. С одной стороны он был рад, что Флоры не будет с ним рядом и тем самым она не будет страдать, зная о том, что их отношения невозможны. С другой, невольное сожаление о том, что всё у него не слава Силе. Ну почему любые отношения для него всегда связаны с болью и разрывом души на части? Отчего он не может, как другие, расставшись с одной девушкой, пусть даже и неудачно, всего лишь улыбнуться и отряхнувшись от досалных переживаний, тотчас же устремляться на поиски новой любви? Не получалось у него так и сегодня Энакин в этом лишний раз убедился. Конечно, сколько он помнил себя, любовь всегда была его второй натурой, жить вместе с ней было его естественным состоянием, но если она каждый раз будет приводить к такому финалу, то, может быть, стоит научить жить без неё?
- Значит, мне просто не дано быть счастливым в личной жизни, - сказал Скайуокер вслух, возвращаясь вечером к себе - Может это и к лучшему, раз для меня она всегда связана с горем. Пусть тогда её вообще у меня не будет. Отдамся работе и миссия, стану наконец тем, кем меня всегда хотели видеть и пускай Квай-Гон знает, что не напрасно верил в меня.
При этом напоминании самому себе в памяти отчего-то опять всплыл тот момент, когда их общение с Оби-Ваном стало наконец по-настоящему близким. Вспомнил, с чего это началось и как пришло к тому, что вызвало такой мощный всплеск эмоций в душе молодого джедая. Тогда Оби-Ван, как обычно, пришёл днём к нему в палату, как только освободился. В тот день у него не было миссий, а только некоторые дела в сенате, в подробности которых он никого посвящать не стал. Это было примерно дня через три после того, как Энакина перевели из интенсивной терапии и это был первый раз, когда Кеноби решился заговорить с ним на очень тяжёлую тему и начал немного издалека и при этом не скрывая своих намерений.
- Энакин, - сказал он мягко, но не теряя концентрации - Я понимаю всю тяжесть того, что ты переживаешь и того, что было прежде, но я прошу тебя не скрывать от меня правду. Пойми, я спрашиваю это не из праздного интереса и не чтобы потом прочитать тебе мораль. Я хочу знать обо всём, поскольку, моя обязанность, как твоего учителя и просто как старшего, защищать тебя и помогать в сложных ситуациях. Квай-Гон говорил так и я с ним полностью согласен, вспомни, разве я хоть однажды подвёл тебе или поставил под сомнение свою репутацию?
Энакин слушал его и не отрывал от учителя внимательного взгляда. Сперва он хотел решительно воспротивиться просьбе Кеноби, продолжая и дальше хранить молчание о своей боли и мучившей душу тайны. Однако, по мере того, как тот продолжал, мнение Скайуокера менялось, а душа смягчалась, ощутив внимание и не безразличие к себе, как недостававшее прежде. И потому, как только Оби-Ван закончил и с выжиданием взглянул на него, Энакин, немного помолчав, чтобы окончательно решиться, сказал наконец:
- Я могу рассказать, только тебе и смогу.
А дальше произошло то, что было уже известно. Доверительный разговор, перешедший в огромный и невероятный по своей силе эмоциональный выброс, закончившийся полным опустошением и логическим итогом в виде глубокого обморока и ярких красных пятен на светлой робе Магистра. Но это всё было мелочью по сравнением с тем, что Энакин приобрёл в этот момент и отчего понял сейчас как отчаянно хочет вернуться в родную среду. Вернуться, чтобы начать всё заново и одновременно продолжить, но уже так, как должен был с самого начала. Тем, каким его видели. Таким, каким хотел его воспитать Квай-Гон. Ведь теперь у него больше не было права на ошибку.
***
А где-то, за много парсеков от Коррелии, на Нижнем уровне Корусанта, капитан Рекс сидел в своём спидере и терпеливо ждал, когда Она спуститься и сядет на пассажирское сидение, чтобы лететь на Заброшенный заводской комплекс, где будут до самозабаения бродить по развалинам, ведь Она это очень любит. А Он любит её и потому готов хоть вечность провести на этом Силой забытом предприятии, лишь бы только Она была под его надёжной защитой. Там и не только, всегда, где бы им не захотелось побывать, чтобы Она всегда знала, что Он рядом и никому не позволит её обидеть. Это чувство и желание усилилось ровно с тех пор, как Он едва не потерял её при неудачной попытке суицида. Наглоталась снотворного после очередной ссоры с этим Ондеронским недоумком и едва не погибла, лишь по счастливой случайности превысив дозу. И после этого став ему особенно дорогой и пока Он жив, он будет беречь её и никогда не отдаст в лапы Тёмной Силы, черной, как сама смерть. Она - Асока Тано. Он - Капитан Рекс.
***
Асока Тано стояла возле окна небольшой квартиры на Нижнем уровне, глядя на стоявший внизу знакомый спидер, испытывая при этом смешанные чувства, отчасти похожие на те, что испытывал его водитель. Но в большей степени направленные совсем не туда, а в сторону, где остался Храм джедаев и тот, кто очень скоро туда прилетит. Встретится ли она с ним хоть ещё раз?
