***
— Завтра? — обреченно переспрашивает девушка. — Я разве неясно выразилась? — Нет, просто… У меня почти готов чудесный эскиз к показу и… — Показа не будет. Неделя моды куда важнее, а эти болваны в жизни не смогут провести достойный показ без меня. Но эскиз возьмешь с собой, он может быть полезен. Эстелла согласно кивает, робко перебирая собственные пальцы. — Что ж, завтра в восемь утра. Опоздаешь хотя бы на минуту… — Поняла, — поспешно перебивает девушка. Баронесса удовлетворенно поворачивается на каблуках и, придирчиво оглядев манекены с еще не готовыми нарядами, цокает языком.***
Если не говорить о непрестанно льющем сегодня ливне, улицы Нью-Йорка кажутся до безумия холодными. И все это — благодаря людям. Целые толпы людей, ни разу не кивнувших друг другу в знак приветствия, грубо толкающихся на тротуарах. С самой первой минуты пребывания здесь Баронессу и ее помощницу окружает так ненавистная ею суета. Привыкшая планировать все свои дела и никогда не спешить куда-либо сломя голову, она чувствует отвращение к этому месту. Здесь никому не знакома навевающая страх Баронесса фон Хеллман. Незнакомка, которую случайно толкнул на улице — и всего-то. Женщина сильнее сжимает ручку зонта, стискивает зубы. Из-за чертовых пробок такси не добралось к аэропорту в назначенное время, отчего женщине и пришлось принять решение идти пешком. Она определенно ощущает себя не в своей тарелке. Глупый, ужасный, мерзкий Нью-Йорк. Наконец высокое здание, больше похожее на огромную коробку с однотипными прорезями, оказывается прямо перед ними. И женщина входит внутрь, мысленно выругиваясь, что вообще приехала сюда. Благо, Эстелла разумно прихватила с собой пару зонтов. Хотя и не дизайнерские, но сейчас это мало интересует Баронессу. Внутри здание не менее скучное, нежели снаружи. Стены выкрашены в едкий белый цвет, на стенах одиноко и слишком далеко друг от друга висят несколько, вероятно, дорогих картин. Мебель, пол, лестница — женщина смотрела на это с нескрываемым отвращением. Вытащив из кармана нового пальто, пришедшегося сегодня как нельзя лучше, она негромко хмыкает. — Мы пришли точно по адресу. Замарашка, узнай, куда нам нужно пройти. Кивая, Миллер едва ли не подбегает к ресепшену, улыбчиво обращаясь к миловидной девушке за стойкой. Баронесса отворачивается, не желая видеть всех этих нежностей. И каким, интересно, образом ее помощнице удается так улыбчиво говорить с совершенно незнакомыми людьми? Однако Эстелла справляется быстро, не позволяя женщине окончательно погрузиться в раздумья. — Мы должны подняться на четырнадцатый этаж, там есть всего один коридор. Нужно найти в нем двести шестьдесят пятый кабинет. А еще я оставила все наши вещи у Хлои, она обещала за ними присмотреть во время совещания. — Хлои? — бровь недоуменно изгибается. — Мы успели познакомиться, — с крупинкой стыда пожимает плечами девушка. — Отлично, — цедит сквозь зубы женщина, — Ты займешься поиском кабинета. Тщательно пытаясь скрыть раздражение, девушка направляется к лифту, заходя в него и нажимая на нужную кнопку. Считанные секунды — и они оказываются на выбранном этаже. Двери раздвигаются и, как и сказала девушка с ресепшена, они видят всего один длинный коридор, оснащенный ярким белым светом и огромным количеством дверей с обеих сторон. Баронесса громко цокает каблуками по холодному полу, гордо глядя вперед, пока девушке приходится вертеть головой во все стороны, дабы найти кабинет. — Вот он, — тихо оповещает она, но Баронесса прекрасно слышит, — Двести шестьдесят пятый. Дверь с золотой табличкой сделана из приятного оттенка древесины, фон Хеллман стучит в нее несколько раз, после чего позволяет себе войти. Длинный стол, множество пустых и занятых стульев, панорамное окно и незнакомые лица. Она кивает в знак приветствия и мужчина во главе стола приветствует их по-английски, указывая на два мягких стула по одну сторону стола. Женщина усаживается, «Замарашка» приземляется рядом, глупо улыбаясь и убирая за ухо прядь алых вишневых волос. Проходит некоторое время, когда все места оказываются заняты. — Итак, полагаю, все здесь? — громким, отдающим хрипотцой голосом произносит мужчина. Он обводит присутствующих взглядом, не находя пустующих стульев. — Тогда приступим. Меня зовут Эндрю Грейсторн, по всем вопросам можете обращаться ко мне. Зачем я собрал вас здесь? Все дело в том, что неделя моды этого года отличается от всех предыдущих. На этот раз каждые представители страны будут участвовать в паре с представителями другой страны. Женщина на секунду замирает, глядя на мужчину стеклянными глазами. Работать в паре с кем-то другим? Точно не в ее принципах. С «Замарашкой» она знакома хотя бы несколько месяцев, чего не скажешь ни о ком из этих людей — их она точно видит впервые. — Сейчас я продиктую список работающих вместе директоров. Итак… Ей хочется в Лондон. Хочется уехать и закрыться в своем кабинете так, чтобы никто оттуда не достал. Чертовы нововведения. — Ли О’Хайро и Рей Ниджельгвин, Баронесса фон Хеллман и Миранда Пристли… Ей кажется, что сердце бьется где-то в пятках. Она понятия не имеет, кто такая эта Миранда Пристли и сама женщина не может увидеть ее за этим столом. Ведь они совершенно не знают друг друга и в какой-то момент ее рука, дрогнув пару раз, сама тянется к стакану с водой. Несколько холодных глотков. Кажется, легче. Однако неприятное скользкое чувство остается, все еще сдавливает ее легкие. — А сейчас для каждых представителей будет подано такси, ваши вещи уже погружены внутрь. Вас отвезут в отель, отдохните как следует. И уже завтра вы приступите к работе в офисе, который вам также покажут завтра. Благодарно кивая, все поднимаются. Женщина выходит из кабинета, а ноги кажутся ватными. Ее мысли направлены только на некую Миранду Пристли. Имя, такое необъяснимо знакомое, точно родное имя. Оно впивается в разум, преодолевает тонкую пленку защиты, заполняет собой все мысли, просачивается в самые темные и труднодоступные места. Она садится в такси.