Чифую слишком смущен.
— Пойдем уже и так засиделись. — Слегка отряхивая колени, в попытке выровнять джинсовую ткань, светловолосый юноша предлагает прогуляться. Проходя по таким знакомым местам, парни уверенно идут в сторону детской площадки и так как тут никого, можно ведь Чифую иногда побыть ребенком? Кейске послушно идёт следом, придерживая за руку. Усаживаясь на одну из качелей, он устремляет свой лазурный взгляд в уже темнеющее небо, и друг его садится рядом. — Почему ты со мной? — у блондина странная привычка задавать неожиданные вопросы ни с того ни с сего, и Баджи ещё не привык к этому, но ответ не заставляет себя ждать, ведь все очевидно. — Потому что нравишься. — Он ни капли не сомневается в себе. — А когда перестану? — Как-то неоднозначно спрашивает Мацуно. — Исключено. — Строго отрезает Кейске. — Но если ты уйдешь, что мне делать? — Вопрос выражающий всю боль, все неприятные воспоминания и все, о чем думать сейчас совсем не хотелось бы. — Не понимаю с чего ты начал это, но, я не уйду. — Монотонно проговаривает Баджи, но жизнь слишком непредсказуема и он сам понимает это, но все равно даёт обещания, — Да и зачем мне это? — Он видит сомнения в глазах мальчишки, но не может заставить себя говорить убедительнее. Чифую остаётся только думать, что это был просто кошмар, надеясь на искренность в его словах. Напряжённую обстановку разрывает телефонный звонок, такой пищаще-дотошный, что Баджи сразу тянется к телефону, и краем глаза Чифую замечает имя на дисплее — Сано. Брюнет вздыхает, словно он устал, но все же отвечает на звонок. — Да, Майки? — Глаза его сужаются, после нескольких фраз, а пальцы касаются переносицы, и Чифую уверен — ему явно не нравится то, что он услышал на той стороне провода. — Сейчас буду. Нарастающая тишина начинает напрягать и не выдержав Мацуно спрашивает первым: — Что-то случилось? — Он обеспокоен, по такому привычному лицу тенью проскальзывает ярость, его губы с оскалом растягиваются в тонкую линию, и та самая улыбка — дарящая ему любовь, — приобретает новые оттенки. И это не сентементы. — Мне придется уйти сейчас. — Стараясь выглядеть спокойным, произносит Баджи, но интуиция никогда не подводила Чифую — что-то не так. — Я позвоню. — Обещает Баджи на прощание оставляя поцелуй на светлой макушке, уходит, оставляя парня позади.***
— На удивление, быстро. — Замечает низкорослый блондин, спокойно сидящий перед телевизором и волосы его в домашней манере спадают на лицо, и сейчас он уже не тот строгий глава, а лучший друг Баджи. — Ты сказал срочно, — замечает брюнет, усаживаясь рядом. — Да, думаю ты должен знать это. — Майки делает многозначительную паузу, чтобы подобрать нужные слова. — Прошло уже два года с тех пор. — Проговаривает Сано, устремляя взгляд на семейное фото, ценным воспоминанием оставшееся от его брата. — Ханемия вышел на свободу. — Пустые глаза устремляются прямо на Кейске, и тот словно понимая всю серьезность ситуации напрягается, сильнее сжимая зубы и кулаки. — Я хочу убить его, Баджи. — Манджиро смотрит прямо в глаза своего оппонента, ища в них утешения. — Майки… — События двухлетней давности встают перед глазами, и он вспоминает осуждающий взгляд Сано и слезы, как и тогда — подкатывают к глазам, и в горле горечью застрял ком. Он понимает, что переубедить его — невозможно. — Поступай как знаешь. — Кейске разбит, он чувствует, что в случившемся его вина, если бы то только вовремя среагировал, то Шиничиро был бы… От этих мыслей настолько тошно, что становится больно дышать. — Я пойду. — Предпочитает больше не продолжать неприятный разговор Кейске. — Я хотел бы попросить тебя об одолжении. — Доносится мягкая просьба ему вслед, и тот оборачивается, замечая всю боль в бездонных колодцах. — Оставайся моим другом. — Эта фраза самое серьезное, что он когда-либо слышал от Сано. Он не улыбается, абсолютно. — И не старайся разобраться со всем самостоятельно, ведь если с тобой что то случится — я убью его. — В голосе абсолютная готовность нести ответственность за свои слова. —Продолжай говорить, что он не хотел этого и возможно я смогу его простить. Баджи? — он зовёт его, словно прося помощи, Манджиро сложно. — Да я понял. Выйдя из семейного додзё, закрывая дверь за собой, воздуха кажется слишком мало и он расстёгивает куртку в попытке избежать удушения, но дело не в одежде и даже не в нехватке кислорода — он боится, что случится неотвратимое. Он с детства знал Кадзутору, как и то, какая ситуация творилась в его не совсем нормальной семье. Ханемия был подавлен, до тех пор пока не встретил их, пока не стал частью команды — а после из-за одной ошибки его жизнь пошла под откос, он потерял последнее, что у него было. Жизнь Майки тоже дала трещину в тот самый августовский день две тысячи третьего. Красная нить судьбы связывающая друзей, стала удавкой для каждого, эта связь была нерушимой отныне и навсегда, и до безумия невозможной. Кейске же был между двух огней. Несмотря на то, что тогда он не смог помочь ему — сейчас есть шанс все изменить и больше никто не умрет, — так он решил.***
После этого разговора прошло больше недели и за все время так ничего и не случилось, Кейске больше не слышал имени их общего друга, а Майки вел себя ровно как и всегда. Чифую понемногу привыкал к их новым отношениям, и уже смирился с поцелуями в общественном месте — хотя такое не приветствовал, но разве Баджи интересуется ненужной информацией? В последний раз, когда он попытался его поцеловать — в присутствии членов Тосвы, Чифую так бодро отпрыгнул, что свалил его байк и навалился сверху при падении, утягивая за собой командира. Последствия — покоцаные рукоятки, пиздец левому зеркалу, и чудом образовавшаяся трещина на крышке двигателя.Кейске в восторге.
Чифую злорадствует — его вечные приставания должны были иметь предел. И да, он вовсе не виноват в этом. Поэтому сейчас, передвигаясь исключительно общественным транспортом в другую часть города, на собрание Тосвы, — брюнет наслаждался своим положением. Доставать в таком месте столь неприступного Мацуно, то и дело направляя руку на его манящее колено, и иногда забираясь пальцем под потёртые местами джинсы — истинное удовольствие, колени Мацуно — как особый вид фетиша. Естественно каждый раз его рука оказывалась вежливо отброшена, но спустя первые несколько десятков протестов — Чифую смирился, понимая, что его и так уже полностью облапали и скорее всего, — по-любому, — кто-то заметил. Ему просто хотелось скорее добраться до конечной. Последний взгляд, пойманный от девушки, сидящей напротив — явное тому подтверждение, ее щеки, казалось бы, розовели, как цветущая сакура, и понимая, что она все видела — он смущен не меньше. — Нравится? — Интересуется Кейске, все ещё выводя пальцем круги под тканью штанов. И взгляд его стал строже, словно за ним заснеженные горы в своих темных тонах. Чифую чувствует холод в голосе, но сейчас, кажется, — Баджи не так понял. — Нет, — коротко бросает блондин. — Ты не думаешь, что кто-то смотрит? — он задаёт вопрос вполголоса, словно самому себе, потому что ответа так и не последует, а действия так и не прекратились. Очередная остановка напротив университета и в — и без того полный автобус, заваливается шумная толпа студентов, люди стараются продвинуться и становится слишком душно в один момент. Пожилая женщина стоит напротив, держась за поручни в одной руке, по всей видимости тяжёлая сумка с бумагой, и по внешнему виду не сложно определить, что она, скорее всего преподаватель. Кейске хоть и не самый порядочный парень на свете, но все же в такие моменты — готов уступить, и взяв за руку Чифую, поднимается чтобы освободить ей место, и мило улыбнувшись пожилая леди кивает им, благодаря за такой уважительный жест. Брюнет уверенно пробирается сквозь толпу, чтобы добраться до самого угла автобуса и встать более удобно. Оказавшись в нужном месте, он подвигает Чифую, чтобы тот мог насладиться прекрасным видом из бокового окна, и незаметно обнимает его со спины одной рукой придерживаясь за поручень, а той, что скрыта от глаз посторонних — забирается под светлую футболку и ведёт вверх, скользя по коже, одновременно улавливая убийственный взгляд, и едва касаясь мочки уха произносит так, чтобы услышал только он. — Будешь шуметь — привлечешь больше внимания. — Железный аргумент, и Чифую чертовски зол, потому что Кейске прав. Полная победа Баджи и он, укладывая свой подбородок на чужое плечо продолжает оглаживать напрягающийся пресс Чифую, и тот просто терпит, стараясь не закатить глаза от снедающего чувства. Движения настолько невесомые — обжигающие теплотой чужих пальцев и такие трепетные. — Щек-кот-но, — сдавленно произносит Чифую, поворачиваясь к своему другу и чувствует лёгкое касание на уголке своих губ, — резко отворачивается — это парень сущий дьявол, инкуб. К счастью спустя пару минут уже их остановка, и он срываясь вылетает из такого душного автобуса, оставляя брюнета позади. — Что все черт возьми это значило? — пытается возмутиться Чифую, как тут же тяжёлая рука ложится на плечо и кончики темных волос касаются его виска. — Наказание. — Безразлично проговаривает парень. — Чтобы меньше стрелял глазками по сторонам. — Замечает он, переводя взгляд на Чифую и тот снова краснеет. — Вот же придурок. Она видела все твои левые движения, я чуть со стыда не умер, — тараторит Мацуно, многозначительно прикладывая руку ко лбу. — Да без разницы, — понимая, что вышла неувязочка — подытожил Кейске.