***
Фон Хеллман появляется в помещении, глядя на безупречно подготовленный зал. Повсюду разлит мягкий свет, а вот на подиум направлено несколько ослепительно белых прожекторов. Некоторые из колонн в величественном помещении увешаны воздушными шарами, расположенными так, чтобы гости могли любоваться незамысловатыми узорами. Нанятые Грейсторном модели готовятся к показу в отведенных гримерках. Остальные члены ее команды стоят недалеко от подиума, что-то обсуждая. Подходя ближе, женщина замечает изящную руку Пристли на плече темноволосой помощницы. Сглатывает. Отчего-то подобный жест вызывает в ней смешанные чувства, но больше всех ощущается неприязнь. Отнюдь не к жесту или к мисс Сакс. К Миранде Пристли. По какой-то причине любое ее действие отзывается в Баронессе раздражением, приступом злости. Несмотря на то, что женщина кажется очень уж знакомой, хотя они просто не могли быть знакомы раньше. Она бы ее запомнила. Безусловно, из-за ее раздражительности. — Доброе утро, — приветствует Баронесса и Эстелла незамедлительно отходит в сторону, разглядывая ее. — Доброе утро, — одновременно отвечают девушки. Однако Пристли продолжает пялиться в раскрытый журнал. И только спустя несколько мгновений Баронесса замечает, во что одета ее напарница — черный костюм, пиджак которого застегнут на одну среднюю пуговицу. По коже пробегают мурашки и женщина искренне не понимает, почему одна чертова пуговица вызывает в ней такую тревогу. — Нам нужно отойти, — оповещает Андреа и девушки спешат скрыться из виду. Глубокий вдох. — Мисс Пристли, не хотите ли показать мне, что вы так внимательно разглядываете? — четко поставленной речью говорит женщина. Иначе просто не могло быть. Она всегда говорит четко, с идеальной интонацией и подходящим для ситуации тоном. Женщина умеет контролировать себя. Контролировала себя всю осознанную жизнь. — Конечно, — спокойно отвечает Пристли. Она передает журнал, случайно прикасаясь пальцами к холодным пальцам Баронессы. В Нью-Йорке снова паршивая погода, что уж и говорить. Однако кожа Миранды оказывается теплой. Теплой и приятной. Такой, словно женщина создана из тончайшего шелка. И почему в голове возникают такие сравнения? Она разглядывает образы в журнале. Когда мягкий голос Эстеллы выдергивает из раздумий, в зале уже собралось достаточно много гостей. Все о чем-то говорят, глазеют на декорации, берут с подносов официантов бокалы дорогого шампанского. — Нам нужно идти, — напоминает девушка, разворачиваясь. Фон Хеллман следует за ней, пока не оказывается на небольшой платформе, напоминающей второй ярус в театрах. Наконец Эстелла приводит их к нужному столику, беспечно плюхается на кожаный диван. Баронесса, садится рядом, торопливо хватает бокал белого вина. Чего сейчас не хватает — так это разрядки. Можно подумать, что у этой «Железной леди» все всегда под контролем и волноваться ей, соответственно, не о чем. Однако это далеко не так. Отменно скрываемое беспокойство снаружи еще не означает полное спокойствие внутри. Минуты тянутся долго, точно кто-то не дает стрелкам часов двигаться вперед. И ей приходится сокращать мучительное время вином. Когда Баронесса заканчивает, вроде как, целую бутылку, время показа подходит к концу. И на небольшой платформе перед подиумом появляется женщина в синих брюках и белой блузке — чем не школьница? — Итак, — голос у «школьницы», похоже, не самый приятный, наполненный хрипотцой, — По показателям сегодняшнего показа судьи решили, что сегодня конкурс покинет команда, — женщина тянется в карман, вынимая оттуда небольшой клочок бумаги, — Команда мистера Джонатана Терри и мисс Ки Джо. Громкие аплодисменты, бурные разговоры и чей-то пронзительный свист — все смешивается в оглушительный гул. Особенно для того, у кого все плывет перед глазами. Эстелла поднимается и, замечая состояние женщины, протягивает ей руку. Она придерживает Баронессу за талию, пытаясь сохранить все ее величие, не подать виду, что что-то идет не по плану. И, исходя из реакций людей, получается очень даже неплохо. Однако по щекам девушки все равно расползается злосчастный багрянец. И в какой момент Баронесса полностью потеряла самообладание?***
Женщина входит в кабинет, держа в руках целую стопку различных украшений для образов. Второй показ прошел просто замечательно, оставшись в прошлом. Однако это не значит, что работа окончена. У них не так много времени до следующего показа, а приготовлена всего половина образов. Обстановка в «команде» почти не изменилась. Представительницы стран держатся все так же отдаленно, не позволяя себе даже сказать что-нибудь, что выходило бы за пределы работы. Самое обычное «Как настроение?» или «Хорошо выглядишь». Впрочем, эти и другие фразы почти постоянно вылетают из уст их помощниц. Они прекрасно сработались и, кажется, пару раз ужинали вместе. Возвращаясь с обеда в один день, Баронесса даже услышала обещание Энди показать ее помощнице город, познакомить со своими друзьями. Пристли не проявляет к Баронессе ровным счетом никакой заинтересованности. Не спрашивает, какая ткань подходит к тому или иному образу, какой вообще образ выбрать. И это чертовски раздражает. Иногда женщина едва может пересилить желание швырнуть прямо ей в лицо сумочку с неудобными ручками. — Я принесла лучшие ткани, которые только нашла, — протягивает Баронесса, оставляя всю стопку на столе. — Уже поздно, в офисе никого кроме нас нет, — осторожно начинает Андреа, — Может, завтра все доделаем? — Пожалуйста, — мисс Миллер умоляюще смотрит на Баронессу и та не сдерживает раздраженного вздоха. Легкий кивок — и девушки вскакивают из кресел, разлаживая все по своим местам, дабы утром не пришлось разгребать беспорядок. Погода за окном не очень радовала и уходить домой казалось самой глупой идеей. Вместе с двумя девушками, обсуждающими все на свете, она спускается в лифте и начинает пересекать холл, когда в голове всплывает напоминание — ключи от номера остались в кабинете. — Эстелла, — она привыкла называть помощницу по имени, находясь здесь. Теперь это не было чем-то сверхъестественным, — Я забыла ключи от номера в кабинете. Идите, я доберусь сама. — Я собиралась зайти к Энди, — кивает девушка, — Хорошо. Понимающе улыбнувшись, девушка продолжает идти вслед за новой подругой. Баронесса же разворачивается на каблуках и снова поднимается в лифте. Быстрые шаги разрезают пространство полумрачного коридора. Его освещает лишь одна лампа — горящая над дверью в их кабинет. Остальные давно потушены их владельцами, уже наверняка наслаждающимися свободным временем. Она приближается к двери и, совершенно забыв сбавить скорость, заворачивает в кабинет. В нее кто-то врезается, — или она в кого-то, — и, не желая падать, вцепляется руками в пальто твердо стоящей Баронессы. Она чуть склоняется на вдохе, задерживая дыхание. Руки так и остаются парить в воздухе. Проходит несколько секунд, прежде чем женщина понимает, кто так отчаянно сжимает воротник ее верхней одежды. Миранда, зажмурив глаза, все еще держится за пальто, что вызывает самодовольную усмешку на лице женщины. Она выглядит испуганной. Раньше Баронесса не замечала, но теперь прекрасно видит — они почти одного роста. От нее пахнет осенней свежестью и неизвестными женщине цветочными духами. Сравнительно просто, учитывая ее должность и уровень гордости. В одно мгновение Пристли вдруг отпускает воротник, пятится назад на несколько шагов. — Баронесса? — только и получается выговорить у нее. — Она самая, — усмешка становится шире. — Что вы здесь забыли? — возмущенно выпаливает Пристли. — Ключи от номера, — совершенно спокойно отзывается фон Хеллман, наконец опуская уголки губ. Она проходит мимо Пристли, похожей на приросшую к полу каменную статую. В тусклом свете нащупывает ключи на столе. И, будто в подтверждение своих слов, трясет ими в воздухе. — Если это все вопросы, прошу меня простить, — буднично произносит Баронесса. Так, будто ей каждый вечер приходится сталкиваться с людьми в полутемном офисе, — До завтра. — До завтра, — вторит женщина, когда цокот каблуков достаточно отдаляется от кабинета.