Ценнее бриллиантов

Вокруг царит нескончаемый шум от множества голосов. На этот показ собралось куда больше людей, нежели на два предыдущих. Баронесса с трудом протискивается на ступени к платформе. На этот раз убрано два столика — выбыли две команды из тех девяти команд, что были в начале. В конце останется лишь две команды и их ждет грандиозный финал, о котором мистер Грейсторн почему-то умалчивал. Она пробирается к нужному столику, приветствует сидящих на диване женщин. Осталось лишь одно свободное место на небольшом диванчике — между Эстеллой и Пристли. И она занимает его, кладя на колени миниатюрную сумочку. Все же, в Нью-Йорке есть кое-что хорошее — производители вместительных, но при этом небольших сумок. С удобными ручками. Женщина бросает взгляд на напарницу. Мысленно отмечает, что колье с круглым блестящим камнем чудесно подчеркивает ее декольте, удлиняет изящную тонкую шею. Она облизывает пересохшие губы, устремляя взгляд на ярко освещенный подиум. На этот раз все образы вышли превосходными, не было ни капли сомнения о том, что они пройдут дальше. И все же было что-то волнительное, что наполняло каждое значащее событие легким подрагиванием рук. Пусть фон Хеллман и скрывала это, но она жутко волновалась. Проходит несколько минут, когда на платформе перед подиумом появляется женщина, объявляя начало третьего этапа конкурса. Она почти не слушает, лишь наблюдает за дефилирующими моделями. Вот появляются модели в их образах. По сравнению с предыдущими командами их образы — отрада для глаз. Когда на подиуме вновь становится пусто, а откуда-то доносится музыка, что скрашивает ожидание, Миранда тянется к бутылке шампанского. Ловко откупоривает бутылку, наполняя все четыре бокала, привлекая внимание девушек тихим шепотом. Баронессу не нужно упрашивать — она сама берет высокий бокал в руки, однако пить не спешит. Она наблюдает, как женщина рядом делает первый глоток. Затем проводит по губам кончиком языка, убирая каплю шипящей жидкости. Баронесса спешит устремить взгляд на подиум, где уже появляется женщина. Все еще смущенная, она не вслушивается в слова, однако понимает, что они остаются по счастливому визгу девушек. Женщина переводит взгляд на Пристли. На ее губах играет легкая улыбка. Очаровательная улыбка. Женщина бы продолжила завороженно смотреть, если бы не суетный шум вокруг — все собираются уходить. И она тоже поднимается, сжимая в руках сумку. Спускается по ступеням вслед за шепчущимися девушками. Однако вынужденно останавливается у самой первой ступеньки — путь ей преграждают помощницы. — Как вы смотрите на то, чтобы сходить сегодня в кафе? — улыбается Энди. Баронесса оглядывается на стоящую сзади Пристли. Всего секунду она упирается взглядом в глаза женщины, замечает в них отрицание. Фон Хеллман поворачивается, одобрительно кивая. — Можно. — Что скажете, мисс Пристли? — Эстелла поправляет очки. — Неплохая идея, — со вздохом соглашается она. — Отлично! — вскрикивает Эстелла, поспешно прикрывая рот ладонью, на что Андреа с усмешкой хмыкает, — Я зайду за вами, Баронесса. — А я за вами, — обращается Энди к Миранде. Девушки спешат удалиться, в то время как Баронесса идет к выходу. В какой-то момент она замечает, как рядом с ней оказывается напарница. Она пытается сделать вид, что не замечает изменения, однако Пристли негромко произносит: — Они здорово поладили. В ответ женщина лишь кивает. Было бы еще лучше, если бы сами женщины наконец нашли общий язык. Могли работать нормально, а не в до абсурдного напряженной обстановке. Она вздыхает. — Что-то случилось? — неожиданно для себя спрашивает Пристли. — Нет, ничего. Баронесса подавляет желание вопросительно изгонуть бровь, ответить «Да», высказать все, что думает. Вот так прямолинейно, как она любит говорить. Однако что-то не дает ей этого сделать. И они продолжают идти, пока фон Хеллман не останавливается у предусмотрительно вызванного ею такси. — До встречи, — неожиданное тепло в голосе женщины заставляет уголки губ Баронессы потянуться вверх. — До встречи. Она садится в автомобиль, сообщая водителю адрес отеля. Сквозь тонированные стекла смотрит на Миранду, что глядит ей вслед. Неожиданно. И слишком приятно, чтобы противостоять желанию улыбнуться.

***

Она надевает платье. Одно из тех, что брала сюда на случай чрезвычайно важных событий. Приятно струящаяся по телу ткань заканчивается на уровне лодыжек. Неглубокий вырез, оголяющий ключицы, свободные рукава в три четверти. Она давно определила, что приятный цвет золота — ее цвет. Невысокие черные сапоги с массивными каблуками. Когда входная дверь открывается и тут же закрывается, женщина спешит подхватить сумочку и выйти в гостиную. — Вижу, вы уже готовы, — мягко произносит Миллер, — Такси скоро будет, я переоденусь. Женщина кивает, наблюдая как за помощницей закрывается дверь. Закончив, девушка бегло смотрится в зеркало и, пропуская Баронессу, запирает дверь. Такси за несколько минут проносит их через половину города. Внешне здание кажется слишком маленьким, чтобы поместить в себе хотя бы несколько столиков, однако выглядит оно гостеприимно — висящие на специальных креплениях горшки с цветами, еще какая-то растительность на бетонной поверхности. Внутри кафе оказывается в разы просторнее. Достаточное количество столиков, большая часть которых уже занята. Двухместные кожаные кресла с высокими спинками. Вокруг огромное количество растений: какие-то стоят на полочках у стен, какие-то в огромных горшках на полу, какие-то и вовсе вьются по железным перекладинам под потолком. Над каждым столиком расположены люстры, висящие на коротких цепях. На столиках и не только множество разнообразных фигурок, а на одной из стен — уютные вывески и яркие плакаты, что совершенно не подходящие к интерьеру здания. И все же, это место кажется по-домашнему уютным. Напоминающим тихие кофейни Лондона, где иногда бывала Баронесса. Вероятно, это место понравится ей в Нью-Йорке больше остального. Эстелла замечает Миранду и Энди сидящими за одним из столиков в дальней части зала, машет им рукой. Женщина следует за ней, продолжая разглядывать все вокруг так, будто никогда не бывала в подобных заведениях. А, быть может, так оно и есть. Ей никогда не приходилось проводить время в уютно обставленных кафе, она видела их лишь снаружи и всегда считала прибежищем для нижних слоев общества. И вот она сама, обычно обедающая в дорогих ресторанах с изысканными блюдами, собирается есть здесь. Миллер усаживается, ловким движением руки увлекая женщину за собой и она садится рядом. — Рада вас видеть, — с натянутой улыбкой произносит Баронесса. Ей почти несвойственны любезности. — Взаимно, — сдержанно отзывается Пристли. Она сидит прямо напротив фон Хеллман, не оставляя ей выбора — приходится смотреть, как женщина перелистывает страницы меню. Хотя это зрелище ничуть не раздражает Баронессу. Она смеривает женщину взглядом. Черное платье с округлым вырезом и длинными полупрозрачными рукавами такого же черного оттенка не оставляет ничего воображению. Наконец отвлекаясь, женщина открывает лежащее подле нее меню. Выбирает первое попавшееся пирожное и любимый кофе. Дожидаясь, когда все определятся, она подзывает официанта. — Итак, — начинает Эстелла, положив подбородок на сплетенные пальцы, — О чем поговорим? — Мы еще не выбыли из конкурса, продержались три этапа. Мы — молодцы, — протягивает Андреа. Следующие реплики произносятся шепотом. Так, что из-за чьего-то громкого смеха Баронесса не слышит, о чем говорят девушки. Она скучающе оглядывает зал. Людей отчего-то становится все меньше, а за панорамными окнами загораются уличные фонари. — Что собираетесь делать после конкурса? — спрашивает Миранда, приковывая взгляд фон Хеллман к себе. — Вернусь в Лондон, — женщина пожимает плечами, будто все действительно было настолько очевидно, — У меня был назначен показ и из-за конкурса его пришлось перенести. Пристли кивает. Так, будто действительно понимает. Наверное, так оно и есть. — А вы? — Останусь здесь на несколько недель. А потом возьму небольшой отпуск, уеду из страны на несколько недель. Баронесса снова отводит взгляд, на этот раз глядя на подошедшего официанта. Вежливо улыбающийся парень ставит перед каждой их заказ и по воздуху расплывается кофейный аромат. Женщина видит, что их помощницы заказали полноценные порции — ничуть не странно, учитывая, что девушки не ели почти целый день. Она отпивает кофе, по телу разливается приятное тепло. Самое то для ветреной погоды в конце сентября. Вооружаясь принесенной миниатюрной вилкой, отрезает кусочек пирожного, отправляет в рот. На какой-то промежуток времени за столом воцаряется тишина. Такая уютная и непринужденная, что хочется продлить ее как можно дольше. Однако девушки, кажется, заглотнувшие еду даже не пережевывая, вновь продолжают что-то обсуждать. А ей приходится снова разглядывать чашку с уже отпитым кофе. — Я рядом… — Что? — Баронесса поднимает полный недоумения взгляд, однако не замечает ничего странного. Только Пристли смотрит с удивлением, — А… Простите. Она возвращается к пирожному, проглатывая последний кусочек, после отпивая немного кофе и прикладывая к губам салфетку. Чертова женщина из сна, что до сих пор снится ей каждую ночь и до сих пор скрывает свое лицо. Почему теперь ее голос слышен даже наяву? Она что, сходит с ума? Баронесса ощущает, как потеют собственные ладони. Изо всех сил старается сделать вид, что ничего не происходит. Но разум, никак не желающий поддаваться, заставляет зрачки бегать из стороны в сторону, выдавая ее с головой. — Найди меня… — вновь просит таинственный голос и фон Хеллман вновь вздрагивает. — Исчезни! — шипит женщина, будто это может помочь. — Что? — глаза Миранды, кажется, сейчас выскользнут из орбит. — Прошу прощения, — дыхание ощутимо затрудняется, — Мне нужно в дамскую комнату. Она поднимается, идет на абсолютно онемевших ногах. Точно это вовсе не ее ноги, не ее тело, не ее глаза сейчас смотрят на кафельный пол, не разбирая дороги. И все же женщина добирается до уборной, судорожно хватается за края раковины, опираясь на них. Кое-как поворачивает кран, включая поток холодной воды. Она не будет умываться, вовсе нет. Шум воды хоть немного заглушает шепот в голове. Фон Хеллман смотрит на свое отражение, акцентируя внимание на чудовищных кругах под глазами. С ними не справился даже макияж, помогающий в любых ситуациях. Ей стоит выспаться, как следует. Хотя бы сегодня. Дверь в отражении открывается и Баронесса торопливо выключает воду, оборачиваясь. Просто Эстелла. Она выдыхает, снова оборачиваясь к зеркалу. Дыхание все еще прерывистое, однако дается уже легче. — Баронесса, что с вами? — беспокойно спрашивает Миллер. Грубить ей бессмысленно, девушка лишь хочет помочь. Всегда хочет, невзирая на наставления женщины относиться к людям холоднее и жестче. — Все… В порядке, — она пытается вернуть самообладание, — Правда в порядке, не беспокойся. Побледневшая женщина еще раз поворачивается, бессильно приподнимая уголки губ. Эстелла подходит ближе, расставляет руки в разные стороны, заключая Баронессу в объятия. Теплые и заботливые, будто весь мир вдруг остановился, отдал им все свое спокойствие. Она закрывает глаза, чувствуя легкое похлопывание по спине. — Все будет хорошо. Миллер отстраняется, берет ее за руку и выводит из уборной. Дружеская забота отлично помогает справиться с тревогой. Эстелла узнала это, только повстречав Джаспера и Хораса. И с каких это пор девушка считает Баронессу своей подругой? Но, кажется, женщина считает так же. Иначе зачем ей крепче сжимать руку помощницы? — Все в норме? — встревожено проговаривает Энди. — Да, — кивает Эстелла, отпуская женщину, присаживаясь на свое место. Фон Хеллман находится под пристальным взглядом Миранды. Она ощущает это всеми клеточками тела. Вздрагивает и, не сдерживаясь, поднимает глаза, вглядываясь в глаза Пристли. Зеленые и так похожие на два стеклянных шарика. Безразличие. Баронессе прекрасно знакомо это чувство. Иногда, глядя на себя в зеркало, она замечает, что ее глаза тоже будто стеклянные. Только сейчас ей удается осознать, насколько больно смотреть в безразличные глаза. «Особенно, когда ждешь в них чего-то теплого» — подсказывает внутренний голос и фон Хеллман неосознанно кивает. — Думаю, нам уже пора, — спокойно произносит Миранда, все так же холодно глядя в глаза Баронессы.