GATE: Iron Skeleton March

– Бифетер, ты уверена? – спросил из полумрака Грей. – Да, – без сомнений ответила дева. – Хорошо. Удачи, Бифетер. До встречи в Крети. – До встречи в Крети. Старый солдат поднял булаву и скрылся во тьме тайного хода. Дворец погрузился в тишину. Все ушли, не дождавшись ни Пину, ни других рыцарш Ордена Розы. Бифетер поднялась по винтовой лестнице обратно в опустевший коридор, вдохнула воздух с едким дымным послевкусием и с кувалдой на плече зашагала к окнам. Снаружи никого. Небо с редкими облаками потемнело. Солнце скрылось за горизонтом. Бифетер прошлась по тёмным коридорам, осматривая следы сражения, не оставившего живых свидетелей. От главного входа с двумя большими дверьми – прямо меж дверей гостевых комнат – виднелись редкие следы крови. Здесь, в узком коридоре, пали три, возможно, четыре защитника. Кто-то встал на винтовой лестнице, но оказался в невыгодной позиции: ниже врага, с маленьким простором для размаха. Дальше выход в столовую. Глядя на лужу крови, Бифетер взяла со стола забытую кем-то флягу. Открыла, нюхнула – крепкое вино. Глотнула, сморщилась. Горькое, обжигает. Тяжёлые столы пытались переворачивать, чтобы превратить в укрытия и, возможно, загородить коридор, но не успели. Бифетер осмотрела маленькие отверстия – не сквозные. Они всё же остановили магию врага. Внутри мизинец нащупал что-то металлическое. Острым зачарованным ножом, каким мог похвастаться не каждый преторианец, Бифетер вырезала кусок древесины, разломала в руках и коленях. Нечто, похожее на сплюснутый цилиндр, со звоном упало на пол. Подняла, покрутила в пальцах. Что это и как такое возможно – непонятно. Бросила в сумку на поясе. Столы добротные, прочные. И защищают, как оказалось, лучше любых щитов. Только ими не подерёшься. А за ними лужи. Трупы убрали, но отмывать кровь – занятие долгое и бесполезное. Никак не для полутора десятков человек и нелюдей, вернувшихся во дворец. На кухне на удивление осталось много съестного. Бифетер позволила себе полакомиться ещё свежими фруктами. Три двери: одна вела обратно к столовой, вторая в тупиковую кладовку, третья в спальню поваров, за которой располагались узкие и бедно оформленные коридоры для слуг. Судя по следам на полу, трупы тащили куда-то в направлении бального зала. Более подходящее место вряд ли нашлось бы во всём дворце. Но Бифетер не интересовали горы трупов. Оно обошла кругом коридоры и вернулась в холл. Тронный зал отчего-то разместили на втором этаже. Вряд ли кто-то догадался бы допустить такую оплошность при проектировании и строительстве дворца. Но это обычное дело, когда уже существующее здание переделывают под новые нужды. Слева от входа в коридор целый и ничуть не испачканный диван, прежде облюбованный открывавшей дверь горничной. Бифетер поставила кувалду и закинула голову на спинку. Блаженство. Не то, что спать на куче одеял, постеленных на холодном каменном полу. По правде говоря, после ранения и беспокойной ночи она так и не выспалась. Веки сами собой опустились. Бифетер задумалась о железных скелетах. Хлопки их магии несколько раз звучали где-то в дальней части города. Быть может, у стен. Они всё ещё здесь. Конечно, их замысел неясен, но он должен подчиняться универсальным законам. Например, законам логики? Бифетер шла по улице, оглядывая каменные основания и воздвигнутые на них деревянные надстройки. Широкие улицы делили город на четыре части. А в каждой из четырёх частей было ещё по две широких улицы. Это обычная практика, так города лучше выдерживали пожары. Но в Италике, пережившей не один пожар из-за деятельности эльфийских бандитов в прошлом, деревянные надстройки, к тому же, чередовались с каменными. Это сделало город ещё устойчивее к пожарам. Должно быть, поэтому железные скелеты не понимали, что им делать с захваченной Италикой. Их не хватало, чтобы обыскать весь город. За каждой дверью могла скрываться ловушка. И они не могли сжечь город, который в любом случае неизбежно загорелся бы в бою, будь он деревянным. Но уничтожением, что должно было устрашить и показать силу, польза от Италики не ограничивалась. Через город проходила дорога Аппиана – важный кровеносный сосуд, питавший западную часть Империи. Севернее её мог бы подменить речной маршрут, но он пригоден только для переброски войск, никак не торговли. Когда-то Бифетер шла той дорогой с частным поручением: две крупных реки берут начало с разных сторон хребта, и перебраться от одной к другой можно по узкой тропинки через, к счастью, прямое и совсем не извилистое ущелье. Сложность в перепаде высот, из-за которого даже у лошадей подворачиваются ноги. Суда волоком не протащить. Да и реки в начале бурные, мелкие, совсем не судоходные. На той стороне ручья, прям на отвисшем леднике, стоял железный скелет. Бифетер зачем-то помахала ему рукой и повернулась к Италике. Город пылал, хотя это невозможно. Дум, дум, дум В ворота стучали изнутри. – Спасите нас! Эй! Дум, дум, дум Крики сгорающих заживо людей. Нет, не крики. Вопли. – Помогите! Пожалуйста! Ни то детский, ни то женский голос зовёт на помощь. Дум, дум, дум Бифетер смотрит на свои окровавленные руки. Пальцы воспламеняются, кожа чернеет и обращается в пепел, но ей ничуть не больно и не страшно. Дум, дум, дум – Есть там кто?! – воскликнул знакомый голос. Бифетер открыла глаза. Она как-то совсем незаметно провалилась в сон. Кто-то пришёл? Ещё кто-то? От быстрого подъёма повреждённое колено сдалось, непроизвольно согнулось. Бифетер упала на руки. Проклятье! Небрежно срощенная нога однажды обернётся для неё очень плохо! Она ещё раз поднялась, в этот раз осторожно. В руках кувалда. Подошла к окну, осторожно заглянула за штору. На пороге сидела... Бозес. Выглядела она жалко. Пина отошла от двери. Грязная и не менее усталая, она, тем не менее, двигалась бодро. Они о чём-то разговаривали, но до Бифетер доносились лишь приглушённое, неразборчивое мычание. От штор – к двери быстрым шагом. Скрип засова заглушил голоса. Одна дверь слегка приоткрылась, Бифетер выглянула так, как утром выглянула горничная. – Бифетер?! – воскликнула Пина. – Да, я, – протараторила она. – Давайте быстрее внутрь. Пина подхватила Бозес за подмышки, помогая той подняться. Скоро девушки оказались в холле, а Бифетер запирала дверь на засов. Мимолётный сквозняк вытянул в коридор слегка уловимый, только-только зарождающийся запах разложения. Уже утром он должен заполнить весь город. Быть может, в этом состоял замысел железных скелетов? Оставить тела гнить в домах и на улицах, чтобы выжившие спятили и попытались выйти из города через ворота? – Мы уже не надеялись тебя увидеть, – устало произнесла Пина, помогая Бозес сесть на диван. – Мне повезло. Первый скелет пришёл без их магического оружия, – Бифетер неосознанно влезла рукой в сумку. Точно. Она вытянула сплюснутый у одного края цилиндр. Кто-то должен сообразить, что к чему. И если это магическое оружие, то разумно идти в Рондел за ответами. – Что это? – Пина подошла к Бифетер и, не покушаясь на её находку, осматривала её со стороны. – Их оружие с хлопками выпускает световые стрелы. Я видела, как они повреждают стены, а на телах, на укрытиях много мелких отверстий. Эту штуку я вытащила из перевёрнутого стола там, в столовой. – Сомневаюсь, что... – Пина вдруг сообразила, что это не деталь стола. – А, неважно. Я поняла. Эта штука не опасна? – Не знаю, – Бифетер играючи подбросила цилиндр в ладони. – Нам нужно в Рондел, пока туда не пришли железные скелеты. – Успеем, – уверенно ответила Пина. – Но сперва надо послать отцу весточку, что я жива. – Тогда лучше идти через Крети. Грей ушёл туда альманцию или две назад. – А оттуда в Рондел северной тропой? – взбодрилась Пина. – Точно. – Бозес, ты как? – принцесса обратилась к измотанной рыцарше. – Мне бы отдохнуть, – еле размыкая губы прохрипела дева. На Бифетер нахлынуло раздражение на грани злости. Она планировала выдвинуться немедленно и к утру выйти к Крети, а не более, чем через восемь дней добраться до Рондела. Однако Бозес угрожала стать обузой, от которой Пина ни за что не откажется. И с которой они будут медленнее и заметнее. – Думаю, лучше будет оставить Бозес в Крети или передать её кому-то, чтобы отвёз в Садеру, – рассудила Бифетер. Она постаралась как можно аккуратнее обойти болезненную тему и сразу выдвинула компромиссное решение. В идеале было бы оставить Бозес в Италике, но этим они обрекли бы её на смерть. – Это разумно, – неожиданно быстро согласилась Пина. – Мы потеряли почти весь Орден. Будет лучше, если хотя бы Бозес выживет, – печальный вздох. – Возможно, она станет последней из нас. Бифетер согласно кивнула. Бозес устало подняла глаза. Она не хотела никуда идти, но не стала перечить. – Решено, – отчеканила Бифетер. – Но нам лучше отдохнуть и дождаться рассветных сумерек. Похоже, что они, – она махнула рукой в сторону южных ворот, – видят в темноте. – Я тоже так думаю, – ответила Пина с улыбкой. – Раз мы обе пришли к одному выводу, значит, так и есть. Про себя Бифетер подумала, что это странное суждение, но не стала озвучивать мысль. Она была уверена, что враг видит в темноте – так что плохого в том, что теперь в этом уверена и Пина? – Давай я провожу вас в погреб. Там осталось много одеял, вы отоспитесь, а я подежурю наверху, – предложила Бифетер. – Я... – Пина хотела вызваться самой подежурить наверху, но вдруг подумала, что она и впрямь нуждается во сне. А Бифетер, возможно, отдохнула за день. – Хорошо, как скажешь. Бифетер проводила соратниц в погреб и вернулась на пост, где вновь задремала. Глубокой ночью её разбудил громкий рёв, пронесшийся над городом с востока на запад. К утренним сумеркам запах разложения стал невыносимым. У западных ворот, судя по многочисленным далёким хлопкам, слившимся в единообразный гул, завязался бой, но быстро сбавил в ожесточенности. Под звуки далёкой стрельбы Бифетер, не дождавшаяся новых гостей во дворце, спустилась по лестнице в погреб, толкнула несколько раз Пину в плечо и, обращаясь к её слипшимся глазам и сонному лицу, сказала: – Пора, принцесса.

***

Под облаками, над головами Туки и Ходора, укрывшихся под деревом, с рёвом пролетело чёрное создание, подобное тому, что убило дракона. Железные скелеты и их "питомцы" с каждым днём показывались всё дальше и дальше от Алнуса. Но ни на кого не нападали, хотя их силы хватило бы на небольшую армию. Или даже на большую. Эльфы постепенно продвигались дальше на юг поодаль от левого берега реки Рома. Ходор знал, что на многие дни пути они не найдут ни одного хорошего брода, но надеялся, что за прошедшие десятилетия имперцы построили хоть одну дорогу и хоть один мост. Но они, похоже, так и не решились на освоение Межгорья. Истребив эльфов и добившись формального признания своей власти от кочевников, садерцы испугались дракона, пробуждающегося каждую сотню лет. Неужели... Неужели теперь уже пробуждавшегося? Рана, которую причиняют миру железные скелеты, углублялась и ширилась. Жизнь уже не станет прежней. И чем дольше продолжается шествие буйной нежити – тем меньше уклад народов Межгорья и мира будет похож на прежний. – Папа! – Тука окликнула Ходора, вновь погрузившегося в свои мысли. – Что? – он поднял голову и встал гвоздем. Впереди маленький обоз: три телеги, лошади, с десяток человек. Все с оружием. Лица скрыты за масками. Ходор обернулся на Туку. Пригнулась, скрылась в траве. Смотрит на него испуганно. Повернулся на людей. Они всматриваются в его сторону. Показывают пальцем. Один из них поднял кверху какое-то оружие, властно махнул рукой "иди сюда". Дурак. Кретин. Идиот! У него-то, в отличие от Туки, есть солидный боевой опыт! А она догадалась сразу пригнуться! А он – нет! Пока Ходор соображал, люди потеряли терпение. Пошли к нему через траву. Притвориться гвоздем – идея плохая. Если нырнуть в траву и побежать в сторону, то поиски могут привести их к Туке. Надо... надо... Не оборачиваясь на Туку. Не выдавая её ни единым своим движением. Он ринулся к берегу. Это разумно. Это не вызовет подозрений. Прорываясь через высокую траву и кусты, Ходор услышал позади ржание лошадей. Но главное – он услышал за своей спиной чей-то топот. Повернул голову. Тука. Она бежала за ним, то ли не разгадав замысла, то ли не пожелав расстаться с отцом. Дура! И лошади. Позади, у обоза, они отвязывали, седлали одних. Две другие уже рассекали траву, нагоняя эльфов. Не успеют. Ни за что не успеют выйти к берегу раньше них. – Беги, Тука! Вплавь через реку! – проорал Ходор, разворачиваясь к врагу, творя трясущимися от волнения руками магию. Не получилось. Пустые искры. Глубокий вдох. Ещё попытка. И ещё. Столб пыли и разорванной в клочья травы поднял не он – Тука. Своенравная. Глупая! Они не смогут победить, они смогут лишь задержать! Но поднятым облаком можно воспользоваться... – Прячься в траве! – приказал дочери Ходор. Послушала. В этот раз послушала. Выбора нет. Остаётся сражаться. Ещё один глубокий вдох. Ходор закрыл глаза, успокоил руки. Лошади пронеслись там, где они стояли, но никого не настигли. Остановились. – Ищи в траве, они не могли далеко уйти! – прокричал бандит. Не могли, тут он прав. Ходор резко вынырнул из травы, метнул толкающее заклинание по наезднику. От удара зазвенели ремни и уздечка, лошадь недовольно заржала, встала на дыбы. Всадник после небольшой паузы заорал истошным криком. Опасен, как и сто лет назад! Его напарник ловко развернул лошадь, взмахнул топором. Боевой крик Туки – второе толкающее заклинание. Мимо. Промахнулась. Но Ходор подготовил свою атаку, толчок – в область шеи и головы. Шея на мгновение застыла в неестественном положении. Человек свалился набок, но остался в седле благодаря удерживающим ремням. Испуганная лошадь проскакала в стороне от Ходора. Ей ещё не одну альманцию носить на себе лишний груз. К этому моменту первый наездник успокоил лошадь, но растерялся. Не смог определиться, атаковать ему Ходора или Туку. Дурак. Отец и дочь обменялись взглядами. В этот раз они поняли друг друга без слов. Пальцы Туки выбили искры, магический ветер подхватил их, понёс к всаднику, поджёг сухую жёлтую траву. Лошадь вновь заржала, топнула копытом, отказываясь слушать хозяина, против его воли повернулась в совсем другую сторону. Бандит ёрзал в седле, пытаясь уследить за руками Ходора. Лошадь повернула его спиной к врагу – и он вертел головой. Через одно плечо. Через другое. Злобно ругался. Толкающее заклинание – точно в цель. Слабее предыдущего, зато вся его сила сосредоточилась в основании шеи, ломая и выбивая позвонки, разрывая мышцы и сосуды. Вскрик. Смерть. Тука взглянула на Ходора улыбаясь. Но Ходор не забыл об остальных бандитах. Облако позади отчасти осело, стало прозрачным. И на той стороне ещё всадники, за спиной каждого по человеку. И ещё двое бегут пешком. Они остановились поодаль, чтобы не пасть жертвами магии. Их слов Ходор не слышал. Но они не паниковали, по-прежнему действовали слаженно. Один всадник с косами, второй с татуировкой на половину выбритой головы. Один сбросил в траву мага с посохом, второй – кого-то юркого, в плаще с капюшоном. Не просто бандиты. Слаженная, опытная команда. Но даже они могут ошибаться. Конечно, ни один человек не ожидал бы нарваться сразу на двух магов. Тем более, на двух эльфов. Но для победы над двумя всадниками необязательно быть магами. – Тука? – Ходор подошёл ближе к дочери. – Что они делают? – она посмотрела на отца, умиляя его своими невинными глазами. – Убивают нас, – мрачно ответил Ходор. Камень в посохе мага сверкнул на мгновение – и от него через поле понеслась стена пламени. Ходор и Тука в унисон выставили руки вперёд, отец сотворил ветер, дочь – воду. Огонь обогнул их, а поток горячего воздуха вернулся к бандитам. Дуэль волшебников, значит. – Тука, отойди на выжженную часть травы, – приказал Ходор. Огненная стена не существует сама по себе. Она вырывается из любых горючих материалов, распространяется в точности, как пожар. Направленный пожар. Сотворить очаг можно где угодно в пределах досягаемости мага, и некоторое время пламя будет неконтролируемо распространяться дальше, чем противник может управлять потоками маны. В отличие от огненных шаров или раскалывающих душу стрел. В отличие от взрывных заклинаний. Огненная стена – заклинание дальнодействующее. – Духи леса, – зашептала Тука. Не почувствовав прилива магии, она взглянула на отца. Тот лишь покачал головой. Она никогда не покидала родного леса и так и не узнала, что помощь духов лесом и ограничивается. Здесь, в открытом поле, они сами по себе. Камень человеческого мага вновь сверкнул – и над всадниками словно засияло второе солнце. А затем – разделилось на множество солнц, ослепило эльфов. Что?.. Он никогда такого не видел. Что-то новое. Что-то, что мог породить лишь изобретательный человеческий ум! Ходор отвернулся. В глазах мелькали тени. Каждый камушек, каждая уцелевшая травинка всё ещё слепили. Тука застонала, протирая глаза. Невероятно. Невозможно. Он должен что-то придумать. Быстро! Ходор закрыл глаза, развернулся, сосредоточился на руках. Магия хлынула к пальцам – выброс! Зола и пыль, перемешавшись, взметнулись облаком, загородив свет множества солнц. Но не погасив их. Теперь он не видел бандитов. Значит, и они его не видели. – Что это?! – испуганно пропищала Тука. – Не знаю, – Ходор ударил себя кулаком по лбу. Что это?! Что это?! Второе солнце. За ним – множество солнц. Светят... светят... Первое солнце где-то над головами бандитов. В точности такое же, как и остальные. Волшебные зеркала? Нет. Иллюзия! Когда-то он и сам задумывался о том, можно ли с помощью иллюзий перенаправить свет солнца! А значит... Магия ветра отбросила пыль к врагу. Сразу за ней перед Ходором выросло, разошлось в стороны волшебное зеркало. Перед глазами он сам. Свет отражался в обе стороны. Враг видел свои собственные солнца. Множество солнц. Заржала лошадь. Недалеко. Ближе, чем должна. Нельзя убирать зеркала. Если солнца ещё светят, то всадник подойдёт ещё ближе. Сперва их маг должен развеять иллюзию. Как понять? Лошадь перестанет испуганно ржать. Её слепит и пугает яркий свет. Перестала. Зеркало сложилось обратно в узкую полоску – и исчезло. Всадник с косами извлёк из-за спины дротик, Ходор взмахнул рукой – враг мигом сполз по седлу в сторону. Опытный. Толкающее заклинание ушло в небо. На второе нет времени. Враг замахнулся с дротиком в руке. – Отец! – крикнула Тука. Ходор не мог найти времени, чтобы ответить ей. Он не мог больше спрятаться – на выжженном поле с островком уцелевшей сухой травы. Ходор прыгнул в отчаянной попытке увернуться от атаки, но всадник не метнул копьё. Он дождался, пока эльф упадёт на землю. – Не-е-е-ет! – отчаянно завопила Тука. Боль пронзила спину Ходора, но вместо крика изо рта брызнула кровь. Лёгкое. Он пробил лёгкое. Тело ниже груди разом исчезло – он его не чувствовал. Только жгучую, ужасную боль в спине, в шее, на затылке и на лице. Боль расползлась, отравила разум. Тука. Его роднулька. Он не может её потерять. Он не должен позволить ей умереть. И если его время прошло – то ей ещё жить. Он хотел, чтобы она жила в мире. Хотел уберечь её от войны всеми силами. И теперь война пришла в их дом. Незваный кошмар разрушил их жизни. Вместо истошного крика новый брызг крови изо рта. Ходор оттолкнулся руками, развернул себя на месте. Второй всадник вдалеке – обходил их по кругу, пока маг отвлекал. Бандит с косами замахнулся дротиком на Туку. Она поспешно творила толкающее заклинание. Надоедливый маг окрикнул всадника, но его попытка уклониться от невидимой атаки не имела смысла – из пальцев Ходора вылетел лишь сноп бесполезных искр. Но он отвлёк его. Толкающее заклинание Туки, наконец, попало в цель – в ту, в которую она могла прицелиться – в голову лошади... вернее, коня. Ходор заметил, что это конь. Хруст. Голову невинного создания с невероятной силой вдавило в тело, и оно, вздрогнув, свалилось на обезволевших ногах, как кукла. – Эльфийская падаль! – воскликнул бандит с косами, спешно отстёгиваясь от седла. Тука творила второе заклинание, пока Ходор пытался кровью прошептать "беги" – на неё нёсся второй всадник. Он обошёл её. Губы разомкнулись в беззвучном крике. Арбалетный болт вонзился в Туку, прервав заклинание. Бандит в плаще снял со спины затаённое оружие. Как он мог забыть про четвёртого... Татуированный всадник настиг её мгновением позже, взмахнул топором – и на глазах Ходора его дочь лишилась руки по локоть. Бандит с косами, отряхнувшись после падения, извлёк из сумки на мёртвом коне ещё один дротик, проверил пальцами лезвие. Развернулся на месте. – Как жаль, что оно затупилось, – губы бандита исказила злобная ухмылка. Металл пронзил кожу в поясе. Ходор чувствовал боль слабо, далеко. – Что, не больно? – с досадой ответил бандит. Он воткнул дротик выше, в лёгкое. Тупая боль. Кровь изо рта. Ходор смотрел на дочь, на её лицо, застывшее в ужасе. Глаза распахнулись. Рука обрублена. Наконечник – чуть ниже шеи. Чуть в стороне от позвонков. Выдернул с кусками мяса – и снова воткнул. В глазах всё плыло. Ходор не дышал, если бы вдохнул хоть раз – захлебнулся бы. Но телу требовался воздух. Оно больше не могло не дышать. Горло непроизвольно сжалось. Попытался кашлянуть – и снова брызги крови. Сознание помутнело. Второй сноп искр сошёл с пальцев. Предсмертное выражение воли Ходора. Его последней воли – спасти дочь. Татуированный бандит схватил её за волосы и бросил на землю. Глаза Ходора сомкнулись. Как бы сильно он ни хотел, как бы сильно не хватался за жизнь – его тело забилось в агонии. Сознание на секунду озарила мнимая ясность – и всё скрылось в черноте и безмолвии. Лишённую тела душу подхватил волшебный ветер и понёс прочь, в загробный мир. В ней отпечаталось лишь одно желание – желание спасти дочь. И благодаря невероятной воле и силе она воссияла подобно солнцу, закружилась вокруг трона Харди – и отпечаталась в голубом кристалле, став одной из бесчисленных ламп царства мёртвых.